859
5
В Румынии произошло то, чего никогда не происходило в России. И, наверное, никогда не произойдет. Я даже не могу себе представить чего-то подобного. Чтобы пожар и гибель людей в ночном клубе привели к отставке правительства — как вы себе это представляете в нашей стране? Ну, вот и я никак. А в Румынии ушел премьер Виктор Понта и его кабинет министров. Хотя, положа руку на сердце, я не очень понимаю подобные демонстративные шаги и не требую их от высших чиновников.
Я считаю, что какая бы трагедия не случилась, нужно, прежде всего, установить все обстоятельства, точно выяснить все причины, придумать, как сделать, чтобы именно такие беды впредь стали невозможными – а наказать тех, кто непосредственно виноват в гибели людей и тех, кто создал для этого условия. Но выгонять после любой катастрофы сразу же президента или премьер-министра – это больше похоже на сакральное жертвоприношение. Раз ты самый главный или второй-третий человек в стране – вот и отвечай за все подряд. Поможет это избежать катастроф? Я лично не уверен. Но это с одной стороны. А с другой, отставка эта очень многое говорит о развитии общества. Вот сколько у нас было аварий и трагедий! Ведь постоянно же что-то происходит и, как правило, за каждой бедой стоят воровство, коррупция, головотяпство, раздолбайство. Ну, и что – выходит у нас кто-то по такому случаю на митинги?
×
Этот румынский премьер и его правительство, может, и не ушли бы никуда. Но на улицы вышли тысячи людей. В Перми, когда сгорел клуб «Хромая лошадь», погибли не 32 человека, а 156 – в пять раз больше, чем в Бухаресте. Истории почти идентичные! Но ни пермяки, ни москвичи — вообще никто не митинговал. Я вот говорил только что, что не стоит винить высшее руководство по любому поводу. Но ведь были в нашей истории жуткие ситуации, к которым высшее руководство причастно напрямую! Вспомните «Норд-Ост», Беслан вспомните. Вот тогда мы имели полное право требовать отставки всех поголовно. Но ведь не требовали же, не выходили на улицы с гневом.
Поэтому у нас никто полномочий не слагает, ответственности на себя не берет, зато активно подставляют стрелочников. Впрочем, если после каждой авиакатастрофы, после каждого затонувшего парохода, после каждого теракта, после каждой аварии на ГЭС будут увольняться президенты, премьеры и просто министры, у нас выборы придется по несколько раз в год проводить, а членами правительства поработать каждый второй успеет.
А так, да, это Путин лично виноват в преступной халатности при организации клуба Хромая лощадь и пр.
Хочешь новое правительство и Россию без Путина - Добро пожаловать на Украину!
"ДБ" (с)
Другое дело- когда твой подчиненный взял деньги, закрыл глаза на нарушения, как результат-погибли люди
Это было первое что сделали в Румынии. В ночь с пятницы на субботу был пожар, в понедельник уже часть сидела под следствием.
По поводу отставок.
Пожар был последней каплей, правительство поняв свою несостоятельность - ушло в отставку.
И что интересно, после пожара в Бухаресте, у нас в Кишинёве прошли проверки по клубам(лучше поздно...), тут де "завернули" три заведения владельцами которых были не последние в стране люди.
"Пожар в клубе «Хромая лошадь» — крупнейший по числу жертв пожар в постсоветской России, произошедший 5 декабря 2009 года в ночном клубе «Хромая лошадь» в Перми по адресу: улица Куйбышева, дом 9, и повлекший смерть 156 человек[1]. Происшествие вызвало широкий общественный резонанс и жёсткую реакцию российских властей. В связи с инцидентом был уволен ряд должностных лиц и чиновников пожарного надзора, а Правительство Пермского края в полном составе сложило с себя полномочия[2] ."Википедия.
43-летний Виктор Понта в сентябре предстал перед судом по обвинению в мошенничестве, неуплате налогов и отмывании денег. В последнее время в стране звучали призывы к его отставке. Понта отвергает выдвинутые против него обвинения.
Пожар стал последней каплей в недовольстве народа своим премьером!
«Слышь, верблюд, тебе мало не покажется!»
Санкт-Петербург
3 ноября во время Конференции ООН против коррупции в Петербурге былизадержаны активисты Фонда борьбы с коррупцией, раздававшие брошюры против незаконного обогащения, и фотограф интернет-издания «Йод». Активист Федор Горожанко, которому досталось больше других, описал, как все происходило.
Как многие уже знают, вчера мы попробовали ответить Сергею Иванову на его заявления об успехах в борьбе с коррупцией в России и распространить брошюру «Истории незаконного обогащения» среди участников Конференции ООН против коррупции, которая проходит в петербургском «Ленэкспо». Просветительская акция продолжалась не более четверти часа, была жестоко прервана сотрудниками полиции и неизвестными лицами в штатском, а закончилась протоколами об административном правонарушении, побоями в отделении полиции и сотрясением мозга.
Конференция ООН проходит в седьмом павильоне «Ленэкспо», который со всех сторон окружен забором. Вход – строго по пропускам, кругом десятки людей охраны и полиции. Единственная возможность пообщаться с участниками конференции – поймать их у входа на территорию выставочного комплекса. Вчера в 17:00 я, активисты Полина Костылева, Алексей Касаткин подошли к центральным воротам перед павильоном и стали раздавать выходящим участникам нашу брошюру. Вместе с нами был фотограф Давид Френкель с бейджем «пресса». Людей из ворот выходило не слишком много, мы успели за несколько минут раздать около тридцати брошюр. Иностранные делегаты брали их с большим интересом, правда, огорчались, что брошюра на русском языке, и придется переводить. Наши соотечественники скептически улыбались, когда слышали о «Фонде борьбы с коррупцией», но тоже брали брошюры и листали.
