О чём молчал 20 минут де Голль над могилой Сталина?

Рассказ о том, как Шарль де Голль, беглый полковник из позорно сдавшейся державы, сумел войти в число победителей Второй мировой войны, почему он дружил и с бежавшими из России эмигрантами, и с самой Советской Россией, и чего в этой дружбе было больше – прагматизма или искренности…

Сидели два товарища

…Апрель 1942 года. В Лондоне Шарль де Голль в качестве главы «Сражающейся Франции» беседует с послом СССР Александром Богомоловым. Последний телеграфирует в Москву, что генерал назвал одного из французов меньшевиком: «Слово «меньшевик» он сказал по-русски. Я удивился и спросил, откуда он знает русское слово. Де Голль ответил, что во время первой империалистической войны он был в германском плену вместе с русскими офицерами и долго жил в одной комнате с Тухачевским.

В 1914 году с передовой Восточного фронта выдвинулся двадцатилетний младший офицер Михаил Тухачевский. «Навстречу» ему – с позиций Западного – лейтенант Шарль де Голль. Они встретились в 1917-ом в застенках Ингольштадта – германского лагеря военнопленных. (Тухачевскому, к слову, и до прибытия в баварский лагерь везло на интересную компанию – в Цорндорфе он коротал лагерные будни вместе с Роланом Гарросом. Летчик-ас, именем которого назовут теннисный стадион и турнир, погибнет в 1918 году).

К моменту встречи в Ингольштадте у мечтавших с детства о военной карьере потомков обедневших дворянских фамилий, любителей Достоевского и Толстого, были в активе армейская выправка, наполеоновское честолюбие, а также несколько лагерей для пленных, боевые ранения и… похоронка на каждого. Молодых офицеров военные чиновники поспешно «списали со счетов» – но им предстоит стать героями не одного произведения.

Первым отличится русский: «Командир Красной Армии Михаил Тухачевский» – такую книгу о нём напишет сосед по Ингольштадту, известный журналист Реми Рур в 1928 году.

Де Голля в этой книге нет – к моменту публикации он ещё не был популярной личностью. Воспоминаниям об этом своём товарище Рур предастся намного позже, когда звезда генерала утвердится на небосклоне большой политики.

Но в Ингольштадте они равны.

Принять ванну, выпить чашечку кофе и… сбежать

Форт девятого лагеря Ингольштадт был одним из самых суровых по условиям в этой крепости. Однако между немецкими лагерями Первой и Второй мировых войн – не просто разница в четверть века, а целая гуманитарная бездна.

Воскресное меню Ингольштадта на конец 1915 года: утро – кофе с молоком и сахаром; день — ореховый суп, жаркое из свинины с салатом и картофелем; вечер – какао с джемом. Согласно постановлению германского военного министерства от 1 апреля 1915 года, каждый военнопленный получал ежедневно 85 г белков, 40 г жиров, 475 г углеводов – в общей сложности 2 700 ккал. Столько же полагалось немецким солдатам на фронте. Обеспечение военнопленных едой стало проблемой из-за неожиданно большого числа заключенных и блокады со стороны антигерманской коалиции. Экономические проблемы военного времени приведут к удорожанию продуктов и оскудению рациона: пленным офицерам станут давать только снятое молоко и исключат из их рациона белый хлеб.

Бытовые условия считались весьма аскетическими. В каждом каземате – по 7 офицеров, т. е. по 10 кв. м на каждого, что трактовалось представителями дипломатических миссий Красного Креста как «страшная скученность».

В Ингольштадтском барачном лагере была организована библиотека, составленная за счёт военнопленных и благотворителей. Тухачевский и де Голль проводили за книгами много времени и обсуждали прочитанное. Именно там будущий красный маршал проникся идеями марксизма, кстати. А будущий президент Франции написал здесь «Раздор в стане врага». Распространено мнение, что Адольф Гитлер читал его произведения и почерпнул некоторые идеи.

Шарль де Голль в общей сложности предпринял шесть неудачных попыток побега и был освобождён только после перемирия – в ноябре 1918 года. А Тухачевскому всё-таки сбежать удалось – в 1917-м. При этом он оставил лагерному начальству записку с извинениями: мне, мол, неловко, что нарушил слово офицера, но и вы поймите меня правильно – сами видите, что в России творится.

