1387
7
Самый знаменитый психологический эксперимент был поставлен в 1971 году доктором Филиппом Зимбардо и получил название «Стэнфордский тюремный эксперимент». Двадцать четыре случайных добровольца разделились на две группы — «надзирателей» и «заключённых», после чего их поместили в условия, имитирующие тюрьму. Вы наверняка слышали эту историю или хотя бы смотрели известный немецкий фильм с Морицом Бляйбтроем в главной роли. И вы знаете, чем всё закончилось.
Этика психологических экспериментов всегда находилась — и находится — под определённым сомнением. Да, безусловно, сегодня в них принимают участие только добровольцы, причём за хорошую плату. Да, конечно, в случае любой опасности процесс прерывают. Да, несомненно, все подопытные находятся под неустанным врачебным наблюдением. Но всё-таки… что-то тут не так.
Психологических экспериментов сомнительной корректности история знала немало. Собственно, сколько существует психология как наука — столько и ставятся эксперименты. И если одни кажутся нам забавными и игровыми, то другие вызывают дрожь в коленках. В одном только двадцатом веке таких было множество. Поэтому ограничимся только ими.
Этика психологических экспериментов всегда находилась — и находится — под определённым сомнением. Да, безусловно, сегодня в них принимают участие только добровольцы, причём за хорошую плату. Да, конечно, в случае любой опасности процесс прерывают. Да, несомненно, все подопытные находятся под неустанным врачебным наблюдением. Но всё-таки… что-то тут не так.
Психологических экспериментов сомнительной корректности история знала немало. Собственно, сколько существует психология как наука — столько и ставятся эксперименты. И если одни кажутся нам забавными и игровыми, то другие вызывают дрожь в коленках. В одном только двадцатом веке таких было множество. Поэтому ограничимся только ими.
В 1920 году знаменитый американский психолог-бихевиорист Джон Бродес Уотсон провёл занима-тельный, но не слишком корректный эксперимент над годовалым ребёнком по имени Альберт. Ввиду того, что во главу угла Уотсон ставил именно поведение, а не сознание, эксперимент чем-то напоминал знаменитые опыты Павлова по изучению условных рефлексов.
Наблюдая за детьми, Уотсон заметил, что громкие и неожиданные звуки вызывают у них страх, и предположил, что это реакция является врождённой. Тут колесики закрутились, и Уотсон решил проверить, можно ли априорное чувство перенести на предмет, по отношению к которому оно изначально не возникает. Проще говоря, можно ли, используя звук, заставить ребёнка бояться совершенно нестрашных вещей вроде мягкой игрушки или Санта-Клауса.
Наблюдая за детьми, Уотсон заметил, что громкие и неожиданные звуки вызывают у них страх, и предположил, что это реакция является врождённой. Тут колесики закрутились, и Уотсон решил проверить, можно ли априорное чувство перенести на предмет, по отношению к которому оно изначально не возникает. Проще говоря, можно ли, используя звук, заставить ребёнка бояться совершенно нестрашных вещей вроде мягкой игрушки или Санта-Клауса.
×
Джон Уотсон демонстрирует Альберту маску зайца. Иллюстрация по мотивам киноплёнки, отснятой во время эксперимента
В качестве подопытного был избран сын одной из медсестёр клиники Фиппса в Балтиморе — того самого учреждения, где и проходил эксперимент. Сперва учёные проверили базовые реакции ма-ленького Альберта: ему позволили поиграть с кроликом, с домашней крысой, с собакой, перед ним жгли газеты, катали нитяные клубки — ребёнок иа всё реагировал с мирным интересом. Особенно мальчику понравилась белая крыса — она и стала основным объектом. Альберт с удовольствием играл с ней, но, начиная с определённого момента, как только он прикасался к крысе, позади него раздавался резкий металлический звук — это экспериментатор бил молотком по железной балке.
А когда стучать прекратили, мальчик уже боялся крысы, плакал и пытался от неё уползти, поскольку она стала ассоциироваться со страшным звуком.
Таким же образом мальчика «научили» бояться кролика и даже Санта-Клауса (его костюм надевал сам Уотсон). В возрасте 1 года и 21 дня Альберта забрала мать. Эксперимент закончился, а Уотсон по его итогам написал ряд статей.
Но тёмные стороны эксперимента начали вскрываться позже. Прежде всего, оказалось, что ребёнка взяли у матери без её согласия. Она была простой кормилицей, жившей в отделении для нянечек, в то время как Уотсон был знаменитым учёным. Никто и не подумал спросить у неё разрешения.
С ребёнком просто работали днём, пока мать была занята, а эксперимент прервался лишь потому, что она собралась и уехала — вместе с сыном.
