1714
9
Борьба с пухлыми судьями, работа за 300 рублей и ненависть к видеоповторам – все это в интервью с питерским арбитром Сергеем Лапочкиным.
– Вы общаетесь с иностранными коллегами?
– Да, и это очень интересно. Обсуждаем, у кого когда начинается сезон, кто какие матчи будет судить, у кого какие нормативы. Испанцы, например, судят только высшую лигу, а нас посылают и в первый дивизион, и даже во второй иногда.
– Где самые жесткие нормативы?
– В Испании. Они сдают все в один день. Сначала нужно пробежать шесть отрезков по 40 метров за 5,8 секунд – это очень быстро, в России мы должны просто выбежать из 6 секунд. Затем испанцы сдают тест ФИФА – 150 метров бежишь, 150 метров идешь, и так десять кругов по 400 метров. Каждый отрезок нужно преодолеть за 30 секунд – это довольно тяжело. В тот же день – 2 километра за 7 минут 30 секунд, а потом еще один специфический тест на скорость: его так не объяснишь, нужно показывать. 4 теста в один день – кажется, там одни легкоатлеты.
– В России все гораздо проще?
– Нет, мы на втором месте по сложности после испанцев. В один день тест ФИФА, через 2 дня – челнок по 20 метров, тяжелый норматив. Мы это сдаем за 3 дня, а арбитры из других стран – раз в полгода какой-то один норматив. Спокойно восстанавливаются и готовятся, а у нас такого нет. Честно говоря, это видно и на поле: судьи из Испании и России пробежали больше всех.
– Это неожиданно: есть стереотип, что русские судьи – толстые. Все исправил Роберто Розетти?
– Ну, взвешивание у нас было всегда, а процент жира стали измерять как раз при Розетти. Жир – объемный, поэтому с эстетической точки зрения все смотрелось так себе. Но сейчас толстых судей практически не осталось – ни в Европе, ни у нас. Очень трудные нормативы: если у тебя лишний вес, ты не сможешь их сдать.
– Да, и это очень интересно. Обсуждаем, у кого когда начинается сезон, кто какие матчи будет судить, у кого какие нормативы. Испанцы, например, судят только высшую лигу, а нас посылают и в первый дивизион, и даже во второй иногда.
– Где самые жесткие нормативы?
– В Испании. Они сдают все в один день. Сначала нужно пробежать шесть отрезков по 40 метров за 5,8 секунд – это очень быстро, в России мы должны просто выбежать из 6 секунд. Затем испанцы сдают тест ФИФА – 150 метров бежишь, 150 метров идешь, и так десять кругов по 400 метров. Каждый отрезок нужно преодолеть за 30 секунд – это довольно тяжело. В тот же день – 2 километра за 7 минут 30 секунд, а потом еще один специфический тест на скорость: его так не объяснишь, нужно показывать. 4 теста в один день – кажется, там одни легкоатлеты.
– В России все гораздо проще?
– Нет, мы на втором месте по сложности после испанцев. В один день тест ФИФА, через 2 дня – челнок по 20 метров, тяжелый норматив. Мы это сдаем за 3 дня, а арбитры из других стран – раз в полгода какой-то один норматив. Спокойно восстанавливаются и готовятся, а у нас такого нет. Честно говоря, это видно и на поле: судьи из Испании и России пробежали больше всех.
– Это неожиданно: есть стереотип, что русские судьи – толстые. Все исправил Роберто Розетти?
– Ну, взвешивание у нас было всегда, а процент жира стали измерять как раз при Розетти. Жир – объемный, поэтому с эстетической точки зрения все смотрелось так себе. Но сейчас толстых судей практически не осталось – ни в Европе, ни у нас. Очень трудные нормативы: если у тебя лишний вес, ты не сможешь их сдать.
×
– Как вы думаете, если бы после матчей флэш-интервью давали не только тренеры с футболистами, но и судьи, было бы интереснее?
– Мне кажется, да – все на эмоциях. Но в УЕФА – против. Они объясняют этот запрет так: на поле ты видишь с одного ракурса, потом посмотрел запись, и может возникнуть ощущение, что все иначе. И ты уже не понимаешь, как принял решение.
– Предположим, вы удалили игрока в первом тайме, а в перерыве посмотрели в раздевалке этот момент и поняли, что ошиблись. Во втором тайме будете восстанавливать справедливость и наказывать команду, которая незаслуженно получила преимущество?
– Мы в перерыве обычно отдыхаем и отключаемся от всего, а смотрим моменты уже после матча. Тебе выходить на второй тайм: если поймешь, что поступил неверно, будешь постоянно думать о первой ошибке и допустишь еще несколько.
– Мне кажется, да – все на эмоциях. Но в УЕФА – против. Они объясняют этот запрет так: на поле ты видишь с одного ракурса, потом посмотрел запись, и может возникнуть ощущение, что все иначе. И ты уже не понимаешь, как принял решение.
– Предположим, вы удалили игрока в первом тайме, а в перерыве посмотрели в раздевалке этот момент и поняли, что ошиблись. Во втором тайме будете восстанавливать справедливость и наказывать команду, которая незаслуженно получила преимущество?
– Мы в перерыве обычно отдыхаем и отключаемся от всего, а смотрим моменты уже после матча. Тебе выходить на второй тайм: если поймешь, что поступил неверно, будешь постоянно думать о первой ошибке и допустишь еще несколько.
– Вернувшись с молодежного чемпионата Европы, вы через пару дней отсудили товарищеский матч «Зенита» и «Тосно». Вам никогда не надоедает работа?
– Ну, будем откровенны: я в Праге-то был за воротами. Вроде как три игры мы отсудили, но я смотрел футбол из-за ворот. Практического судейства не было месяц. Но вообще я с удовольствием сужу даже первенство города. Игра «Зенита» и «Тосно» отлично помогла поддержать тонус. Отпуск – в декабре.
– На это интервью вы получали разрешение у руководства. А вам пришлось отпрашиваться на матч в Удельном парке?
– Нет, товарищеские матчи нам разрешено судить и так.
– Ваш гонорар за эту игру? И кто его обеспечил – «Зенит» или «Тосно»?
– Никто, потому что я работал бесплатно. Меня попросили, я отсудил и не получил за это ни копейки.
– А первенство города – тоже бесплатно?
– Нет, у нас гонорар, но я не знаю этих цифр. Нам платят раз в полгода – 300 рублей за матч вроде бы. Но в Петербурге есть норматив – за год я обязан отработать минимум 10 игр на первенство города.
– 300 рублей – это в 300 раз меньше, чем ваш гонорар за один матч РФПЛ. Сложно заставить себя работать за такие деньги?
– Я сужу с удовольствием. Дети очень радуются, когда к ним приезжают судьи из Премьер-лиги. Для меня это тоже радость.
– Ну, будем откровенны: я в Праге-то был за воротами. Вроде как три игры мы отсудили, но я смотрел футбол из-за ворот. Практического судейства не было месяц. Но вообще я с удовольствием сужу даже первенство города. Игра «Зенита» и «Тосно» отлично помогла поддержать тонус. Отпуск – в декабре.
– На это интервью вы получали разрешение у руководства. А вам пришлось отпрашиваться на матч в Удельном парке?
– Нет, товарищеские матчи нам разрешено судить и так.
– Ваш гонорар за эту игру? И кто его обеспечил – «Зенит» или «Тосно»?
– Никто, потому что я работал бесплатно. Меня попросили, я отсудил и не получил за это ни копейки.
– А первенство города – тоже бесплатно?
– Нет, у нас гонорар, но я не знаю этих цифр. Нам платят раз в полгода – 300 рублей за матч вроде бы. Но в Петербурге есть норматив – за год я обязан отработать минимум 10 игр на первенство города.
– 300 рублей – это в 300 раз меньше, чем ваш гонорар за один матч РФПЛ. Сложно заставить себя работать за такие деньги?
– Я сужу с удовольствием. Дети очень радуются, когда к ним приезжают судьи из Премьер-лиги. Для меня это тоже радость.
– Когда вам в последний раз было страшно?
