Магомед Толбоев о главном виновнике гибели АН-148 (1 фото + 1 видео)

Несколько дней назад под Москвой разбился самолет АН-148, погибли люди. Сразу возникли вопросы, почему это произошло, по какой причине. Мы обратились за авторитетным мнением к заслуженному летчику-испытателю России Герою России Магомеду Толбоеву.

- Магомед Омарович, скажите, можно ли посадить самолет с выключенными двигателями?

- Можно, мы для этого и работали и работаем. Взять ту же программу «Буран». Это возврат из космоса и, естественно, бездвигательная посадка. У нас был опытный самолет Миг-25.

- Это очень тяжелый самолет.

- Да, отрабатывалась посадка без двигателя днем и ночью, в любых условиях с высоты 24 тысячи метров.

- На таких высотах гражданские самолеты не летают. А с какой высоты вы пилотировали гражданские самолеты с выключенными двигателями?

- Тринадцать тысяч – это ТУ-154, ТУ-134 и ТУ-144.

- В случае с недавней катастрофой АН-148 высота была не такая большая - около 2-х тыс. метров. Могли пилоты посадить самолет? Говорят, что это уникальная машина, что она одна из немногих может без особого навыка пилотов быть посаженой.

- АН-148 – это советская машина, великого конструкторского бюро Антонова. Это одно из сильнейших конструкторских бюро в мире. АН-24, АН-124 «Руслан», АН-225 «Мрия», самый большой самолет в мире – это делала Антоновская фирма. АН-148 создан для тяжелых арктических условий: посадка на льдину, посадка с ограниченными возможностями. Как этот самолет можно убить? Я не представляю.

- Тем не менее, это произошло. Набирается высота 2 тыс. метров и вдруг что-то происходит…

- Да ничего не происходит. АН-148 – великолепная машина. Если они забыли включить антиобледенители ПВД, то загорается лампочка. Так на всех самолетах. Можете представить себе, вот я боевой летчик, истребитель-бомбардировщик на старом СУ-7Б. Я и командир, я и второй пилот, я и штурман, я и бортрадист, я и бортинженер – все одновременно. Когда горит лампочка, я не могу ее не увидеть, хотя на мне намного больше обязанностей и функций, чем на гражданских пилотах. А эти сидят толпой в кабине - для чего? В фирменных костюмах, стюардессы за них чемоданчики катают. Это летчики? Беда в том, что сейчас летчиков нет. Есть операторы, люди, которые тыкают кнопки, сами не зная, что находится внутри самолета и как эти кнопки работают. Летчик – это тот, кто работает сам, руками, мозгами.

- А Росавиация как обычно ни при чем?

- Вот именно. Мы обвиняем экипаж. А кто их создал? Есть такой человек, зовут его Нерадько. Руководитель Росавиации. Нерадько – хозяин неба России. Выше него человека нет. Есть еще министр транспорта Соколов, но Нерадько ему не подчиняется. Если бы подчинялся, Соколов давно бы снял Нерадько за все катастрофы: Ростов, Казань, Ярославль, Сочи. Убийственные показатели, теряется национальная честь. Мы, русские авиаторы, которые завоевали за 100 лет такое уважение к себе, стали заложниками тупости чиновников.

- А что такого Нерадько сделал или не сделал?

- Самое главное, что Нерадько ничего не делает. Росавиацию надо проверить Следственным комитетом, Генеральной прокуратурой. Я давно прошу, пишу - пожалуйста, остановите трагедию Российской авиации. Без толку.

- Эти пилоты, особенно региональных рейсов, кто они? Были случаи, когда у пилотов выявлялись фальшивые летные книжки. И с такими книжками они до сих пор летают?

- Да, благодаря Нерадько и его подчиненным. Вы можете представить, начальник Управления Нерадько сам выдает летные свидетельства! Я летчик-испытатель СССР, у меня прописано, какие самолеты я могу пилотировать, от АН-2 до ТУ-144, от МИГ-25 до МИГ-21, все комиссии, условия, все расписано. У меня есть свидетельство пилота гражданской авиации еще с Советского Союза. Это опыт десятилетий пилотирования. Так вот у Нерадько сейчас, как говорят среди пилотов, это все стоит примерно 100 тыс. долларов. Где Генеральная прокуратура, где Следственный комитет?

- Но при катастрофе в Сочи самолет вел военный пилот? Он же, наверное, не на автопилоте летел?

