764
3
Об удачных и неудачных опытах построения социализма.
Когда Микеланджело Буонарроти спрашивали, «Как вы создаёте свои скульптуры?», он отвечал «Я беру камень, и отсекаю всё лишнее».
В данном случае, перед тем, как описывать те формы общественного устройства, которые я считаю правильными и передовыми, нужно чётко определить, что таковыми точно не является.
Когда Микеланджело Буонарроти спрашивали, «Как вы создаёте свои скульптуры?», он отвечал «Я беру камень, и отсекаю всё лишнее».
В данном случае, перед тем, как описывать те формы общественного устройства, которые я считаю правильными и передовыми, нужно чётко определить, что таковыми точно не является.
Опыт Венесуэлы
В последние годы среди либеральной/рыночной пропаганды принято приводить плачевное состояние современной Венесуэлы в качестве примера «того, к чему приводит социализм».
Но фишка в том, что в Венесуэле нет социализма (там даже госкапитализма нет). Без обид, но и Чавес, и тем более Мадуро – это левые популисты.
Чавеса хватило только на то, чтобы национализировать нефтяную отрасль. Мадуро пока вообще не сделал ничего настолько же радикального.
Но одной нефтяной отрасли мало. Они не национализировали землю, не отобрали её у латифундистов. Они не национализировали промышленность, она остаётся в руках у крупного капитала (в значительной части иностранного, и даже американского). Они не национализировали крупные торговые сети, что позволяет капиталистам создавать искусственный дефицит товаров и рукотворные кризисы, чтобы «шатать режим».
Если вы не владеете и не контролируете основные отрасли экономики, то вы и не можете отвечать за её эффективность и успешность.
Совершенно аналогично в своё время Альенде в Чили тоже не национализировал стратегические отрасли экономики, в результате чего проамериканские элиты также несколько раз устраивали искусственные кризисы, чтобы на их волне в конце концов привести к власти диктатора Пиночета.
Самое смешное, что как раз в венесуэльской нефтянке всё относительно нормально. А штормит конкретно те сектора экономики, которые остались частными/рыночными.
Собственно, и в России значительная часть проблем в экономике вызвана низким качеством менеджмента в частном секторе экономики, а львиная доля «профессиональных шатателей» – это наёмники олигархов, вступивших в конфликт интересов с государством.
Компрадорские элиты такие компрадорские (но, к счастью, в России есть и патриотические элиты).
Это лишний раз доказывает нам, что
а) нельзя быть «наполовину беременным»;
б) нельзя управлять экономикой, если ты не контролируешь её значительную часть (стратегически отрасли целиком и полностью);
в) любая элита будет патриотической только в том случае, если её личное благосостояние напрямую зависит от благополучия государства.
В последние годы среди либеральной/рыночной пропаганды принято приводить плачевное состояние современной Венесуэлы в качестве примера «того, к чему приводит социализм».
Но фишка в том, что в Венесуэле нет социализма (там даже госкапитализма нет). Без обид, но и Чавес, и тем более Мадуро – это левые популисты.
Чавеса хватило только на то, чтобы национализировать нефтяную отрасль. Мадуро пока вообще не сделал ничего настолько же радикального.
Но одной нефтяной отрасли мало. Они не национализировали землю, не отобрали её у латифундистов. Они не национализировали промышленность, она остаётся в руках у крупного капитала (в значительной части иностранного, и даже американского). Они не национализировали крупные торговые сети, что позволяет капиталистам создавать искусственный дефицит товаров и рукотворные кризисы, чтобы «шатать режим».
Если вы не владеете и не контролируете основные отрасли экономики, то вы и не можете отвечать за её эффективность и успешность.
Совершенно аналогично в своё время Альенде в Чили тоже не национализировал стратегические отрасли экономики, в результате чего проамериканские элиты также несколько раз устраивали искусственные кризисы, чтобы на их волне в конце концов привести к власти диктатора Пиночета.
Самое смешное, что как раз в венесуэльской нефтянке всё относительно нормально. А штормит конкретно те сектора экономики, которые остались частными/рыночными.
