Захар Прилепин: Россия без будущего или страна великого будущего?

Как в той знаменитой истории про Юрия Андропова, который сказал однажды: «Мы не знаем страны, в которой живём».

В России такое периодически случается. Сначала не знаем, не знаем — а потом, раз, и нет страны. «Слиняла», как Розанов писал.

Я всё время вспоминаю опыт мыслителя Вадима Кожинова, который в финале жизни, пришедшемся на время перемен в России, отказывался давать какие-либо прогнозы на будущее. Я тоже опасаюсь это делать.

В своё время, по юности, я давал много прогнозов, из них некоторые сбылись — скажем, про Украину, а некоторые — например, про неизбежность коллапса в России, — слава Богу, нет.

Мы говорили о коллапсе и грядущем хаосе все 90-е, и большую часть «нулевых»: и я, и ты, и многие наши сотоварищи по левой и националистической оппозиции (не путать с либеральной).

Сегодня я думаю, что, быть может, в силу именно нашей непримиримости и, допускаю, некоторой даже оголтелости — страна выстояла. Какие-то слова, которые мы повторяли два десятилетия подряд — вышли из области «маргинального», стали сначала достоянием общественности, а затем народ, так или иначе, «навязал» повестку государству. Повестка, которая казалась «маргинальной» в 1996 году — стала спустя двадцать лет — определяющей.

Теперь мы должны понять: насколько она стала определяющей по сути, а насколько — только по форме. То, что государство наше, впрочем, как и любое другое, способно в угоду потенциальному избирателю сделать всё, что угодно — мы оба в курсе.

Государство может поправеть, а может полеветь, может насупить брови, а может игриво подмигнуть. У него всё в запасе есть, любые маски. Иногда этих масок так много, чтоб начинаешь сомневаться в наличии лица.

Порой причин для огорчения столько, что никакие добрые вести не способны поправить настроение.

Всё, что ты говоришь: так или иначе — верно.

Государство, в силу не всегда объяснимых причин, делает ставку на лояльных и послушных. Государство хочет, чтоб всё было спокойно, аккуратно, присыпано песочком, подасфальтировано, не росло буйным цветом, не раздражало.

Наконец, государство реагирует на вызовы только тогда, когда не реагировать уже нельзя.

Из года в года мы кричим: тут болит, там болит, здесь надо лечить — и никакой реакции. Или почти никакой.

Как будто государство занято чем-то куда более важным, чем собственно наша жизнь и наше будущее.

На всех уровнях власти царит такое мздоимство, такое лукавство, такое воровство, что я иногда искренне начинаю удивляться: а когда они вообще работают, если они сразу, едва угодив во власть, начинают что-то «пилить»?

Но, с другой стороны, оглядываешься на минувший год и видишь: вот тебе Крымский мост, вот тебе спортивные победы, которые идут непрестанно, вот тебе новый ледокол, вот сотни открытых школ, вот Россия — в это я вообще, как деревенский ребёнок, ещё десять лет назад поверить не мог, — главный экспортёр зерна в мире. Вот армия, наконец. Мощнейшая и самоуверенная армия.

Даже, говорят, хакеры у нас отличные имеются. Ну, это мы не знаем. Хотя поверить можем.

Всё перечисленное, — а мы перечислили далеко не всё, — это колоссальная инфраструктура и миллионы задействованных людей.

Сложно это не заметить? Сложно.

Мы же не замайданные дураки, чтоб во весь голос кричать, что Россия на дне лежит. Не лежит.

Но отвлечёшься от «масштабирования» и спустишься на минуту к людям, и снова видишь другое.

Вывозят из страны триллионы, элиты дуреют от количества денег, дети их сходят с ума от вседозволенности, — и при этом государство экономит на пенсионерах.

Как ты знаешь, я сейчас работаю на выборах мэра Москвы, поддерживаю кандидата от «левых». И чего я только не узнал, чего только не наслушался, когда окунулся в это: обворованные и обманутые дольщики, миллионы, закатанные в асфальт, реновации, которые оборачиваются сверхдавлением на медицину и образование большинства районов, безобразие в миграционной сфере, «оптимизация поликлиник», приводящая к тому, что на больного приходится по 12 минут, а врачи мечутся как белки в колесе. И так далее, и тому подобное — список огромный.

