8800
12
Спросите у любого профессионального фотографа, сколько снимков он сделал за свою жизнь. Скорее всего, число вам назовут астрономическое. Но видел ли эти фотографии кто-то ещё, кроме самого фотографа? Ларри Тоуэлл, легендарный фотограф из New York Times и его знаменитые коллеги просмотрели свои архивы, покопались в старых негативах, и нашли несколько фотографий из числа тех, которые им очень нравятся, но которые они по каким-то причинам никогда никому не показывали.
Мика Бар-Ам запечатлел этот момент почти 50 лет назад на выставке Пабло Пикассо в Израиле
«В 1966-м году во время работы на выставке Пикассо в музее искусств Тель-Авива, я сделал этот снимок: одна из уборщиц остановилась, в недоумении разглядывая картины Пикассо. Я никому раньше не показывал эту фотографию, потому что мне казалось, что композиция на ней слишком уж идеальна. Но поверьте мне, это был счастливый момент».
«В 1966-м году во время работы на выставке Пикассо в музее искусств Тель-Авива, я сделал этот снимок: одна из уборщиц остановилась, в недоумении разглядывая картины Пикассо. Я никому раньше не показывал эту фотографию, потому что мне казалось, что композиция на ней слишком уж идеальна. Но поверьте мне, это был счастливый момент».
Дэвид Алан Харви имеет особое влечение к красотам Рио-Де-Жанейро, где он сделал фото человека, занимающегося паркуром.
«Большинство фотографий, которые я делаю — личные, и никогда нигде не публикуются. Даже журналы, по заданию которых я работаю, порой выбирают из отснятого материала лишь несколько снимков. Последняя работа была в Рио-Де-Жанейро. Именно там я сделал фото этого человека, увлекающегося паркуром, во время его прыжка на пляже Ипанемы».
«Большинство фотографий, которые я делаю — личные, и никогда нигде не публикуются. Даже журналы, по заданию которых я работаю, порой выбирают из отснятого материала лишь несколько снимков. Последняя работа была в Рио-Де-Жанейро. Именно там я сделал фото этого человека, увлекающегося паркуром, во время его прыжка на пляже Ипанемы».
×
Ларри Тоуэлл сделал эту поразительную фотографию меннонитов в Сакатекас (Мексика) и нашёл её только через несколько лет среди десятков тысяч других негативов.
«Я обнаружил это фото, когда просматривал свою работу по мексиканским меннонитам. Это было порядка двух тысяч рулонов плёнки, отснятой за десять лет. Только 120 фотографий оттуда попали в книгу. Колония под названием La Honda была одной из немногих, в которых было электричество. Я навещал там Фрэнка Классена и его жену. Они были безработные, безземельные и нищие, и планировали податься в Канаду, чтобы найти работу на какой-нибудь ферме. Мы курили с ними за столом, при свете керосиновой лампы. А когда мы вышли на улицу, я сфотографировал их в тот момент, когда взошла луна».
«Я обнаружил это фото, когда просматривал свою работу по мексиканским меннонитам. Это было порядка двух тысяч рулонов плёнки, отснятой за десять лет. Только 120 фотографий оттуда попали в книгу. Колония под названием La Honda была одной из немногих, в которых было электричество. Я навещал там Фрэнка Классена и его жену. Они были безработные, безземельные и нищие, и планировали податься в Канаду, чтобы найти работу на какой-нибудь ферме. Мы курили с ними за столом, при свете керосиновой лампы. А когда мы вышли на улицу, я сфотографировал их в тот момент, когда взошла луна».
Питер Ван Агтмаэль, тогда ещё молодой, но уже уважаемый фотограф, снял это в ходе поездки в Чили.
«Этот снимок я сделал в пустыне Атакама в Чили, в 2007-м году. Это была моя первая поездка в Чили, я прожил там шесть месяцев, и эти месяцы сильно повлияли на меня. Я был одержим фотографией, но не мог серьёзно ей заниматься из-за учёбы в колледже. Я решил пропустить один семестр, и устроился на стажировку в один таблоид. Они разрешили мне исследовать город, и фотографировать его особенности. Так я начал изучать свободу быть самим собой. И первым моим опытом стал конфликт, возникший во время одного митинга, который внезапно перерос во вспышку насилия. Я был испуган, но чувствовал странную свободу. И хотя эта фотография просто хлам по сравнению с большинством моих работ, сделал я её там, где понял, кем должен быть».
«Этот снимок я сделал в пустыне Атакама в Чили, в 2007-м году. Это была моя первая поездка в Чили, я прожил там шесть месяцев, и эти месяцы сильно повлияли на меня. Я был одержим фотографией, но не мог серьёзно ей заниматься из-за учёбы в колледже. Я решил пропустить один семестр, и устроился на стажировку в один таблоид. Они разрешили мне исследовать город, и фотографировать его особенности. Так я начал изучать свободу быть самим собой. И первым моим опытом стал конфликт, возникший во время одного митинга, который внезапно перерос во вспышку насилия. Я был испуган, но чувствовал странную свободу. И хотя эта фотография просто хлам по сравнению с большинством моих работ, сделал я её там, где понял, кем должен быть».
