На берегу озера Эри в Кливленде (США) когда-то возвышался гигантский стальной шар высотой с шестиэтажный дом. Внутри этой 20-метровой сферы располагались 38 комнат, где пациенты доктора Каннингема проводили по две недели в атмосфере сжатого воздуха, дыша кислородом под давлением.
Доктор был убеждён, что избыточное давление насыщает организм кислородом и исцеляет от множества недугов. Этот метод известен как гипербарическая оксигенация.
Сама идея не была новой. Ещё в 1664 году английский врач Натаниэль Хеншоу описал пользу сжатого воздуха в трактате «Aero-Chalinos» и, по слухам, построил первую барокамеру. Однако именно доктор Каннингем стал главным апологетом этой сомнительной терапии.
Работая анестезиологом в Университете Канзаса, Каннингем заметил, что пациенты с лёгочными заболеваниями часто чувствовали себя лучше, переехав из высокогорного Денвера в более низкий Канзас-Сити. Он сделал ошибочный вывод, что всему виной более богатый кислородом воздух равнин.
Во время эпидемии гриппа 1918 года Каннингем соорудил в Канзас-Сити свою первую барокамеру — длинный цилиндрический резервуар с койками для пациентов. Два случая успешного, как тогда казалось, лечения тяжелобольных пневмонией вскружили доктору голову. Он начал пропагандировать кислородную терапию как панацею от всех болезней — от диабета и рака до сифилиса и гипертонии. Его метод зиждился на ложном предположении, будто эти болезни вызываются анаэробными бактериями, которые гибнут в насыщенной кислородом среде.
Одним из обращённых в новую веру стал миллионер Генри Тимкен (по другой версии, лечение прошёл его друг). Вдохновлённый Тимкен пожертвовал баснословные по тем временам 1.5 миллиона долларов на строительство целого больничного комплекса с огромной стальной барокамерой-сферой на берегу озера в Кливленде. Место выбрали за его уединённость и живописные виды.
Внутри стальной шар, напоминавший промышленный газгольдер, был отделан с роскошью дорогого отеля и включал пять этажей с приватными спальнями, зонами отдыха и комфортабельными ванными комнатами. Сердцем комплекса была мощнейшая климатическая система: три компрессора, два паровых котла, 27-тонный аммиачный охладитель, работавший как осушитель, и система фильтров. Эта установка позволяла с ювелирной точностью контролировать не только давление, но и температуру, влажность и циркуляцию воздуха с помощью автоматических термостатов.
Санаторий открылся в 1928 году, но уже в том же году Бюро расследований Американской медицинской ассоциации (AMA) опубликовало разгромную статью, где заявило, что в методах Каннингема «заметна более сильная примесь коммерции, нежели научной медицины».
В 1934 году, в разгар Великой депрессии, Каннингем был вынужден продать свою больницу Джеймсу Рэнду-младшему, сыну сооснователя компании Remington Rand и своему бывшему протеже. Рэнд переименовал комплекс в Огайский институт кислородной терапии, но не смог привлечь пациентов. Всего через два года он перепродал бизнес. Новые владельцы отказались от кислородной терапии и попытались превратить шар в обычную больницу, но и это предприятие быстро прогорело.
Здание опустело и в 1942 году было куплено католической епархией Кливленда. Стальной шар-санаторий, ставший символом медицинской авантюры, разобрали на металлолом для нужд военной промышленности.
Доктор Каннингем скончался в 1937 году. Его методы так и не нашли научного подтверждения для лечения тех болезней, которые он обещал исцелить. Однако спустя годы некоторые из его подходов, очищенные от шарлатанства, нашли узкое, но важное применение в современной медицине — например, для лечения кессонной болезни.
Источник:
