6572
29
Такого зрелищного празднества Петербург не видел за весь период царения Николая II. Вся знать Российской империи собралась в Зимнем дворце, нарядившись в старинные национальные костюмы, усыпанные самоцветами, бриллиантами и жемчугами, чтобы отпраздновать 290-летие правления Романовых.
В 1903 году царская семья устроила бал-маскарад, на который пригласили 390 гостей. Согласно указу, все прибыли в костюмах эпохи царя Алексея Михайловича («допетровского времени»). Придворные дамы – в сарафанах и кокошниках, кавалеры – в костюмах бояр, стрельцов или сокольничих. Наряды создавались заранее по эскизам художника Сергея Соломко под руководством консультантов. На балу также использовали 38 оригинальных царских предметов 17-го века из Оружейной палаты.
Царь рассматривал тот бал как шаг к возрождению обрядов и одежд московского двора. Но, как известно, дальнейшие события тому не благоприятствовали. Сначала Русско-японская война, затем революция 1905 года, которую Ленин назовёт генеральной репетицией событий 1917 года, и наконец, отречение царя Николая II от престола.
Тот памятный бал вошёл в историю, отчасти благодаря сохранившимся фотографиям. Празднество длилось два дня. В первый день пировали и танцевали, а во второй прошёл маскарад. Лучшие петербургские фотомастера запечатлели гостей, а снимки вышли в специальном «Альбоме костюмированного бала в Зимнем дворце», который распространился среди участников мероприятия.
Роскошные костюмы, богато украшенные редкими мехами и драгоценными камнями, обошлись своим владельцам в целые состояния. Несколько нарядов сбереглись в фондах Эрмитажа. Ольга Ширнина, фотоколорист из Москвы, раскрасила фотографии того знаменательно празднества и опубликовала их на своей странице Flickr Klimbims, где можно найти и оригинальные чёрно-белые фотографии. Мы уже знакомы с мастерством колориста по раскрашенным портретам известных личностей прошлой эпохи. Но эти фотографии, ожившие в красках, даже напоминают золотые картины Густава Климта.
Царь рассматривал тот бал как шаг к возрождению обрядов и одежд московского двора. Но, как известно, дальнейшие события тому не благоприятствовали. Сначала Русско-японская война, затем революция 1905 года, которую Ленин назовёт генеральной репетицией событий 1917 года, и наконец, отречение царя Николая II от престола.
Тот памятный бал вошёл в историю, отчасти благодаря сохранившимся фотографиям. Празднество длилось два дня. В первый день пировали и танцевали, а во второй прошёл маскарад. Лучшие петербургские фотомастера запечатлели гостей, а снимки вышли в специальном «Альбоме костюмированного бала в Зимнем дворце», который распространился среди участников мероприятия.
Роскошные костюмы, богато украшенные редкими мехами и драгоценными камнями, обошлись своим владельцам в целые состояния. Несколько нарядов сбереглись в фондах Эрмитажа. Ольга Ширнина, фотоколорист из Москвы, раскрасила фотографии того знаменательно празднества и опубликовала их на своей странице Flickr Klimbims, где можно найти и оригинальные чёрно-белые фотографии. Мы уже знакомы с мастерством колориста по раскрашенным портретам известных личностей прошлой эпохи. Но эти фотографии, ожившие в красках, даже напоминают золотые картины Густава Климта.
×
Корнет лейб-гвардии Конного полка А. А. Колюбакин в наряде сокольничего времён царя Алексея Михайловича.
Источник:
реклама
В основу рисунков этой колоды были взяты костюмы участников знаменитого "Исторического" бала, прошедшего в Кремле в январе 1903 года. Присутствующие были одеты в русские костюмы 17 века, а император Николай II был в костюме царя Алексея Михайловича.
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц,-
Их разве слепой не заметит,
А зрячий о них говорит:
«Пройдет словно солнце осветит!
Посмотрит рублем подарит!»
