4335
3
Императорский строй мог бы существовать до сих пор, если бы «красная опасность» исчерпывалась такими людьми, как Толстой и Кропоткин, террористами, как Ленин или Плеханов, старыми психопатками, как Брешко-Брешковская или же Фигнер или авантюристами типа Савинкова и Азефа. Как это бывает с каждой заразительной болезнью, настоящая опасность революции заключалась в многочисленных носителях заразы: мышах, крысах и насекомых...
Или ж, выражаясь более литературно, следует признать, что большинство русской аристократии и интеллигенции составляло армию разносчиков заразы. Трон Романовых пал не под напором предтеч советов или же юношей-бомбистов, но носителей аристократических фамилий и придворных знати, банкиров, издателей, адвокатов, профессоров и др. общественных деятелей, живших щедротами Империи.
Царь сумел бы удовлетворить нужды русских рабочих и крестьян; полиция справилась бы с террористами! Но было совершенно напрасным трудом пытаться угодить многочисленным претендентам в министры, революционерам, записанным в шестую Книгу российского дворянства и оппозиционным бюрократам, воспитанным в русских университетах.
Как надо было поступить с теми великосветскими русскими дамами, которые по целым дням ездили из дома в дом и распространяли самые гнусные слухи про Царя и Царицу? Как надо было поступить в отношении тех двух отпрысков стариннейшего рода князей Долгоруких, которые присоединились к врагам монархии? Что надо было сделать с ректором Московского университета, который превратил это старейшее русское высшее учебное заведение в рассадник революционеров?
Что следовало сделать с графом Витте, возведенным Александром III из простых чиновников в министры, специальностью которого было снабжать газетных репортеров скандальными историями, дискредитировавшими Царскую семью? Что нужно было сделать с профессорами наших университетов, которые провозглашали с высоты своих кафедр, что Петр Великий родился и умер негодяем? Что следовало сделать с нашими газетами, которые встречали ликованиями наши неудачи на японском фронте?
Как надо было поступить с теми членами Государственной Думы, которые с радостными лицами слушали сплетни клеветников, клявшихся, что между Царским Селом и ставкой Гинденбурга существовал беспроволочный телеграф? Что следовало сделать с теми командующими вверенных им Царем армий, которые интересовались нарастанием антимонархических стремлений в тылу армий, более, чем победами над немцами на фронте? Как надо было поступить с теми ветеринарными врачами, которые, собравшись для обсуждения мер борьбы с эпизоотиями, внезапно вынесли резолюцию, требовавшую образования радикального кабинета?
Описания противоправительственной деятельности русской аристократии и интеллигенции могло бы составить толстый том, который следовало бы посвятить русским эмигрантам, оплакивающим на улицах европейских городов «доброе старое время». Но рекорд глупой тенденциозности побила, конечно, наша дореволюционная печать.
Личные качества человека не ставились ни во что, если он устно или печатно не выражал своей враждебности существующему строю. Об ученом или же писателе, артисте или же музыканте, художнике или инженере судили не по их даровитости, а по степени радикальных убеждений. ...
* * *
Это не мои слова, это — слова великого князя Александра Михайловича из его «Книги воспоминаний», выпущенной в 1933 году в Париже. Внук Николая I, друг детства Николая II, женат на его сестре.
Царь сумел бы удовлетворить нужды русских рабочих и крестьян; полиция справилась бы с террористами! Но было совершенно напрасным трудом пытаться угодить многочисленным претендентам в министры, революционерам, записанным в шестую Книгу российского дворянства и оппозиционным бюрократам, воспитанным в русских университетах.
Как надо было поступить с теми великосветскими русскими дамами, которые по целым дням ездили из дома в дом и распространяли самые гнусные слухи про Царя и Царицу? Как надо было поступить в отношении тех двух отпрысков стариннейшего рода князей Долгоруких, которые присоединились к врагам монархии? Что надо было сделать с ректором Московского университета, который превратил это старейшее русское высшее учебное заведение в рассадник революционеров?
Что следовало сделать с графом Витте, возведенным Александром III из простых чиновников в министры, специальностью которого было снабжать газетных репортеров скандальными историями, дискредитировавшими Царскую семью? Что нужно было сделать с профессорами наших университетов, которые провозглашали с высоты своих кафедр, что Петр Великий родился и умер негодяем? Что следовало сделать с нашими газетами, которые встречали ликованиями наши неудачи на японском фронте?
Как надо было поступить с теми членами Государственной Думы, которые с радостными лицами слушали сплетни клеветников, клявшихся, что между Царским Селом и ставкой Гинденбурга существовал беспроволочный телеграф? Что следовало сделать с теми командующими вверенных им Царем армий, которые интересовались нарастанием антимонархических стремлений в тылу армий, более, чем победами над немцами на фронте? Как надо было поступить с теми ветеринарными врачами, которые, собравшись для обсуждения мер борьбы с эпизоотиями, внезапно вынесли резолюцию, требовавшую образования радикального кабинета?