По иронии судьбы, двум товарищам вскоре суждено столкнуться вновь. Если так можно назвать буквальное столкновение на фронтах советско-польской войны. Войсками Рабоче-крестьянской Красной армии командовал 27-летний командарм Михаил Тухачевский. Майор Шарль де Голль, которому в 1920 году исполнилось 30 лет, выступит по другую сторону баррикад как член французской миссии.

Но вживую они после Ингольштадта ни тогда, ни позже так и не увидятся.

Последний в поле воин

Звезда де Голля засияла к тому времени, когда звезда Тухачевского уже угасла – тогда, когда, казалось, закатилось солнце его родины. 22 июня 1940 года между нацистской Германией и Францией было подписано перемирие, разрезавшее страну на куски: оккупированную территорию и зависимую от Третьего Рейха «вишистскую» южную часть. Французы зачехлили и сдали оружие, взяли на себя обязательства содержать пришлый контингент, отпустили военнопленных, в то время как французские солдаты ещё оставались в застенках.

В это время один полковник (пусть формально, но ещё не генерал) вылетел в Лондон, откуда обратился по радио ко всем французам, которые могли его слышать, с призывом не сдаваться.

«…Я, намеривавшийся преодолеть все препятствия, вначале ничего собою не представлял, – писал Шарль де Голль в своих мемуарах. – Я не располагал никакой, даже самой минимальной силой, и меня не поддерживала ни одна организация. Во Франции – никого, кто бы мог за меня поручиться, и я не пользовался никакой известностью в стране. За границей – никакого доверия и оправдания моей деятельности».

Но всё пришло. Постепенно. Первоначально его призыв вдохновил 90 тысяч человек. К концу войны численность армии Французского комитета национального освобождения возросла почти до миллиона.

«Я считал, что навеки будут потеряны честь, единство и независимость Франции, если в этой мировой воине она одна капитулирует и примирится с таким исходом, – писал он позже в своих мемуарах. Ибо в этом случае чем бы ни кончилась война, независимо от того, будет ли побежденная нация освобождена от захватчика иностранными армиями или останется порабощённой, презрение, которое она испытала бы к самой себе, и отвращение, которое она внушила бы другим нациям, надолго отравят её душу и жизнь многих поколении французов…»

Спасение для Франции Шарль де Голль видел в возвращении армий на поля битв и признании иностранными державами самого факта сопротивления французов.

Удалось ли ему?

Лучший ответ – в саркастическом вопросе генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля, удивившегося присутствию французов при подписании Акта о капитуляции Германии: «Что, и они тоже нас победили?»

Де Голлю удалось больше чем заставить всех признать факт сопротивления Франции. Её – пусть и искусственно – включили в список держав-победительниц: всё-таки за спиной лично де Голля был главный победитель.

Друзья мои, прекрасен ваш Союз

Растущую мощь страны Советов генерал Де Голль почувствовал ещё в начале войны: «На политической арене уверенное выдвижение России на первый план в авангард завтрашних победителей приносит Европе и миру гарантию равновесия, и ни у одной державы нет больших оснований поздравить себя с этим событием, чем у Франции. К несчастью для всех, слишком часто на протяжении веков русско-французскому альянсу мешали и противодействовали интриги или непонимание. Но, как на любом переломном этапе истории, наш союз не становится от этого менее необходимым».

Генерал понимал значимость союза с СССР. Уинстон Черчиль, немало сделавший для де Голля и движения сопротивления, за глаза называл его «вздорной личностью, возомнившей себя спасителем Франции». По мнению британского премьера, «невыносимая грубость и нахальство в поведении этого человека дополняются активной англофобией… Он ненавидит Англию и повсюду сеет за собой эту ненависть..». Ещё больше де Голля не любил Президент США Франклин Рузвельт, пытаясь противопоставить ему генералов Вейгана и Жиро. Между собой лидеры англо-британского альянса называли генерала «трудным ребёнком».

Однако и Де Голль в чувствах своих союзников не обманывался. В мемуарах он пишет о «несправедливости, которую Англия допускала в ущерб истекающей кровью Франции» и о том, что что «в самые тяжёлые дни американский посол при французском правительстве отсутствовал».

То есть все пути вели Шарля де Голля в Третий Рим – ему был нужна была Москва. И Сталин поставил на него в противовес американо-английскому влиянию в Европе.

