1.3M
– А у меня конфеты есть
– Какие?
–Птичье молоко.
– Ой, не искушай меня Гриша, ты знаешь мои слабости... Я не поддамся!
– А конфеты такие вкусненькие, конфеты такие сладенькие
– Как вам не стыдно Ганжа? Я никуда не пойду, буду разговаривать здесь!
– Светлана Афанасьевна, а у меня их целый килограмм.
– Какие?
–Птичье молоко.
– Ой, не искушай меня Гриша, ты знаешь мои слабости... Я не поддамся!
– А конфеты такие вкусненькие, конфеты такие сладенькие
– Как вам не стыдно Ганжа? Я никуда не пойду, буду разговаривать здесь!
– Светлана Афанасьевна, а у меня их целый килограмм.
49
305k
В середине 1960–х годов в Ленинграде в районе Парголово сносили деревянные дома, освобождали место для нового жилого строительства. Во дворе расселённого дома рабочие обнаружили удивительный объект – могилку, над которой возвышался обелиск с прикреплённой фотографией. С фотографии смотрел пёс с большими умными глазами – помесь “двортерьера” с гончей.
Подпись гласила: “Дорогому другу Трезору (1939 – 1945 гг.) от спасённых им хозяев”. Было понятно, что памятник как–то связан с событиями блокады, и сносить его не стали, а через паспортный стол начали искать бывших жильцов дома.
Через неделю в тот двор пришёл седой мужчина и бережно снял фотографию собаки с обелиска. Сказал обступившим его строителям:
– Это наш Трезорка! Он спас нас и наших детей от голода. Я его фотографию повешу в новой квартире.
Мужчина рассказал удивительную историю.
Осенью 1941 года окраины северных районов города сравнительно мало страдали от обстрелов и бомбёжек, основные удары немцев приходились на центральную часть Ленинграда. Но голод пришёл и сюда, в том числе и в деревянный дом на четыре семьи, в каждой из которых были дети.
Общим любимцем двора был Трезорка – игривый и смышлёный пёс. Но в одно октябрьское утро в собачью миску, кроме воды, налить было нечего. Пёс постоял, видно, подумал. И исчез. Жители вздохнули с облегчением – не нужно смотреть в голодные собачьи глаза. Но Трезорка не пропал без вести. К обеду он вернулся домой, неся в зубах пойманного зайца. Его хватило на обед для всех четырёх семей. Требуху, лапы и голову отдали главному добытчику…
С тех пор Трезорка начал приносить зайцев почти ежедневно. Пригородные поля опустевших совхозов были заполнены неубранным урожаем – в сентябре к городу подступил фронт. Капуста, морковка, картофель, свёкла остались в грядах. Зайцам раздолье. Их расплодилось очень много.
В семьях двора регулярно варили бульоны из зайчатины. Женщины научились шить из шкурок тёплые зимние варежки, меняли их на табак у некурящих, а табак обменивали на еду.
Охотничьи походы Трезора подсказали ещё один спасительный маршрут: дети с саночками ходили на засыпанные снегом поля и выкапывали картофель, капусту, свёклу. Пусть подмороженные, но продукты.
Во время блокады в этом доме никто не умер. В новогодний вечер 31 декабря детям даже установили ёлку, и на ветках вместе с игрушками висели настоящие шоколадные конфеты, которые выменяли у армейских тыловиков на пойманного Трезором зайца.
Так и пережили блокаду. Уже после Победы, в июне 1945 года Трезор, как обычно, с утра отправился на охоту. А через час пришёл во двор, оставляя за собой кровавый след. Он подорвался на мине. Умный пёс, видимо, что–то почуял, успел отскочить, поэтому не погиб сразу. Умер уже в родном дворе.
Жители дома плакали над ним, как над ушедшим из жизни близким человеком. Похоронили его во дворе, поставили памятник. А когда переезжали в новое жильё – в суматохе забыли о нём.
Тот мужчина попросил строителей:
– Если сможете, не застраивайте могилу Трезора. Посадите на этом месте ель. Пусть у ребятишек–новосёлов зимой будет ёлка. Как тогда, 31 декабря 1941 года. В память о Трезорке.
Жители высотной новостройки уже привыкли, что возле одного из подъездов растёт большая красивая ель. И не многие знают, что она посажена в память о блокадной собаке. Спасшей от смерти шестнадцать ленинградцев.
Подпись гласила: “Дорогому другу Трезору (1939 – 1945 гг.) от спасённых им хозяев”. Было понятно, что памятник как–то связан с событиями блокады, и сносить его не стали, а через паспортный стол начали искать бывших жильцов дома.
Через неделю в тот двор пришёл седой мужчина и бережно снял фотографию собаки с обелиска. Сказал обступившим его строителям:
– Это наш Трезорка! Он спас нас и наших детей от голода. Я его фотографию повешу в новой квартире.
Мужчина рассказал удивительную историю.
Осенью 1941 года окраины северных районов города сравнительно мало страдали от обстрелов и бомбёжек, основные удары немцев приходились на центральную часть Ленинграда. Но голод пришёл и сюда, в том числе и в деревянный дом на четыре семьи, в каждой из которых были дети.
Общим любимцем двора был Трезорка – игривый и смышлёный пёс. Но в одно октябрьское утро в собачью миску, кроме воды, налить было нечего. Пёс постоял, видно, подумал. И исчез. Жители вздохнули с облегчением – не нужно смотреть в голодные собачьи глаза. Но Трезорка не пропал без вести. К обеду он вернулся домой, неся в зубах пойманного зайца. Его хватило на обед для всех четырёх семей. Требуху, лапы и голову отдали главному добытчику…
С тех пор Трезорка начал приносить зайцев почти ежедневно. Пригородные поля опустевших совхозов были заполнены неубранным урожаем – в сентябре к городу подступил фронт. Капуста, морковка, картофель, свёкла остались в грядах. Зайцам раздолье. Их расплодилось очень много.
В семьях двора регулярно варили бульоны из зайчатины. Женщины научились шить из шкурок тёплые зимние варежки, меняли их на табак у некурящих, а табак обменивали на еду.
Охотничьи походы Трезора подсказали ещё один спасительный маршрут: дети с саночками ходили на засыпанные снегом поля и выкапывали картофель, капусту, свёклу. Пусть подмороженные, но продукты.
Во время блокады в этом доме никто не умер. В новогодний вечер 31 декабря детям даже установили ёлку, и на ветках вместе с игрушками висели настоящие шоколадные конфеты, которые выменяли у армейских тыловиков на пойманного Трезором зайца.
Так и пережили блокаду. Уже после Победы, в июне 1945 года Трезор, как обычно, с утра отправился на охоту. А через час пришёл во двор, оставляя за собой кровавый след. Он подорвался на мине. Умный пёс, видимо, что–то почуял, успел отскочить, поэтому не погиб сразу. Умер уже в родном дворе.
Жители дома плакали над ним, как над ушедшим из жизни близким человеком. Похоронили его во дворе, поставили памятник. А когда переезжали в новое жильё – в суматохе забыли о нём.
Тот мужчина попросил строителей:
– Если сможете, не застраивайте могилу Трезора. Посадите на этом месте ель. Пусть у ребятишек–новосёлов зимой будет ёлка. Как тогда, 31 декабря 1941 года. В память о Трезорке.
Жители высотной новостройки уже привыкли, что возле одного из подъездов растёт большая красивая ель. И не многие знают, что она посажена в память о блокадной собаке. Спасшей от смерти шестнадцать ленинградцев.
49
Комментарий скрыт по причине низкого рейтинга. Показать
78k
53k
2k
я даже полез в яндекс, посмотреть статистику таких случаев (когда после аварии люди погибали, не смогли отстегнуться), но не нашёл.
"Наличие ремней безопасности на самом деле увеличивает шансы на спасение из горящих, перевернутых или затопленных транспортных средств. Тех, кто не пристегнут, во время аварии сбивает с ног, что часто приводит к потере сознания. А у жертвы аварии без сознания нет шансов выбраться из горящего или быстро тонущего автомобиля."
"Наличие ремней безопасности на самом деле увеличивает шансы на спасение из горящих, перевернутых или затопленных транспортных средств. Тех, кто не пристегнут, во время аварии сбивает с ног, что часто приводит к потере сознания. А у жертвы аварии без сознания нет шансов выбраться из горящего или быстро тонущего автомобиля."
