8k
В купе разговаривают три молодые особы. Речь, разумеется, о мужчинах:
— Я люблю спортсменов, — говорит первая.
— А я — военных, — мечтательно вздыхает вторая.
— Ой не скажите, девочки! — вступает в разговор третья. — По мне, так самые бравые — это индейцы!
Вдруг раздается стук в дверь.
— Войдите!
— Разрешите представиться — заслуженный мастер спорта майор Чингачгук!
— Я люблю спортсменов, — говорит первая.
— А я — военных, — мечтательно вздыхает вторая.
— Ой не скажите, девочки! — вступает в разговор третья. — По мне, так самые бравые — это индейцы!
Вдруг раздается стук в дверь.
— Войдите!
— Разрешите представиться — заслуженный мастер спорта майор Чингачгук!
-9
4k
3k
– Говорят, Александру Второму доложили однажды, что в каком-то трактире некий мещанин плюнул на его портрет. Царь подумал и сказал: «Повелеваю: во-первых, из всех трактиров мои портреты убрать, а во-вторых, этому мещанину скажите, что я на него тоже плюю».
– Что Вы этим хотите сказать, ребе?
– Нет, ничего. Просто я думаю про себя: были же когда-то умные цари!
– Что Вы этим хотите сказать, ребе?
– Нет, ничего. Просто я думаю про себя: были же когда-то умные цари!
7
3k
– Знаете ли вы, дети мои, что такое семейное счастье? Так вот, я вам сейчас скажу. Семейное счастье – это бочка дегтя, в которую сверху налили небольшой слой меда.
– Что Вы хотите этим сказать, ребе?
– Нет, ничего. Просто очень важно открыть эту бочку с нужной стороны.
– Что Вы хотите этим сказать, ребе?
– Нет, ничего. Просто очень важно открыть эту бочку с нужной стороны.
3
Показать все 13 ответов
21k
34k
Комментарий удален
113k
1k
1k
1k
−82
58k
Я не очень хорошо разбираюсь в женщинах, но одно знаю наверняка: они беспощадны к тем, кого любили. Это правда. Женщина не может просто сказать: «Я тебя больше не люблю». Нет. Она разберёт мужчину по кускам, снимет слой за слоем. Медленно и методично лишит всего, что ему дорого и что он ценил в себе самом. Гордость, достоинство, самоуважение – женщина не оставит ничего, кроме надежды на то, что все ещё можно исправить. Ведь женщина, разлюбив, не уходит – она вынуждает уйти мужчину, вынуждает его сдаться, признать поражение.
Спросите у мужчины, которого бросили, как он себя чувствует. Да никак. Разрушения такой силы невозможно осознать мужскими мозгами. Мужчина, над которым поработала когда-то любившая его женщина, на какое-то время вообще перестает быть человеком, быть хоть кем-то.
Сценарий «расставания» по-женски настолько хорош, что кажется импровизацией, и в какой-то мере так оно и есть – женщины следуют ему неосознанно. Когда дело касается отношений, женщины действуют инстинктивно, и с бывшими любовниками расправляются, подобно кровожадным хищницам, по-звериному жестоко.
Мужчины в этом плане человечнее. Мы просто не отвечаем на звонки.
Спросите у мужчины, которого бросили, как он себя чувствует. Да никак. Разрушения такой силы невозможно осознать мужскими мозгами. Мужчина, над которым поработала когда-то любившая его женщина, на какое-то время вообще перестает быть человеком, быть хоть кем-то.
Сценарий «расставания» по-женски настолько хорош, что кажется импровизацией, и в какой-то мере так оно и есть – женщины следуют ему неосознанно. Когда дело касается отношений, женщины действуют инстинктивно, и с бывшими любовниками расправляются, подобно кровожадным хищницам, по-звериному жестоко.
Мужчины в этом плане человечнее. Мы просто не отвечаем на звонки.
