285
3
Её нежное имя десятки лет ассоциировалось в СССР с весной и праздником. Хотя девочка, родившаяся 150 лет назад в Российской империи, в польском городке Замостье, в семье лесоторговца Элиаша Люксенбурга, сама себя ни с нежностью, ни с цветами не ассоциировала.
Роза без образа?
Роза Люксембург выступает на 7-м конгрессе Второго интернационала в г. Штутгарт (Германская империя), 1907 г.
Улицу Розы Люксембург можно найти даже на картах городов современной России. Её имя присутствует и в постперестроечном мире. Имя – да. А человек? Много ли о ней известно? С одной стороны, сплошная невнятица вроде: «Она с Кларой Цеткин придумала 8 Марта», «Была такая революционерка, её ещё убили потом». С другой – «скандалы, интриги, расследования». Потому что постельные дела и любовные истории! Жила с сыном лучшей подруги, который был чуть не вдвое моложе неё. Зато на Западе о реальной Розе Люксембург регулярно выходят научные и популярные биографии, издаются её труды, снимаются фильмы, которые более-менее достоверно воссоздают образ этой незаурядной и сильной женщины.
Такая ситуация граничит с самой чёрной неблагодарностью. Ведь Роза Люксембург, будучи еврейкой по происхождению и с 1898 г. немецкой гражданкой по паспорту, была одной из самых яростных патриоток и защитниц России. Разумеется, с поправкой на своё мировоззрение социал-демократа, которое не мешало ей восхищаться русским искусством, русской литературой, языком и русским народом в целом.
Улицу Розы Люксембург можно найти даже на картах городов современной России. Её имя присутствует и в постперестроечном мире. Имя – да. А человек? Много ли о ней известно? С одной стороны, сплошная невнятица вроде: «Она с Кларой Цеткин придумала 8 Марта», «Была такая революционерка, её ещё убили потом». С другой – «скандалы, интриги, расследования». Потому что постельные дела и любовные истории! Жила с сыном лучшей подруги, который был чуть не вдвое моложе неё. Зато на Западе о реальной Розе Люксембург регулярно выходят научные и популярные биографии, издаются её труды, снимаются фильмы, которые более-менее достоверно воссоздают образ этой незаурядной и сильной женщины.
Такая ситуация граничит с самой чёрной неблагодарностью. Ведь Роза Люксембург, будучи еврейкой по происхождению и с 1898 г. немецкой гражданкой по паспорту, была одной из самых яростных патриоток и защитниц России. Разумеется, с поправкой на своё мировоззрение социал-демократа, которое не мешало ей восхищаться русским искусством, русской литературой, языком и русским народом в целом.
Русские, вперёд!
Клара и Роза. Commons.wikimedia.org
Иной раз это доводило её до громких скандалов и размолвок с товарищами по партии. Как, например, в 1910 г., когда она обрушилась на Карла Корна, редактора социал-демократической газеты «Рабочая молодёжь». Тот отказался публиковать её статью на смерть Льва Толстого, заявив, что «этот русский» не имеет ничего общего с культурой и искусством. Реакция Розы была поистине боксёрской: «Как тут не взорваться? Один вид этого Корна с его красной деревянной рожей в толстом пальто на коротких ножках – как уличный писсуар! Проклятый народ кулаков, эти «наследники классической философии»! Ах, как мне здесь бывает порой тяжко и больше всего хочется прочь из Германии! В какой-нибудь сибирской деревне почувствуешь больше человечности…». Её преклонение перед русскими писателями временами доходило до того, что она оставляла революционную деятельность и занималась чисто литературной работой. Так, очарованная творчеством Владимира Короленко, она взялась за перевод его книги «История моего современника» и успела опубликовать в журнале Die Gleichheit два отрывка – «Купленные мальчики» и «Пансионат». Но основную работу по переводу она сделала уже во время Первой мировой, практически не вылезая из тюрем, куда её бросали за антимилитаристскую агитацию. Известие о выходе этой книги она получила за неделю до гибели. Литературоведы, кстати, считают этот очерк образцом разбора русской классики. И, кажется, вполне заслуженно. Вот краткий отрывок: «Тут, словно внезапно, расцветает русская литература, рождается собственная, национальная форма искусства, язык, сочетающий благозвучие итальянского с мужской силой английского, а также с благородством и глубокомыслием немецкого, бьющее ключом богатство талантов, сияющей красоты, мыслей и ощущений… Эта литература завоевала деспотическому государству место в мировой культуре, пробила воздвигнутую абсолютизмом стену и проложила мост к Западу, чтобы предстать здесь не только берущей, но и дающей, не только ученицей, но и учительницей».
Писать и публиковать такое в стране, которая ведёт жестокую войну с Россией, да ещё и из тюрьмы, куда автора поместили чуть ли не как «агента русского влияния», мог только очень мужественный человек.