– Всегда страшно, когда самолет идет на посадку в грозу. В последний раз это было в мае.
– Пока вы работали в низших лигах, на вас давили руководители клубов?
– Мне кажется, те, на кого давят, сразу заканчивают судить. Это путь в никуда. Сегодня надавили, ты проломился, а завтра что будешь делать?
– Но можно же не ломаться.
– Из таких что-то и вырастает, да.
– У вас открыты личные сообщения во «ВКонтакте». Вам когда-нибудь угрожали?
– Получал сообщения. Разные.
– Как вы с ними поступаете?
– Не вступаю в дискуссии. Это бесполезно: никого ни в чем не убедишь.
– Если вы почувствуете, что угроза серьезная, вам выделят телохранителя?
– Да не все так плохо и так страшно. Все заканчивается разговорами.
– Всегда страшно, когда самолет идет на посадку в грозу. В последний раз это было в мае.
– Пока вы работали в низших лигах, на вас давили руководители клубов?
– Мне кажется, те, на кого давят, сразу заканчивают судить. Это путь в никуда. Сегодня надавили, ты проломился, а завтра что будешь делать?
– Но можно же не ломаться.
– Из таких что-то и вырастает, да.
– У вас открыты личные сообщения во «ВКонтакте». Вам когда-нибудь угрожали?
– Получал сообщения. Разные.
– Как вы с ними поступаете?
– Не вступаю в дискуссии. Это бесполезно: никого ни в чем не убедишь.
– Если вы почувствуете, что угроза серьезная, вам выделят телохранителя?
– Да не все так плохо и так страшно. Все заканчивается разговорами.
– В России есть правило, что клубы могут дарить арбитрам сувениры не дороже 150 евро. Что самое необычное преподносили вам?
– В основном дарят игровые футболки. У меня большая коллекция, я их собираю. Самое ценное, когда дарят футболку человека, который только что играл. Я был резервным арбитром на товарищеском матче «Зенита» и «Баварии», и мне подарили футболку Арьена Роббена. Дарили футболки Саши Кержакова, Алана Касаева, теперь и Игоря Акинфеева есть. Еще я судил молодежную Лигу чемпионов, «Шахтер» – «Манчестер Юнайтед» – там мне подарили футболку Видича. Самюэль Это'О, Роберто Карлос – их футболки тоже есть. Но для меня самая ценная – моя судейская форма с дебюта в Премьер-лиге.
– Если на поле мат обращен не к вам, вы удалите игрока?
– Я его не услышу.
– А если к вам?
– Не факт, что услышу. Не потому что я глуховат, а потому что полный стадион и гарнитура на одном ухе. Но у меня был случай, когда я удалил человека спустя 15 секунд после его выхода на поле. Он выругался в мою сторону, я показал прямую красную карточку. Это была игра «Кубани» с «Динамо», игрок – Давид Цораев.
– Вы понимаете мат на иностранном языке?
– Конечно. У нас много англоговорящих футболистов, игроков с Балкан – все понимаем. К тому же я судья международной категории, должен знать языки.
– С кем из легионеров сложнее всего общаться на поле?
– Думаю, с Чорлукой. Он по-русски говорит хорошо, но формально-то он легионер. Еще тяжело с Буссуфой. Они оба классные футболисты, но общаться на поле с ними непросто.
– Есть ли игроки, к которым вы на поле обращаетесь по имени и отчеству?
– Да. Правда, он сейчас опять закончил играть. Руслан Алексеевич Аджинджал – 700 матчей, уважаемый человек.
– А с другими игроками на поле – на «вы» или на «ты»?
– Стараюсь на «вы». Получается не всегда.
– А они к вам?