18
8k
34k
Ой я вас умоляю. Сколько тварей "мужчин" после ссор с бывшими не стесняются выносит на суд людской всю подноготную их отношений, вплоть простите до интимных сцен с "любимыми. И не только не испытывают угрызений совести, а наоборот чувство подленькой мести. Ты меня бросила, я тебя обгажу на весь интернет. Обмельчал мужичонка сейчас. Так что я бы не стал так категорично относится к женским недостаткам
0
3k
34k
Нормальный, если ему сильно насрали - разберется сам со своей бывшей. А я как раз и говорил что все больше и больше "базарных баб" а не нормальных. Ну а женщины... впрочем есть одна хорошая украинская поговорка Видели глаза что покупали, еште пусть вам повылазит. Каждый мужчина в состоянии разглядеть как хорошие, так и плохие качества своей "нынешней" никто его за рога, простите, за руку не тянул заставляя встречаться.
0
4k
34k
113k
"Студентка из Санкт-Петербурга Анна Ашман в московском стрип-клубе "Каприз" на вечеринке посвященной Дню защитника Отечества 23 февраля попыталась откусить ухо другой посетительнице.Студентка задержана полицией.Пострадавшая доставлена в клинику.Уху ничто не угрожает."Куда катится культурная столица!?Портрет людоедки
3
Комментарий удален
113k
1k
Комментарий удален
113k
Комментарий удален
113k
1k
Комментарий удален
113k
1k
Комментарий удален
113k
651
5k
Показать ещё 3 ответа (из 6)
4k
Не нужно лить воду на мельницу своих врагов и приносить им радость.
0
Комментарий удален
−157
1k
Комментарий скрыт по причине низкого рейтинга. Показать
−32
58k
2k
Показать все 11 ответов
651
Комментарий удален
113k
2k
4k
917
Комментарий удален
−157
Комментарий удален
−137
128
Комментарий удален
113k
5k
Комментарий удален
113k
Комментарий удален
113k
Комментарий скрыт по причине низкого рейтинга. Показать
651
196k
Комментарий удален
113k
1k
805
4k
Пентагон, Обама и генералы обсуждают, когда лучше напасть на Россию. Не могут прийти к единому мнению, когда лучше это сделать. Спрашивают у французов: -Когда лучше напасть? Французы: -Не знаем, но точно не зимой. Спрашивают у немцев: -Когда напасть? -Не знаем, но точно не летом. Решили спросить у китайцев: -Когда лучше напасть на Россию? Китайцы: -Прямо сейчас, немедленно. Русские сейчас "Сибирский поток" строят, еще космодром достраивают, БАМ решили восстановить. Им, п*здец, как пленные нужны!
6
5k
13k
Ну они уже так то нападали чуть меньше ста лет назад.
Интервенция во время гражданской воды по поводу "защиты мирного населения". Правда, сходу поддержали Колчака, а он мирное население деревнями вырезал.
Ушли американцы только когда красные начали неиллюзорно выкатывать люлей.
Интервенция во время гражданской воды по поводу "защиты мирного населения". Правда, сходу поддержали Колчака, а он мирное население деревнями вырезал.
Ушли американцы только когда красные начали неиллюзорно выкатывать люлей.
0
244
13k
Почитай про белый террор.
Приказ колчака:
"Гражданская война по необходимости должна быть беспощадной. Командирам я приказываю расстреливать всех захваченных коммунистов. Сейчас мы делаем ставку на штык"[Dotsenko P. The struggle for Democracy. Eyewithness Account of Contemporary. Stanford, 1983. P. 109.
Или вот:
"Начальникам военных отрядов, действующих в районе восстания:
1.При занятии селений, захваченных ранее разбойниками, требовать выдачи их главарей и вожаков; если этого не произойдёт, а достоверные сведения о наличности таковых имеются, - расстреливать десятого.
2. Селения, население которых встретит правительственные войска с оружием, сжигать; взрослое мужское население расстреливать поголовно; имущество, лошадей, повозки, хлеб и так далее отбирать в пользу казны."
<...>
6. Среди населения брать заложников, в случае действия односельчан, направленного против правительственных войск, заложников расстреливать беспощадно"
Штаб-ротмистр Фролов драгунского эскадрона корпуса Каппеля:
«Развесив на воротах Кустаная несколько сот человек, постреляв немного, мы перекинулись в деревню, деревни Жаровка и Каргалинск были разделаны под орех, где за сочувствие большевизму пришлось расстрелять всех мужиков от 18 до 55-летнего возраста, после чего пустить “петуха”».
дальше:
В четырехтомном следственном деле, обвиняющем Анненкова и его бывшего начальника штаба Н. А. Денисова, хранятся тысячи показаний разграбленных крестьян, родственников погибших от рук бандитов, действовавших под девизом:
«Нам нет никаких запрещений! С нами бог и атаман Анненков, руби направо и налево!»
В обвинительном заключении рассказывалось о множестве фактов бесчинств Анненкова и его банды. В начале сентября 1918 г. крестьяне Славгородского уезда очистили город от стражников сибирских областников. На усмирение были посланы «гусары» Анненкова. 11 сентября в городе началась расправа: в этот день было замучено и убито до 500 человек. Надежды делегатов крестьянского съезда на то, что
«никто не посмеет тронуть народных избранников, не оправдались. Всех арестованных делегатов крестьянского съезда (87 человек) Анненков приказал изрубить на площади против народного дома и закопать здесь же в яму».
Деревня Черный Дол, где находился штаб восставших, была сожжена дотла. Крестьян, их жен и детей расстреливали, били и вешали на столбах. Молодых девушек из города и ближайших деревень приводили к стоявшему на станции Славгорода поезду Анненкова, насиловали, потом выводили из вагонов и расстреливали. Участник Славгородского крестьянского выступления Блохин свидетельствовал: казнили анненковцы жутко — вырывали глаза, языки, снимали полосы на спине, живых закапывали в землю, привязывали к конским хвостам. В Семипалатинске атаман грозил расстрелять каждого пятого, если ему не выплатят контрибуцию.
весь белый террор был такой,
Командующий американскими интервенционными войсками в Сибири генерал У. Грэвс:
"В Восточной Сибири совершались ужасные убийства, но совершались они не большевиками, как это обычно думали. Я не ошибусь, если скажу, что в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось 100 чел. убитых антибольшевистскими элементами."
__
продолжу
Когда адмирал Колчак утверждался на троне, его опричники устроили не только большевикам, но и эсеро-меньшевистским деятелям директории такую кровавую баню, о которой уцелевшие в ней долгие годы вспоминали с содроганием. Один из них – член ЦК партии правых эсеров Д. Ф. Раков сумел переправить из тюрьмы за границу письмо, которое эсеровский центр в Париже опубликовал в 1920 г. в виде брошюры под названием “В застенках Колчака. Голос из Сибири”.
Что же поведал мировой общественности этот голос?
“Омск, – свидетельствовал Раков, – просто замер от ужаса. В то время, когда жены убитых товарищей день и ночь разыскивали в сибирских снегах их трупы, я продолжал мучительное свое сидение, не ведая, какой ужас творится за стенами гауптвахты. Убитых... было бесконечное множество, во всяком случае, не меньше 2500 человек.
Целые возы трупов провозили по городу, как возят зимой бараньи и свиные туши. Пострадали главным образом солдаты местного гарнизона и рабочие...”(С. 16-17).
А вот сцены колчаковских расправ, набросанные, так сказать, с натуры:
“Само убийство представляет картину настолько дикую и страшную, что трудно о ней говорить даже людям, видавшим немало ужасов и в прошлом, и в настоящем. Несчастных раздели, оставили лишь в одном белье: убийцам, очевидно, понадобились их одежды. Били всеми родами оружия, за исключением артиллерии: били прикладами, кололи штыками, рубили шашками, стреляли в них из винтовок и револьверов. При казни присутствовали не только исполнители, но также и зрители. На глазах этой публики Н.Фомину (эсеру – П.Г.) нанесли 13 ран, из которых лишь 2 огнестрельные. Ему, еще живому, шашками пытались отрубить руки, но шашки, по-видимому, были тупые, получились глубокие раны на плечах и под мышками. Мне трудно, тяжело теперь описывать, как мучили, издевались, пытали наших товарищей” (С. 20-21).