Иной раз это доводило её до громких скандалов и размолвок с товарищами по партии. Как, например, в 1910 г., когда она обрушилась на Карла Корна, редактора социал-демократической газеты «Рабочая молодёжь». Тот отказался публиковать её статью на смерть Льва Толстого, заявив, что «этот русский» не имеет ничего общего с культурой и искусством. Реакция Розы была поистине боксёрской: «Как тут не взорваться? Один вид этого Корна с его красной деревянной рожей в толстом пальто на коротких ножках – как уличный писсуар! Проклятый народ кулаков, эти «наследники классической философии»! Ах, как мне здесь бывает порой тяжко и больше всего хочется прочь из Германии! В какой-нибудь сибирской деревне почувствуешь больше человечности…». Её преклонение перед русскими писателями временами доходило до того, что она оставляла революционную деятельность и занималась чисто литературной работой. Так, очарованная творчеством Владимира Короленко, она взялась за перевод его книги «История моего современника» и успела опубликовать в журнале Die Gleichheit два отрывка – «Купленные мальчики» и «Пансионат». Но основную работу по переводу она сделала уже во время Первой мировой, практически не вылезая из тюрем, куда её бросали за антимилитаристскую агитацию. Известие о выходе этой книги она получила за неделю до гибели. Литературоведы, кстати, считают этот очерк образцом разбора русской классики. И, кажется, вполне заслуженно. Вот краткий отрывок: «Тут, словно внезапно, расцветает русская литература, рождается собственная, национальная форма искусства, язык, сочетающий благозвучие итальянского с мужской силой английского, а также с благородством и глубокомыслием немецкого, бьющее ключом богатство талантов, сияющей красоты, мыслей и ощущений… Эта литература завоевала деспотическому государству место в мировой культуре, пробила воздвигнутую абсолютизмом стену и проложила мост к Западу, чтобы предстать здесь не только берущей, но и дающей, не только ученицей, но и учительницей».
Писать и публиковать такое в стране, которая ведёт жестокую войну с Россией, да ещё и из тюрьмы, куда автора поместили чуть ли не как «агента русского влияния», мог только очень мужественный человек.
Без страха и упрёка.
Роза Люксембург.
Именно такой и была Роза Люксембург. Она не боялась никого и ничего – ни тюрьмы, ни общественного мнения, ни даже своих коллег по социал-демократическому движению. В некоторых вопросах она даже бросала вызов русским товарищам. Да, перед Россией можно преклоняться и уверять: «Для всех нас то, что приходит оттуда, – это Евангелие». Но на своём тоже нужно стоять твёрдо. И ради следования собственным убеждениям можно обрушиться на самого Ленина. Вернее, на его выводы о праве всех наций на самоопределение. Ещё в 1896 г. на Конгрессе II Интернационала Роза провалила резолюцию о поддержке независимости Польши. Товарищ Люксембург была уверена, что обретение Польшей независимости принесёт Европе много бед. История, кстати, подтвердила её опасения. И не только насчёт Польши. То, что творилось и до сих пор творится на территории бывшего СССР, было прекрасно описано Розой ещё до создания «первого в мире государства рабочих и крестьян»: «Со всех сторон нации и малые этнические группы заявляют о своих правах на образование государств. Истлевшие трупы, исполненные стремления к возрождению, встают из столетних могил, и народы, не имевшие своей истории, не знавшие собственной государственности, исполнены стремления получить свою страну. На националистической горе Вальпургиева ночь». Ленин, несмотря на своё несогласие с Розой, ценил её очень высоко и высказал совершенно правильную мысль: «Её биография и полное собрание сочинений будут полезнейшим уроком для воспитания многих поколений». Этот завет Ленина был выполнен. Но только на Западе. У нас полного собрания сочинений Розы Люксембург так и не издали.
Именно такой и была Роза Люксембург. Она не боялась никого и ничего – ни тюрьмы, ни общественного мнения, ни даже своих коллег по социал-демократическому движению. В некоторых вопросах она даже бросала вызов русским товарищам. Да, перед Россией можно преклоняться и уверять: «Для всех нас то, что приходит оттуда, – это Евангелие». Но на своём тоже нужно стоять твёрдо. И ради следования собственным убеждениям можно обрушиться на самого Ленина. Вернее, на его выводы о праве всех наций на самоопределение. Ещё в 1896 г. на Конгрессе II Интернационала Роза провалила резолюцию о поддержке независимости Польши. Товарищ Люксембург была уверена, что обретение Польшей независимости принесёт Европе много бед. История, кстати, подтвердила её опасения. И не только насчёт Польши. То, что творилось и до сих пор творится на территории бывшего СССР, было прекрасно описано Розой ещё до создания «первого в мире государства рабочих и крестьян»: «Со всех сторон нации и малые этнические группы заявляют о своих правах на образование государств. Истлевшие трупы, исполненные стремления к возрождению, встают из столетних могил, и народы, не имевшие своей истории, не знавшие собственной государственности, исполнены стремления получить свою страну. На националистической горе Вальпургиева ночь». Ленин, несмотря на своё несогласие с Розой, ценил её очень высоко и высказал совершенно правильную мысль: «Её биография и полное собрание сочинений будут полезнейшим уроком для воспитания многих поколений». Этот завет Ленина был выполнен. Но только на Западе. У нас полного собрания сочинений Розы Люксембург так и не издали.
Источник:
