Чернобыль Что произошло на Чернобыльской атомной электростанции 26 апреля 1986 года

Статью этого автора можно назвать так: НЕПРАДА или Что произошло на Чернобыльской атомной электростанции 26 апреля 1986 года
Очередная некомпетентность, сродни с клеветой, и введение людей в заблуждение.
Конечно же имеются ошибки и отклонения в работе персонала, но не именно они вызвали аварию, а в купе с недостатками в конструкции самого реактора. В то время всеми правдами и неправдами пытались доказать, что данный тип реактора самый надежный и безопасный, что он безопаснее самовара и его хоть на Красную площадь можно ставить. Но были недостатки и очень крупные, но в советское время, с ее сильной и глубокой бюрократизацией, данные вещи не учитывались (до этой самой аварии).
В малая толика выдержек из рассказов людей, которые занимались работой с данным типом реактора:
Свидетельствует Валерий Алексеевич Легасов (в интервью А. Адамовичу, магнитофонная запись):
"Так вот, у Средмашевцев-то, и вот в этом-то смысле, и у Анатолия Петровича АЛЕКСАНДРОВА - тоже, возникло ощущение, что этот реактор, при правильной его эксплуатации, и при надежности - очень хороший и нормальный.
Но как только первый такой реактор, причем первый сразу саданули под Ленинградом, в 100 км. от Ленинграда, первый такой реактор РБМК.
И как только стали его запускать, сразу обнаружили, что реактор хреновый, что управлять им тяжело, что у него нейтронные поля стали "гулять", операторы все в поту, управляться с ним не могут, ввиду его больших размеров и специфики ядерных процессов.
Пришлось степень обогащения топлива менять, каждый раз что-то...ну, в общем, с того момента как его запустили, всё время вносились какие-то изменения и переизменения".

Свидетельствует Виталий Иванович Борец, в 1975-м году - стажер с Чернобыльской АЭС:
В создавшейся ситуации мы потребовали, чтобы НИКИЭТ и ИАЭ записали в Регламент реактора РБМК, что на малой мощности с допустимым по регламенту малым запасом реактивности реактор РБМК становится взрывоопасным и расписали мероприятия по исключению такого состояния с последующим внедрением полного объема мероприятий по обеспечению безопасной физики реактора.
В ответ представители НИКИЭТ заявили, что если в протоколе совещания будет указан хоть 1 недостаток РБМК, они такой протокол не подпишут. Тогда Ю. Филимонцев поступил так: в протокол записали весь перечень мероприятий, внесли в список участников совещания всех, в том числе и представителей НИКИЭТ, а протокол подписал один руководитель совещания Ю.Н. Филимонцев.
Протокол вышел с грифом "Для служебного пользования", ЧАЭС его получила, я проверил это. Руководство ЧАЭС с протоколом было ознакомлено.
Прибыв на ЧАЭС, я подробно проинформировал руководство станции о совещании. В первую очередь главного инженера.
До аварии 1986 года ни одно мероприятие из протокола по улучшению физики РБМК не было принято к устранению ни на одной АЭС СССР с реакторами РБМК!
Эта застойная система была уже не способна к реорганизации.
До сих пор нет единогласного мнения, кто был виноват в этой катастрофе. Вот краткие выдержки (ключевые выводы) Доклад Международной консультативной группы по ядерной безопасности. 1 к МАГАТЭ от 1986 года и Дополнения к нему от 1993 года:
INSAG-1
Первопричиной аварии явилось крайне маловероятное сочетание нарушений порядка и режима эксплуатации.
Насыщенность современного мира потенциально опасными промышленными производствами, значительно усугубляя последствия военных действий, ставит в новой плоскости вопрос о бессмысленности и недопустимости войны в современных условиях.
Еще одна сторона ядерной безопасности недопущение ядерного терроризма.
Авария ни ЧАЭС ещё раз продемонстрировала опасность выхода ядерной энергии из-под контроля и дала почувствовать, к каким разрушительным последствиям может привести её военное применение.
Разрабатывая и решая задачи безопасного использования атомной энергии, абсурдно одновременно разрабатывать пути и способы наиболее опасного и бесчеловечного её применения.

INSAG-7 (Дополнение к INSAG-1)
Достоверно не известно, с чего начался скачок мощности, приведший к разрушению реактора.
До настоящего времени ни одной из научных организаций в СССР не опубликована достаточно обоснованная цельная версия, доказательно объясняющая зарождение и развитие аварийного процесса.
Расчеты американских специалистов не подтверждают утверждение об изменении мощности и взрыве в течение минуты испытаний.
Отсутствует упоминание о каком-либо внешнем теплофизическом возмущении.
Сделать окончательное заключение о правомерности или ошибочности действий персонала не представляется возможным из-за противоречивости требований регламента.
В работах INSAG содержание концепции "культура безопасности" выведено за рамки чисто эксплуатационной деятельности и охватило все виды деятельности даже высшие сферы управления, в том числе законодательную и правительственную, которые согласно концепции должны формировать национальный климат, при котором безопасность является делом ежедневного внимания.
В стране полную ответственность за безопасность эксплуатируемых станций практически никто не несет Право принимать решение оторвано от ответственности за него Опасные объекты есть, а несущих за них ответственность нет.
Исследования причин Чернобыльской аварии нельзя считать завершенными, и они должны быть продолжены с целью установления истины и извлечения необходимых уроков для будущего.
В связи с вышеизложенным считаю необходимым внести корректуру в ОШИБОЧНЫЕ выводы автора данной статьи.

ПЕРВАЯ И ВТОРАЯ ТРАГИЧЕСКИЕ ОШИБКИ
Было решено заблокировать систему САОР, а в качестве балластной нагрузки использовать резервные ГЦН. (главный центральный насос).
Это были ПЕРВАЯ и ВТОРАЯ трагические ошибки, повлекшие за собой все остальное.
Во-первых, совершенно незачем было блокировать САОР.
Во-вторых, использовать можно было в качестве балластной нагрузки что угодно, только не циркуляционные насосы.
...
Об отключении САОР
А что собой подразумевает САОР? Для каких целей она предназначена?
Вообще система активного охлаждения реактора (название говорит само за себя), необходима только в одном случае - при МПА. МПА - это максимальная проектная авария: разрыв трубопровода главного контура, диаметром 800 мм. В Регламенте по эксплуатации РБМК-1000 было записано, что вывод САОР из эксплуатации разрешен по особому распоряжению главного инженера АЭС. Программа испытаний - это и есть особое распоряжение. Этому и отведен специальный пункт в программе испытаний. Но даже если бы она была включена, то она не успела бы ничего сделать, так как на момент ее включения, реактор был уже разрушен, вместе с ее баллонами и задвижками.
В дополнение, прилагается фрагмент воспоминаний начальника смены блока Игоря Казачкова. Утром 25-го апреля его смена работала на 4-м блоке с 8-ми до 16-ти.
"Готовясь к эксперименту, я действовал в соответствии с программой. Единственным отклонением в этой программе от действующих инструкций было выведение системы безопасности. Я на своей смене вывел систему безопасности. Это все было напечатано в программе. Я смотрел на каждый пункт - сделать то, сделать то-то. Смотрю от начала и до конца. И по этим пунктам всем я не вижу, чтобы они от нас требовали чего-то запрещенного инструкцией. Повторяю - единственное, это вывод САОР - системы аварийного охлаждения реактора.