– По-разному. Тимофей Калачев, например, не очень дисциплинирован, но всегда на «вы». В основном – на «ты». Сейчас у нас футболисты и судьи почти одного возраста. Наши арбитры ведь самые молодые в Европе, если брать средний возраст. Так что никакого панибратства. Вот когда судье 45, а тебе – 20, не совсем корректно обращаться на ты
– В основном дарят игровые футболки. У меня большая коллекция, я их собираю. Самое ценное, когда дарят футболку человека, который только что играл. Я был резервным арбитром на товарищеском матче «Зенита» и «Баварии», и мне подарили футболку Арьена Роббена. Дарили футболки Саши Кержакова, Алана Касаева, теперь и Игоря Акинфеева есть. Еще я судил молодежную Лигу чемпионов, «Шахтер» – «Манчестер Юнайтед» – там мне подарили футболку Видича. Самюэль Это'О, Роберто Карлос – их футболки тоже есть. Но для меня самая ценная – моя судейская форма с дебюта в Премьер-лиге.
– Если на поле мат обращен не к вам, вы удалите игрока?
– Я его не услышу.
– А если к вам?
– Не факт, что услышу. Не потому что я глуховат, а потому что полный стадион и гарнитура на одном ухе. Но у меня был случай, когда я удалил человека спустя 15 секунд после его выхода на поле. Он выругался в мою сторону, я показал прямую красную карточку. Это была игра «Кубани» с «Динамо», игрок – Давид Цораев.
– Вы понимаете мат на иностранном языке?
– Конечно. У нас много англоговорящих футболистов, игроков с Балкан – все понимаем. К тому же я судья международной категории, должен знать языки.
– С кем из легионеров сложнее всего общаться на поле?
– Думаю, с Чорлукой. Он по-русски говорит хорошо, но формально-то он легионер. Еще тяжело с Буссуфой. Они оба классные футболисты, но общаться на поле с ними непросто.
– Есть ли игроки, к которым вы на поле обращаетесь по имени и отчеству?
– Да. Правда, он сейчас опять закончил играть. Руслан Алексеевич Аджинджал – 700 матчей, уважаемый человек.
– А с другими игроками на поле – на «вы» или на «ты»?
– Стараюсь на «вы». Получается не всегда.
– А они к вам?
– По-разному. Тимофей Калачев, например, не очень дисциплинирован, но всегда на «вы». В основном – на «ты». Сейчас у нас футболисты и судьи почти одного возраста. Наши арбитры ведь самые молодые в Европе, если брать средний возраст. Так что никакого панибратства. Вот когда судье 45, а тебе – 20, не совсем корректно обращаться на ты
– Все ли футболисты хорошо знают правила?
– Я бы сказал, что футболисты вообще правил не знают. Так, в общих чертах, не вдаваясь в детали. У меня был эпизод: вратарь сборной России отдал пас защитнику сборной России, мяч не покинул пределов штрафной, а я попросил перебить. Они очень удивились. Пришлось пояснить, что по правилам удара от ворот мяч должен выйти за пределы штрафной. Мне сказали: «По десять лет играем в сборной, первый раз об этом слышим». А ведь это элементарные вещи.
– Какой стимул работать судьей в России? Болельщики ненавидят, футболисты орут, тренеры критикуют на пресс-конференциях. Только деньги?
– Судей нигде не любят. Я изначально занимался футболом, но великий футболист из меня не получился. Футбол для меня – это жизнь. Но деньги – тоже хороший стимул.
– Какой самый ценный совет дал вам отец?
– Всегда стараться поступать по совести. Правила футбола – самое главное.
– На какое место среди российских арбитров вы бы поставили себя?
– Некорректно было бы себя ставить на какое-то место. У нас сейчас все арбитры сильные. Есть два-три лидера: Алексей Николаев, Сергей Карасев и Влад Безбородов. Остальные – одного уровня. Себя я никуда ставить не буду.
– С 2006 года российских судей не было на крупных турнирах.
– Это никак не связано с нашей работой. Так складывались обстоятельства. Надеюсь, Сережа Карасев в следующем году попадет на Евро, а в 2018-м – на чемпионат мира. Тогда пробел будет ликвидирован.
– Ссылка во вторую лигу из-за частых ошибок – серьезный удар по самолюбию?
– Думаю, да. Во-первых, это неприятно, а во-вторых, там игры ничем не проще. Немножко все по-другому. Ниже скорость, класс футболистов тоже ниже, но там больше борьбы и непредсказуемых действий. В Премьер-лиге ты занял позицию и знаешь, что мяч туда сейчас прилетит. А во второй лиге защитник отдает вратарю, внезапно поскальзывается, а дальше неизвестно, что было – фол или не фол. Очень тяжело предугадать, где нужно находиться. Но если нужно потренироваться на непредсказуемости, можно посудить мужское первенство города.
