Кто из нас не зачитывался в детстве книгами про умнейшего сыщика в мире и его слегка недотёпистого друга-доктора? Зачитывались, но кое-какие важные детали пропустили.
О родных сыщика известно немного. Он из семьи помещиков, а Майкрофт Холмс, старший брат Шерлока, полуаивший, судя по всему, пассивный доход от поместья родителей, служит в правительстве. Холмс, судя по равнодушному отношению к деньгам, получает какие-то дивиденды от брата.
Также детектив упоминает, что его бабушка была француженкой и сестрой художника Ораса Верне.
В кино великий сыщик - безэмоциональный сухарь. Но ведь у Конан Дойля Холмс нередко тревожен, раздражён, иногда тоскует, иногда искренне чему-то радуется. И уж точно его импровизации на скрипке, по которым Ватсон вычислял настроение друга, никак нельзя назвать безэмоциональными.
Есть в книге интересный момент, когда Холмс, впервые видя Ватсона, демонстрирует ему свой уникальный химический опыт, он активно жестикулирует, отвешивает поклоны. Ну и любимое занятие Шерлока - театральная подача самой главной подсказки для полицейского в самый эффектный момент.
В версии Гая Ричи 2009 года у Ватсона совершенно точно есть пёс породы бульдог.
А когда в "Этюде в Багровых тонах" обговариваются условия совместного проживания, то доктор говорит: "У меня есть щенок бульдога и я не выношу никакого шума, потому что у меня расстроены нервы, я могу проваляться в постели полдня и вообще невероятно ленив. Когда я здоров, у меня появляется еще ряд пороков, но сейчас эти самые главные".
Но ни о какой собаке впоследствии речи не идет.
Многие холмсоведы пытались разгадать эту странную фразу, однако большинство склоняется к тому, что это была игра слов: щенком бульдога называли тогда короткоствольные револьверы или же вспыльчивый характер. О чём же именно говорил Ватсон?
Когда дальше в "Этюде" Холмс спрашивает доктора, есть ли у него оружие, то Ватсон демонстрирует тот самый короткоствольный револьвер.
Действие первой книги о Холмсе разворачивается в то время, когда на Бейкер-стрит уже не жил цвет английской аристократии, но район был по-прежнему одним из самых дорогих. Вспомните, как Холмс выманивает сведения при помощи золотых гиней - он намного богаче Ватсона с его государственной пенсией. То есть Холмс вполне мог потянуть эту квартиру и без соседа, но экономика была лишь предлогом. Не был сыщик таким уж бесчувственным сухариком, ему нужна была компания не в лице добродушной миссис Хадсон (кстати, мы привыкли, что она пожилая, но в книгах не указания на её возраст).
В рассказе "Шерлок Холмс при смерти" Ватсон, описывая, каким неаккуратным и шумным жильцом был Холмс, упоминает следующее:
С другой стороны, платил он по-царски. Я не сомневаюсь, что тех денег, которые он выплатил миссис Хадсон за годы нашей с ним дружбы, хватило бы на покупку всего её дома.
Холмс с присущим ему цинизмом подробно рассказывает Ватсону, почему не надо засорять свою голову знаниями о строении солнечной системы или диккенсовскими сиротками. Но это, скорее всего, его классическое позёрство, ведь позже выясняется, что он сходу может цитировать Гёте, отлично знаком с перепиской Флобера и Санд и даже выпустил монографию по истории и теории музыки. Знания, по его же словам, совершенно лишние.
Стоит отметить, что Конан Дойль в процессе написания своих книг о Холмсе опирался на книги французского сыщика Видока, которого очень ценили в Британии. Видок тоже любил переодевания, каталогизировал информацию о преступниках и их деяниях.
Кстати, интересный факт: жительница США Фрэнсис Ли в детстве зачитывалась произведениями Дойля, была поклонницей дедуктивного метода и стала фактически основоположницей американской криминалистики, создав детальный и учитывающий абсолютно всё метод осмотра места преступления.