Через 10 минут после начала вокруг нас забегали охранники выставочного комплекса, полицейские и стали говорить, что ничего раздавать не следует. Я несколько раз спросил у полицейского, который хватал меня за куртку и тащил в сторону, что именно я нарушаю и на каких основаниях раздавать нельзя? Он отходил, консультировался с кем-то по телефону. Затем полицейский вернулся с разъяснением: «Слышь, верблюд, тебе мало не покажется!» Тут же прибежали неизвестные сотрудники в штатском, развели волонтеров в разные стороны. Руками никто не трогал, но окружили так, что невозможно было сделать шаг в сторону. На моих глазах напали на Давида, стали дергать за руки, закрывать объектив камеры.
Через несколько минут меня за рукав схватил полицейский, пугавший верблюдом, и отвел через дорогу в сторону омоновского грузовика «Урал». Причину задержания никто не называл, документы не предъявляли. Позже к грузовику подвели Касаткина, и нас затолкали внутрь кузова. Там находились четверо парней-омоновцев. Я спросил у них причину задержания, в ответ посыпались оскорбления и обвинения в предательстве Родины. Я сел на свободное сиденье, мне сказали встать: «сидеть не положено». Я потребовал соблюдать хоть какие-то приличия и снова сел. Тут же сзади получил глухой удар в область затылка, полетел лицом вперед, трое омоновцев стали бить руками по голове. Касаткин потребовал остановить избиение, на шум пришел кто-то из полицейского начальства, омоновцы оставили нас в покое, взяли несколько брошюр и стали изучать.
Затем дверь кузова снова открылась, и нас перевели в подъехавшую полицейскую газель, посадили в темный багажник без окон и с металлическими стенами. Там уже сидел фотограф. Из-за стены постучала Полина Костылева, ее тоже задержали, но посадили в салон. Так нас привезли в 37 отдел полиции.
Я в очередной раз поинтересовался, за что мы задержаны, что мы нарушили, составлены ли какие-то протоколы. Полицейские были в замешательстве, бегали, ждали указания начальства. Я сидел на скамейке в дежурной части, по очереди выслушивал от входящих сотрудников, что я национал-предатель, служу интересам Америки и т.п. Обо всем этом я писал в твиттер, и через какое-то время в отдел стали звонить журналисты и неравнодушные, интересоваться нашей судьбой. В какой-то момент вышел сотрудник, который сидит на телефоне и сказал, что «кто-то сливает информацию в интернет». Увидели у меня в руках телефон и сказали, что сейчас будут изымать. Я сказал, что пока нет протокола о задержании, никаких изъятий быть не может, тем более без соблюдения всех процедур, приглашения понятых и т.п. Телефон стали выхватывать силой, накинулись четверо сотрудников, я стал стучать в стену, звать на помощь. Меня повалили на пол, били, заломали руки и надели наручники, отняли телефон. Все происходило под видеокамерой, которая установлена в участке.
Полицейские обещали «пригласить на профилактическую беседу» тех самых омоновцев из «Урала». К счастью, первым на беседу приехал депутат Заксобрания Максим Резник, который попал в дежурную часть и потребовал снять с меня наручники. Наручники сняли, я забрал со стола свой телефон, а сотрудники полиции резко преобразились и стали вести себя как шелковые.
Несмотря на то, что к этому моменту не было составлено ни одного рапорта, протокола и вообще какого-либо документа, сотрудники вытащили из моего рюкзака остатки брошюр и стали составлять протокол досмотра и изъятия материалов, с их слов, для проведения экспертизы на экстремизм. Протокол составили, 70 брошюр опечатали, понятые подписались, мне пообещали дать копию, но увели на второй этаж отделения, где стали брать объяснения о случившемся. Остальные ребята все еще сидели в ожидании. Минут 20 я давал объяснения, к этому моменту подготовили протоколы доставления, куда всем под копирку вписали дословно следующее:
«Назойливо приставал к гр-м зарубежных организаций, раздовал им брашуры листовки, непонятного содержания. На замечания не реагировал сотр. полиции. Мешал проходу иностранных делигаций по тротуару. ст. 20.2 КоАПРФ».
Мне предложили забрать копию протокола и ехать домой. Я поинтересовался судьбой изъятых брошюр и хотел получить копию протокола о досмотре и изъятии. На моих глазах его порвали и сказали, что никакого досмотра не было. Тогда я сказал: либо мне отдают брошюры, либо дают копию этого протокола. После перепалок и звонков начальству полицейские достали из помойки уничтоженный протокол и сели переписывать его заново.
Когда я вышел с копией, остальных уже отпустили домой. Кто-то из полицейского начальства доказывал приехавшим членам Общественной наблюдательной комиссии, что никто никого не бил и спецсредств не применял, когда я показал запястья, израненные наручниками, полицейский поменял свою точку зрения: якобы я пытался уничтожить некие документы, поэтому меня пришлось обезвредить. Какие именно документы – он пояснить не смог.
Позже в травмпункте у меня зафиксировали ссадины и кровоподтеки на запястьях, а также поставили диагноз — сотрясение головного мозга. Буду добиваться привлечения полицейских к ответственности. Не скажу, что питаю надежды на успех этого предприятия (наверняка омоновцы из «Урала» как один будут говорить, что меня пальцем не трогали, а камера в отделении полиции именно в эти минуты находилась на профилактике). Но когда активистов, раздающих антикоррупционные брошюры на антикоррупционной же конференции, грубейшим образом задерживают и избивают в полицейском отделе, это уже диагноз не только «борьбе с коррупцией», но и государству в целом.
~~~n~~~