Советский Союз ответил генералу взаимностью. Конечно, не сразу – после периода ухаживаний – настойчивых писем к Иосифу Сталину. «Брак по расчёту» помог де Голлю официально стать главой «свободных и сражающихся французов», его стране – обрести прописку в Совете Безопасности ООН и впоследствии оккупировать часть немецких территорий.

В свою очередь, дружественная Советскому Союзу голлистская Франция в последующие годы была довольно независима от интересов американцев в пользу своих собственных. Впрочем, с тем же успехом потонут и попытки местных коммунистов закрепиться на политическом Олимпе.

Генеральская линия в партии и правительстве

Возглавив страну, генерал Де Голль будет строить независимое государство и защищать его от планов англо-американского блока, угрожающего месту Франции в числе великих держав. В этом генералу поможет договор о «союзе и военной помощи» с Советским Союзом.

«Когда заходит речь о том, чтобы направить в правильное русло развитие международных отношений, Париж обращается к Москве… Здесь же, в Москве… генерал де Голль вполне естественно сослался на нашу многовековую дружбу, на нашу солидарность с тем, чтобы Европа вновь обрела своё единство», – тридцать лет спустя охарактеризует политику предшественника президент Франции Жак Ширак.

В до- и послевоенный период де Голль много работал с русскими. Его советник и глава спецслужб – эмигранты из Советской России. Шефом «силовиков», советником по контрразведке в правительстве де Голля станет 32-летний Константин Мельник – внук врача Романовых, того самого Евгения Боткина, расстрелянного вместе с императором и его детьми. Сподвижник Де Голля – старший брат большевика Якова Свердлова и крестник Максима Горькова – Зиновий Пешков, дипломат, корпусный генерал, кавалер ордена Почетного легиона.

Но де Голль не был русофилом и сотрудничал с Москвой ровно до того предела, пока это не угрожало его собственной власти. Долгие годы в интересах Франции он балансировал между двумя политическими полюсами – СССР и США.

Например, период 1960-1963 годов характеризуется напряжённостью во французско-советских отношениях в связи с Карибским кризисом и расхождениями по статусу Берлина. Воевавший в двух войнах с Германией, Шарлль де Голль восстановит отношения с ФРГ. Зато в 1965 году Франция откажется от использования доллара в международных расчётах и перейдёт на единый золотой стандарт.

В июне 1966 года де Голль совершит почти двухнедельный вояж в Россию к Леониду Ильичу Брежневу. А 1 июля 1966 года Франция выйдет из военной организации НАТО – несколько десятков тысяч военнослужащих попросят «с вещами на выход», и тогда же альянс поменяет парижскую прописку на брюссельскую.

Ко всему прочему – солью на звездно-полосатые интересы посыплются переговоры о военно-политическом союзе СССР и Франции, начатые с визита де Голля в СССР.

***

Михаила Тухачевского, расстрелянного в ходе жёсткой внутривластной борьбы в 1937-м, реабилитировали в 1957 году.

....

В 1966г во время визита в Москву Президент Франции де Голль вопреки протоколу изъявил желание посетить могилу Сталина. Его пытались отговорить, но генерал был непреклонен. Шарль де Голль добился разрешения на «частное», то есть личное посещение могилы И.В. Сталина. Там генерал, возложив венок, пробыл в скорбном молчании около 20 минут.

В ходе визита генерал посетил Ленинград, Киев, Волгоград, Новосибирск, космодром Байконур. Причем по приезде в Волгоград он не преминул заметить представителям французской прессы: «Как бы ни назывался сегодня этот город из-за идеологической конъюнктуры в СССР, в мировой и советской истории он всегда будет только Сталинградом».

Ш.де Голль: "Сталин имел колоссальный авторитет, и не только в России. Он умел "приручать" своих врагов, не паниковать при проигрыше и не наслаждаться победами. А побед у него больше, чем поражений(Д е Г о л л ь Ш а р л ь. Военные мемуары. Кн. II. М., 1960, с. 235—236).


Автор: Полина Яковлева (с дополнениями)

P.s. А в мае 1968 года забушевал "майдан" в Париже. Причин было много, студенты были главной движущей силой. Цветная революция во всей красе. Национализм и изоляционизм де Голля многим не нравились, а СМИ англосаксов третировали де Голля (как Путина сейчас), сея рознь во французском обществе.