49938
23
12 августа 2000 года в Баренцевом море на глубине 108 метров в результате катастрофы затонула атомная подводная лодка «Курск». Весь экипаж, состоявший из 118 человек, погиб. Далее вас ждет рассказ российского водолаза Андрея Звягинцева, который был в числе тех, кто погружался к подлодке.
12 августа 2000 года в Баренцевом море погиб атомный подводный ракетный крейсер (АПРК) К-141 "Курск" — одна из самых современных на тот момент субмарин ВМФ России. "Курск" относился к проекту 949А, главным предназначением которого является борьба с крупными надводными кораблями противника, прежде всего — с авианосцами. Заложен в марте 1990 года, спущен на воду в мае 1994 года, вошел в строй 30 декабря 1994 года.
14 августа, понедельник, 11-часовой эфир программы «Вести», срочная информация: «ЧП на атомной российской субмарине в Баренцевом море. Подводная лодка Курск легла на дно (по причине неназванных неполадок). По данным пресс-службы ВМФ ядерного оружия на борту подлодки нет, радиационная обстановка в норме». На самом деле атомный подводный ракетоносный крейсер К-141 «Курск» потерпел крушение двумя днями ранее — 12 августа, во время учений в Баренцевом море. Последняя запись в бортовом журнале была в 11 часов 15 минут. В 11:28 гидроакустик на крейсере «Петр Великий» зафиксировал некий хлопок. Позже «Курск» не вышел на связь в установленное время (в 17:30). Считается, что о крушении военное руководство узнало вечером 12 августа (в 23:00 командир подлодки повторно не вышел на связь). На поиски «Курска» отправилась группа кораблей во главе с командующим Северным флотом Вячеславом Поповым. Ранним утром 13 августа «Курск» был обнаружен гидроакустической аппаратурой крейсера «Петр Великий» — подлодка легла на грунт на глубине 108 метров.
×
Звезда героя на кителе командира спецотряда водолазов капитана 1-го ранга Андрея Звягинцева - единственная награда, которая одновременно повод и для гордости, и для скорби. Ничто в этом мире не сможет заставить его забыть август 2000 года. В 2000 году он, 31-летний капитан второго ранга, уже имел множество наград. Но ни родители, ни жена Ирина никогда не знали точно, какую работу он выполняет в командировках. И могли только догадываться, как рисковал их любимый сын и муж.
В те августовские дни 17 лет назад Андрей с командой собирался на плановые учения. Срочный приказ отправиться в район Баренцева моря спутал все планы.
- Сразу стало понятно, что дело серьезное, - вспоминает Андрей. - Однако мы даже близко не понимали, насколько все страшно. Никакой паники не было. Собрались, поехали. По пути разговоры были только о работе. Водолазы узнали о трагедии одними из первых. И неспроста. На учениях они как раз планировали отрабатывать подобный сценарий. Вот только на то, что с ним придется столкнуться в жизни и так скоро, они не рассчитывали.
- Сразу стало понятно, что дело серьезное, - вспоминает Андрей. - Однако мы даже близко не понимали, насколько все страшно. Никакой паники не было. Собрались, поехали. По пути разговоры были только о работе. Водолазы узнали о трагедии одними из первых. И неспроста. На учениях они как раз планировали отрабатывать подобный сценарий. Вот только на то, что с ним придется столкнуться в жизни и так скоро, они не рассчитывали.
Отбор был жесткий. Сначала назначили 12 человек, а пошли шесть. Из отряда остались: сам Звягинцев, Сергей Шмыгин, который всегда работал с ним в паре, и Дмитрий Семизаров. Еще трое — черноморец Юрий Гусев, Дмитрий Новиков с Балтийского флота и представитель 40-го НИИ Владимир Селютин...
Командир честно признается: спасатели были не готовы. Не духовно или профессионально, а технически.
- У нас не было той технической мощи, которая имелась в Советском Союзе, - грустно объясняет водолаз. - Были подготовленные люди, это да. Но этого не хватило.
Командир честно признается: спасатели были не готовы. Не духовно или профессионально, а технически.
- У нас не было той технической мощи, которая имелась в Советском Союзе, - грустно объясняет водолаз. - Были подготовленные люди, это да. Но этого не хватило.
Спасатели долго готовились к погружению. Однако время поджимало. А тут еще и погода, словно намерилась помешать вытащить подводников из стального гроба. Было тяжко осознавать, что они не в силах помочь морякам. Все это давило на психику.
- Первая мысль была о том, что гибнут моряки российского флота. Наши коллеги. Наши братья. Наши друзья, - вспоминает Андрей. К счастью, спасателям было не до новостей и они не слышали критику в свой адрес, которая звучала со страниц газет и телеканалов. А вот прибывшие на помощь иностранные коллеги оценили их действия как профессиональные и правильные. Правда, легче от этого не стало.
- Первая мысль была о том, что гибнут моряки российского флота. Наши коллеги. Наши братья. Наши друзья, - вспоминает Андрей. К счастью, спасателям было не до новостей и они не слышали критику в свой адрес, которая звучала со страниц газет и телеканалов. А вот прибывшие на помощь иностранные коллеги оценили их действия как профессиональные и правильные. Правда, легче от этого не стало.