И это в Москве!

А если дальше посмотреть — до самого Южного Сахалина, где на огромной территории людей всё меньше! На тысячи вымерших деревень. На моногородки, где больше никогда никакого производства не будет работать, потому что оно «нерентабельно». И бродят по этим моногородкам звереющие подростки, которых в 17 лет уже можно от алкоголизма лечить — и не вылечишь уже.

Смотришь и думаешь: а нужны ли нашему государству все эти 150 миллионов людей? Может, ему и 15 миллионов вполне хватило бы?

Возникают такие мысли, никуда не денешься от них.

В мире всё больше людей чувствуют свою нерентабельность. Отсюда «полевение» США, где уже половина страны склоняется к социализму, отсюда в половине европейских городов избранные населением мэры-социалисты, отсюда даже «Брексит», который поддержан в первую очередь работягами, недовольными социальной политикой.

Мир «левеет», а Россия — совсем нет. Хуже нас в этом смысле только Украина — но разве это нормальный пример?

Идём дальше.

Лучшие русские мужики служат в Сирии, в Африке, в Донбассе — но государством управляют и забираются на самый верх сплошь и рядом кадры с радикально иными взглядами. Которые в гробу видели все эти «заварухи». Потому что они — буржуа, и более всего на свете их волнует сохранность их денег. А не какой-то там «Русский мир» и прочие «экспансии».

Это удручает.

Объясняют нам как жить те люди, что ещё пять лет назад излагали полностью противоположные взгляды: у нас, в конце концов, вся элита «ельцинского призыва». Их совсем недавно от «уренгойского мальчика» было нельзя отличить, а теперь они нас с тобой учат патриотизму. Это, чёрт побери, демоны, на которых клейма ставить негде.

Я бы допустил, что они искренне изменились, но они имеют привычку меняться с «линией партии». Очень сложно им доверять.

Но давай ещё раз остановимся, Петр.

Ты вот говоришь, что средний бизнес превратили в дойную корову. Но я смотрю, как застраиваются пригороды вокруг каждого крупного города в России. Если циркулем вокруг любого областного, промышленного или краевого центра провести триста километров — тысячи и тысячи удивительных и богатых домов стоит. И в домах люди живут, сады высаживают, детей растят.

Да что там говорить: та деревня в глухом керженском лесу, где я в основном жил до войны в Донбассе — её не узнать, эту деревню. Там таких дворцов понастроили! И ни одного чиновника! Ни одного «стража дорог», ни одного «вора». Никого, в общем, из тех, кого принято подозревать в излишней ловкости рук.

Кто все эти люди? Да они и есть средний класс. Не олигархи же? Представления не имею, откуда они взялись. Но взялись откуда-то.

И здесь я вновь возвращаюсь к тому, с чего начал. Помню, у Льва Толстого есть в дневниках одна раздражённая запись. Он читал тогда «Историю России» Соловьёва, и вдруг разозлился: Соловьёв пишет о государственном грабеже и воровстве, о насилии и глупости власти. И Толстой, который, как ты знаешь, никогда излишних симпатий к государству не питал, вдруг говорит: а кто же тогда создал эту Россию, кто построил эти города, эти храмы, эти заводы, кто охотился, кто тракты прокладывал? — если имело место только воровство и насилие?

Это, скажу я тебе, написано Толстым по поводу Соловьёва - который Россию обожал, и на нынешних оппозиционных витий похож был крайне мало. Даже вообразить сложно, что бы Лев Николаевич сказал бы сегодня по поводу их стенаний, если он так по Соловьёву прошёлся.

И здесь передо мной и тобой возникает другая, уже исключительно человеческая тема.

Быть может, некоторая разница, хотя и не столь великая, в наших взглядах объясняется тем, что ты — за решёткой, ты в тюрьме, государство обошлось с тобой грубо и несправедливо, а я на свободе? С государством никаких дел не имею, совершенно от него свободен и независим. И смотрю вперёд спокойно. И дети мои сыты.

Может быть, нам стоит кого-то ещё спросить? Что они думают?