Собственно, и в России значительная часть проблем в экономике вызвана низким качеством менеджмента в частном секторе экономики, а львиная доля «профессиональных шатателей» – это наёмники олигархов, вступивших в конфликт интересов с государством.
Компрадорские элиты такие компрадорские (но, к счастью, в России есть и патриотические элиты).
Это лишний раз доказывает нам, что
а) нельзя быть «наполовину беременным»;
б) нельзя управлять экономикой, если ты не контролируешь её значительную часть (стратегически отрасли целиком и полностью);
в) любая элита будет патриотической только в том случае, если её личное благосостояние напрямую зависит от благополучия государства.
Французский опыт
Сразу скажу, что в выражении «французские социалисты» слово «социалисты» можно писать исключительно в кавычках. И/или добавлять «так называемые».
Потому что, например, какой к чёрту Олланд социалист, если он осуществлял абсолютно империалистическую политику, поддерживая вторжение экспедиционных корпусов в ЦАР, Мали и другие африканские страны, чтобы потом грабить их в качестве французских колоний? Правильно, никакой.
Вообще, нужно всегда помнить, что не всегда слово/название тождественно сути. Если девушку зовут Вирджиния, это вовсе не означает, что она обязательно девственница. А если кто-то называет себя коммунистом и даже использует марксистскую риторику, это вовсе не значит, что он на самом деле таковым является.
Во Франции нет социализма, потому что нет госсобственности на стратегические производства. Крупный капитал владеет большей частью промышленности, а высокие налоги (прогрессивная шкала налогообложения, которую у нас тоже некоторые предлагают) приводят только к тому, что владельцы или перерегистрируют бизнес в соседней Бельгии, или вовсе переносят производство в другие страны.
Wellfare немецкого и французского образца – это не социализм, а подачки капитализма. Которые к тому же сплошь и рядом достаются не тем, кто трудится, а различным паразитирующим прослойкам. То есть это не социальная справедливость, а имитация гуманизма. А всякая имитация лишена внутреннего смысла, и оттого вырождается.
Даже подачка в сто евро, которую Макрон кинул протестующим, ничего не решит. Потому что эта подачка будет съедена ростом налогов, цен и тарифов.
Аналогично и с попытками ввести во Франции сокращённый рабочий день. В условиях, когда большинство предприятий находится в частной собственности, принятие подобных законов приводит только к снижению зарплат, переведению людей на частичную занятость или даже к сокращению числа рабочих мест.
Выводы примерно такие же, как и в случае Венесуэлы:
а) когда государство не владеет стратегическими отраслями, оно не может осуществлять полноценную экономическую политику;
б) для влияния на экономику у государства должны быть свои, государственные корпорации, которые будут контролировать значительную долю как производства, так и внутреннего рынка;
в) левые партии должны быть такими не по названию (как во Франции), а по сути.
Сразу скажу, что в выражении «французские социалисты» слово «социалисты» можно писать исключительно в кавычках. И/или добавлять «так называемые».
Потому что, например, какой к чёрту Олланд социалист, если он осуществлял абсолютно империалистическую политику, поддерживая вторжение экспедиционных корпусов в ЦАР, Мали и другие африканские страны, чтобы потом грабить их в качестве французских колоний? Правильно, никакой.
Вообще, нужно всегда помнить, что не всегда слово/название тождественно сути. Если девушку зовут Вирджиния, это вовсе не означает, что она обязательно девственница. А если кто-то называет себя коммунистом и даже использует марксистскую риторику, это вовсе не значит, что он на самом деле таковым является.
Во Франции нет социализма, потому что нет госсобственности на стратегические производства. Крупный капитал владеет большей частью промышленности, а высокие налоги (прогрессивная шкала налогообложения, которую у нас тоже некоторые предлагают) приводят только к тому, что владельцы или перерегистрируют бизнес в соседней Бельгии, или вовсе переносят производство в другие страны.
Wellfare немецкого и французского образца – это не социализм, а подачки капитализма. Которые к тому же сплошь и рядом достаются не тем, кто трудится, а различным паразитирующим прослойкам. То есть это не социальная справедливость, а имитация гуманизма. А всякая имитация лишена внутреннего смысла, и оттого вырождается.
Даже подачка в сто евро, которую Макрон кинул протестующим, ничего не решит. Потому что эта подачка будет съедена ростом налогов, цен и тарифов.
Аналогично и с попытками ввести во Франции сокращённый рабочий день. В условиях, когда большинство предприятий находится в частной собственности, принятие подобных законов приводит только к снижению зарплат, переведению людей на частичную занятость или даже к сокращению числа рабочих мест.
Выводы примерно такие же, как и в случае Венесуэлы:
а) когда государство не владеет стратегическими отраслями, оно не может осуществлять полноценную экономическую политику;
б) для влияния на экономику у государства должны быть свои, государственные корпорации, которые будут контролировать значительную долю как производства, так и внутреннего рынка;
в) левые партии должны быть такими не по названию (как во Франции), а по сути.
В связи с агрессией НАТО в Ливии в последнее время нередко вспоминают другую страну, Парагвай
Вспомним и мы, с чего все начиналось.
Уничтожение первого в мире социалистического государства закончилось самым чудовищным геноцидом за всю историю человечества.
Для начала перечислим факты и попробуем догадаться, о какой стране идет речь:
Вся власть в стране принадлежит государству, которое последовательно проводит курс на построение полностью самостоятельной, самодостаточной экономики , опирающейся исключительно на собственные ресурсы при минимальном импорте.
Вытеснив национальную буржуазию из экономической и политической сфер, государство взяло на себя исключительную роль формирования и развития нации, распределения национальных доходов.
Страна не имеет внешних долгов. Вся внешняя торговля находится в государственной монополии. При этом экспорт стабильно превышает импорт, что позволяет делать крупные капиталовложения в промышленность и сельское хозяйство, не прибегая к иностранным займам.
Вместо иностранных капиталов государство привлекает зарубежных (европейских) специалистов, которые получают хорошую зарплату и помогают налаживать передовые, высокотехнологичные производства, транспортную и коммуникационную инфраструктуры.
Государство проводит жесткую протекционистскую политику, поддерживая отечественных производителей (путем введения высоких импортных пошлин и одновременного снижения экспортных пошлин).
Национальная валюта полностью стабильна.
В стране налажена современная телеграфная связь, железнодорожное сообщение, речной транспорт.
Благодаря государственной поддержке в стране происходит мощный экономический подъем, строятся новые производства сталелитейной, текстильной, бумажной, типографской промышленности, кораблестроения.
Ирригационные работы, строительство плотин и каналов, новых мостов и дорог способствуют подъему сельскохозяйственного производства.
В стране полностью побеждена неграмотность - практически все население страны умеет читать и писать. Бесплатное образование (всеобщее обязательное начальное образование), бесплатная медицина .
98% территории страны составляет общественную собственность: государство предоставляет крестьянам наделы земли в бессрочное пользование за символическую арендную плату в обмен на обязательство обрабатывать эти участки, без права продажи.
Наряду с частными сельхозпроизводителями действуют крупные государственные сельскохозяйственные и скотоводческие хозяйства - «поместья Родины».
В стране установлен потолок цен на основные продукты питания.
Это единственная страна на континенте, не знающая нищеты, голода, коррупции. Практически отсутствует преступность.
Все доходы страны направляются на проведение индустриализации, поддержку сельского хозяйства, развитие социальной сферы и модернизацию армии. В стране отсутствуют коммерческие посредники, спекулянты, паразитические классы и прослойки.
Ну что же, нормальный социализм образца СССР 1930-х годов.
Казалось бы, ничего особенного. Но удивительно другое, а именно, историческая эпоха – все это происходит в начале 1860-х годов!
О Господи, что же это за страна, обогнавшая на семьдесят лет даже Россию, где подобное стало возможным только в эпоху Сталинских пятилеток, не говоря уже об остальном мире! Где это?
В Южной Америке. Да, да, в Южной Америке. И страна эта - Парагвай.
Неужели тот самый Парагвай, одна из самых отсталых, нищих и убогих стран мира, начисто вычеркнутая из мировой политики, где-то на задворках мира, о которой никто не знает ничего толком!
Не знает. А напрасно. В середине 19-го века Парагвай – самое обеспеченное, передовое и успешное государство Латинской Америки. И добавим, самое независимое.
Хосе Франсия, первый президент Парагвая, пришедший к власти в 1814 году, и последующие президенты Карлос Антонио Лопес и Франсиско Солано Лопес (1862 – 1870) подарили нации мечту, и эта мечта стала сбываться на глазах!
Уничтожение первого в мире социалистического государства закончилось самым чудовищным геноцидом за всю историю человечества.
Для начала перечислим факты и попробуем догадаться, о какой стране идет речь:
Вся власть в стране принадлежит государству, которое последовательно проводит курс на построение полностью самостоятельной, самодостаточной экономики , опирающейся исключительно на собственные ресурсы при минимальном импорте.
Вытеснив национальную буржуазию из экономической и политической сфер, государство взяло на себя исключительную роль формирования и развития нации, распределения национальных доходов.
Страна не имеет внешних долгов. Вся внешняя торговля находится в государственной монополии. При этом экспорт стабильно превышает импорт, что позволяет делать крупные капиталовложения в промышленность и сельское хозяйство, не прибегая к иностранным займам.
Вместо иностранных капиталов государство привлекает зарубежных (европейских) специалистов, которые получают хорошую зарплату и помогают налаживать передовые, высокотехнологичные производства, транспортную и коммуникационную инфраструктуры.
Государство проводит жесткую протекционистскую политику, поддерживая отечественных производителей (путем введения высоких импортных пошлин и одновременного снижения экспортных пошлин).
Национальная валюта полностью стабильна.
В стране налажена современная телеграфная связь, железнодорожное сообщение, речной транспорт.
Благодаря государственной поддержке в стране происходит мощный экономический подъем, строятся новые производства сталелитейной, текстильной, бумажной, типографской промышленности, кораблестроения.
Ирригационные работы, строительство плотин и каналов, новых мостов и дорог способствуют подъему сельскохозяйственного производства.
В стране полностью побеждена неграмотность - практически все население страны умеет читать и писать. Бесплатное образование (всеобщее обязательное начальное образование), бесплатная медицина .
98% территории страны составляет общественную собственность: государство предоставляет крестьянам наделы земли в бессрочное пользование за символическую арендную плату в обмен на обязательство обрабатывать эти участки, без права продажи.
Наряду с частными сельхозпроизводителями действуют крупные государственные сельскохозяйственные и скотоводческие хозяйства - «поместья Родины».
В стране установлен потолок цен на основные продукты питания.
Это единственная страна на континенте, не знающая нищеты, голода, коррупции. Практически отсутствует преступность.
Все доходы страны направляются на проведение индустриализации, поддержку сельского хозяйства, развитие социальной сферы и модернизацию армии. В стране отсутствуют коммерческие посредники, спекулянты, паразитические классы и прослойки.
Ну что же, нормальный социализм образца СССР 1930-х годов.
Казалось бы, ничего особенного. Но удивительно другое, а именно, историческая эпоха – все это происходит в начале 1860-х годов!
О Господи, что же это за страна, обогнавшая на семьдесят лет даже Россию, где подобное стало возможным только в эпоху Сталинских пятилеток, не говоря уже об остальном мире! Где это?
В Южной Америке. Да, да, в Южной Америке. И страна эта - Парагвай.
Неужели тот самый Парагвай, одна из самых отсталых, нищих и убогих стран мира, начисто вычеркнутая из мировой политики, где-то на задворках мира, о которой никто не знает ничего толком!
Не знает. А напрасно. В середине 19-го века Парагвай – самое обеспеченное, передовое и успешное государство Латинской Америки. И добавим, самое независимое.
Хосе Франсия, первый президент Парагвая, пришедший к власти в 1814 году, и последующие президенты Карлос Антонио Лопес и Франсиско Солано Лопес (1862 – 1870) подарили нации мечту, и эта мечта стала сбываться на глазах!
Еще крутые истории!