Алессандра Сангвинетти сделала этот снимок на пляже в Бруклине в 1992-м году, и это фото никто не видел до сегодняшнего дня.
«Это фото, которое я назвала „Пара“, было сделано летом 1992-го года. Это было давно, когда всё вокруг казалось бесконечно увлекательным и загадочным, и когда фотография была единственным способом, с помощью которого я могла это передать. Я уехала из Буэнос-Айреса, чтобы провести лето в Бруклине со своим дедом, и проводила каждый день, бродя по городу, делая снимки, а вечером возвращалась обратно домой и проявляла отснятые плёнки в затемнённом помещении прачечной. Я отчётливо помню этот кадр. Я помню, как увидела его и в страхе подумала, что он может превзойти всё, что я когда-либо видела и задумывала».
«Это фото, которое я назвала „Пара“, было сделано летом 1992-го года. Это было давно, когда всё вокруг казалось бесконечно увлекательным и загадочным, и когда фотография была единственным способом, с помощью которого я могла это передать. Я уехала из Буэнос-Айреса, чтобы провести лето в Бруклине со своим дедом, и проводила каждый день, бродя по городу, делая снимки, а вечером возвращалась обратно домой и проявляла отснятые плёнки в затемнённом помещении прачечной. Я отчётливо помню этот кадр. Я помню, как увидела его и в страхе подумала, что он может превзойти всё, что я когда-либо видела и задумывала».
Многие фотографии вроде этой, Оливия Артур сделала во время своего пребывания в Азербайджане, и хотя она их очень любит, их никто не видел, так как они не вписывались в проект, над которым она работала.
«Этот снимок я сделала, когда работала над своим проектом под названием „Средняя дистанция“. Там была лодка, которая лежала на берегу Каспийского моря. Вообще, проект был о женщинах, я исследовала из записала множество различных историй о женщинах этого региона. Но в перерывах между работой над этими историями я просто гуляла там и исследовала всё вокруг вместе со своей камерой. В этой поездке была проделана большая работа, и появилось множество фотографий, таких, как эта. Я всегда её очень любила, но очевидно, что она не вписывается в ту тему».
«Этот снимок я сделала, когда работала над своим проектом под названием „Средняя дистанция“. Там была лодка, которая лежала на берегу Каспийского моря. Вообще, проект был о женщинах, я исследовала из записала множество различных историй о женщинах этого региона. Но в перерывах между работой над этими историями я просто гуляла там и исследовала всё вокруг вместе со своей камерой. В этой поездке была проделана большая работа, и появилось множество фотографий, таких, как эта. Я всегда её очень любила, но очевидно, что она не вписывается в ту тему».
Ричард Кальвар сделал фотографию своей жены, запертой в машине, которая медленно двигалась к автомойке.
«На автомойке, в пригороде Парижа, я увидел эту бедную женщину. Она была заперта в машине, а гигантские катки мойки уже были готовы поглотить автомобиль. Она показалась мне знакомой. Фактически, это была моя жена. Я никогда не показывал это фото вместе с другими своими работами, так как тут чувствуется некая взаимосвязь между мной и объектом съёмки. А чтобы поддерживать репутацию, все мои фотографии должны быть „сняты случайно“. Здесь совсем не тот случай, поэтому об этом фото долго никто не слышал. Но так или иначе, оно мне нравится».
«На автомойке, в пригороде Парижа, я увидел эту бедную женщину. Она была заперта в машине, а гигантские катки мойки уже были готовы поглотить автомобиль. Она показалась мне знакомой. Фактически, это была моя жена. Я никогда не показывал это фото вместе с другими своими работами, так как тут чувствуется некая взаимосвязь между мной и объектом съёмки. А чтобы поддерживать репутацию, все мои фотографии должны быть „сняты случайно“. Здесь совсем не тот случай, поэтому об этом фото долго никто не слышал. Но так или иначе, оно мне нравится».
Майкл Кристофер Браун сделал это фото с помощью своего iPhone после урагана «Сэнди» в 2012-м году.
«Эта фотография была сделана в Рокавей, в Нью-Йорке, после урагана „Сэнди“. Зачастую мы видим только картинки в новостях, рассказывающих о таких событиях. Видим мы их всего несколько секунд, и вряд ли увидим их опять. Эти события важны, они словно вспышки на радаре, но они слишком быстро уходят на второй план истории».
«Эта фотография была сделана в Рокавей, в Нью-Йорке, после урагана „Сэнди“. Зачастую мы видим только картинки в новостях, рассказывающих о таких событиях. Видим мы их всего несколько секунд, и вряд ли увидим их опять. Эти события важны, они словно вспышки на радаре, но они слишком быстро уходят на второй план истории».
