Одни дома: трагичная история братьев-затворников из Гарлема

Патологическое накопительство у нас ассоциируется с героем “Мёртвых душ” Плюшкиным. А вот у нью-йоркцев одержимые коллекционированием бесполезных вещей раньше вызывали ассоциации с братьями Кольер. Сегодня о них уже мало кто вспомнит, но в середине XX века нью-йоркская мать вполне могла сказать сыну, устроившему беспорядок в комнате: “Хочешь, чтобы у тебя как у Кольеров крысы завелись?” Кольеры были городской легендой Нью-Йорка на протяжении нескольких десятилетий.

Братья Гомер и Лэнгли росли в семье гинеколога и оперной певицы. Гомер родился в 1881 году, а Лэнгли появился на свет четыре года спустя. Отец Генри Кольер работал гинекологом в старейшей американской больнице Bellevue, а мать Сьюзи пела в опере. Семья была зажиточная, вроде бы нормальная, правда, отец добирался до работы на личном каноэ (больница находится на острове), а его жена Сьюзи приходилась ему двоюродной сестрой. Жили Кольеры в четырёхэтажном доме в Гарлеме.

Оба брата получили отличное университетское образование. Гомер работал адвокатом, а Лэнгли был концертирующим пианистом и выступал в Карнеги-холле. В 1919 году отец ушёл из семьи, оставив гарлемский дом бывшей жене и мальчикам. Спустя 4 года он умер, в 1929 году умерла мать, оставив 48-летнего Гомера и 44-летнего Лэнгли в четырёхэтажном доме одних. У братьев никогда не было жён, всю свою жизнь они жили с родителями. Отцовский дом они продали и всё полученное в наследство движимое имущество перевезли в свой дом. Даже автомобиль Ford Model T братья разобрали и сложили на первом этаже.

По голливудским фильмам у нас сложилось впечатление о Гарлеме как о неблагополучном чёрном районе, куда лучше не соваться белому. Однако так было не всегда. До начала великой депрессии братья Лэнгли жили в безопасном месте, где их соседями были зажиточные белые. Ну а потом биржевой крах, великая депрессия, богатые белые разорились, потеряли дома, и в район пришли разруха и преступность.

На Кольерах депрессия напрямую никак не отразилась, деньги у них были. Гомер тогда работал в страховой фирме и вкладывал деньги в землю, а Лэнгли закончил выступать и учредил фирму по продаже фортепьяно. Однако изменения, происходившее в районе и в стране, всё же сильно на них повлияли. Братьям бы продать дом и переехать в другое место, подальше от хулиганов, которые били им окна, и грабителей. Но вне своего дома им видимо трудно было себя представить. С каждым годом их контакты с внешним миром становились всё реже. Они чувствовали себя в безопасности только в своём большом доме, таская туда как в крепость разные нужные и ненужные вещи на случай осады или конца света.

В 1933 году у Гомера случился инсульт. Он лишился зрения и его частично парализовало. Лэнгли бросил работу, благо крупное наследство и сбережения это позволяли, и стал ухаживать за братом. Каждую ночь Лэнгли уходил на другой конец города за едой и набирал воду в колонке на улице (воду, свет, газ и отопление им отключили за неуплату). Окна в доме он забил фанерой и расставил ловушки в духе Кевина Маккаллистера на случай прихода незваных гостей.

Так братья Кольеры стали местной достопримечательностью. Ходили слухи, что братья несметно богаты и прячут в доме-крепости золото и бриллианты. Таблоиды рассказывали небылицы о загадочном доме в Гарлеме, а местная ребятня пугала себя рассказами про то, как Кольеры превратились в вампиров, поэтому Лэнгли и выходит наружу только по ночам. Одной пронырливой репортёрше удалось частично удовлетворить любопытство нью-йоркцев и узнать, почему Кольеры ведут затворнический образ жизни.

Лэнгли дал ей короткий комментарий: “Вы представить себе не можете, как свободно мы вздохнули, когда отключили телефон и перестали проверять почту”.

То есть братья якобы просто удалились от порочной цивилизации. В романе Доктороу "Гомер и Лэнгли" затворничество братьев как раз объясняется их страхом перед цивилизацией.

