Эксперт: Если 80% россиян довольны работой, это не значит, что у них с ней все хорошо

- В России уровень удовлетворенности работой среди сотрудников составляет 80%. Он вырос по сравнению с началом 2000-х. При том реальный уровень зарплат в ряде сфер снизился - значит ли это, что процесс и результат труда (или боязнь потерять место) для работающих россиян в 2018-м имеет большее значение, чем то, сколько они за это получают?

- Для российского рынка труда свойственна уникальная ситуация. Она родилась в начале 90-х. Есть классическая экономическая закономерность: темпы инфляции связаны с занятостью. Чем выше инфляция - тем выше занятость. И наоборот. У нас эта закономерность никогда не работала. В чем причина? Российский работник, в отличие от западного, всегда имел склонность иметь одну занятость на протяжении трудового пути, работать на одного работодателя и иметь там какие-то перспективы трудоустройства. Даже порой жертвуя такими важными показателями, как зарплата и отношение к нему на работе.

- Среди респондентов с плохим, по их мнению, материальным положением, более половины (56%) своей работой удовлетворены! Это как раз то, о чем вы говорите?

- Да, ровно это: восприятие работы у нас в большей степени связано вообще с наличием этой самой работы. Не уровень зарплаты, а просто занятость. Почему? Потому что западные рынки труда высокомобильны. Этим они отличаются от нашего рынка. Это приводит всегда к тому, что, когда на развитых рынках наступает кризис, зарплата не падает — снижается число работающих в той или иной сфере. У нас же, чтобы избежать увольнения и понимая, что трудно будет переехать в другое место, люди держатся за рабочее место зубами, даже теряя в деньгах. У нас маломобильное население, боящееся перемен. И количество регионов, куда есть шанс переехать и где вероятно найти высокооплачиваемую работу, на которую можно попытаться приобрести жилье или снимать его — на пальцах одной руки можно пересчитать: Москва, Питер, Краснодар, может быть, Екатеринбург. И секторов экономики, формирующих высокую зарплату, тоже немного. Это приводит к тому, что люди соглашаются на ухудшение их экономического положения. Альтернатив нет.

- То есть, дело в отсутствии реального выбора на рынке труда, а не в нежелании людей менять место работы и жизни?

- Да. Но и выбор ведь может разными мотивациями определяться. Впервые я столкнулся с этим, работая в министерстве, когда французские коллеги рассказали, как они не смогли трудоустроить французских шахтеров из Эльзаса и Лотарингии, где закрывались шахты из-за их экономической неэффективности. Причины?Шахтеры не смогли в своих депрессивных районах продать жилье — так, чтобы купить равнозначное в других районах Франции, где работа была. А во вторых- возрастные ограничения. Человек всю жизнь добывал уголь, а ему в 45-55 лет говорят: переобучайся! С точки зрения работодателя такой кадр не интересен. Ну сколько и как такой проработает — 5-7 лет? А работодатель рассчитывает на более далекую перспективу. Получался замкнутый круг. Жилье не продать — регион депрессивный. И работу на новом месте не получить — работодатель смотрит волком из-за возраста и отсутствия опыта. И все! Люди уходят на преждевременную пенсию.

Уровень зарплаты в той же Франции адекватен: если у человека хорошая работа — он может хорошо жить. Удовлетворять все потребности, в том числе приобретать жилье. У нас этого нет. Люди получают мизерную зарплату, до сих пор многие вынуждены жить в коммуналках и общежитиях — но они не меняют регион, чтобы изменить жизнь!

- Снизилось число недовольных своим местом работы — в 2004 таких было 29 процентов, а сейчас — 18. Условия улучшились, или люди притерпелись до безразличия?

- Это не отсутствие желания двигаться в поисках «где потеплее и посытнее» - альтернатива отсутствует. С чем сталкиваются службы занятости сегодня? С феноменом «длительного безработного». Человек привыкает к отсутствию работы и снижает свои социальные потребности . В 90-е была преждевременная смертность от алкоголизма, наркомании и травматизма. А также суицидов. Что сейчас: человек год не имеет работы —и он прекращает ее искать, выпадает из рынка труда и сокращает свои расходы до минимума. В условиях сложной экономической ситуации у человека срабатывает барьер психологической защиты. НЕ поставит барьер - он будет в состоянии постоянной депрессии. И 80 процентов удовлетворенных работой — не показатель улучшения качества жизни или роста доходов, увы...

- Лишь 7 процентов опрошенных готовы бросить свою работу и начать собственное дело. Идея развития малого бизнеса, мягко говоря, не слишком популярна в стране?

- Численность малых предприятий не растет. Условия для их работы непростые. Взять кредит на развитие сложно. Развивать высокотехнологический бизнес практически невозможно. Дорого. А сфера услуг не развивается ввиду низкого потребительского спроса. Ну какой малый бизнес в городке, где тысяч 50 живет? Все видят, как сводят концы с концами те, кто этим малым бизнесом пытается заниматься. Возникает отторжение — усилий много, а результат неясен.

- Всего 6 % готовы оставить работу из-за того, что она слишком интенсивная. Пахота без перекуров и зависания в соцсетях медленно, но становится нормой в стране?

- Да становится. Мы стали работать много. Средний годовой фонд рабочего времени в Германии составляет 1387 часов - и 1980 часов в России. Больше нас пашут только греки, мексиканцы и южнокорейцы.
Кстати, псевдоудовлетворенность ситуацией — она порождает рост заболеваемостей среди работающих и рост больничных. После экономического кризиса через год-два наблюдается рост заболеваемости. В СССР, кстати, это сопровождалось и ростом преступлений бытового характера.




ДАННЫЕ ОПРОСА ВЦИОМ
Удовлетворены своей работой — 80%
Не удовлетворены работой — 18%
Довольны работой, даже несмотря на низкие доходы — 56%
Низкая зарплата как мотив смены работы — 20%
Желание открыть свое дело как мотив смены работы — 7%
Чрезмерно напряженные условия труда как мотив смены работы — 6%
Отсутствие карьерного роста как мотив смены работы — 5%