Продам душу Дьяволу: цена, условия и последствия адского конкордата

Сам принцип получения какого-либо профита от Врага человеческого путем расплаты душой, был подтвержден официальной наукой в далеком 1398 году учеными мужами Парижского университета. Путем неизвестных сегодня исследований или логических заключений, было определено, что единственным платежным средством за помощь Дьявола является исключительно душа.

Варианты исключались и даже само латинское слово maleficium (злодеяние), было производным от maleficia (чародейство). Список того, что можно было получить за нематериальную субстанцию был довольно велик: богатство, власть, мудрость, популярность у противоположного пола и даже бессмертие.

Всем известно, что договор подписывался кровью, а закреплялась сделка «дьявольской печатью», которая могла иметь вид родимого пятна, шрама особой формы или просто нечувствительного к боли места на коже. Поиск таких меток был любимым занятием средневековой инквизиции и, чаще всего, он завершался успешно. На теле любого человека немало отметин, происхождение которых при предвзятом изучении можно истолковать как сатанинские.

Но даже если на теле человека, обвиняемого в продаже самого ценного Люциферу, не находилось ничего необычного, то это вовсе не было поводом извиниться перед ним и отпустить домой. Инквизиторы владели целым арсеналом отличных способов изобличения ведьм и колдунов, практически не оставлявшим обвиняемому ни одного шанса на спасение.

Самым простым способом было чтение Библии при подозреваемом. Если отрывки из этого трогательного для всех богобоязненных людей литературного произведения не вызывали у испытуемого слез умиления, то это было верным признаком его вины. Могли заставить также читать «Отче наш» — прочитавший молитву по памяти без единой запинки теоретически является честным христианином.

Но было бы глупо выпускать из лап добычу из-за какой-то несложной молитвы, поэтому обычно проверки продолжались. Наиболее надежным и полностью подтверждающим невиновность человека испытанием было его погружение на длительное время под воду.

Стихии не принимали дьявольских отродий и продавшийся Сатане не мог утонуть. Зато, если человека извлекали из реки или бадьи захлебнувшимся, то это сильно увеличивало шансы на его посмертное оправдание. Правда, от него невиновному уже не было никакого проку в этом мире.

Вся информация, касавшаяся сделок с дьяволом, содержалась в колдовских книгах — гримуарах (grimoire). Слово это происходило от старофранцузского grammaire — грамматика. Считалось, что таких книг было несколько — наиболее известными из них являлись «Гептамерон, или Магические элементы», «Гримуар Гонория» и «Ключ Соломона».

В этих фолиантах подробно рассказывалось как можно вызвать Дьявола, как с ним можно договориться и как управлять разными темными силами, когда душа будет продана. Гримуары признавались частично живыми существами, так как их нужно было кормить человеческой кровью.

Непосвященные в тайны черной магии человек не мог воспользоваться гримуарами. Книги были написаны на тайных языках чернокнижников, а кроме этого, посторонний не видел секретные письмена, защищенные колдовскими чарами, или даже обжигался о переплет.

Признание в конкордате с Сатаной не всегда вытягивали силой. Часто признание и даже бравирование связями с хозяином Ада являлись частью бреда психически больных людей. Хорошо известен пример австрийского живописца Кристофа Хайцмана, в 1669 году написавшем странный документ следующего содержания:

Я, Кристоф Хайцман, отдаю себя Сатане, чтобы быть его собственным кровным сыном и принадлежать ему как телом, так и душой в течение девяти лет.
Воодушевленный своей бредовой идеей, художник создает одну из наиболее известных своих картин — триптих «Договор с дьяволом». В левой части картины изображена встреча самого Хайцмана с Сатаной, явившимся с договором о продаже души в облике обычного хорошо одетого горожанина. Здесь автор подписывает документ обычными чернилами.

