Бабушкина радость



Я начала отравлять жизнь своим родителям с самого рождения.

Хотя нет, вру. Уже в утробе я готовилась изуродовать их лучшие годы, злокозненно обмотав себе шею пуповиной.

Из-за того, что те далекие времена УЗИ беременным никто не делал, моя мама даже и не догадывалась, сколь подлое существо таится у нее внутри. При
рождении, я явно собиралась покончить жизнь самоубийством, повесившись на собственной пуповине. Однако моим намерениям не суждено было
осуществиться. Опытная акушерка, попивая чай с булкой под мамины жалобные стоны, вдруг пробурчала:

– Вон, какой у тебя живот огромный. Ребятенок то, поди, весь пуповиной перемотанный. Засунув в маму руку, она цапнула меня за голову и раскрутила.
Шансов оказать достойное сопротивление у меня не было. Мне пришлось родиться.

До двух лет, я не доставляла своим родителям почти никаких хлопот, за исключением того, что из 24 месяцев моей жизни, мы с мамой как минимум 4
провели в больнице. Не единовременно конечно.

Я то дергала ножкой, побуждая педиатра сообщить маме, что ходить я никогда не смогу, то отказывалась вставать на ножки или говорить. Впрочем,
когда мне исполнился год, и я наконец-то заговорила и пошла, мои многострадальные родители вздохнули с облегчением и уверенно послали на хуй,
запугавших их эскулапов.

Летом, когда я справила свой второй день рождения, мои папа с мамой решили избавиться от докуки, сплавив меня на дачу к бабушке.

Бабушка Нина была совершенно удивительной женщиной. Традиционная жена военного, командующая дома всеми и вся. Разумеется и меня она принялась
воспитывать на свой лад. Почему-то, когда я вспоминаю бабушку Нину, у меня в голове немедленно всплывает слово «сикать». Ебаный в рот! Как оно
отравляло мое детство!!! – Мариночка, иди посикай, а то скоро спать. Брррррррр, как вспомню – вздрогну.

Как-то раз, бабушке понадобилось отправиться в магазин на станцию. Кто помнит, тогда несколько дачных поселков располагались как бы кругом, на
расстоянии нескольких километров от железнодорожной станции. И магазин, разумеется, был только там. Никаких палаток и ларьков в те годы не
существовало.

В магазине покупались различные местные деликатесы. Колбаса, консервы, макароны и, конечно же, молоко в треугольных пакетах, и кефир в стеклянных
бутылках с зеленой крышечкой из фольги.

До станции от нашего поселка топать было километра два, а может даже и все три. Бабушке лень было тащить с собой туда — обратно двухлетнего
ребенка, поэтому она придумала оставить меня в доме одну. Я вовсе не хочу обвинить бабушку в пренебрежении родительским долгом, ибо она приняла
все меры предосторожности, чтобы я и сама не пострадала, и напакостить не сумела. Бабуля раздела меня догола, благо лето было жаркое, оставила
меня на полу в совершенно пустой комнате и ушла в магазин, в полной уверенности, что по возвращении никаких сюрпризов её не ожидает.