В операции по подъему тел подводников и секретных документов затонувшей подлодки участвовали 6 россиян и 6 водолазов из Норвегии: именно они сделали технологические вырезы в корпусе атомохода. А внутрь «Курска» уже пошли наши специалисты.
— Работали так: двое наших, один англичанин. Норвежская контора набирает водолазов со всего мира. Помните, во время Второй мировой немецкие подлодки торпедировали «Эдинбург», на котором мы по ленд-лизу перевозили золото из Мурманска в Англию? Англичане потом организовали на место гибели экспедицию. Так вот, с нами работали четверо из тех, кто спускался на «Эдинбург». Нашим ребятам в основном по 28-30 лет, а у них самому молодому — 42. Критерий у водолазов один: здоровье.
— Работали так: двое наших, один англичанин. Норвежская контора набирает водолазов со всего мира. Помните, во время Второй мировой немецкие подлодки торпедировали «Эдинбург», на котором мы по ленд-лизу перевозили золото из Мурманска в Англию? Англичане потом организовали на место гибели экспедицию. Так вот, с нами работали четверо из тех, кто спускался на «Эдинбург». Нашим ребятам в основном по 28-30 лет, а у них самому молодому — 42. Критерий у водолазов один: здоровье.
Снаряжение для спуска на глубину до 60 метров весит 90 килограмм. Так что хрупким здесь делать нечего. Когда кто-то сказал, что российские специалисты уступают англичанам в профессионализме, наши поначалу оробели. Но, спустившись, сами поняли: профиль российских водолазов шире. Наш специалист делает очень много, их — только работает под водой и техники не касается.
- Знаете, даже сейчас мне больно вспоминать, каким я увидел «Курск» в тот раз, - Звягинцев делает паузу, пытаясь подобрать слова. - Представляете, атомный крейсер, гордость российского флота. И вот он безжизненный там, во тьме воды. Видеть мертвую лодку на глубине и в таком состоянии - это больно.
Андрей совершил больше погружений к «Курску», чем кто-либо другой. Более 870 часов, проведенных под водой на глубине ста метров. Но именно тот первый раз стал для него моментом, который он будет помнить всю жизнь, который будет ему сниться. Водолаз не любит рассказывать, что он первым вошел в искореженную подлодку. Хотя тогда с этой работой не смогли справиться даже иностранные профессионалы. А вот его отряд смог. Возможно, помогло напутствие родственников экипажа.
- Мы как раз решали, насколько опасно было бы попытаться проникнуть на борт, когда к нам пришли родные ребят с «Курска», - делится Звягинцев. - Они тогда уже знали, что мы хотим сделать, и попросили наше руководство не разрешать нам эту операцию, если риск слишком большой. Сказали: «Если море уже забрало наших ребят, то пусть хоть остальных не тронет». Но мы все равно решились.
- Мы как раз решали, насколько опасно было бы попытаться проникнуть на борт, когда к нам пришли родные ребят с «Курска», - делится Звягинцев. - Они тогда уже знали, что мы хотим сделать, и попросили наше руководство не разрешать нам эту операцию, если риск слишком большой. Сказали: «Если море уже забрало наших ребят, то пусть хоть остальных не тронет». Но мы все равно решились.
Супруга Андрея Ирина ждала мужа дома. Пока не ушел в барокамеру, все время звонил с «Регалии». Потом сказал: «Смотрите телевизор». И она стала переживать еще больше. Все время перезванивалась с родителями. А там только старенькая бабушка Андрея одна всех успокаивала. И даже виду не подавала, что волнуется. — Отец сильно волновался, — рассказывает Андрей. — Я уже потом узнал... Он чуть ли не каждый день ходил в церковь, свечи ставил. Когда после операции я первый раз позвонил, он взял трубку, и было слышно, как мама плачет. Отец признался тогда: «Ты извини, просто все накопилось»...
Мало кто знает подробности первого посещения лодки. В то время спасателям было не до журналистов. Они отчитывались только перед своим начальством и прокуратурой. Так что кошмар затонувшей субмарины не стал достоянием общественности.
- Внутри все было перевернуто. На местах остались только закрепленные приборы. Везде на стенах черные разводы. Видно было, что вода несколько раз то заполняла отсеки, то наоборот спадала, - рассказывает спасатель. - Безжизненный корпус, а не боевое судно.
- Нам необходимо было оценить состояние субмарины, что могло в ней произойти. Но в отличие от многих, кого там не было, мы не делали никаких предположений о том, почему произошла авария, - предрекая мой будущий вопрос, уточняет Андрей. - Мы - трансляторы. Увидели что-то, поднялись на поверхность и рассказали. Времени строить теории у нас не было.
У иностранцев была задача вскрыть атомоход «Курск». С телами подводников работали только россияне.
— Спасибо Петербургской военно-медицинской академии, кафедре физиологии подводного плавания. Нас возили в морг, показывали человеческие тела во всех состояниях... Мы привыкли. А вообще... Бояться надо живых...
Живых быть не может.
Помню, тогда всех волновал вопрос: почему прекратили поиски в девятом отсеке атомохода. Андрей объяснил: был пожар, все завалило. Еще при первом погружении брали концентрацию воздуха и поняли: живых быть не может. СОР превышало все допустимые нормы. Однако несколько подводников успели надеть спецкостюмы.
— Спасибо Петербургской военно-медицинской академии, кафедре физиологии подводного плавания. Нас возили в морг, показывали человеческие тела во всех состояниях... Мы привыкли. А вообще... Бояться надо живых...
Живых быть не может.
Помню, тогда всех волновал вопрос: почему прекратили поиски в девятом отсеке атомохода. Андрей объяснил: был пожар, все завалило. Еще при первом погружении брали концентрацию воздуха и поняли: живых быть не может. СОР превышало все допустимые нормы. Однако несколько подводников успели надеть спецкостюмы.
Звягинцев вспоминает, что никакие личные вещи в тот момент ему на глаза не попадались. Да и не время было их искать. Уже потом, когда нашли тело капитана Колесникова и записку при нем, а также другие личные вещи моряков, удалось составить картину трагедии.
Некоторые спрашили: почему водолазы не читали записки? Но это же нонсенс! Мы все собирали и поднимали наверх.
Некоторые спрашили: почему водолазы не читали записки? Но это же нонсенс! Мы все собирали и поднимали наверх.
Водолаз Андрей Звягинцев был одним из участников операции по подъему тел затонувших подводников, начавшейся 25 октября 2000 года. И до сих пор не может ее забыть, даром что за четверть века в морской службе случалось всякое. В 2011, к примеру, была пассажирская «Булгария». Но «Курск» — отдельной графой. Как для всей страны...
Гордость российского флота, атомный крейсер «Курск» безжизненно покоился на глубине 108 метров. Тем, кто связал жизнь с морем, видеть это было невыносимо. И забыть невозможно. Боль осталась в сердце навсегда.
Летом 2001 года капитан 2 ранга Звягинцев снова руководил группой водолазов: теперь предстояло осуществить подготовку и поднять атомоход «Курск». У Андрея максимальное количество погружений. Больше 870 часов он провел под водой на глубине 112 метров. Думал ли там о семье?
— Честно — нет. В камере у меня всегда была с собой фотография. А на глубине подобные мысли могли привести если не к трагедии, то к неадекватной ситуации...
— Честно — нет. В камере у меня всегда была с собой фотография. А на глубине подобные мысли могли привести если не к трагедии, то к неадекватной ситуации...
В 2002 году Андрею Звягинцеву было присвоено звание Героя России. Но почетная награда для него менее ценна, чем благодарности родных экипажа. Со многими из них он общается до сих пор. И временами не может понять, чем он заслужил их внимание, ведь ребят они спасти все же не смогли. И тогда хочется снять с кителя высокую награду. Спустя два года он стал капитаном 1 ранга. Сегодня Андрей Николаевич — начальник 40 НИИ аварийно-спасательного дела, водолазных и глубоководных работ Минобороны, депутат муниципального образования город Петергоф.
P.S. Согласно официальной версии, причиной крушения подлодки «Курск» стал взрыв торпеды («Кит») в торпедном аппарате, что вызвало детонацию других торпед. Михаил Моцак (начальника штаба Северного флота вице-адмирала)и Вячеслав Попов ( командующий Северным флотом (с 1999-го по 2001 год)) выдвигали другую версию — о том, что «Курск» мог столкнуться с неким подводным объектом (иностранной субмариной). Вячеслав Попов, сам подводник, настаивал, что у него есть косвенные данные, подтверждающие именно эту версию. В интервью Аркадию Мамонтову (документальный фильм «Август») Попов говорил: «Почему на пороге нашего дома постоянно кто-то топчется? Что они здесь делают? Нас там у них нет. Мы можем туда пойти».
Позже российский адмирал в различных интервью давал понять, что знает правду о гибели подлодки, но еще не время ее озвучивать — это все еще остается за кадром.
Основные памятные мероприятия, посвященные гибели экипажа атомного подводного ракетного крейсера "Курск", ежегодно проходят в городе Мурманске у Мемориального комплекса морякам-подводникам, погибшим в мирное время, в поселке Видяево у Мемориала подводникам, погибшим в океане, и гарнизонах базирования подводных лодок Северного флота Видяево, Гаджиево, Заозерске и Северодвинске.
Позже российский адмирал в различных интервью давал понять, что знает правду о гибели подлодки, но еще не время ее озвучивать — это все еще остается за кадром.
Основные памятные мероприятия, посвященные гибели экипажа атомного подводного ракетного крейсера "Курск", ежегодно проходят в городе Мурманске у Мемориального комплекса морякам-подводникам, погибшим в мирное время, в поселке Видяево у Мемориала подводникам, погибшим в океане, и гарнизонах базирования подводных лодок Северного флота Видяево, Гаджиево, Заозерске и Северодвинске.
Новости партнёров
реклама