Второй же важный момент выяснился гораздо позже — в 2009 году, через полвека после смерти знаменитого психолога. Ребёнок, которого на самом деле звали Дуглас Меррит, страдал врождённой гидроцефалией, то есть фактически был олигофреном, что поставило под вопрос все результаты исследований. Дуглас скончался в 1925 году в возрасте шести лет, так и не научившись ни разговаривать, ни понимать окружающий мир.
А когда стучать прекратили, мальчик уже боялся крысы, плакал и пытался от неё уползти, поскольку она стала ассоциироваться со страшным звуком.
Таким же образом мальчика «научили» бояться кролика и даже Санта-Клауса (его костюм надевал сам Уотсон). В возрасте 1 года и 21 дня Альберта забрала мать. Эксперимент закончился, а Уотсон по его итогам написал ряд статей.
Но тёмные стороны эксперимента начали вскрываться позже. Прежде всего, оказалось, что ребёнка взяли у матери без её согласия. Она была простой кормилицей, жившей в отделении для нянечек, в то время как Уотсон был знаменитым учёным. Никто и не подумал спросить у неё разрешения.
С ребёнком просто работали днём, пока мать была занята, а эксперимент прервался лишь потому, что она собралась и уехала — вместе с сыном.
Второй же важный момент выяснился гораздо позже — в 2009 году, через полвека после смерти знаменитого психолога. Ребёнок, которого на самом деле звали Дуглас Меррит, страдал врождённой гидроцефалией, то есть фактически был олигофреном, что поставило под вопрос все результаты исследований. Дуглас скончался в 1925 году в возрасте шести лет, так и не научившись ни разговаривать, ни понимать окружающий мир.
В 1964 году американский психолог Милтон Рокич в больнице Ипсиланти (Сэлин, штат Мичиган) придумал эксперимент, который был бы смешным, если бы не был таким страшным. Врач собрал трёх разных сумасшедших, вообразивших себя Иисусами Христами, и поселил их в одной палате. Целью эксперимента была деэскалация ложной веры пациентов. Рокич надеялся, что они убедят друг друга в том, что они — не Иисусы.
Но, находясь рядом, пациенты лишь постоянно спорили, кто из них «более Христос», и споры часто доходили до физических конфликтов. В беседах же с врачом каждый «Иисус» объяснял, что двое остальных — сумасшедшие, и ему настоящему Иисусу, с ними весьма непросто.
По итогам исследований Рокич опубликовал книгу «Три Христа Ипсиланти», где, в частности, писал, что ему стоило в первую очередь понять: он сам не является Богом и не имеет никакого права ставить подобный эксперимент. Только это понимание пришло к нему значительно позже.
Но, находясь рядом, пациенты лишь постоянно спорили, кто из них «более Христос», и споры часто доходили до физических конфликтов. В беседах же с врачом каждый «Иисус» объяснял, что двое остальных — сумасшедшие, и ему настоящему Иисусу, с ними весьма непросто.
По итогам исследований Рокич опубликовал книгу «Три Христа Ипсиланти», где, в частности, писал, что ему стоило в первую очередь понять: он сам не является Богом и не имеет никакого права ставить подобный эксперимент. Только это понимание пришло к нему значительно позже.
Вариацию эксперимента Милгрэма провёл в 1966 году психолог Чарльз Хофлинг. В различных госпиталях были отобраны 22 профессиональные медсестры, незнакомые друг с другом. Каждой в определённый момент позвонил человек, представившийся доктором Смитом (Хофлинг проверил, чтобы врача с такой фамилией в больницах не было) и отдал распоряжение ввести определённому пациенту дозу 20 мг астротена, а бумаги на лекарство обещал оформить позже.
На самом деле никакого астротена в природе не существует. В хранилищах медикаментов каждой больницы были заранее подложены бутылочки с этикетками «Астротен» и указанной на них максимально допустимой дозой — 10 мг. То есть, вводя «лекарство» больному, сестра трижды нарушала кодекс поведения. Во-первых, она слушалась не известного ей врача, причём без всяких документальных подтверждений. Во-вторых, использовала неодобренное Министерством здравоохранения лекарство. А в-третьих, заведомо превышала максимальную дозу в два раза.
К удивлению Хофлинга. 21 медсестра из 22 испытуемых ввела астротен пациенту — лишь одна опытная дама отказалась сделать это, не найдя астротен в списках утверждённых лекарств.
Эксперимент позволил подтвердить правильность теории Милгрзма о «подчинении авторитету» и. между прочим, вызвал серьёзные дискуссии относительно обучения медсестёр и работы с персоналом в больницах США. Как отреагировали неправильно поступившие сёстры на известие о том, что всё это был «розыгрыш», неизвестно.
