3500
10
В боях с «Викингом» и «Мертвой головой» «бездействовать» особенно «приятно»
Многие десятилетия поддерживается анекдотически нелепый миф о якобы «бездействии» Красной Армии в период восстания в Варшаве (1 августа – 2 октября 1944 года), организованного командованием ориентированной на Лондон Армией Крайовой.
Многие десятилетия поддерживается анекдотически нелепый миф о якобы «бездействии» Красной Армии в период восстания в Варшаве (1 августа – 2 октября 1944 года), организованного командованием ориентированной на Лондон Армией Крайовой.
×
Дескать, Красная Армия бездействовала, дабы восставшие «утонули в крови» (то есть весьма организованно сдались в плен).
Вот как мифическое «бездействие» Красной Армии в период Варшавского восстания выглядело глазами сражавшихся с нею немцев. Командир танка 1-й роты 3-го танкового полка СС Мартин Штайгер:
Вот как мифическое «бездействие» Красной Армии в период Варшавского восстания выглядело глазами сражавшихся с нею немцев. Командир танка 1-й роты 3-го танкового полка СС Мартин Штайгер:
«Наш эшелон прибыл в Варшаву без затруднений. Уже в полночь мы приступили к выгрузке. За ночь прибыла остальная часть батальона и также влилась в состав дивизии «Тотенкопф» (Мертвая голова)…
10 августа «Викинг» и «Тотенкопф» были переданы в распоряжение командующего только что сформированным IV танковым корпусом СС Гилле. Корпус держал оборону восточнее Варшавы. Артиллерия противника обрабатывала позиции несколько дней, пока русские атака за атакой накатывались на ослабленную оборону… Разрывы в линии фронта все росли. Нередко на одного пехотинца приходился участок в 100–200 метров. В очередной раз на Востоке нам была уготована роль «пожарной команды». Мы жили от атаки до атаки, от одного сокращения фронта до другого. Отступления на несколько километров сменялись контрударами для помощи соседям. Мы стояли восточнее Варшавы и отражали огромные силы русских, имея всего несколько танков. Вражеские танки, множась, словно мухи, прорывались сквозь линию фронта, уничтожали тыловые части и продолжали сражаться далеко за нашими спинами. Мы бросались на них, подбивали их и тем временем теряли все новые и новые танки. Снова возвращаясь туда, где еще накануне была наша линия обороны, мы обнаруживали, что она занята русскими. Так было почти каждый день. Потери в людях и технике были ошеломляющие».
«Мертвой голове» действительно досталось всерьез: "Нас встретил плотный оборонительный огонь, в результате которого осколком снаряда был убит наш товарищ Ганс Баумайстер. К вечеру линию фронта удалось восстановить. В ночь с 25 на 26 августа погиб оберштурмбаннфюрер Зэуменихт, командовавший батальоном на протяжении последнего года. Потери других рот тоже были высоки. Во 2-й роте осталось всего пять командиров, в 3-й — шесть, а в 4-й — только три. Оберштурмфюрер Лумитш, командир 4-й роты, был тяжело ранен. В 1-й роте командиров оставалось трое: Шрамм, Лицьевски и Шэфер. Два дня мы перекрывали выезд из Радзымина. Потом пришел сигнал тревоги от соседей слева — дивизии «Викинг». Противник прорвался на их участке. Ночью мы были переброшены на участок обороны «Викинга»".