Описания противоправительственной деятельности русской аристократии и интеллигенции могло бы составить толстый том, который следовало бы посвятить русским эмигрантам, оплакивающим на улицах европейских городов «доброе старое время». Но рекорд глупой тенденциозности побила, конечно, наша дореволюционная печать.
Личные качества человека не ставились ни во что, если он устно или печатно не выражал своей враждебности существующему строю. Об ученом или же писателе, артисте или же музыканте, художнике или инженере судили не по их даровитости, а по степени радикальных убеждений. ...
* * *
Это не мои слова, это — слова великого князя Александра Михайловича из его «Книги воспоминаний», выпущенной в 1933 году в Париже. Внук Николая I, друг детства Николая II, женат на его сестре.
Призываю перестать «темнить» современных манипуляторов и откровенных невежд, а признать неоспоримый факт того, что проект Петра I в виде Российской Империи к началу ХХ века изжил себя, и начал активно себя поедать. «Высшее общество» стремительно деградировало, государство пошло в разнос.
Обязательно нужен был другой проект, иначе Россия бы осталась на карте мира только как территория. Как топоним. Конкурентов у Советского проекта не было. Кроме большевиков НИКТО не выдвигал НИЧЕГО. Остальным просто хотелось купаться в потреблении «как в европах». Точно так же как в Союзе в 91-м, точно так же как на Украине в 2013-м.
В здоровых обществах гражданские войны не случаются.
Обязательно нужен был другой проект, иначе Россия бы осталась на карте мира только как территория. Как топоним. Конкурентов у Советского проекта не было. Кроме большевиков НИКТО не выдвигал НИЧЕГО. Остальным просто хотелось купаться в потреблении «как в европах». Точно так же как в Союзе в 91-м, точно так же как на Украине в 2013-м.
В здоровых обществах гражданские войны не случаются.
Метки: интелегенция революции
Но есть вполне определённые силы, которые заносят и распространяют заразу в гражданском обществе. Спустя 100 лет всё тоже самое.
В начале 20 века не повезло - царь оказался тряпкой, в 1991-м не повезло еще раз - горбачев оказался не только мудаком, но и, судя по всему, агентом влияния внешних сил.
А так, конечно, проблемы всегда нужно решать путем поэтапного и долгого реформирования. И в 1917-м можно было пойти эжтим путем, и в 1991-м изживший себя Советский Союз вполне подлежал реформированию. Но всем хочется простых решений, поэтому начинаются большие проблемы.
Ну, и внешние "партнеры" нам, конечно, всегда с удовольствием помогали в деле разрушения нашей страны. Англосаксонские свиньи, как правило. А российская интеллегенция (которая ни разу не мозг нации, кстати) с удовольствием эту помощь принимала.
Так что, я считаю, нам пока что крупно везёт, по крайней мере, с руководством страны. И хотя к нему есть масса вопросов, особенно по внутренней политике, оно хотя бы осуществляет внятное управление и успешно противостоит внешней угрозе и её проявлению в виде всяких либерастических выϬлядков внутри страны.
И пока эти два условия соблюдаются, мне кажется, революционный сценарий еще раз реализован не будет.
Да ладно. Уж под этими словами фото Сталина грех ставить. При нем всё это руководство было бы ясно где.
А с руководством пока действительно везет. Хотя, как я сказал выше, к нему есть много вопросов, особенно по внутренней политике. Вообще, идеального правительства не бывает, я думаю
А по поводу плюсов-минусов. Тем более спорить нет смысла с теми, кто в минусах.. вам факты, а вы маты, или несете бред вроде непростительные ошибки. Не было никаких ошибок. Был контроль со стороны Франции.
Детская болезнь левизны в коммунизме (1920 г.):
Лишь тогда, когда низы не хотят старого и когда верхи не могут по-старому, лишь тогда революция может победить .
Крысятник беснуется, либерастические пуки дымят. Всегда были мусором, им и остались. Только гадить и продавать, начиная со своей шкурки, заканчивая родиной.
Из соответствующих исторических знаний в точки нашего временного континуума ответ напрашивается сам собой. Очевидный и прямой ответ висит в воздухе и с укором глядит на нас:
а про дегенерацию и дегенератов. "савлов" всяких и иже с ними.
Гольштейн Готторопские (Романовы), своих подтягивали.
Как и на Украине сейчас, Вальцманы всяких Гройсманов, Абрамавичусов, Аваковых Капительманов... подтягивают.
В письме Ленина к Горькому было так:
"Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и её пособников, интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На самом деле это не мозг, а говно." ... "Интеллектуальным силам, желающим нести науку народу (а не прислужничать капиталу), мы платим жалование выше среднего. Это факт. Мы их бережём. Это факт. Десятки тысяч офицеров у нас служат Красной армии и побеждают вопреки сотням изменников. Это факт."
Все эти макаревичи -ахеджаковы,жванецкие-сванидзе- это разве не "лакеи капитала, мнящие себя мозгом нации"???