795
1
1
Один из таких налетов я наблюдал своими глазами.
«Фокке-вульф» спустился к самым крышам. Летчик видел, понятно, все, что происходило в фактории: женщина-казачка, окруженная ребятишками, шла по поляне. «Фокке-вульф» выпустил несколько пулеметных очередей. Женщина была убита. Рядом с нею остались лежать двое ребятишек. На их маленьких личиках застыло изумление, будто спрашивали они нас: почему вы дышите и видите небо и землю, а мы лишены такого счастья?
«Фокке-вульф» спустился к самым крышам. Летчик видел, понятно, все, что происходило в фактории: женщина-казачка, окруженная ребятишками, шла по поляне. «Фокке-вульф» выпустил несколько пулеметных очередей. Женщина была убита. Рядом с нею остались лежать двое ребятишек. На их маленьких личиках застыло изумление, будто спрашивали они нас: почему вы дышите и видите небо и землю, а мы лишены такого счастья?
В ту минуту я всем сердцем разделял гнев Слащева. Он говорил мне:
— Этот «фокке-вульф» прилетал и вчера, и третьего дня. Летчик на нем ничем не брезгует, никакой целью. Три дня назад выпустил пулеметную очередь по несчастной козе, привязанной к плетню… Я расправлюсь с этим шакалом.
И тут же Слащев рассказал мне о плане мести. Я мало верил в то, что это удастся осуществить, но спорить с Николаем Николаевичем не стал.
На другой день с утра плотная фигура Слащева появлялась то здесь, то там, во всех концах фактории.
Он мобилизовал всех — даже сапожников, минеров, плотников, шорников. Бойцы тщательно выверяли свои карабины. Кузнецов — он был болен и пока отсиживался в Планческой — возился с ручным пулеметом. Даже автоматчики и те решили принять участие в «охоте», хотя поразить самолет из автомата — дело сугубо случайное.
На рассвете все заняли огневые позиции на горушке — над ней обычно пролетал «фокке-вульф».
Просидели там весь день, а самолета все не было.
Правда, около полудня Планческую все же бомбили. Но немецкие машины летали так высоко, что бить по ним было бы бессмысленно.
Слащев еще больше разъярился:
— Месяц пролежу на этой горке, а самолет доконаю!
Утром на следующий день снова вышли на горку.
Около десяти часов появился «фокке-вульф». Как всегда, он шел излюбленным курсом, почти скользя брюхом по верхушкам деревьев.
Когда он пролетал над горкой, партизаны дали залп, и «фокке-вульф» завалился на правое крыло. Из левого мотора вырвался черный дым. Самолет, круто развернувшись, лег на обратный курс.
— Ушел, проклятый! Ушел! — вопил, негодуя, Николай Николаевич.
Но «фокке-вульф» снова развернулся и снова пошел прямо на горушку. Все кинулись менять огневые позиции. Видимо, воздушный пират прозевал этот момент: на вершине горки загрохотал взрыв. Не смени позиций, никто не остался бы в живых.
Снова разворот — теперь «фокке-вульф» спешил домой: левый мотор его пылал. На свое горе машина шла очень низко.
Дали второй залп. Вспыхнул правый мотор. Резко идя на снижение, «фокке-вульф» горящим факелом упал в кусты у излучины Афипса, недалеко от Крымской Поляны.
— Этот «фокке-вульф» прилетал и вчера, и третьего дня. Летчик на нем ничем не брезгует, никакой целью. Три дня назад выпустил пулеметную очередь по несчастной козе, привязанной к плетню… Я расправлюсь с этим шакалом.
И тут же Слащев рассказал мне о плане мести. Я мало верил в то, что это удастся осуществить, но спорить с Николаем Николаевичем не стал.
На другой день с утра плотная фигура Слащева появлялась то здесь, то там, во всех концах фактории.
Он мобилизовал всех — даже сапожников, минеров, плотников, шорников. Бойцы тщательно выверяли свои карабины. Кузнецов — он был болен и пока отсиживался в Планческой — возился с ручным пулеметом. Даже автоматчики и те решили принять участие в «охоте», хотя поразить самолет из автомата — дело сугубо случайное.
На рассвете все заняли огневые позиции на горушке — над ней обычно пролетал «фокке-вульф».
Просидели там весь день, а самолета все не было.
Правда, около полудня Планческую все же бомбили. Но немецкие машины летали так высоко, что бить по ним было бы бессмысленно.
Слащев еще больше разъярился:
— Месяц пролежу на этой горке, а самолет доконаю!
Утром на следующий день снова вышли на горку.
Около десяти часов появился «фокке-вульф». Как всегда, он шел излюбленным курсом, почти скользя брюхом по верхушкам деревьев.
Когда он пролетал над горкой, партизаны дали залп, и «фокке-вульф» завалился на правое крыло. Из левого мотора вырвался черный дым. Самолет, круто развернувшись, лег на обратный курс.
— Ушел, проклятый! Ушел! — вопил, негодуя, Николай Николаевич.
Но «фокке-вульф» снова развернулся и снова пошел прямо на горушку. Все кинулись менять огневые позиции. Видимо, воздушный пират прозевал этот момент: на вершине горки загрохотал взрыв. Не смени позиций, никто не остался бы в живых.
Снова разворот — теперь «фокке-вульф» спешил домой: левый мотор его пылал. На свое горе машина шла очень низко.
Дали второй залп. Вспыхнул правый мотор. Резко идя на снижение, «фокке-вульф» горящим факелом упал в кусты у излучины Афипса, недалеко от Крымской Поляны.
Самолет дернулся и мягко сел на брюхо позади батальона.
Это настолько воодушевило наших солдат и озадачило немцев, что сразу же начавшаяся атака закончилась взятием Доброго.
Когда дед с другими бойцами подошли в самолету, оказалось, что кто-то попал летчику прямо в лицо. От головы мало, что осталось. Может это была бронебойная пуля. Дед не знает.
В самолете оказалась почта и подарки, судя по всему, для начальства. Коробка вина, коробка с чем-то крепким. Сардины в банках. Консервированные фрукты и пряники.
Все поделили и съели.
Перед смертью дед попросил меня связаться с немецкими ветеранскими организациями и узнать имя этого летчика. Несмотря на то, что дед прошел всю войну от Москвы до Вены, он к немцам относился с уважением и без ненависти.
Я связался , немцы выяснили даты и оказалось, что этот летчик считался пропавшим без вести. Информация от деда помогла им установить данные пилота и они деда очень благодарили. А потом звонили ещё и родственники.
Дед был страшно доволен.
ну почему? Филин очень хорош был на малых высотах. Кстати, с весны 43-го был задействован в антипартизанской борьбе в тылах ГА Центр. Правда, не долго - отправили на Цитадель. Очень живучая машина.
это да. Для пилотов ВВС РККА даже была специальная инструкция. Слабая бронезащита и дохленькое вооружение компенсировались отличной маневренностью и живучестью.
Филины же не только разведчики-арткорректировщики были. Его, как всякий более-менее удачный аэроплан, пытались сделать многоцелевым, модернизируя и расширяя функционал в пределах, конечно, возможностей) От разведчика до штурмовика и гидроплана.