31 доказательство женской глупости

---

Тридцать и одна причина восхищаться мужским полом. Дорогие мужчины! Среди вас есть супергерои, козлы редкие, святые подвижники и черти полосатые. Тем не менее я вас всех люблю. И не я одна: все женщины этой планеты обречены вас любить самой горячей и благодарной любовью. Сейчас расскажу почему.

1 Что бы там ни говорили феминистки, чаще всего вы – умные. Скажем так, среднестатиcтический мужчина умнее такой же женщины. Поэтому с вами обычно интереснее разговаривать.

2 Иногда вы совершенно не понимаете намеков и в этот момент любая женщина чувствует себя концентратом ума и чуткости. Это приятно. Особенно учитывая пункт 1.

3 Вы можете сообщить точную информацию в ответ на мой запрос – без лишних эмоциональных бла-бла-бла. Почти на любую тему. От подруг ждать этого бесполезно.

4 Когда вы спите, то становитесь такими беззащитными детенышами, что страшно хочется вас потискать. И мы тискаем, а вы смешно морщитесь и бурчите что-то неразборчивое.

5 Когда вы просыпаетесь, то редко выглядите так же ужасно, как женщины с утра. Даже если накануне вы ставили важные научные опыты по насыщению органических тканей текилой. Мужчина утренний не слишком отличается от себя вечернего.

6 Вы порой читаете такую лабуду, что опять же чувствуешь себя гибридом Каспарова и Капицы по меньшей мере.

7 Вы все делаете всерьез. Как истинные дети. И это заражает.

8 Вы кладезь разнообразной информации. Это развивает.

9 Вы иногда ходите на всякие футболы-рыбалки, что прибавляет здоровья и нам, вынужденным волочиться порой за компанию на поле или на бережок – комаров покормить.

10 Вы, не все, конечно, но умеете готовить. Когда такое происходит, это божественно. Вы творите пищу вдохновенно, красиво и безмятежно, а не суетно и зацикленно на рецептах, как большинство из нас.

11 Вы относитесь к нам снисходительно и сплошь и рядом отказываетесь давать нам сдачи. Хотя это иногда злит, на самом деле ваша готовность нам уступать вызывает восхищение. Я бы так не смогла. Я бы сама себя убила на пятый день совместного существования.

12 Вы – сильные. Вы можете сами отодвинуть шкаф, причем руками и с улыбкой, а не спиной и с подвизгиванием от натуги и экзистенциального ужаса. Это восхищает и вселяет уверенность.

13 Опять же гвоздь там вбить, сумки принести... Электрика-сантехника, колеса, инжекторы...

14 Вы не мерзнете, не хнычете, не мусолите по три часа тему лака для ногтей, не копаетесь (чаще всего) в наших карманах и сумочках.

15 Вы умеете жить просто и глобально. Как-то по-крупному правильно. Нам есть чему поучиться.

Всем спасибо за присланное!
Разобрал все, что успел.
Присылайте ваши приколы и интересности с помощью этой формы


Прислал mumu29

Чижик-пыжик

---

На зятя своего, Борю, Серафима Павловна пожаловаться не могла. Зять был непьющий, добрый, даже пенсию тещину в семейный бюджет не включал. «Вы эти деньги себе на черный день собирайте, мама», – ласково говорил он. И Серафима с грустью думала, что она, когда этот день, не дай Б-г, настанет, благодаря Бориным заботам будет богата, как никогда в жизни.
Сам же Борис зарабатывал много, хотя еще при знакомстве Серафима никак не могла понять, что это за профессия такая – нападающий, и Аллочке пришлось объяснять ей, что по профессии Боря – инженер, но работать он начнет позже, когда кончит играть. А до того времени, объяснял Боря, нужно успеть и одеться как следует, и мир посмотреть, и квартиру обставить мебелью...

– Так ведь она у нас и так обставлена, – искренне удивлялась Серафима. – Вот шкаф стоит, кровать, пианино, этажерка, и еще есть три стула, просто их сейчас не видно, потому что мы на них сидим!..

– Ах, мама, – задушевно отвечал Боря, – может быть, это и кровать или, как вы говорите, этажерка, но только все это не мебель. Мебель – это совсем другое! Ну ничего, положитесь на меня, и через пару лет вы свою собственную квартиру уже не узнаете...

За каждый забитый гол зятю платили премию, и играл он, пока собирали на мебель, очень результативно. Первой из квартиры исчезла кровать, которую Серафима подарила Аллочке в качестве приданого, – и в тот же день Боря привез из магазина ящик, в котором оказалась дюжина полированных досок, огромная плюшевая подушка и примерно полведра шурупов устрашающего размера, вымазанных машинным маслом.

Появление этого добра Серафима встретила спокойно – в конце концов, спать на этих шурупах предстояло не ей. Значительно тяжелее было расставаться со старым трехстворчатым шкафом. Он напоминал молодость и уютные вечеринки с чаем, семечковой халвой и соседями. На этих вечеринках у каждого был свой «номер», в том числе и у шкафа: в самый разгар веселья, когда сосед Эдуард Евтихиевич начинал рассказывать леденящие душу истории про покойников (он был сторожем на кладбище и часто сталкивался с ними по работе), дверь шкафа безо всякой видимой причины с таинственным скрипом открывалась. Все замирали на своих местах, с ужасом ожидая, что же будет дальше. Но дальше не происходило ничего, и старый шкаф в такие минуты становился похожим на слегка выжившего из ума дедушку, который хотел развлечь гостей веселым фокусом, но помнил его только до половины...

Теперь «дедушку» решили поменять на «Хельгу». Копили на нее довольно долго, и когда до нужной суммы оставалось забить всего один гол, Боря пригласил на матч всю семью. И Серафима видела, как он забил его, и вся команда обнимала зятя, и тысячи совершенно незнакомых людей на трибунах целовали друг друга, будто радовались, что теперь наконец у Бори будет полный гарнитур.

Утром следующего дня состоялся разговор, которого Серафима давно ждала и боялась.
– Ну вот, – сказал Боря, удовлетворенно оглядев комнату, – а туда мы поставим торшер-бар, – и он указал на угол, где стояло пианино.
– Какой такой «торшер-бар»? – испуганно спросила Серафима, неуверенно выговорив незнакомое слово. – А инструмент куда?! Инструмент куда денем, Боренька?!
– Да поймите, мама, – уговаривал зять, – у нас тахта новая, «Хельга», к нам интеллигентные люди в гости ходят, а тут этот гроб с музыкой! Просто смешно, честное слово... Ну зачем вам эта рухлядь?!
– А этот... торшер-бар нам зачем? – упорствовала Серафима.
– Чтобы вино ставить, – объяснял Боря.
– Так ведь у нас никто не пьет...
– А торшер – чтобы книжки читать, – объясняла Аллочка.
– Так ведь у нас никто не читает...
– Ну, знаете!.. – отрезал зять. – На пианино у нас, слава Б-гу, тоже никто не играет! И вообще, я уже объявления повесил, сегодня покупатели придут.
И он ушел на тренировку.
– Не расстраивайся, мамуля, – сказала Аллочка и, подхватив на руки двухлетнего Сержика, понесла его на английский.