– Я бы сказал, что футболисты вообще правил не знают. Так, в общих чертах, не вдаваясь в детали. У меня был эпизод: вратарь сборной России отдал пас защитнику сборной России, мяч не покинул пределов штрафной, а я попросил перебить. Они очень удивились. Пришлось пояснить, что по правилам удара от ворот мяч должен выйти за пределы штрафной. Мне сказали: «По десять лет играем в сборной, первый раз об этом слышим». А ведь это элементарные вещи.
– Какой стимул работать судьей в России? Болельщики ненавидят, футболисты орут, тренеры критикуют на пресс-конференциях. Только деньги?
– Судей нигде не любят. Я изначально занимался футболом, но великий футболист из меня не получился. Футбол для меня – это жизнь. Но деньги – тоже хороший стимул.
– Какой самый ценный совет дал вам отец?
– Всегда стараться поступать по совести. Правила футбола – самое главное.
– На какое место среди российских арбитров вы бы поставили себя?
– Некорректно было бы себя ставить на какое-то место. У нас сейчас все арбитры сильные. Есть два-три лидера: Алексей Николаев, Сергей Карасев и Влад Безбородов. Остальные – одного уровня. Себя я никуда ставить не буду.
– С 2006 года российских судей не было на крупных турнирах.
– Это никак не связано с нашей работой. Так складывались обстоятельства. Надеюсь, Сережа Карасев в следующем году попадет на Евро, а в 2018-м – на чемпионат мира. Тогда пробел будет ликвидирован.
– Ссылка во вторую лигу из-за частых ошибок – серьезный удар по самолюбию?
– Думаю, да. Во-первых, это неприятно, а во-вторых, там игры ничем не проще. Немножко все по-другому. Ниже скорость, класс футболистов тоже ниже, но там больше борьбы и непредсказуемых действий. В Премьер-лиге ты занял позицию и знаешь, что мяч туда сейчас прилетит. А во второй лиге защитник отдает вратарю, внезапно поскальзывается, а дальше неизвестно, что было – фол или не фол. Очень тяжело предугадать, где нужно находиться. Но если нужно потренироваться на непредсказуемости, можно посудить мужское первенство города.
– У вас когда-нибудь ломалась судейская гарнитура?
– К сожалению, у нас они древние, поэтому ломаются часто.
– И что делать?
– Да ничего: выходишь и работаешь. Мы же начинали судить без гарнитур, а теперь воспринимаем их как хороший бонус, который никак не улучшает нашу работу.
– Какие функции у секундомера, который на руке?
– Время отсчитывать. Самые обычные часы. Несколько лет назад нам выдавали систему Polar: она измеряла пульс и километраж. В России сейчас это необязательно, а в Европе требуют.
– Каким должен быть пульс?
– В зависимости от матча. Бывает и под 200: тяжелая игра на жаре. В основном – 180.
– К сожалению, у нас они древние, поэтому ломаются часто.
– И что делать?
– Да ничего: выходишь и работаешь. Мы же начинали судить без гарнитур, а теперь воспринимаем их как хороший бонус, который никак не улучшает нашу работу.
– Какие функции у секундомера, который на руке?
– Время отсчитывать. Самые обычные часы. Несколько лет назад нам выдавали систему Polar: она измеряла пульс и километраж. В России сейчас это необязательно, а в Европе требуют.
– Каким должен быть пульс?
– В зависимости от матча. Бывает и под 200: тяжелая игра на жаре. В основном – 180.
– Вас узнают в метро?
– Не могу сказать, что часто, но бывает. Делают селфи, просят автографы. Никому не отказываю.
– Самый эмоциональный тренер в Премьер-лиге?
– Я застал Дана Петреску – сложно представить кого-то эмоциональнее. Это комок нервов и эмоций. Причем он во время игры мог кричать, ругаться, злиться, а после – извиниться и сказать: «До новых встреч». Сейчас самый эмоциональный – Станислав Черчесов. Но он не переходит грань.