На самом деле никакого астротена в природе не существует. В хранилищах медикаментов каждой больницы были заранее подложены бутылочки с этикетками «Астротен» и указанной на них максимально допустимой дозой — 10 мг. То есть, вводя «лекарство» больному, сестра трижды нарушала кодекс поведения. Во-первых, она слушалась не известного ей врача, причём без всяких документальных подтверждений. Во-вторых, использовала неодобренное Министерством здравоохранения лекарство. А в-третьих, заведомо превышала максимальную дозу в два раза.
К удивлению Хофлинга. 21 медсестра из 22 испытуемых ввела астротен пациенту — лишь одна опытная дама отказалась сделать это, не найдя астротен в списках утверждённых лекарств.
Эксперимент позволил подтвердить правильность теории Милгрзма о «подчинении авторитету» и. между прочим, вызвал серьёзные дискуссии относительно обучения медсестёр и работы с персоналом в больницах США. Как отреагировали неправильно поступившие сёстры на известие о том, что всё это был «розыгрыш», неизвестно.
В самом массовом психологическом эксперименте в истории принимал участие… целый город. С 3 февраля по 29 июля 1964 года близ города Оклахома-сити (на тот момент — 340 000 жителей, в агломерации — полмиллиона) было сымитировано 1253 звуковых удара — будто самолеты регулярно преодолевали звуковой барьер в непосредственной близости от жилья.
Впервые скорость звука на самолёте Bell X-1 преодолел пилот Чак Йегер ещё в 1947 году, но бурное развитие сверхзвуковой авиации пришлось на 1960-е. и правительство вознамерилось выяснить, каким образом повлияет на обычных граждан регулярное прохождение самолётами звукового барьера неподалёку от их домов. Это был четвёртый эксперимент в серии, но в первых трёх исследовалась только физика (количество лопнувших окон, медицинские показатели подопытных и так далее). А в Оклахоме решили оценить и психосоциальный фактор.
В опыте использовались четыре самолёта — Lockheed F 104 Starfighter, Convalr В-58 Hustler, McDonnell F-101 Voodoo и Convair F-106 Delta Dart Ежедневно c 7 утра до полудня раздавались регулярные «хлопки»; в итоге за первые 14 недель два самых высоких небоскрёба города потеряли суммарно 147 окон, не считая повреждений в других домах. Местные власти устроили скандал, и военные были вынуждены прекратить эксперимент.
Социологические опросы показали следующий результат. 72% опрошенных жителей города сказали, что им совершенно не мешали хлопки. Ещё 25% сказали, что жить так невозможно, но они терпели, полагая что это скоро закончится. А оставшиеся 3% активно писали жалобы. Всего было подано 15 452 жалобы и 4901 претензия (в американском праве это разные формы бюрокра-тического протеста). 93% которых были отклонены, а по остальным выплачено суммарно 123 тысячи долларов компенсаций. Закончилась же эта история групповым иском к правительству США, который привёл к закрытию проекта Boeing 2707 — единственной попытке США построить сверхзвуковой пассажирский самолёт.
Впервые скорость звука на самолёте Bell X-1 преодолел пилот Чак Йегер ещё в 1947 году, но бурное развитие сверхзвуковой авиации пришлось на 1960-е. и правительство вознамерилось выяснить, каким образом повлияет на обычных граждан регулярное прохождение самолётами звукового барьера неподалёку от их домов. Это был четвёртый эксперимент в серии, но в первых трёх исследовалась только физика (количество лопнувших окон, медицинские показатели подопытных и так далее). А в Оклахоме решили оценить и психосоциальный фактор.
В опыте использовались четыре самолёта — Lockheed F 104 Starfighter, Convalr В-58 Hustler, McDonnell F-101 Voodoo и Convair F-106 Delta Dart Ежедневно c 7 утра до полудня раздавались регулярные «хлопки»; в итоге за первые 14 недель два самых высоких небоскрёба города потеряли суммарно 147 окон, не считая повреждений в других домах. Местные власти устроили скандал, и военные были вынуждены прекратить эксперимент.
Социологические опросы показали следующий результат. 72% опрошенных жителей города сказали, что им совершенно не мешали хлопки. Ещё 25% сказали, что жить так невозможно, но они терпели, полагая что это скоро закончится. А оставшиеся 3% активно писали жалобы. Всего было подано 15 452 жалобы и 4901 претензия (в американском праве это разные формы бюрокра-тического протеста). 93% которых были отклонены, а по остальным выплачено суммарно 123 тысячи долларов компенсаций. Закончилась же эта история групповым иском к правительству США, который привёл к закрытию проекта Boeing 2707 — единственной попытке США построить сверхзвуковой пассажирский самолёт.
В отличие от остальных экспериментаторов, упомянутых в статье, автор «Волны» Рон Джонс не был психологом. Он был обычным школьным учителем и попросту не имел права проводить подобные опыты над своими учениками. Но он провёл — и благодаря этому стал знаменитым.