Далее следует рассказ об одном из бесчисленных колчаковских застенков.
“Тюрьма рассчитана на 250 человек, а в мое время там сидело больше тысячи... Главное население тюрьмы – большевистские комиссары всех родов и видов, красногвардейцы, солдаты, офицеры – все за прифронтовым военно-полевым судом, все люди, ждущие смертных приговоров. Атмосфера напряжена до крайности. Очень удручающее впечатление производили солдаты, арестованные за участие в большевистском восстании 22 декабря. Все это молодые сибирские крестьянские парни, никакого отношения ни к большевикам, ни к большевизму не имеющие. Тюремная обстановка, близость неминуемой смерти сделали из них ходячих мертвецов с темными землистыми лицами. Вся эта масса все-таки ждет спасения от новых большевистских восстаний” (С. 29-30).
Не только тюрьмы, но и вся Сибирь полнилась ужасами расправ. Против партизан Енисейской губернии Колчак направил генерала-карателя Розанова.
“Началось нечто неописуемое, – сообщает Раков. – Розанов объявил, что за каждого убитого солдата его отряда будут неуклонно расстреливаться десять человек из сидевших в тюрьме большевиков, которые все были объявлены заложниками. Несмотря на протесты союзников, было расстреляно 49 заложников в одной только Красноярской тюрьме. Наряду с большевиками расстреливались и эсеры... Усмирение Розанов повел “японским” способом. Захваченное у большевиков селение подвергалось грабежу, население или выпарывалось поголовно или расстреливалось: не щадили ни стариков, ни женщин. Наиболее подозрительные по большевизму селения просто сжигались. Естественно, что при приближении розановских отрядов, по крайней мере, мужское население разбегалось по тайге, невольно пополняя собой отряды повстанцев” (С. 41).
Такие же сцены Дантова ада происходили по всей Сибири и Дальнему Востоку, где полыхал огонь партизанской войны в ответ на террор колчаковцев.
Но, может быть, эсеровский свидетель Раков, испытавший все “прелести” колчаковщины, был слишком эмоционален и наговорил лишнего? Нет, не наговорил. Перелистаем дневник барона А.Будберга – как-никак военный министр Колчака. О чем же поведал барон, писавший не для печати, а так сказать, исповедуясь перед самим собой? Колчаковский режим предстает со страниц дневника без грима. Наблюдая эту самую власть, барон негодует:
“Даже разумный и беспристрастный правый... брезгливо отшатнется от какого-либо здесь сотрудничества, ибо ничто не может заставить сочувствовать этой грязи; тут и изменить даже ничего нельзя, ибо против искренней идеи порядка и закона поднимаются чудовищно разрастающиеся здесь подлость, трусость, честолюбие, корыстолюбие и прочие прелести”[23]. И еще: “Старый режим распускается самым махровым цветом в самых гнусных своих проявлениях...”.
Приказ колчака:
"Гражданская война по необходимости должна быть беспощадной. Командирам я приказываю расстреливать всех захваченных коммунистов. Сейчас мы делаем ставку на штык"[Dotsenko P. The struggle for Democracy. Eyewithness Account of Contemporary. Stanford, 1983. P. 109.
Или вот:
"Начальникам военных отрядов, действующих в районе восстания:
1.При занятии селений, захваченных ранее разбойниками, требовать выдачи их главарей и вожаков; если этого не произойдёт, а достоверные сведения о наличности таковых имеются, - расстреливать десятого.
2. Селения, население которых встретит правительственные войска с оружием, сжигать; взрослое мужское население расстреливать поголовно; имущество, лошадей, повозки, хлеб и так далее отбирать в пользу казны."