Когда в 1939 году к Кольерам пришли забрать газовые счётчики, которые много лет не использовались, сотни людей собрались у дома, чтобы хоть одним глазком взглянуть, что там твориться у них внутри. Дом выглядел заброшенным, входная дверь и окна первого этажа были заколочены. Рабочим пришлось лезть через окна второго этажа. Эти газовщики потом рассказывали об увиденном газетчикам так, будто они на Луне побывали.

На несколько лет о братьях забыли, но в 1942 году снова вспомнили, когда полиция пришла их выселять. За десять с лишним лет Кольеры задолжали крупную сумму за дом. Полицейские вскрыли дверь, прорвались сквозь мусорные завалы и ловушки и на расчищенном от хлама пятачке наткнулись на Лэнгли. Он молча выписал им чек на нужную сумму и проводил за дверь.

В связи с ростом интереса к Кольерам Лэнгли снова осадили репортёры. В своём втором интервью Лэнгли рассказал, как заботится о своём брате. Кольер-младший сказал, что они с братом не доверяют врачам, что сами прекрасно разбираются в медицине, сами поставили диагноз и назначили Гомеру лечение. Каждую неделю Гомер съедает около сотни апельсинов, Лэнгли готовит ему полезные обеды и режет мясо на маленькие кусочки, чтобы брат смог их прожевать. Он моет его и даёт ему всё что нужно. Раньше Лэнгли читал брату, но теперь из-за проблем со зрением перестал. Они слушают радио и общаются друг с другом. Когда Гомер стал слепнуть, ему виделись красные дома. Лэнгли рисовал картины по его описаниям. Когда к Гомеру вернётся зрение, в чём Лэнгли не сомневается, он покажет ему эти картины. Также Лэнгли собирает для брата газеты, чтобы он смог их прочитать, когда прозреет.

Некоторое время спустя полицейские вновь проникли в дом - соседи пожаловались на дурной запах и предположили, что братья умерли. На той полянке посреди гор мусора они обнаружили Гомера в странной позе. Он полулежал на мешке с тряпьём, укрытый старой шубой, колени были согнуты и почти касались подбородка.

“Я адвокат Гомер Кольер и я жив. По какой причине вы вторглись в мой дом? Будьте добры сообщить мне ваши имена и номера ваших жетонов”, — такой фразой встретил Гомер полицейских.

Сержант спросил его, почему он так странно сидит. Гомер объяснил, что из-за болезни может лежать только в такой позе. Впервые с конца 1920-х кто-то увидел Гомера, кроме его брата.

В марте 1947-го в полицию поступило необычно много звонков по поводу запаха из дома Кольеров. На этот раз добираться до Гомера пришлось пять часов, разгребая хлам и нейтрализуя ловушки. Гомера нашли сидящим в той же самой странной позе в трухлявом кресле. Он был мёртв. Вскрытие показало, что он умер от истощения и инфаркта. Гомер не ел и не пил несколько дней, потом у него отказало сердце. Полиция принялась искать младшего брата. Неужели он бросил Гомера, которого так оберегал?

Пока рабочие разгребали мусор, ориентировку на Лэнгли разослали по всем штатам. Кольера-младшего нашли лишь через два месяца всего в 10 метрах от Гомера. Лэнгли нёс брату еду, но попался в одну из своих ловушек. На него упала рама отцовского “Форда”. Это спровоцировало сход мусорной лавины. Гомер наверняка слышал стоны умирающего брата, погребённого под сотнями килограммов ненужных вещей.

Из дома Кольеров вытащили 120 тонн самых разных вещей. Пол-Нью-Йорка собралось посмотреть на падение дома Кольеров. Из четырёхэтажного особняка вытащили два небольших органа, 10 роялей и 4 фортепьяно, 25 000 книг, коллекцию живописи и скульптуры, шары для боулинга, коляски, велосипеды, заспиртованного двухголового младенца в банке, скелет (предположительно принадлежавший Генри Кольеру) и много-много связок газет, которые так и не удалось прочитать Гомеру. По узким коридорам между стен из мусора сновали крысы и кошки. После расчистки полусгнивший дом было решено снести. Некоторые вещи удалось продать на аукционе, а всё наследство Кольеров было поделено между дальними родственниками.

На месте особняка Гомера и Лэнгли теперь находится крошечный парк, названный в их честь.