23535
10
Фотограф Фабиан Мюир известен своим путешествием по Австралии, где он фотографировал синюю паранджу на фоне пустынных пейзажей. Фотопроект Blue Burqa in a Sunburnt Landscape («Синяя бурка на фоне выжженного солнцем пейзажа») стал ответом на попытку властей Австралии запретить женщинам покрывать лицо.
В последние пару лет Фабиан совершил пять поездок в Северную Корею, наладив достаточно доверительные отношения с властями этого закрытого государства, чтобы проникнуть глубже, чем другие фотографы. Его яркие и красочные снимки не похожи на серые и пустынные кадры большинства западных фотографов.
Фабиан Мюир рассказал журналу Vice о том, как ему удалось сделать такие впечатляющие снимки.
Фабиан Мюир рассказал журналу Vice о том, как ему удалось сделать такие впечатляющие снимки.
Если говорить о местах, где я побывал, что удивительно, я думаю, там есть только одна провинция, доступ в которую строго ограничен для иностранцев. И это стало предметом переговоров. Я ездил пять раз за два года, и основная идея в том, что ты составляешь список мест, где хочешь побывать, потом тебе дают ответ, и получается двусторонняя связь между тобой, организаторами и властями. Мне позволили гулять самостоятельно только четыре раза. В остальное время за тобой наблюдают два гида. Это всегда так. Это нельзя обойти, поэтому нужно просто научиться снимать быстро и из-под полы.
×
Это кажется очевидным, но мысль, что люди просто живут своей обычной жизнью посреди всего этого безумия, оказалась ошеломительной. Вы знаете Томаса ван Хаутрива? В 2009 году он создал известное фотоэссе «Страна без улыбок» (The Land of No Smiles), которое, как подразумевает название, склонялось к определенной точке зрения. У меня в сознании точно возникали эти образы, поэтому я был сильно удивлен, увидев другую картину. Гораздо более радостную и гуманистическую.
Я пересек три разные границы. Поездом, самолетом, пешком. Ни разу никто не посмотрел на мои фотографии или карточки (памяти. — Прим. пер.). Они гораздо больше интересуются тем, что ты ввозишь. Дэвид Гуттенфельдер, руководивший представительством Associated Press в Пхеньяне, был там 40 раз. Он тоже рассказывает, что его карточки никогда не проверяли. Поэтому, когда вы читаете о людях, набивающих себе цену, нужно относиться к этому немного скептически.
Недавно я видел сюжет: один журналист с BBC, очень нервный, снял фотографию и обрезал лидеров кадрированием, и они очень разозлились. Если ты снимаешь лидеров, нужно снимать их в полный рост. Нельзя кадрировать. И нельзя делать какие-либо снимки военных. Кроме того, нельзя фотографировать рабочих — я думаю, это потому, что многие из них часто тоже относятся к армии.
Это было на провинциальной дороге на западе Северной Кореи в мае 2015 года. У них не было дождя уже довольно долгое время. Похоже, климатические крайности у них постоянно. Наверняка вы слышали, что недавно у них были наводнения. Там очень много паранойи по поводу погоды, и они говорят об этом довольно открыто — о Трудном походе, сильнейшем голоде, который был у них в 90-е. На этой фотографии я заснял небеса, которые в июле наконец разверзлись, и это стоило им большой части годового урожая.
Есть блестящий роман, лауреат Пулитцеровской премии, который написал Адам Джонсон, и называется он The Orphan Master’s Son («Сын повелителя сирот»). В нем экстраполируются все извращения, о которых вы слышали применительно к Северной Корее. В народном сознании этот город, Вонсан, — место, куда попадаешь на пенсию после успешной карьеры государственного бюрократа. Но в книге это на самом деле двор живодерни, где людей варят заживо на клей.
После прочтения я стал немного одержим этим местом. Оказалось, что это настоящий город-курорт, и недавно они там построили большой аэропорт, хотя неясно зачем. Я не знаю, у всех ли есть туда доступ или только у определенных классов. Отели заметно отличаются в лучшую сторону. Есть пляжная жизнь. Классическая пляжная жизнь, к которой мы привыкли: дети играют в воде, люди плавают с надувными кругами. Единственное, что напоминает о том, что ты в машине времени, — они все носят очень старомодные купальники.
Самое смешное, что такие изображения нынешнего правителя не встречаются. Нет огромных изображений Ким Чен Ына, как те, что встречаются с Ким Ир Сеном и Ким Чен Иром. Это была цветочная выставка, довольно распространенное явление. Бегонии называются «Ким-чен-ирия». А фиолетовые цветы — «Ким-ир-сения».
Это место в Пхеньяне называется холм Моран. Когда делаешь такую документальную работу в Северной Корее, люди часто хотят сказать тебе, что все, что ты видишь, подстроено. Надо сказать, я был бы очень обеспокоен, если бы им пришлось мобилизовать две тысячи человек только затем, чтобы обмануть меня. Можно наблюдать пикники по всей Северной Корее, они — фанаты пикников.
Были негативные отзывы, но их авторы не бывали там (в Северной Корее. — Прим. пер.), и они не проехали тысячи километров, как я. Они не могут понять, что это очень честное отражение того, чем я занимался. Я старался поддерживать баланс: крестьянин на иссохшей земле против центра отдыха и развлечений. Но некоторые отказываются принять это. Даже в КНДР люди — это люди, и они такие же добрые и непосредственные, как и везде. Но если показываешь улыбающегося ребенка, большинство представляет, что кто-то за спиной ребенка направил на него дуло пистолета.
Источник:
Ссылки по теме:
- Суровые реалии жизни в бедных деревнях Северной Кореи
- 20 фото из Северной Кореи, заставляющие вспомнить наше советское детство
- Как живет элита в самой закрытой стране
- Что мне запретили снимать в Северной Корее
- Незнакомец оставил «на чай» $25 000, на которые официант сделал зубы
Метки: Северной Кореи человек
А наш еще Брежнева переплюнет.
Уверен, что не без помощи России. Просто это не афишируется.
Что вообщем-то и правильно.
То же было и в СССР, только не так жёстко к гражданскому населению.
У нас хватало по-полной на оборонку, да и народ тоже не бедствовал.
Правда были плохие машины, не высокие зарплаты, не велико было разнообразие бытовых товаров.
Лично меня жизнь при СССР полностью устраивала.
А вот при Горбачеве / Ельцине - совсем беда!
Вот теперь, вроде, налаживается.