<...>
6. Среди населения брать заложников, в случае действия односельчан, направленного против правительственных войск, заложников расстреливать беспощадно"
Штаб-ротмистр Фролов драгунского эскадрона корпуса Каппеля:
«Развесив на воротах Кустаная несколько сот человек, постреляв немного, мы перекинулись в деревню, деревни Жаровка и Каргалинск были разделаны под орех, где за сочувствие большевизму пришлось расстрелять всех мужиков от 18 до 55-летнего возраста, после чего пустить “петуха”».
дальше:
В четырехтомном следственном деле, обвиняющем Анненкова и его бывшего начальника штаба Н. А. Денисова, хранятся тысячи показаний разграбленных крестьян, родственников погибших от рук бандитов, действовавших под девизом:
«Нам нет никаких запрещений! С нами бог и атаман Анненков, руби направо и налево!»
В обвинительном заключении рассказывалось о множестве фактов бесчинств Анненкова и его банды. В начале сентября 1918 г. крестьяне Славгородского уезда очистили город от стражников сибирских областников. На усмирение были посланы «гусары» Анненкова. 11 сентября в городе началась расправа: в этот день было замучено и убито до 500 человек. Надежды делегатов крестьянского съезда на то, что
«никто не посмеет тронуть народных избранников, не оправдались. Всех арестованных делегатов крестьянского съезда (87 человек) Анненков приказал изрубить на площади против народного дома и закопать здесь же в яму».
Деревня Черный Дол, где находился штаб восставших, была сожжена дотла. Крестьян, их жен и детей расстреливали, били и вешали на столбах. Молодых девушек из города и ближайших деревень приводили к стоявшему на станции Славгорода поезду Анненкова, насиловали, потом выводили из вагонов и расстреливали. Участник Славгородского крестьянского выступления Блохин свидетельствовал: казнили анненковцы жутко — вырывали глаза, языки, снимали полосы на спине, живых закапывали в землю, привязывали к конским хвостам. В Семипалатинске атаман грозил расстрелять каждого пятого, если ему не выплатят контрибуцию.
весь белый террор был такой,
Командующий американскими интервенционными войсками в Сибири генерал У. Грэвс:
"В Восточной Сибири совершались ужасные убийства, но совершались они не большевиками, как это обычно думали. Я не ошибусь, если скажу, что в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось 100 чел. убитых антибольшевистскими элементами."
__
продолжу
Когда адмирал Колчак утверждался на троне, его опричники устроили не только большевикам, но и эсеро-меньшевистским деятелям директории такую кровавую баню, о которой уцелевшие в ней долгие годы вспоминали с содроганием. Один из них – член ЦК партии правых эсеров Д. Ф. Раков сумел переправить из тюрьмы за границу письмо, которое эсеровский центр в Париже опубликовал в 1920 г. в виде брошюры под названием “В застенках Колчака. Голос из Сибири”.
Что же поведал мировой общественности этот голос?
“Омск, – свидетельствовал Раков, – просто замер от ужаса. В то время, когда жены убитых товарищей день и ночь разыскивали в сибирских снегах их трупы, я продолжал мучительное свое сидение, не ведая, какой ужас творится за стенами гауптвахты. Убитых... было бесконечное множество, во всяком случае, не меньше 2500 человек.
Целые возы трупов провозили по городу, как возят зимой бараньи и свиные туши. Пострадали главным образом солдаты местного гарнизона и рабочие...”(С. 16-17).
А вот сцены колчаковских расправ, набросанные, так сказать, с натуры:
“Само убийство представляет картину настолько дикую и страшную, что трудно о ней говорить даже людям, видавшим немало ужасов и в прошлом, и в настоящем. Несчастных раздели, оставили лишь в одном белье: убийцам, очевидно, понадобились их одежды. Били всеми родами оружия, за исключением артиллерии: били прикладами, кололи штыками, рубили шашками, стреляли в них из винтовок и револьверов. При казни присутствовали не только исполнители, но также и зрители. На глазах этой публики Н.Фомину (эсеру – П.Г.) нанесли 13 ран, из которых лишь 2 огнестрельные. Ему, еще живому, шашками пытались отрубить руки, но шашки, по-видимому, были тупые, получились глубокие раны на плечах и под мышками. Мне трудно, тяжело теперь описывать, как мучили, издевались, пытали наших товарищей” (С. 20-21).