Особенно сильно Красная Армия «бездействовала» в боях за Прагу, предместье Варшавы, отделенное от основной части города рекою Висла: «Противник занял пригороды Варшавы. Мы снова отправились на юг. По асфальтированной дороге мы прошли через Яблонну, затем через несколько мелких городишек с труднопроизносимыми названиями, и в конце концов во второй половине дня прибыли в Зомбки. Мы снова поспешно заправились и приняли продовольствие. Едва грузовики отъехали, как русские начали обстрел. Майердресс, командир батальона, приказал 1-й роте войти в варшавский пригород Прагу и занять важную развилку. Здесь нас ожидало несколько часов настоящего ада. По перекрестку молотила самая тяжелая артиллерия русских. Мы получили строжайший приказ удерживать позиции. Фронт снова откатывался назад. Поток немецких войск двигался по транспортной артерии, а русские преследовали его силами полка при поддержке нескольких танков. Из-за ограниченной видимости мы могли по ним стрелять только с очень близкого расстояния. Из-за палящего зноя пребывание в танке превратилось в настоящую пытку, пока над городом не пронеслась гроза».
Не менее впечатляют воспоминания гауптштурмфюрера Ганса Флюгеля о «бездействии» Красной Армии под Варшавой во время восстания: «Отступив через Станиславув, в середине августа 1944 года мы вышли в район восточнее Варшавы. Наш танковый батальон разместился в промежутке между позициями дивизий «Тотенкопф» и «Викинг». 16 августа русские обстреливали из орудий и минометов весь участок батальона. Наша позиция была исключительно неблагоприятной. За спиной у нас была река, которая сама по себе представляла серьезное препятствие для танков. Противнику удалось обойти нас и прорваться на позиции «Тотенкопфа». Батальон был растянут. 7-я рота вместе со штабом батальона располагалась в лесу. Остальные роты занимали позиции на открытой местности, чтобы обеспечить защиту сектора обороны дивизии за рекой. Отсюда они должны были предпринимать индивидуальные атакующие и оборонительные действия против наступающего противника. Давление со стороны противника все усиливалось. Мы заметили, что после отступления соседей обойдены с фланга. Артиллерия, стоявшая за нами, также отошла. Натиск противника стал настолько силен, что мы больше уже не могли выйти из боя…
Мой танк получил повреждение приводов заднего хода и стоял без действия в ремонтной мастерской…Внезапное начало вражеского обстрела не позволило мне как следует все организовать. Командир 8-й роты получил осколок в правое бедро, выбыл из строя, и его отнесли в мой танк. Мартин, командир 6-й роты, погиб в результате действий противника. Он на бронемашине доставлял пленных на КП для идентификации, когда один из пленных взорвал ручную гранату. В результате взрыва Мартин получил смертельное ранение. Командование ротой принял Гроссрок. Посреди всего этого хаоса я смог только сказать Кальбскопфу: «Доктор, проследите за отходом штаба. Постарайтесь переправиться через реку по мосту». Батальон немедленно начал контратаку против наступающего врага. Русские самолеты совершали налет за налетом. Они разбрасывали с воздуха противотанковые мины (???), которые серьезно повредили трансмиссию нескольким танкам. Мы несли потери и в отсутствие пехотного прикрытия были предоставлены самим себе. Пехота и танки противника атаковали через высоту 99. 7-я рота под командованием Шнайдера и Олина получила приказ удерживать позицию столько, сколько понадобится, чтобы выяснить, что происходит справа и слева.
Слава Богу, за несколько дней до этого мы разведали местность и подготовились к разным сюрпризам. Мы не планировали отступать через реку, непроходимую для танков. Русская пехота ворвалась в леса за нашей спиной после того, как противник захватил плацдарм на другом берегу реки, который должны были удерживать наши соседи из «Тотенкопф». Противник подобрался к нам на пистолетный выстрел, и мы могли двигаться только на очень небольшие расстояния. О крупных атаках или деблокирующих действиях не могло быть и речи. К счастью, радиосвязь с полком и дивизией оставалась устойчивой. Мне удалось точно описать им наше положение. Штаб полка и артиллеристы обещали поддержку, но все было безуспешно. К середине дня мы уже были почти в руках русских. Я приказал: «Никому не выходить из танков. Никто не вылезает из танков». Танкисты прекратили вести всякую разведку. Нашей единственной целью в тот момент было защищать друг друга. Около 14.00 со стороны моего неподвижного танка донесся взрыв. Мы немедленно отправились на двух танках, чтобы выяснить, что случилось. Оказалось, что экипаж, расстреляв все снаряды, взорвал себя вместе с танком…».