В одном из классов Джонсу задали вопрос: как же простые немцы могли игнорировать существование в их стране концлагерей? Как же они могли смотреть на то, что их соседей по дому забирают и уничтожают? Джонсу пришло в голову не читать лекцию, а показать наглядный пример. Он объявил, что все его ученики становятся участниками движения под названием «Третья волна» — со стороны это выглядело как игра. Девиз движения звучал: «Сила через дисциплину, сила через общность, сила через действие, сила через гордость».
Первый день Джонс объявил днём дисциплины: он требовал абсолютной бесшумности и слаженности во время прихода в класс, строгой посадки, чётких ответов на вопросы не более чем одним предложением. Поскольку это была игра, дети в неё включились и беспрекословно подчинялись.
Второй день стал днём общности. В качестве приветствия друг друга и учителя Джонс ввёл жест, очень напоминающий нацистское приветствие — отличие было только в изгибе руки. Причём здороваться таким образом участники «игры» должны были и за пределами школы.
Третий день был днём действия. Дети распро-страняли учение «Третьей волны» среди других учеников (впрочем, заинтересовавшиеся ребята из параллельных классов присоединялись к эксперименту и без пропаганды, сугубо из интереса). Нескольким ученикам поручили доносить Джонсу о нарушениях правил, но в итоге доносчиков оказалось немало, причём дети шли на это добровольно. Школьникам начали выдавать членские билеты — и к концу дня в «Третьей волне» принимало участие уже 200 человек! Более того, вскоре и директор школы при встрече поприветствовал Джонса салютом «Третьей волны».?
На четвёртый день Джонс принялся за гордость. Он объяснил ученикам, что они участвуют во всеамериканской программе «Третья волна», направленной на становление новой нации; он придумал историю о сотнях отделений организации, об образовании ячеек по всей стране.
Безусловно, эксперименту сопротивлялись — но вяло. Отец одного из учеников воевал в Европе и видел «нацистскую эстетику» собственными глазами.
Он попытался силой воздействовать на Джонса, но тот сумел доказать разгневанному родителю, что просто моделирует ситуацию, которой впредь нужно избегать.
В одном из классов Джонсу задали вопрос: как же простые немцы могли игнорировать существование в их стране концлагерей? Как же они могли смотреть на то, что их соседей по дому забирают и уничтожают? Джонсу пришло в голову не читать лекцию, а показать наглядный пример. Он объявил, что все его ученики становятся участниками движения под названием «Третья волна» — со стороны это выглядело как игра. Девиз движения звучал: «Сила через дисциплину, сила через общность, сила через действие, сила через гордость».
Первый день Джонс объявил днём дисциплины: он требовал абсолютной бесшумности и слаженности во время прихода в класс, строгой посадки, чётких ответов на вопросы не более чем одним предложением. Поскольку это была игра, дети в неё включились и беспрекословно подчинялись.
Второй день стал днём общности. В качестве приветствия друг друга и учителя Джонс ввёл жест, очень напоминающий нацистское приветствие — отличие было только в изгибе руки. Причём здороваться таким образом участники «игры» должны были и за пределами школы.
Третий день был днём действия. Дети распро-страняли учение «Третьей волны» среди других учеников (впрочем, заинтересовавшиеся ребята из параллельных классов присоединялись к эксперименту и без пропаганды, сугубо из интереса). Нескольким ученикам поручили доносить Джонсу о нарушениях правил, но в итоге доносчиков оказалось немало, причём дети шли на это добровольно. Школьникам начали выдавать членские билеты — и к концу дня в «Третьей волне» принимало участие уже 200 человек! Более того, вскоре и директор школы при встрече поприветствовал Джонса салютом «Третьей волны».?
На четвёртый день Джонс принялся за гордость. Он объяснил ученикам, что они участвуют во всеамериканской программе «Третья волна», направленной на становление новой нации; он придумал историю о сотнях отделений организации, об образовании ячеек по всей стране.
Безусловно, эксперименту сопротивлялись — но вяло. Отец одного из учеников воевал в Европе и видел «нацистскую эстетику» собственными глазами.
Он попытался силой воздействовать на Джонса, но тот сумел доказать разгневанному родителю, что просто моделирует ситуацию, которой впредь нужно избегать.
На пятый день Джойс наглядно продемонстрировал и объяснил более чем двум сотням учеников, насколько их поведение схоже с поведением обычных немцев на волне арийского патриотизма 1930- х годов, тем самым дав ответ на давно уже забытый вопрос. Многие дети, а также руководство школы категорически настаивали на том, чтобы скрыть результаты «эксперимента манипуляции». Джонс согласился и опубликовал их лишь спустя десять с лишним лет. В отличие от официальных психологических экспериментов, опыт Джонса не стал предпосылкой для серьёзных научных работ, зато он ещё раз подтвердил, что человек — существо, легко поддающееся любым манипуляциям.
реклама
Всем удачи и терпения.