0
28k
Чтобы так искорежило салон, чтобы не отстегивался ремень, это надо еще умудриться выжить в таком замесе. На самый крайняк из-под ремня вылезти тоже не самая сложая задача. Как по мне, это фобия рождена подъездными бабками или схожими по интеллекту существами и внедрена в умы братьев по разуму.
Такие "выживальщики" покупают всякие стропорезы, приблуды для экстренных случаев, но ни один не пройдет практические курсы по оказанию первой помощи, и даже огнетушителем не знает как воспользоваться, хотя его всё равно нужно перезаряжать раз в 5 лет - чем не повод провести учебное тушение?
Такие "выживальщики" покупают всякие стропорезы, приблуды для экстренных случаев, но ни один не пройдет практические курсы по оказанию первой помощи, и даже огнетушителем не знает как воспользоваться, хотя его всё равно нужно перезаряжать раз в 5 лет - чем не повод провести учебное тушение?
1
79k
Комментарий скрыт по причине низкого рейтинга. Показать
10k
73k
Комментарий скрыт по причине низкого рейтинга. Показать
10k
Комментарий скрыт по причине низкого рейтинга. Показать
10k
73k
Она ассоциируется с твоим непомерным ЧСВ и важности твоей персоны Последнее время ты стал скучен. Нет никакого желания с тобой пререкаться
Пися даже более интересен в этом плане. Но, опять же, всё портит его копрофилия..
С наступающим поздравлять тебя не буду, желаю беспрерывного поноса.
Пися даже более интересен в этом плане. Но, опять же, всё портит его копрофилия..
С наступающим поздравлять тебя не буду, желаю беспрерывного поноса.
3
Комментарий скрыт по причине низкого рейтинга. Показать
10k
1k
58k
16k
78k
Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Разольется в шумном беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все красавцы удалые,
Великаны молодые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор.
Это диво, так уж диво,
Можно молвить справедливо!
Закипит, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Разольется в шумном беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все красавцы удалые,
Великаны молодые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор.
Это диво, так уж диво,
Можно молвить справедливо!
1
71k
9k
24k
24k
1.3M
-Однажды мой дед Иван привел кобылу — худую, спотыкающуюся, кривобокую. Прислонил ее к забору, потому что сама она ровно стоять не могла, и сказал мне: "Василь, вот тебе кобыла, будешь на ней пасти колхозных коров". А я спрашиваю: "Дедушка, а где же у нее седло? " — "Так будешь ездить, ничего с тобой не случится! " — усмехнулся дед Иван. Я и ездил. И замечательно, надо сказать, научился.
Благодаря этому на съемках фильмов "Павел Корчагин", "Анна Каренина", «Офицеры" я держался в седле, скакал, даже падения с лошади делал сам...
Когда я снимался в "Анне Карениной" — а съемки проходили в Одессе, от нашего села в 160 километрах — мне позвонил председатель: "Василий Семенович, ваш дид Иван ходит гордый такой. Говорит всем: "Це ж мой Василь там снимается! " Заедьте до нас…" Я пообещал заехать. Приезжаю, иду к дому и вижу деда Ивана, а за ним — полсела. Подойдя ко мне близко, он говорит — громко так, чтобы слышали рядом идущие: "Василь, а Василь, вот если б в детстве ты голым задом на той кобыле не елозил, фиг бы ты графа сыграл!..
-Василий Лановой
Благодаря этому на съемках фильмов "Павел Корчагин", "Анна Каренина", «Офицеры" я держался в седле, скакал, даже падения с лошади делал сам...
Когда я снимался в "Анне Карениной" — а съемки проходили в Одессе, от нашего села в 160 километрах — мне позвонил председатель: "Василий Семенович, ваш дид Иван ходит гордый такой. Говорит всем: "Це ж мой Василь там снимается! " Заедьте до нас…" Я пообещал заехать. Приезжаю, иду к дому и вижу деда Ивана, а за ним — полсела. Подойдя ко мне близко, он говорит — громко так, чтобы слышали рядом идущие: "Василь, а Василь, вот если б в детстве ты голым задом на той кобыле не елозил, фиг бы ты графа сыграл!..
-Василий Лановой
49