– Была ли в вашей карьере критика, которая вас задела?
– Любая критика задевает. Конструктивная критика – это хорошо, но если ты понимаешь, что ты прав, а тебя критикуют, то становится неприятно. У нас есть судьи, которые ничего не читают и не смотрят. Я – наоборот.
– Не могу сказать, что часто, но бывает. Делают селфи, просят автографы. Никому не отказываю.
– Самый эмоциональный тренер в Премьер-лиге?
– Я застал Дана Петреску – сложно представить кого-то эмоциональнее. Это комок нервов и эмоций. Причем он во время игры мог кричать, ругаться, злиться, а после – извиниться и сказать: «До новых встреч». Сейчас самый эмоциональный – Станислав Черчесов. Но он не переходит грань.
– Была ли в вашей карьере критика, которая вас задела?
– Любая критика задевает. Конструктивная критика – это хорошо, но если ты понимаешь, что ты прав, а тебя критикуют, то становится неприятно. У нас есть судьи, которые ничего не читают и не смотрят. Я – наоборот.
– Коллина после завершения карьеры признался, что болеет за «Лацио». У вас есть любимый клуб?
– Нет, я за футбол.
– За кого переживали в финале Лиги чемпионов?
– За Чакыра. Он круто отсудил. А человек за воротами увидел руку Неймара. Очень качественная судейская работа.
– Видеоповторы – нужная вещь?
– Знаете, в чем проблема видеоповторов? На сборах арбитрам показывают момент на большом экране. 30 человек говорят, что пенальти был, 30 – что не было, симуляция. Мне кажется, видеоповторы не нужны: о чем газеты будут писать? Скандалы – это всегда интересно. Вторая причина – падение авторитета арбитра: когда ты принимаешь одно решение, а тебе в рацию говорят, что все иначе, а потом выясняется, что изначально ты был прав – это плохо. Технологии нужны, только чтобы понять, пересек мяч линию или нет. Если кому-то хочется повторов, можно играть в PlayStation – там все классно, судьи вроде бы неплохо работают.
– Вообще-то, очень часто ошибаются.
– Да? Вот видите: везде плохо судят. И в нормальной жизни, и в Лиге чемпионов, и даже на PlayStation. Это нормально, когда люди так думают.
– Самое важное качество для судьи?
– Психология. Без физподготовки и знания правил футбола ты ничего не добьешься, но самое главное – психология. Не сломаться, когда на тебя давят.
– Нет, я за футбол.
– За кого переживали в финале Лиги чемпионов?
– За Чакыра. Он круто отсудил. А человек за воротами увидел руку Неймара. Очень качественная судейская работа.
– Видеоповторы – нужная вещь?
– Знаете, в чем проблема видеоповторов? На сборах арбитрам показывают момент на большом экране. 30 человек говорят, что пенальти был, 30 – что не было, симуляция. Мне кажется, видеоповторы не нужны: о чем газеты будут писать? Скандалы – это всегда интересно. Вторая причина – падение авторитета арбитра: когда ты принимаешь одно решение, а тебе в рацию говорят, что все иначе, а потом выясняется, что изначально ты был прав – это плохо. Технологии нужны, только чтобы понять, пересек мяч линию или нет. Если кому-то хочется повторов, можно играть в PlayStation – там все классно, судьи вроде бы неплохо работают.
– Вообще-то, очень часто ошибаются.
– Да? Вот видите: везде плохо судят. И в нормальной жизни, и в Лиге чемпионов, и даже на PlayStation. Это нормально, когда люди так думают.
– Самое важное качество для судьи?
– Психология. Без физподготовки и знания правил футбола ты ничего не добьешься, но самое главное – психология. Не сломаться, когда на тебя давят.
Ссылки по теме:
- Музей и стадион Джузеппе Меацца
- Известные футболисты ЧМ в детстве и сейчас
- Футбол с африканскими бабушками и дедушками в провинции Лимпопо
- Болельщицы разных стран футбольного чемпионата
- Обращение сборной к болельщикам