- Он потерял пространство и ориентировку. Почему потерял? Кто их довел до этого состояния? Человек не машина. Я знаю предел моих возможностей, могу вести воздушный бой на перегрузках 8-9 единиц. Но так мало кто может, при 6-ти уже многие отказываются. Человек просто устает и отключается. А как только он отключился, он сразу проиграл бой, собьют. Каждый должен знать свой предел. А нынешние начальники могут тебя гонять из самолета в самолет, с борта на борт почти без отдыха. Мне жалко гражданских пилотов, которых гоняют с аэропорта в аэропорт, они ночуют в гостиницах. Кстати, самые мужественные люди в гражданской авиации – это стюардессы, наши русские девушки. Они не теряются ни при каких обстоятельствах.

- Что такое Росавиация и зачем этот орган нужен, если всегда виноваты или пилоты или авиационные компании?

- В Советском Союзе была совсем другая система. Ее, кстати, переняли в Соединенных Штатах, где существует комитет по расследованию происшествий на транспорте. Туда входят совершенно независимые следователи и их решения обязательны к исполнению и авиакомпаниями и пилотами. А у нас система расследования катастроф, которая была в Советском Союзе, развалена. Кто расследует – совершенно непонятно.

- Советский Союз – это идеальная машина, там был Государственный институт гражданской авиации, которого сегодня нет. А сегодня… Ни один летчик не вошел в комиссию по расследованию катастрофы с Ан-148, которая создана поручением Президента России.

- А кто вошел в эту комиссию?

- Никто не знает. Я не знаю. Я спрашивал Бирюкова – ведущего летчика-испытателя, Крутова, Ильдуса Кирамова, других ребят - никто не приглашен. Без них, видимо, всё знают. Летно-исследовательский институт (ЛИИ) им. Громова предоставил ангар, чтобы собрать запчасти и все. А ЛИИ – ведущий институт мира по летным испытаниям, методикам и т.д. на всех типах самолетов. Их опыт не нужен.

- То есть ЛИИ им. Громова сегодня нужен только, чтобы собрать обломки самолета? А кто их осматривает?

- Тройное кольцо охраны, никто не знает, кто, чем занимается.

- Магомед Омарович, Вас не пускают к месту, где находятся обломки самолета. Но я знаю, что на территории ЛИИ за колючей проволокой находится недавно открытый аэродром, который принадлежит каким-то иностранным гражданам, проживающим в странах НАТО. Т.е. Вас, человека со всеми допусками, со всеми формами секретности, которые только существуют, не пускают. А непонятные ребята ходят здесь свободно и имеют все возможности наблюдать, подслушивать, подсматривать, хотя здесь же находятся лаборатории и представительства КБ всех российских знаменитых конструкторских бюро. Это правда?

- Абсолютная. Я пытался об этом говорить, но все бесполезно. Где деньги, там уже совсем другая история. Да, это люди, которые вошли не просто в ЛИИ им. Громова, а на опытную площадку, где готовился к старту «Буран». Они заняли все. За программой «Буран» шла великолепная программа «Молния». Они заняли и «Молнию». Все полностью!

- «Молния» – это небольшой возвращаемый самолет?

- Да, оперативно-тактический. Сейчас американцы летают на Х-37. Они один к одному сделали, что мы сделали еще в 60-х годах. Похоже, что даже по нашим документам. Теперь это место заняли. Мало того, что нашу авиационную науку, лучшую в мире, раздавили, уничтожили, растоптали, так еще захватили плацдарм, чтобы не вернулись.

- А знает, например, об этом премьер-министр? Знает об этом министр обороны?

- Да все всё прекрасно знают!

- Кто же такой загадочный и ужасный, который все это разрешил?

- Для меня это загадка. Здесь был лично Медведев, ходил, смотрел. Был губернатор Московской области Воробьев. Я пришел и устроил скандал, сказал: «Я уберу вашу натовскую базу с ЛИИ им. Громова рано или поздно. Если не я, так мои дети уберут. Но вашей ноги тут не будет. Мы никогда не сдадимся!»

- Сюда борта садятся, что-то разгружают и исчезают, что-то увозят?

- А откуда мы знаем? Мы допуска не имеем, не знаем, кто у них пахан, ЦРУ или ФБР? Какой-то пахан есть, но только не наш.

- Такое предположение или обвинение должно быть обязательно рассмотрено в Совете Федерации, в Государственной Думе, не говоря уже о ФСБ, в Администрации Президента и, само собой, в Генеральной Прокуратуре и в Следственном комитете.

- Я разговаривал в ФСБ Москвы и области. Мужественные великолепные парни разводят руками, говорят, что мы докладные пишем, а нам никакого ответа.

- Какая-то темная история, нам нужно с Вами в ней разобраться. После того, как этот материал выйдет в эфир и будет опубликован в газете «Аргументы недели», мы будем следить за реакцией.