Идут они той же дорогой,
Какой весь народ наш идет,
Но грязь обстановки убогой
К ним словно не липнет. Цветет
Красавица, миру на диво,
Румяна, стройна, высока,
Во всякой одежде красива,
Ко всякой работе ловка.
И голод и холод выносит,
Всегда терпелива, ровна…
Я видывал, как она косит:
Что взмах то готова копна!
Платок у ней на ухо сбился,
Того гляди косы падут.
Какой-то парнек изловчился
И кверху подбросил их, шут!
Тяжелые русые косы
Упали на смуглую грудь,
Покрыли ей ноженьки босы,
Мешают крестьянке взглянуть.
Она отвела их руками,
На парня сердито глядит.
Лицо величаво, как в раме,
Смущеньем и гневом горит…
По будням не любит безделья.
Зато вам ее не узнать,
Как сгонит улыбка веселья
С лица трудовую печать.
Такого сердечного смеха,
И песни, и пляски такой
За деньги не купишь. «Утеха!»
Твердят мужики меж собой.
В игре ее конный не словит,
В беде не сробеет,- спасет;
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет!
Красивые, ровные зубы,
Что крупные перлы, у ней,
Но строго румяные губы
Хранят их красу от людей
Она улыбается редко…
Ей некогда лясы точить,
У ней не решится соседка
Ухвата, горшка попросить;
Не жалок ей нищий убогий
Вольно ж без работы гулять!
Лежит на ней дельности строгой
И внутренней силы печать.
В ней ясно и крепко сознанье,
Что все их спасенье в труде,
И труд ей несет воздаянье:
Семейство не бьется в нужде,
Всегда у них теплая хата,
Хлеб выпечен, вкусен квасок,
Здоровы и сыты ребята,
На праздник есть лишний кусок.
Идет эта баба к обедне
Пред всею семьей впереди:
Сидит, как на стуле, двухлетний
Ребенок у ней на груди,
Рядком шестилетнего сына
Нарядная матка ведет…
И по сердцу эта картина
Всем любящим русский народ!
"Можно заметить, что на старинных фотографиях люди не улыбаются, выражения лиц и позы статичны. Время экспозиции занимало несколько минут, и фотографируемый объект должен был оставаться неподвижным.
Первая фотография, изобретенная в 1826 году, требовала 8 часовой выдержки. С изобретением дагерротипа в 1839 году время уменьшилось до 15 минут. Не удивительно, что люди выбирали наиболее комфортное положение тела и выражения лица.
Чтобы обеспечить максимальную неподвижность клиента, фотографы использовали вспомогательные средства: удобные кресла с подлокотниками и специальные устройства жутковатого вида – копфгалтеры, что в переводе с немецкого означает «держатель головы». Устройство представляло собой длинную тяжелую подставку, наверху которой были специальные крепления-фиксаторы для головы. С годами время выдержки сокращалось, однако все равно оставалось большим. Улыбку было трудно сохранять несколько минут, что приводило к смазыванию. Поэтому фотографами были установлены правила: не говорить, не двигаться, не улыбаться.
Вторая причина серьезности объясняется отношением к съемке как особому случаю, официальному и торжественному, серьезность подхода можно сравнить с сегодняшней к фотографии на документы. Ранние фотографии вобрали в себя традиции европейской живописи, где улыбка считалась уделом бедных, детей или простаков. Сначала только богатые могли позволить себе съемку, а улыбка на портрете в их среде считалась неподобающей. Правилом этикета и эталоном красоты для высших сословий были небольшие плотно сжатые губы и серьезное выражение лица.
Снимать детей было еще сложнее. Каждый фотограф изобретал свои способы, чтобы ребенок в момент съемки не капризничал и сидел неподвижно. Для этого детей усаживали на колени и придерживали, отвлекали внимание птичками и животными в клетке. О съемке ребенка отдельно от родителей не могло быть и речи, поэтому появился довольно странный по сегодняшним меркам жанр фото со спрятанными мамами. Они одновременно держали детей и скрывались всевозможными способами."