Брюс Дэвидсон посвятил свою карьеру документированию повседневной жизни в США и во всём мире. Эту семью он отыскал в болотах Нью-Джерси, недалеко от Манхэттена.
«Зимой 1965-го года я исследовал промышленную пустошь недалеко от реки Гуздон в Нью-Джерси. Я путешествовал по грунтовой дороге, которая через болота и горные отвалы привела меня на свалку для захоронения отходов. Там я встретил Вилли Ройка, который со своим сыном Вилли-младшим собирал металлолом в тёплое время года, и ставил ловушки на ондатр, когда похолодает. Они отвели меня туда, где болота представляли собой нетронутый уголок дикой природы, и пригласили меня в небольшой домик, где они готовили шкурки ондатр к продаже. Там и был сделан этот снимок».
«Зимой 1965-го года я исследовал промышленную пустошь недалеко от реки Гуздон в Нью-Джерси. Я путешествовал по грунтовой дороге, которая через болота и горные отвалы привела меня на свалку для захоронения отходов. Там я встретил Вилли Ройка, который со своим сыном Вилли-младшим собирал металлолом в тёплое время года, и ставил ловушки на ондатр, когда похолодает. Они отвели меня туда, где болота представляли собой нетронутый уголок дикой природы, и пригласили меня в небольшой домик, где они готовили шкурки ондатр к продаже. Там и был сделан этот снимок».
Фотография, на которой знаменитому фотографу Эллиоту Эрвитту всего 18 лет.
«В 1946-м году мне было всего 18 лет, и я был уверен, что стану профессиональным фотографом. В то время я ещё учился в государственной школе, однако мне удалось скопить достаточно денег для того, чтобы купить свою первую серьёзную камеру Rolleiflex, которой я и делал снимки на протяжении нескольких лет».
«В 1946-м году мне было всего 18 лет, и я был уверен, что стану профессиональным фотографом. В то время я ещё учился в государственной школе, однако мне удалось скопить достаточно денег для того, чтобы купить свою первую серьёзную камеру Rolleiflex, которой я и делал снимки на протяжении нескольких лет».
Стюарт Франклин зафиксировал этот «трогательный момент» в Индии, в 2000-м году.
«Снимок был сделан в Джайпуре, в 2000-м году, во время ежегодного фестиваля воздушных змеев. Тысячи людей с крыш домов наблюдали за „схватками“ бумажных змеев. Это фотография, о которой я совсем забыл, и которая попалась на глаза совсем недавно. Я вспомнил это событие, и всю трогательность этого момента. И нет, я действительно не знаю, сколько ещё снимков я сделал в тот момент. Это заставляет меня задаваться вопросом: а сколько по-настоящему „трогательных моментов“ я сфотографировал, а потом забыл о них?».
«Снимок был сделан в Джайпуре, в 2000-м году, во время ежегодного фестиваля воздушных змеев. Тысячи людей с крыш домов наблюдали за „схватками“ бумажных змеев. Это фотография, о которой я совсем забыл, и которая попалась на глаза совсем недавно. Я вспомнил это событие, и всю трогательность этого момента. И нет, я действительно не знаю, сколько ещё снимков я сделал в тот момент. Это заставляет меня задаваться вопросом: а сколько по-настоящему „трогательных моментов“ я сфотографировал, а потом забыл о них?».
Знаменитый уличный фотограф Брюс Гилден в 1968-м году запечатлел этого одинокого, и возможно, пьяного Санту, ожидающего поезд.
«Когда мне было 22 или 23, я пошёл на курсы фотографии. Нам дали задания, и я решил, что хочу сфотографировать Санта-Клауса. В то время Санта-Клаусами обычно были Нью-Йоркские волонтёры. После работы они возвращались в свою „штаб-квартиру“, которая находилась на Хьюстон-стрит, и начинали пить. То есть большинство „Дедов Морозов“ были алкоголиками. Я сделал этот снимок, потому что меня очень удивил тот факт, что Санта ждёт поезд».
«Когда мне было 22 или 23, я пошёл на курсы фотографии. Нам дали задания, и я решил, что хочу сфотографировать Санта-Клауса. В то время Санта-Клаусами обычно были Нью-Йоркские волонтёры. После работы они возвращались в свою „штаб-квартиру“, которая находилась на Хьюстон-стрит, и начинали пить. То есть большинство „Дедов Морозов“ были алкоголиками. Я сделал этот снимок, потому что меня очень удивил тот факт, что Санта ждёт поезд».
Источник:
Ссылки по теме:
- Когда фотограф ловит момент
- 20 снимков невероятной природной красоты
- 30 самых потрясающих снимков со всего света
- Фотографии, которые вас удивят
- 15 невероятно чувственных женских образов от российского фотографа
"12 фото или очень хочу запостить чушь"
Я не догадываюсь почему их издали сейчас.