Договор с Дьяволом. Кристоф Хайцман 1677 — 1678 годы

Правая часть посвящена второму явлению Дьявола, уже в облике пугающего драконоподобного существа. В этот раз первоначальный договор скреплялся уже кровью художника. Центральная часть триптиха изображает Деву Марию, заставляющую Сатану расторгнуть договор с Кристофом.

Творчество всегда шло рука об руку с безумием и дьявольскими кознями. Многие музыканты не избежали обвинения в сделках с Нечистым — такая участь ждала Никколо Паганини и Джузеппе Тартини, а также великого скрипичного мастера Антонио Страдивари.

Сон Тартини. Луи-Леопольд Буальи, 1824 год

Считалось, что одно из произведений Тартини «Дьявольская трель» или «Соната дьявола», было создано в соавторстве с нечистой силой. Сам композитор любил рассказывать, что во сне к нему явился демон и предложил обменять сонату на душу. Скорее всего, это был особый способ саморекламы, в просвещенную эпоху жизни музыканта уже почти неопасный.

Нужно отдельно упомянуть, что в России дьявольское делопроизводство несколько отличалось от европейского. Чтобы продать душу Сатане, православному христианину полагалось подписать «отреченные писания» — особые бумаги с богохульствами и отказом признавать божье слово и христианские святыни.

Посредниками между обычными гражданами и потусторонними темными силами были богохульные чародеи. Часто эти люди использовали в обрядах кустарные заклинания, некоторые из которых не могут не вызывать улыбку.

Один их богохульных чародеев конца XVIII века, серпуховский крестьянин Петр Яковлев, общался с духами через тазик с водой. Над наполненной емкостью колдун произносил заговоры, наподобие этого: «Далече, далече в чистом поле стоит Христов престол, а в том престоле госпожа пречистая Богородица».

Особенно помогали мистические заговоры тем клиентам Петра, страдавших мужским бессилием: «когда у кого зделаетца у тайного уда невстаниха». Мистические силы, как гласят источники, помогали богохулу эффективно бороться с и с другими недугами людей и домашнего скота.

Отреченные писания богохулов считались настолько богомерзкими документами, что даже в суде не полагалось сохранять оригинал. Ознакомившись с рукописью, ее тут же сжигали с соответствующими православными обрядами. Вместо настоящего договора фигурировала рукопись, составленная по памяти, что открывало широчайший простор для творчества и злоупотреблений монахов-переписчиков и судебных писарей.Если оригинал переписать было некому или была нужда сохранить настоящую бумагу, то ее хранили со строгим предписанием: «Касающееся до волшебства письмо хранить в судейской каморе з печатью, дабы не подать к дальнейшему соблазну поводу».
Иногда проситель обращался к Дьяволу без посредников, составляя «своеручные» богоотметные письма. Таких авторов называли «богоотметными хулителями» и преследовали не хуже чернокнижников. Чаще всего создателя такого документа интересовала частная выгода небольшого масштаба: расположение барышни, наказание недруга, повышение по службе.

Продажа христианской души Сатане один из популярнейших сюжетов в мировом искусстве. К этой теме обращалось большинство средневековых авторов, Гете, Уальд, Булгаков и многие другие. Сегодня мы воспринимаем упоминание такой сделки, как образное выражение или шутку, но были времена, когда все обстояло иначе.


Сам принцип получения какого-либо профита от Врага человеческого путем расплаты душой, был подтвержден официальной наукой в далеком 1398 году учеными мужами Парижского университета. Путем неизвестных сегодня исследований или логических заключений, было определено, что единственным платежным средством за помощь Дьявола является исключительно душа.

Варианты исключались и даже само латинское слово maleficium (злодеяние), было производным от maleficia (чародейство). Список того, что можно было получить за нематериальную субстанцию был довольно велик: богатство, власть, мудрость, популярность у противоположного пола и даже бессмертие.


Всем известно, что договор подписывался кровью, а закреплялась сделка «дьявольской печатью», которая могла иметь вид родимого пятна, шрама особой формы или просто нечувствительного к боли места на коже. Поиск таких меток был любимым занятием средневековой инквизиции и, чаще всего, он завершался успешно. На теле любого человека немало отметин, происхождение которых при предвзятом изучении можно истолковать как сатанинские.


Но даже если на теле человека, обвиняемого в продаже самого ценного Люциферу, не находилось ничего необычного, то это вовсе не было поводом извиниться перед ним и отпустить домой. Инквизиторы владели целым арсеналом отличных способов изобличения ведьм и колдунов, практически не оставлявшим обвиняемому ни одного шанса на спасение.

Самым простым способом было чтение Библии при подозреваемом. Если отрывки из этого трогательного для всех богобоязненных людей литературного произведения не вызывали у испытуемого слез умиления, то это было верным признаком его вины. Могли заставить также читать «Отче наш» — прочитавший молитву по памяти без единой запинки теоретически является честным христианином.



Но было бы глупо выпускать из лап добычу из-за какой-то несложной молитвы, поэтому обычно проверки продолжались. Наиболее надежным и полностью подтверждающим невиновность человека испытанием было его погружение на длительное время под воду.

Стихии не принимали дьявольских отродий и продавшийся Сатане не мог утонуть. Зато, если человека извлекали из реки или бадьи захлебнувшимся, то это сильно увеличивало шансы на его посмертное оправдание. Правда, от него невиновному уже не было никакого проку в этом мире.

Вся информация, касавшаяся сделок с дьяволом, содержалась в колдовских книгах — гримуарах (grimoire). Слово это происходило от старофранцузского grammaire — грамматика. Считалось, что таких книг было несколько — наиболее известными из них являлись «Гептамерон, или Магические элементы», «Гримуар Гонория» и «Ключ Соломона».



В этих фолиантах подробно рассказывалось как можно вызвать Дьявола, как с ним можно договориться и как управлять разными темными силами, когда душа будет продана. Гримуары признавались частично живыми существами, так как их нужно было кормить человеческой кровью.

Непосвященные в тайны черной магии человек не мог воспользоваться гримуарами. Книги были написаны на тайных языках чернокнижников, а кроме этого, посторонний не видел секретные письмена, защищенные колдовскими чарами, или даже обжигался о переплет.


Признание в конкордате с Сатаной не всегда вытягивали силой. Часто признание и даже бравирование связями с хозяином Ада являлись частью бреда психически больных людей. Хорошо известен пример австрийского живописца Кристофа Хайцмана, в 1669 году написавшем странный документ следующего содержания:

Я, Кристоф Хайцман, отдаю себя Сатане, чтобы быть его собственным кровным сыном и принадлежать ему как телом, так и душой в течение девяти лет.
Воодушевленный своей бредовой идеей, художник создает одну из наиболее известных своих картин — триптих «Договор с дьяволом». В левой части картины изображена встреча самого Хайцмана с Сатаной, явившимся с договором о продаже души в облике обычного хорошо одетого горожанина. Здесь автор подписывает документ обычными чернилами.


Договор с Дьяволом. Кристоф Хайцман 1677 — 1678 годы

Правая часть посвящена второму явлению Дьявола, уже в облике пугающего драконоподобного существа. В этот раз первоначальный договор скреплялся уже кровью художника. Центральная часть триптиха изображает Деву Марию, заставляющую Сатану расторгнуть договор с Кристофом.

Творчество всегда шло рука об руку с безумием и дьявольскими кознями. Многие музыканты не избежали обвинения в сделках с Нечистым — такая участь ждала Никколо Паганини и Джузеппе Тартини, а также великого скрипичного мастера Антонио Страдивари.