За ним укрепилась такая вот отрицательная репутация, а всё потому, что Шерлок просто как-то раз сказал, что не понимает женщин и что они вызывают у него раздражение. Но мы видим, что он абсолютно искренне переживает за своих клиенток, а его дифирамбы чешской скрипачке явно не имеют ничего общего с его словами.
И опять же... Роковая Ирен Адлер смогла достучаться до его сердца. Есть предположение, что так как Холмс боится заводить романы, то он решил выбрать своим объектом самую недоступную. Это был отличный повод быть влюблённым, но без возможности продвинуться куда-то дальше.
А Ватсон за всё время совместных приключений с Холмсом был женат дважды (имя первой жены Мэри Морстен, имя второй супруги неизвестно). А вот детей у него не было. Тут можно гадать, в жёнах ли дело, или же в ранении доктора.
Кстати, Ватсон женат дважды лишь согласно канону. Но есть ещё несколько произведений, которые каноном не считаются. Их Дойль публиковать не стал. Одно из них - пьеса "Ангелы тьмы". Она основана на второй части "Этюда в багровых тонах", действие происходит в США, а Холмса вообще нет в сюжете. Зато там есть доктор Ватсон. В финале он обручается с Люси Феррье, которая в этой версии "Этюда" остаётся в живых.
Источник:
По книге Холмс - наркоман, отсюда раздражительность, тоска и прочее
Но зато Ливанова на английских монетах напечатали, в честь юбилея)))
И так хорошо, и так)
Но подавляющее большинство чувства и эмоции путают.
Кстати, там Мориарти с Холмсом гомо-пару в конце составили :-{
А в фильме запомнилась фраза:
"Я не богат, но на два билета в оперу у меня хватит".
В общем-то я уже в достаточно взрослом возрасте (лет 18-20) осознал, что "шерлоков холмсов" в том виде, как это описывал Конан Дойль, не бывает. Правда это было уже достаточно давно, ещё при СССР. И с тех пор я стараюсь не создавать себе кумиров из выдуманных литературных персонажей.
--------
То есть реально сверхчувственность героя Шерлока Холмса, его глубокий гуманизм и сверхэмотивную мотивацию против криминала - это реально не видно? Для шизоидов и не видно. Но нормальные люди ценят и любят образ великого сыщика не за его "математику", формализм и сухость, а истинную, глубокую человечность.
Ответ Шерлока Холмса поразил меня. Он стремительно шагнул вперед и коснулся рукой плеча герцога:
– Я обвиняю вас. А теперь, ваша светлость, будьте добры выдать мне чек на шесть тысяч фунтов.
----
Холмс поднял стеклянную крышку и, послюнявив палец, провел им по одной из подков. На пальце осталось темное пятно – болотная тина еще не успела как следует засохнуть.
– Благодарю вас, – сказал мой друг. – Вот второе, что чрезвычайно заинтересовало меня в ваших местах.
– А первое?
Холмс перегнул чек пополам и бережно вложил его в записную книжку.
– Я человек небогатый, – сказал он и засунул книжку поглубже во внутренний карман пиджака.
Но в тот день, то ли благодаря кларету, выпитому за завтраком, то ли в порыве отчаяния, овладевшего мной при виде неисправимого упрямства Холмса, я не выдержал и взорвался.
- Что сегодня, - спросил я, - морфий или кокаин?
Холмс лениво отвел глаза от старой книги с готическим шрифтом.
- Кокаин, - ответил он. - Семипроцентный. Хотите попробовать?
- Благодарю покорно! - отрезал я. - Мой организм еще не вполне оправился после афганской кампании. И я не хочу подвергать его лишней нагрузке.
Холмс улыбнулся моему возмущению.
- Возможно, вы правы, Уотсон, - сказал он. - И наркотики вредят здоровью. Но зато я открыл, что они удивительно стимулируют умственную деятельность и проясняют сознание. Так что их побочным действием можно пренебречь.
(Артур Конан Дойл)