Медицина конца XIX века неслась вперёд в том же темпе, что и все остальные науки. Если в начале столетия она была практически на том же уровне, что и в Средневековье, то в конце дошла до полостных операций на желудке и кишечнике. И внезапно как будто ослепшие врачи повели науку в совершенно ошибочном направлении.
Как такое могло получиться?..
Немецкий врач Эрнст фон Бергман был без всяких натяжек великим человеком. В 1878-м он был одним из пионеров наложения гипсовой повязки в Вюрцбурге; в 1885-м (со своим учеником Шиммельбушем, увековеченным в названиях оборудования) создал специальную машину для стерилизации хирургических инструментов паром; стал одним из первых нейрохирургов во времена, когда ещё и нейрохирургии как таковой не было (более того, бытовало мнение, что «грудная и черепная полости навсегда закрыты благодетельной природой от целительного ножа хирурга»).
Увы, даже такие люди, как фон Бергман, могут ошибаться.
Когда обычный человек несёт чушь — это просто чушь. А когда то же делает великий человек — это великая чушь, многократно усиленная авторитетом.
Фон Бергман высмеял первооткрывателя бледной спирохеты (возбудитель сифилиса), подверг переливание крови такой критике, что открытие групп крови в 1900 году прошло незамеченным, публично высказывался о врождённой умственной неполноценности женщин по сравнению с мужчинами и, наконец, на основе наблюдений, утверждал, что любое пулевое ранение следует считать «с практической точки зрения стерильным».
Почему так? Оружие совершенствовалось, калибр резко упал, скорострельность возросла, пули стали «панцирными» (то есть оболочечными), а их форма аэродинамичной (теоретически залповый огонь из винтовок по групповой цели был эффективен на полтора-два километра — практически чем лучше аэродинамика у пули, тем меньше энергии она отдавала преграде в виде человеческого тела) — всё это привело к тому, что пули часто либо проходили навылет, либо причиняли несущественный вред здоровью, летальность при ранениях значительно снизилась.
Чуть-чуть экстраполяции, чуть-чуть мухлежа со статистикой (скорее всего, неосознанного) — и вот вам вывод, прогремевший с высокой трибуны. «Ну, посмотрим…», — сказали врачи.
«Асептическая война»
У Господа есть чувство юмора. Иногда оно очень чёрное.
На рубеже XIX и XX веков он, посмотрев на выступающего фон Бергмана, задумчиво произнёс: «Бред же. Но давайте посмотрим, куда их заведёт эта кривая…» — и началась англо-бурская война.
Случаи фантастической выживаемости раненых, описанные Буссенаром в романе «Капитан Сорви-Голова», не следует относить на счёт пылкой галльской фантазии — они скрупулёзно взяты из реальных историй болезни. Врачи с изумлением отмечали, что выживаемость при проникающих ранениях в живот без операций составляет 60-70%. Для сравнения — в Великую Отечественную такой результат считался идеальным при своевременных хирургических вмешательствах!
Неужели прав был фон Бергман, и современные пули сделали войну гуманной, — а на долю хирургов останутся падения с лошадей да редкие случаи осколочных ранений?
Мы знаем, что это не так. Но тогда никто не увидел нескольких факторов, сложившихся во времена англо-бурской в великий обман. Во-первых, «асептический» театр военных действий — много солнца, не очень плодородная земля. В таких условиях мала опасность заражения ран от грунта и обмундирования. Во-вторых, сказывалась и большая дистанция боя. Буры стреляли без оптики на 400-600 метров — на ту дистанцию, на которой ранения маузеровской пулей не сопровождались ни гигантскими разрушениями, ни занесением в рану лоскутов обмундирования, источников заразы.
И, наконец, самое главное: системы выноса раненых не было, а бои длились по целым дням — «никаких блестящих мундиров и решения дела в два-три часа». К врачам попадали те немногие, которые не погибали в самые опасные первые часы после ранения.
То, что все приняли за статистику, было лишь казуистикой. Но выводы были сделаны…
Забытые открытия
Как раз во время «асептической» англо-бурской войны (1900 год) немецкий врач Пауль Леопольд Фридрих задался вопросом: «а через какое время после внедрения в рану микробы дают рост?»
Эксперимент был прост, хотя и объёмен: морской свинке наносили ранение скальпелем и в рану вкладывали немного садовой, богатой бактериями земли. Если при этом ничего не делалось, грызун не проживал и суток. Если сразу после загрязнения удалялись все поражённые ткани — выживал.
Перелом наступал примерно через шесть часов. То есть — сделал вывод Фридрих — в первые шесть часов после ранения можно «вырезать рану, как опухоль», «стерилизовать скальпелем» и спасти пациента от всех кошмаров времён отчаяния.
Но что мог малоизвестный врач (к слову, в русской «Википедии» и сейчас о Фридрихе нет ни слова) против знаменитого и влиятельного фон Бергмана…
Идеи Фридриха были забыты на четырнадцать лет. Открытию Ландштейнером групп крови повезло больше: в 1905-м — через пять лет — состоялось первое переливание с учётом совместимости.
Врачебное сообщество, посмотрев на казуистику англо-бурской, решило: Бергман прав. Всё, что должен делать врач, — это остановить кровотечение (а оно наблюдается очень редко, по понятным причинам) да подготовить раненого к эвакуации в тыл. Там он быстро поправится и снова будет готов идти в бой. С этим багажом Россия и встретила русско-японскую войну…
Источник:
- Как во времена Сухого Закона гангстеры меняли отпечатки пальцев
- В австрийском заповеднике появилась первая в мире "бионическая птица"
- Женщина-хирург, выдававшая себя за мужчину
- В Томске женщине удалили 12-килограммовую опухоль
- Хирург наглядно показал, насколько крепкими бывают импланты
