Лишившись рук, 14-летний мальчишка бросился с гранатой под танк⁠⁠

Ваня родился в селе Бурцево Смоленской области. Как только началась война, его отец и старшие братья ушли на фронт. А уже через месяц пришла похоронка на отца. Вскоре под бомбежку попало и родное село Вани. Под обломками горящего дома оказались его мама и три младших сестры. Так Иван стал сиротой.

Ивана Федорова определили на полевую кухню артиллерийского полка 112-й стрелковой дивизии, которая направлялась к Сталинграду. Он всегда бежал на помощь артиллеристам спасать снаряды и орудия во время частых бомбежек. Лейтенант Очкин позже вспоминал:

Пылала кабина грузовика. Вот-вот огонь подберется к бензобаку. Дымов стал сбивать пламя шинелью. Бойцы бросились разгружать из грузовика боеприпасы. Ваня тоже схватил нагретый ящик со снарядами. Подняв его, он согнулся от тяжести и, не разгибаясь, засеменил в сторону. В любую секунду снаряды могли взорваться и разнести его в клочья, но он продолжал их таскать со всеми.

Летом 1942 года полк Вани оказался в Сталинграде. Артиллеристы заняли позиции на господствующей высоте за Доном, вблизи железнодорожного моста. Очень скоро разгорелись бои за Мамаев курган. 112-я стрелковая дивизия приняла непосредственное участие в тех боях. Ваню на штурм не взяли. Он остался при орудии. А когда наводчик получил тяжелое ранение, Ваня встал на его место. После этих тяжелых боев, Ваня сдерживал натиск фашистов на развалинах завода "Красный Октябрь".

Из воспоминаний лейтенанта Очкина:

Район Тракторного кромсали тысячи бомб. Немецкие эскадрильи висели в три яруса: вверху - "Хейнкели", ниже - "Юнкерсы", совсем на бреющем - "Мессершмитты" и румынские "Бипланы". Такого еще не было за всю Великую битву, не было и потом за всю войну. Казалось, фашисты бросили на чашу весов все, что у них было. Ваня едва успевал наводить орудие и палить по танкам, которые со всех улиц ринулись на площадь. Горели развалины, асфальт, земля. Казалось, все живое уничтожено.

13 октября 1942 года Ване сообщили, что согласно приказу Сталина, всем подросткам надлежало пройти обучение в военном училище. Его должны были отправить на следующий день. Но утром 14 октября, после артподготовки, немецкие танки пошли на прорыв. Ваня со своим полком принял бой.

Он стиснул зубы от боли, когда его ранило в руку, и осколком раздробило локоть. Но он продолжал метать в неприятеля гранаты. Осколком снаряда ему оторвало кисть другой руки. Упав, он некоторое время лежал неподвижно. Когда же поднял голову, то увидел, что несколько танков обходят площадь слева. Собрав последние силы, Ваня сжал зубами ручку гранаты и выбрался из окопа. Лейтенант Очкин, очевидец тех событий, позднее напишет в своих воспоминаниях:

И лейтенант, и комиссар, и все бойцы увидели, как над пылающей, исковерканной землей поднялся Ваня с гранатой в зубах и, подавшись вперед острым плечиком, смело пошел навстречу ревущим танкам. Окровавленный, он прижал к груди гранату, зубами рванул чеку и упал под грохочущие гусеницы танка. Раздался взрыв. Фашистский танк застыл, а за ним в узком проходе остановилась вся бронированная колонна.

Всем свидетелям гибели Вани показалось, что на мгновение стих гул сражения. Время как будто замерло в минуте молчания по храброму мальчику. Потом битва разгорелась с новой силой. Лейтенант Очкин, во многом благодаря которому нам стала известна эта история, выжил в той битве и дошел до Берлина.