Далее следует рассказ об одном из бесчисленных колчаковских застенков.
“Тюрьма рассчитана на 250 человек, а в мое время там сидело больше тысячи... Главное население тюрьмы – большевистские комиссары всех родов и видов, красногвардейцы, солдаты, офицеры – все за прифронтовым военно-полевым судом, все люди, ждущие смертных приговоров. Атмосфера напряжена до крайности. Очень удручающее впечатление производили солдаты, арестованные за участие в большевистском восстании 22 декабря. Все это молодые сибирские крестьянские парни, никакого отношения ни к большевикам, ни к большевизму не имеющие. Тюремная обстановка, близость неминуемой смерти сделали из них ходячих мертвецов с темными землистыми лицами. Вся эта масса все-таки ждет спасения от новых большевистских восстаний” (С. 29-30).
Не только тюрьмы, но и вся Сибирь полнилась ужасами расправ. Против партизан Енисейской губернии Колчак направил генерала-карателя Розанова.
“Началось нечто неописуемое, – сообщает Раков. – Розанов объявил, что за каждого убитого солдата его отряда будут неуклонно расстреливаться десять человек из сидевших в тюрьме большевиков, которые все были объявлены заложниками. Несмотря на протесты союзников, было расстреляно 49 заложников в одной только Красноярской тюрьме. Наряду с большевиками расстреливались и эсеры... Усмирение Розанов повел “японским” способом. Захваченное у большевиков селение подвергалось грабежу, население или выпарывалось поголовно или расстреливалось: не щадили ни стариков, ни женщин. Наиболее подозрительные по большевизму селения просто сжигались. Естественно, что при приближении розановских отрядов, по крайней мере, мужское население разбегалось по тайге, невольно пополняя собой отряды повстанцев” (С. 41).
Такие же сцены Дантова ада происходили по всей Сибири и Дальнему Востоку, где полыхал огонь партизанской войны в ответ на террор колчаковцев.
Но, может быть, эсеровский свидетель Раков, испытавший все “прелести” колчаковщины, был слишком эмоционален и наговорил лишнего? Нет, не наговорил. Перелистаем дневник барона А.Будберга – как-никак военный министр Колчака. О чем же поведал барон, писавший не для печати, а так сказать, исповедуясь перед самим собой? Колчаковский режим предстает со страниц дневника без грима. Наблюдая эту самую власть, барон негодует:
“Даже разумный и беспристрастный правый... брезгливо отшатнется от какого-либо здесь сотрудничества, ибо ничто не может заставить сочувствовать этой грязи; тут и изменить даже ничего нельзя, ибо против искренней идеи порядка и закона поднимаются чудовищно разрастающиеся здесь подлость, трусость, честолюбие, корыстолюбие и прочие прелести”[23]. И еще: “Старый режим распускается самым махровым цветом в самых гнусных своих проявлениях...”.
0
2k
344k
2k
Вас снова обманули.
Эльбрус дальше по ущелью.
Водопад Девичьи Косы находится на склоне горы Терскол. Подниматься нужно по дороге которая ведет к обсерватории. Не доходя до вершины свернуть.
Побывать там стоит, поверьте. И на Терсколе, и на Чегете, и конечно на Эльбрусе.
Эльбрус дальше по ущелью.
Водопад Девичьи Косы находится на склоне горы Терскол. Подниматься нужно по дороге которая ведет к обсерватории. Не доходя до вершины свернуть.
Побывать там стоит, поверьте. И на Терсколе, и на Чегете, и конечно на Эльбрусе.
0