Опять-таки: почему я это сделал... Эта система безопасности создана на случай, если произойдет разрыв трубопровода большого диаметра. Но это, естественно, очень маленькая вероятность. Я думаю, не больше, чем упадет самолет на голову. Да, я предполагал, что через час-два блок будет остановлен. Но почему в эти час-два, которые впереди, произойдет разрыв? Нет, не должен был произойти.
Я вывел систему безопасности.
И вот вся пресса потом говорила, и за рубежом - я читал, американцы рассказывали об этой аварии, - что взрыв произошел якобы оттого, что русские вывели систему безопасности. Но никакой, я утверждаю - никакой связи между этим взрывом и выводом запасной системы охлаждения не было. И нет. И об этом я на суде говорил, когда выступал в качестве свидетеля. Не помню кто, прокурор или судья, спросил: "Повлиял ли вывод системы безопасности на ход взрыва?" Я ответил: "Нет". Тот же вопрос был задан экспертам, и эксперты тот же ответ дали.
Этот же вывод подтверждается в INSAG-7 (Дополнение к INSAG-1):
Отключение системы аварийного охлаждения реактора (14 ч 00 мин 00 с, 25 апреля) В INSAG-1 указывалось, что блокировка системы аварийного охлаждения реактора (САОР) явилась нарушением регламента. Однако полученная в последнее время из Советского Союза информация подтверждает, что блокировка САОР на Чернобыльской АЭС была фактически допустима, если она разрешалась Главным инженером, и что такое разрешение было дано на время проведения испытаний, приведших к аварии, и даже было утверждено в рабочей программе испытаний. ИНСАГ полагает, что этот момент не повлиял на возникновение и развитие аварии
и итоговый вывод:
Отключение САОР на Чернобыльской АЭС, в принципе, не было запрещено регламентом нормальной эксплуатации. ИНСАГ понимает, что это было требованием графика испытаний, и в соответствии с правилами от Главного инженера было получено специальное разрешение на такое отключение. В любом случае не было необходимости отключать САОР на столь продолжитель- ный период времени. ИНСАГ считает, что отключение не повли- яло на возникновение аварии, но явилось свидетельством низкого уровня культуры безопасности
Поэтому в отключении персоналом САОР никакой трагической ошибки НЕТ. Это первое.
Об использовании в качестве балластной нагрузки ГНЦ.
Сколько и для каких целей ясно было указано в программе испытания. ГЦН-ы, находившиеся в работе до начала испытаний, были подключены к ТГ-8, и по идее они должны были останавливаться вместе с прекращением подачи пара на ТГ-8. Т.е. - при прекращении работы ТГ и обесточивании оборудования, ГЦН-ы остановятся, и это вызовет частичное плавление активной зоны. Чтобы этог оне произошло, после глушения реактора обязательно нужно снимать остаточное тепловыделение, проводить расхолаживание. Именно с этой целью и были подключены дополнительные, не учавствующие в работе насосы, которые запитали не от выбегающего генератора, а от источника резервного питания. Были включены все восемь ГЦН. Заметим, что в Регламенте ни одной строки нет об ограничении по максимуму расхода теплоносителя. Ограничивается расход теплоносителя поканально, и то с целью избежания вибрации топливной кассеты, что грозит её разрушением. Аппаратура, фиксирующая параметры (например, таже ДРЭГ "Скала"), ни одного превышения расхода воды не зафиксировала.
Поэтому в использовании в качестве балластной нагрузки ГЦН никакой трагической ошибки НЕТ. Это второе.

ТРЕТЬЯ ТРАГИЧЕСКАЯ ОШИБКА
Мощность реактора снизилась до уровня, когда систему управления движением управляющих стержней надо переводить с локальной на общую. Этого сделано не было. Это была ТРЕТЬЯ трагическая ошибка.
...
В INSAG-7 прописано, что переход с локального на общее регулирование мощности оператором произведен был (00 ч 28 мин 00 с, 26 апреля), а также введены следующие комментарии:
В докладе INSAG-1 указывается, что резкое снижение мощности до 30 МВт(тепл.) обусловлено ошибкой оператора. В последних докладах предполагается, что ошибки оператора не было как таковой; в докладе комиссии Госпроматомнадзора (Приложение I, Разделы 1-4.6, 1-4.7) содержится ссылка на неизвестную причину и невозможность регулиро- вать мощность, а А. С. Дятлов, бывший заместитель главного инженера по эксплуатации Чернобыльской АЭС, в частной беседе ссылается на неисправности в работе системы.

ЧЕТВЕРТАЯ И ПЯТАЯ ТРАГИЧЕСКАЯ ОШИБКА
Одновременно оператор допускает ЧЕТВЕРТУЮ трагическую ошибку. Он не выдает машине команду "держать мощность". В результате мощность реактора стремительно снижается до 30 мегаватт. Кипение в каналах резко снизилось, началось ксеноновое отравление реактора.
Персонал смены допускает ПЯТУЮ трагическую ошибку (я бы действиям смены в этот момент дал бы иную оценку. Это уже не ошибка, а преступление. Все инструкции предписывают в такой ситуации глушить реактор). Оператор выводит из активной зоны все управляющие стержни.
...
Процесс отравления активной зоны всегда происходит во время любого частичного снижения мощности. И это не обязательно ограничивается тепловой мощностью реактора в 30 МВт. Кроме того, она уже была отравлена, когда в 23:00 25-го апреля диспетчер КиевЭнерго разрешил снижение мощности, которую и снизили с 1600-т МВТ тепловых до 750 МВт тепловых.
В Регламенте, обязательном к исполнению на АЭС с РБМК до катастрофы в Чернобыле падение мощности реактора до 30 МВт тепловых расценивалось не как требование заглушить реактор, а как частичное снижение мощности.
Стержней выводится ровно столько, чтобы скомпенсировать отрицательную реактивность, непрерывно поступающую от эффекта отравления, и поддерживать реактивность реактора равной или близкой к нулю. Запас реактивности уменьшается от того что растет отравление (ксенон и йод его съедает), а чтобы компенсировать влияние этого на реактивность реактора и поддерживать её близкой к нулю извлекаются стержни.
Поддерживая мощность на заданном уровне, оператор никак не может вывести из активной зоны избыточное количество стержней, по определению. Но даже когда ему нужно мощность поднимать, например, при выходе из провала (30 МВт), вполне достаточно реактивности меньше 0,1, как бы он не спешил "быстрее закончить испытания". И никакое избыточное количество стержней выводить ему не к чему. Но даже если бы он свихнулся или в преступных целях хотел это сделать, это ему не удастся, не позволит аварийная защита реактора АЗСР и АЗСМ (по уровню мощности и по скорости роста мощности). А их-то как раз никто из эксплуатации не выводил и не блокировал!

ВТОРОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ
Мощность реактора удалось поднять до 200 мегават против предписанных программой испытаний 700-1000. Это было второе преступное действие смены. Из-за нарастающего ксенонового отравления реактора мощность поднять выше не удается.
...
По факту персонал действовал с отклонением от согласованной программы испытаний, но в рамках Регламента того времени.
Из INSAG-7 (Дополнение к INSAG-1):
К 01 ч 26 апреля 1986 г. подъем мощности был прекращен и мощность реактора застабилизирована на уровне порядка 200 МВт (тепл.). Решение провести испытания выбега ТГ-8 на уровне мощности реактора порядка 200 МВт является отступлением от рабочей программы. Однако проектными, нормативными и эксплуатационными документами не запрещалась эксплуатация блока на указанном уровне мощности. Предела безопасной эксплуатации в виде минимально разрешенного уровня тепловой мощности реактора до аварии на ЧАЭС не существовало. Ни в одном из известной Комиссии документов, так или иначе связанных с обоснованием режимов эксплуатации реактора РБМК-1000, разработчиками реактора не ставился вопрос о необходимости введения ограничений 90 на работу реактора при мощности ниже какого-то уровня. Более того, глава 11 ТР (п. 11.4) требовала от персонала снижения мощности реактора до уровня, определяемого нагрузкой собственных нужд блока (200-300 МВт(тепл.)) после автоматической разгрузки по штатному режиму АЗ-3 или дистанционно при нарушениях в энергосистеме (отклонениях частоты). Время работы реактора на минимально контролируемом уровне мощности не ограничивалось.

Подключается в качестве балластной нагрузки восьмой насос. На работу такого количества насосов система не расчитана. Начался кавитационный срыв ГЦН (им просто не хватает воды).
Из INSAG-7 (Дополнение к INSAG-1):
По-прежнему не ясно, падала ли в этот период нагнетательная способность насосов, которые обеспечивали циркуляцию смешанной пароводяной смеси, или же даже произошли кавитация и срыв насосов, и они вообще прекратили обеспечивать циркуляцию теплоносителя. В докладе комиссии Государственного комитета СССР по надзору за безопасным ведением работ в промышленности и атомной энергетике (Госкоматомнадзора) (Приложение I, Раздел 1-4.5) содержится ссылка на исследования, в результате которых сделано заключение о том, что кавитации насосов не было. По крайней мере, положительный паровой коэффициент реактора РБМК приводит к тому, что его конструкция в обстоятельствах аварии оказывается чрезвычайно восприимчивой к нарушениям работы или срыву насосов.

ШЕСТАЯ ТРАГИЧЕСКАЯ ОШИБКА
Одновременно персонал допускает ШЕСТУЮ трагическую ошибку ( я бы сказал - второе преступное деяние). Он блокирует системы остановки реактора по сигналам недостаточного уровня воды и давлению пара.
...
Из INSAG-7 (Дополнение к INSAG-1):
Блокировка сигнала аварийного останова реактора по уровню воды и давлению пара в барабанах-сепараторах могла бы быть допустимой, однако этого не произошло; ИНСАГ считает, что это не повлияло бы на возникновение аварии, и к тому же в любом случае существовала другая система защиты.
Блокировка сигнала аварийной зашиты по останову "двух турбогенераторов" была разрешена и в действительности требовалась регламентами по нормальной эксплуатации на низких уровнях мощности, таких, как уровень мощности при рассматриваемых испытаниях. При любом случае блокировка этого сигнала, безусловно, могла вызвать разрушение реактора скорее во время аварийного останова турбогенератора, а не вскоре после него.

ТРЕТЬЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ
1.22.30 - В этот момент компьютер станции выдает распечатку параметров реактора с указанием на то, что запас реактивности опасно мал. Однако персонал просто проигнорировал эти данные (это было третье преступное деяние в эти сутки). Инструкция предписывает в такой ситуации немедленно аварийным порядком глушить реактор.
...
А что вообще такое ОЗР?
Оперативный запас реактивности ОЗР - это та положительная реактивность, которую реактор бы имел при извлечении всех стержней СУЗ.
В Регламенте ни о какой опасности малого ОЗР речи не идет, а только об экономической целесообразности. Вынужденное время простоя, выгорание, обогащение, это всё показатели эффективности данного типа реактора. И еще речь идет об оперативности управления реактором, чем больше запас реактивности, тем больше оперативных возможностей.
Операторы привыкли к тому, чтобы рассматривать нижний предел ОЗР как необходимый для контроля пространственного распределения энерговыделения в реакторе, но они не знали, что он важен для безопасности ввиду увеличения положительного парового коэффициента по мере уменьшения ОЗР. Они не ощущали необходимости оставить соответствующее число стержней СУЗ в частично погруженном положении, для того чтобы в случае надобности быстро понизить реактивность.
В 01 ч 22 мин 30 с была произведена запись параметров энергоблока системой СЦК СКАЛА на магнитную ленту (в том числе ОЗР), но персонал БЩУ и персонал системы СКАЛА результатов оперативных расчетов не имел и вычисляемых параметров, включая значение ОЗР, на этот момент не знал. Объясняю почему.
В 1:22:30 эта распечатка только была выведена на печать по запросу СИУР-а Топтунова. При расчете в пределах 7~10 минут, можно представить, что запрос на распечатку поступил приблизительно в 1:15 ночи 26-го апреля.
Далее. Это распечатка была только что выведена на бумагу. Принтер, который выводил её на бумагу, находился не на БЩУ, а в ЦТАИ, где находятся шкафы с ЭВМ. И инженер ЦТАИ доставлял СИУР-у эту распечатку на БЩУ, вручая её оператору лично в руки на ознакомление. Ещё две-четыре минуты. По распечаткам ДРЭГ "Скала" видно - реактор прекратил существование в 1:23:47 ночи 26-го апреля 1986-го года. Значит - оператор эту распечатку увидел только лишь после взрыва... если ещё увидел...
СИУР Леонид Топтунов этой распечатки в глаза не видел, потому что её выводили полностью на печать через две недели на Смоленской АЭС (вся информация дополнительно фиксируется на магнитную ленту).