Сон Тартини. Луи-Леопольд Буальи, 1824 год

Считалось, что одно из произведений Тартини «Дьявольская трель» или «Соната дьявола», было создано в соавторстве с нечистой силой. Сам композитор любил рассказывать, что во сне к нему явился демон и предложил обменять сонату на душу. Скорее всего, это был особый способ саморекламы, в просвещенную эпоху жизни музыканта уже почти неопасный.

Нужно отдельно упомянуть, что в России дьявольское делопроизводство несколько отличалось от европейского. Чтобы продать душу Сатане, православному христианину полагалось подписать «отреченные писания» — особые бумаги с богохульствами и отказом признавать божье слово и христианские святыни.


Посредниками между обычными гражданами и потусторонними темными силами были богохульные чародеи. Часто эти люди использовали в обрядах кустарные заклинания, некоторые из которых не могут не вызывать улыбку.

Один их богохульных чародеев конца XVIII века, серпуховский крестьянин Петр Яковлев, общался с духами через тазик с водой. Над наполненной емкостью колдун произносил заговоры, наподобие этого: «Далече, далече в чистом поле стоит Христов престол, а в том престоле госпожа пречистая Богородица».

Особенно помогали мистические заговоры тем клиентам Петра, страдавших мужским бессилием: «когда у кого зделаетца у тайного уда невстаниха». Мистические силы, как гласят источники, помогали богохулу эффективно бороться с и с другими недугами людей и домашнего скота.


Отреченные писания богохулов считались настолько богомерзкими документами, что даже в суде не полагалось сохранять оригинал. Ознакомившись с рукописью, ее тут же сжигали с соответствующими православными обрядами. Вместо настоящего договора фигурировала рукопись, составленная по памяти, что открывало широчайший простор для творчества и злоупотреблений монахов-переписчиков и судебных писарей.Если оригинал переписать было некому или была нужда сохранить настоящую бумагу, то ее хранили со строгим предписанием: «Касающееся до волшебства письмо хранить в судейской каморе з печатью, дабы не подать к дальнейшему соблазну поводу».
Иногда проситель обращался к Дьяволу без посредников, составляя «своеручные» богоотметные письма. Таких авторов называли «богоотметными хулителями» и преследовали не хуже чернокнижников. Чаще всего создателя такого документа интересовала частная выгода небольшого масштаба: расположение барышни, наказание недруга, повышение по службе.


Классикой стал случай, произошедший в 1733 году с монахом Саровской пустыни Георгием Зварыкиным. Молодой монах явился в Московскую синодальную контору с чистосердечным признанием в том, что продал душу Дьяволу.

По словам юноши, малознакомый слепой странник направил его к немцу Вейцу, который мог сделать так, чтобы «все люди были добры». Монах явился к иностранцу, с которым подписал контракт на незнакомом языке, за что получил кошель с тысячей золотых червонцев.

Немец уговаривал Георгия полностью отречься от христианства, обещая за это исполнять его желания. Не добившись вразумительного ответа, разъяренный Вейц сорвал с груди Зварыкина крест и начал выкрикивать непонятные заклинания.

Подавив волю гостя, немец-колдун заставил его произнести богохульную речь: «Отрицаюсь Христа и покаяния, и готов последовать сатане и творить волю его» и расписаться на каком-то свитке своей кровью. После этого Георгий неоднократно бывал у немца в гостях, играл с ним в шахматы и слушал богохульные речи. Синод не смог найти участников этой истории, поэтому наказали строгой епитимьей лишь незадачливого монаха-сатаниста.

Договор, заключаемый между дьяволом и человеком, по мнению многих философов — это, чаще всего, не акт отречения от Бога и христианских ценностей, а один из своеобразных способов познания сакральности. Человек может сознательно стремиться ко злу или заблуждаться, при этом он нередко пытается испытать на прочность религиозные устои, в которых сомневался.

Охота на ведьм, являясь средневековой дикостью, не изжила себя и в наше время. Периодически в СМИ появляется информация о том, что люди страдают из-за суеверий и глупости даже в XXI веке.