10392
6
Людмила Павличенко — самая успешная женщина-снайпер в истории.
Людмила Павличенко — самая успешная женщина-снайпер в истории. На ее счету 309 убитых германских солдат и офицеров, из них 38 вражеских снайперов.
×
В июне 1942 года Людмила получила серьёзное ранение. Из осаждённого Севастополя её эвакуировали на Кавказ, а затем и вовсе отозвали с передовой и отправили вместе с делегацией советской молодёжи в Канаду и Соединённые Штаты Америки. В ходе своего визита за океан Л. М. Павличенко побывала на приёме у Президента США Франклина Делано Рузвельта и даже некоторое время жила в Белом доме по приглашению его супруги. Позже Элеонора Рузвельт на правах первой леди организовала для советских представителей поездку по стране.
Лейтенант Павличенко выступила с речью перед Международной студенческой ассамблеей в Вашингтоне, перед Конгрессом промышленных организаций (CIO) в Нью-Йорке, но многим запомнились её слова, произнесённые в Чикаго. «Джентльмены, — разнёсся над многотысячной толпой собравшихся звонкий голос. — Мне двадцать пять лет. На фронте я уже успела уничтожить триста девять фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?!» Толпа замерла на минуту, а затем взорвалась неистовым шумом одобрения…
Еще крутые истории!
реклама
Я мечтаю чтобы появились в нашем кинематографе не просто специалисты, а творцы и гении. Я хочу видеть что-то на уровне "Они сражались за Родину", "В бой идут одни старики"..........
Мы это дело разом увидали –
Как роты две поднялись из земли
И рукава по локоть закатали,
И к нам с Виталием Палычем пошли.
А солнце жарит, чтоб оно пропало,
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я шепчу: "Постой, Виталий Палыч,
Постой, подпустим ближе, дорогой".
И тихо в мире, только временами
Травиночка в прицеле задрожит.
Кусочек леса редкого за нами,
А дальше – поле, Родина лежит.
И солнце жарит, чтоб оно пропало,
Но нет уже судьбы у нас другой ,
И я шепчу: "Постой, Виталий Палыч,
Постой, подпустим ближе, дорогой".
Окопчик наш – последняя квартира,
Другой не будет, видно, нам дано.
И черные проклятые мундиры
Подходят, как в замедленном кино.
И солнце жарит, чтоб оно пропало,
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я кричу: "Давай, Виталий Палыч,
Давай на всю катушку, дорогой!"
...Мои года, как поезда, проходят,
Но прихожу туда хоть раз в году,
Где пахота заботливо обходит
Печальную фанерную звезду,
Где солнце жарит, чтоб оно пропало,
Где не было судьбы у нас другой,
И я шепчу: "Прости, Виталий Палыч,
Прости мне, что я выжил, дорогой".