ДЕВЯТАЯ ТРАГИЧЕСКАЯ ОШИБКА И ЧЕТВЕРТОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ
1.23.04 Персонал блокирует систему аварийной остановки реактора, срабатывающую в случае прекращения подачи пара на вторую турбину, если до этого уже была выключена первая. Напомню, что турбина 7 была выключена еще в 13.05 25.04 и сечас работала только турбина 8.
Это была ДЕВЯТАЯ трагическая ошибка. (и четвертое преступное деяние в эти сутки). Инструкция запрещает отключать эту систему аварийной остановки реактора во всех случаях.
...
Если внимательно полистать и перечитать доаварийный Регламент, то можно вычитать, что эта защита выводится из эксплуатации при мощности ниже 100 МВт электрических. А у персонала было 200 МВт тепловых или 40 МВт электрических. Спрашивается - где же здесь нарушение?
Эта защита при остановках блока чаще всего выводилась заранее, поскольку работа реактора требовалась ещё некоторое время для выполнения каких-либо проверок. Если взять Регламент, то там тоже написано, что мощность реактора снижается АР и затем кнопкой АЗ-5 приводится в действие АЗ для глушения реактора. Это обычное и, главное, нормальное явление. Назначение этой защиты - предотвратить резкий рост давления в первом контуре, поскольку при остановке турбин они перестают потреблять пар. А при малой мощности турбины она и пар потребляет мало, и при остановке не от чего защищать реактор. А в случае превышения паросодержания обязательно срабатывает быстродействующее устройство сброса пара в конденсатор БРУ-К, или на худой конец главнаые предохранительные клапаны ГПК, в количестве восьми штук.
Кроме того, после снижение мощности реактора в 00:28 изменился уровень паросодержания, он начал снижаться. Чтобы не возникло глубокой просадки пара, персоналу будет необходимо временно перекрыть запорный клапан на турбине. Но по факту закрытия клапана сработает АЗ-5 и заглушит реактор. Надо оно персоналу? Это же касается изменение проставок по уровню воды в барабан-сепараторах, где уровень воды был изменен в соответствии с уровнем мощности.

ДЕСЯТАЯ ТРАГИЧЕСКАЯ ОШИБКА
1.23.40 Начальник смены, поняв происходящее приказывает нажать кнопку АЗ-5. По этой команде стержни управления с максимальной скоростью опускаются вниз. Такое массированное введение в активную зону реактора поглотителей нейтронов призвано в короткое время полностью прекратить процессы ядерного деления.

Это была Последняя ДЕСЯТАЯ трагическая ошибка персонала и последняя непосредственная причина катастрофы.

Произошел резкий скачок парообразования. Давление пара в реакторе резко возросло и это давление не позволило стержням упасть вниз. Они зависли, пойдя всего 2 метра.
...
Никакой пар, мешавший опуститься стержням, тут не при чем.
СУЗ (стержни управления защиты) при движении вниз первоначально вносят положительную реактивность и только через 5 сек. начинают вносить отрицательную. Это выявилось еще в 1983 г. при физическом пуске реактора 4-го блока ЧАЭС и на Ингалинской АЭС в том же году. Этот эффект позже назовут концевым и он наблюдался только в реакторах типа РБМК-1000.
По получении сигнала аварийного останова реактора, вызывающего падение полностью извлеченного стержня, вытеснение воды из нижней части канала при движении стержня вниз с верхнего концевика вызывало локальный ввод положительной реактивности в нижнюю часть активной зоны. Величина этого эффекта "положительной реактивности при аварийном останове" зависела от пространственного распределения поля энерговыделения и режима работы реактора.
Таким образом, при нажатии кнопки АЗ-5, СУЗ внесли положительную (вместо отрицательной, как требовалось) реактивность, создавшую около 7 локальных критических масс в нижней части реактора. Эти 7 критических масс начинают увеличивать давление в активной зоне, из-за чего срабатывают не только быстродействующие редукционные устройства по сбросу пара БРУК, но и главные предохранительные клапаны ГПК. Все восемь ГПК от большого давления полностью разрушились. Сама система этих клапанов предназначена на выход из строя хотя бы одного-двух клапанов, а тут разрушились все.
Обрываются все трубоповоды КМПЦ, и реактор помещает свободное сообщение с помещениями 4-го энергоблока. Вырывается пар, который в момент окутывает все помещения энергоблока.
Наконец, начинается разгон на мгновенных нейтронах, который длится меньше секунды. Высвобождение огромной энергии разрушает центральный зал, отрывает от фиксаторов крышку верхней биологической защиты "схема Е" (её ещё называют "Елена"), и из активной зоны реактора как из вулкана вылетают фрагменты графитовой кладки, стержней СУЗ, и сборок ТВЭЛов и ТВС.

А какая чудесная погода была в то лето, в "30-й зоне" ....... Мы по глупости, в июле купались в Припяти, солдатики 19 летние ...... "Можно есть чернобыльские яблоки ? - Да. Только огрызки поглубже закапывайте "