Да, «бездействовала» Красная Армия во время восстания в Варшаве в боях за ее предместье – Прагу с 3-й танковой дивизией СС «Мертвая голова» и 5-й танковой дивизией СС «Викинг» (хорошо известно, какого уровня личный состав служил в этих дивизиях) от всей души, по полной программе.
Наш солдат взрывал себя и врагов гранатой, окруженные эсэсовцы в неподвижном танке, оставшись без снарядов, тоже предпочли смерть плену. Какой же уровень взаимного ожесточения был в этих боях. Вот именно их-то с неподражаемой клоунской серьезностью и называют «бездействием» Красной Армии под Варшавой.
Наш солдат взрывал себя и врагов гранатой, окруженные эсэсовцы в неподвижном танке, оставшись без снарядов, тоже предпочли смерть плену. Какой же уровень взаимного ожесточения был в этих боях. Вот именно их-то с неподражаемой клоунской серьезностью и называют «бездействием» Красной Армии под Варшавой.
Еще крутые истории!
- Тайванец 10 часов держал ноги в сухом льду до обморожения, чтобы обмануть страховую
- Мужчина наткнулся на тайник с деньгами и вернул их владельцу
.jpg)
"Поток немецких войск двигался по транспортной артерии, а русские преследовали его силами полка при поддержке нескольких танков" НУ И? САМ ТЫ И ДОКАЗАЛ БЕЗДЕЙСТВИЕ!!!
Но, как всегда, случились обосратушки. Болтунов, как всегда до хрюна, а вот идеалистов желающих подохнуть за светлые идеи мало. Союзники тоже сплоховали. Как всегда поляки оказались разменной мелочью для Запада. Англичане-американцы обменяли Польшу на Австрию.
А виноваты, как всегда, русские. Впрочем, если бы Красная Армия уперлась рогом и отбила бы Варшаву на пару недель раньше. Потеряв на освобождении Польши не 600, а 700 тысяч народу. Всё равно мы были бы виноваты во всём на свете.
А с оглядкой на то, как поляки сносят памятники нашим воинам сейчас, так это было бы ещё более эпично.
Более того, последствия показали, что это восстание, героическое но глупое только задержал освобождение Варшавы. Ведь в результате подавления восстания немцы были вынуждены нагнать в город большое количество войск и техники, а так же провести дополнительные укрепления.
В отличии от всяких "николаев ли" и "магистров пицов" или как он себе, в очередной раз, ник поменял, которые упорно выдают политику за "просто новости" или "просто посты".
Восстание было начато по требованию польского эмигрантского правительства, всю войну прохлаждавшегося в Лондоне. По замыслу его главы С. Миколайчика* подконтрольные ему бойцы Армии крайовой (АК) должны были подтолкнуть варшавян к выступлению и захватить власть в польской столице в тот момент, когда немцы Варшаву оставят, а Красная Армия и 1-я армия Войска польского в неё ещё не войдут. Столь хитрым способом лондонские поляки хотели утвердить свою власть в Польше. Поскольку затея была направлена против левых сил Польши, свой план Миколайчик и его министры держали в тайне, прежде всего от СССР!
Короче, все это выдумки либерастов
Насколько знаю, СССР разорвал отношения с эиигрантским правительством ещё при Сикорском, в 1943-ем. В начале 44-го СССР пытался наладить отношения, но при условии отказа правительства в Лондоне от идеи установления границы до 39г.
И, кстати сказать, в момент начала восстания Миколайчик находился в Москве, и судя по стенограммам, никакой помощи у Сталина он не просил, если не считать просьбы сбрасывать восставшим оружие.