929
17
Профессия военного всегда сопряжена с риском для жизни. Человек, выбравший для себя эту стезю, сознает, что в случае войны обязан будет защищать женщин, стариков и детей, несмотря на смертельную угрозу для себя самого. Но беда может прийти и в мирные дни, поставив тебя перед выбором — жить самому или сохранить жизни другим?
6 апреля 1966 года экипаж советского самолета Як-28 в составе Бориса Капустина и Юрия Янова, жертвуя собой, спас от гибели сотни жителей Германии.
Капитану Капустину и старшему лейтенанту Янову было по 34 года. Борис был пилотом, а Юрий — штурманом. Вместе они служили в 668-м бомбардировочном авиационном полку 132-й бомбардировочной авиационной дивизии 24-й воздушной армии Группы советских войск в Германии.
×
6 апреля они получили приказ перегнать на другой аэродром бомбардировщик Як-28. Не самое сложное задание, но его выполнение пришлось отложить из-за нелетной погоды.
«Добро» на вылет было получено только в 15:00. В половине четвертого звено самолетов поднялось в воздух, достигнув высоты 4000 метров. Бомбардировщики легли на заданный курс, но вскоре у Як-28 Бориса Капустина начались проблемы. Самолет начал стремительно терять скорость.
Капустин, ведущий авиазвена, скомандовал своему ведомому, капитану Подберезкину: «Лети дальше, я возвращаюсь».
Капустин, ведущий авиазвена, скомандовал своему ведомому, капитану Подберезкину: «Лети дальше, я возвращаюсь».
Подберезкин спустя некоторое время запросил по радио: «Как у вас?». Ответа не последовало.
С Як-28 произошла почти невероятная вещь — одновременно отказали оба двигателя. Специалисты полагали, что отказ двух независимых систем почти невозможен, но на самолете Капустина и Янова случилось именно так.
Як-28 неудержимо потянуло к земле, которую не было видно из-за облачности. Пилот, планируя кругами, пытался запустить двигатели. Когда машина вынырнула из облаков, отклонившись от курса, под ней оказался огромный город — Берлин.
В тот момент это был не просто город, а передовая «холодной войны». Разделенный на восточную и западную часть, он был границей двух политических систем, где любой мало-мальски серьезный инцидент был чреват непредсказуемыми последствиями.
С Як-28 произошла почти невероятная вещь — одновременно отказали оба двигателя. Специалисты полагали, что отказ двух независимых систем почти невозможен, но на самолете Капустина и Янова случилось именно так.
Як-28 неудержимо потянуло к земле, которую не было видно из-за облачности. Пилот, планируя кругами, пытался запустить двигатели. Когда машина вынырнула из облаков, отклонившись от курса, под ней оказался огромный город — Берлин.
В тот момент это был не просто город, а передовая «холодной войны». Разделенный на восточную и западную часть, он был границей двух политических систем, где любой мало-мальски серьезный инцидент был чреват непредсказуемыми последствиями.
Рабочий, трудившийся на одном из высотных зданий в Западном Берлине, потом рассказывал — он увидел, как из-за облаков появился самолет, который стремительно терял высоту. Летчик пытался выровнять полет, но ему это не удавалось.
Счет пошел на секунды. В такой ситуации экипаж должен был катапультироваться. Но машина, почти потерявшая остатки управления, падала на густонаселенные кварталы Берлина. Это означало гибель сотен людей на земле.
Борис Капустин принимает решение уводить Як-28 на окраину.
— Юра, тебе надо прыгать, — сказал командир.
— Борис Владиславович, я с вами, — ответил штурман.
Этот ответ не был бездумной бравадой или бахвальством. Юрий Янов знал — его катапультирование нарушит аэродинамику падающего самолета, и удерживать его в воздухе дальше, а значит, увести от людей, пилот не сможет. Поэтому он остался со своим командиром.
Был еще шанс направить самолет на лес, расположенный неподалеку, что должно было позволить катапультироваться обоим. Но лес оказался кладбищем, которое как раз в тот день было заполнено живыми людьми — в день Пасхи немцы навещали умерших родственников.
Счет пошел на секунды. В такой ситуации экипаж должен был катапультироваться. Но машина, почти потерявшая остатки управления, падала на густонаселенные кварталы Берлина. Это означало гибель сотен людей на земле.
Борис Капустин принимает решение уводить Як-28 на окраину.
— Юра, тебе надо прыгать, — сказал командир.
— Борис Владиславович, я с вами, — ответил штурман.
Этот ответ не был бездумной бравадой или бахвальством. Юрий Янов знал — его катапультирование нарушит аэродинамику падающего самолета, и удерживать его в воздухе дальше, а значит, увести от людей, пилот не сможет. Поэтому он остался со своим командиром.
Был еще шанс направить самолет на лес, расположенный неподалеку, что должно было позволить катапультироваться обоим. Но лес оказался кладбищем, которое как раз в тот день было заполнено живыми людьми — в день Пасхи немцы навещали умерших родственников.
В середине 1960-х высота катапультирования была ограниченной, и пока Як-28 уходил на окраину, она стала ниже предельно допустимой. Борис Капустин не сдавался. Последним шансом оставалось приводнение на реку Хафель или озеро Штессензее. Невероятными усилиями летчик довел самолет до воды.
Но перед самолетом выросла дамба с шоссе, по которому проносились автомобили. Последним усилием Капустин сумел поднять Як-28 над дамбой, спасая жизни автомобилистам. Потерявший скорость самолет с большим наклоном ушел под воду, зарывшись в глубокий слой ила на дне озера Штессензее.
Як-28 упал в английском секторе Берлина, всего в нескольких сотнях метрах от советской зоны. Однако в Восточном Берлине об этом не знали — двое суток советские и восточногерманские военные искали пропавший самолет.
В это время английские водолазы разрезали Як-28 по частям и вывозили его на берег. Для британских военных это был прежде всего ценный трофей, позволявший изучить военные секреты противника.
8 апреля состоялась траурная церемония передачи останков советских летчиков представителям Группы советских войск в Германии. Для передачи тел погибших воинов из Великобритании прибыл королевский оркестр.
На прощание с Борисом Капустиным и Юрием Яновым каждый город Восточной Германии прислал свою делегацию. Людей, желающих отдать последние почести, было столько, что несколько часов, пока на аэродроме готовились к отправке останков летчиков в СССР, колонна граждан ГДР с венками и цветами двигалась непрерывно.
На прощание с Борисом Капустиным и Юрием Яновым каждый город Восточной Германии прислал свою делегацию. Людей, желающих отдать последние почести, было столько, что несколько часов, пока на аэродроме готовились к отправке останков летчиков в СССР, колонна граждан ГДР с венками и цветами двигалась непрерывно.
Бургомистр Западного Берлина Вилли Брандт сказал: «Мы можем исходить из предположения, что оба они в решающие минуты сознавали опасность падения в густонаселённые районы, и повернули самолёт в сторону озера Штессензее. Это означало отказ от собственного спасения. Я это говорю с благодарным признанием жертве, предотвратившей катастрофу».
Бориса Капустина похоронили в Ростове-на-Дону, в один день с отцом, который не пережил горя. У летчика остались жена и сын.
С Юрием Яновым прощались в Вязьме. У него остались жена и двое детей.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 мая 1966 года Борис Капустин и Юрий Янов награждёны орденами Красного Знамени посмертно.
С Юрием Яновым прощались в Вязьме. У него остались жена и двое детей.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 мая 1966 года Борис Капустин и Юрий Янов награждёны орденами Красного Знамени посмертно.
В Советском Союзе о трагедиях в авиации вообще, и в военной особенно, писали крайне редко и мало. Но катастрофу над Берлином советские СМИ освещали подробно.
В 1967 году поэт Роберт Рождественский написал стихотворение «Огромное небо», в основу которого легла история Бориса Капустина и Юрия Янова. Рождественский обратился к композитору Оскару Фельцману, который написал музыку. Песня «Огромное небо» вошла в репертуар многих известных советских исполнителей.
Об этом, товарищ, не вспомнить нельзя:
В одной эскадрилье служили друзья.
И было на службе и в сердце у них
Огромное небо, огромное небо,
Огромное небо одно на двоих…
Песню помнят и через полвека, хотя многие сегодняшние россияне совершенно не представляют, какому событию она посвящена.
История Бориса Капустина и Юрия Янова была не единственной. Есть еще несколько случаев, когда летчики гибнущих самолетов, отказываясь от собственного спасения, уводили машины подальше от людей. Песня «Огромное небо» стала памятью обо всех них.
В 1967 году поэт Роберт Рождественский написал стихотворение «Огромное небо», в основу которого легла история Бориса Капустина и Юрия Янова. Рождественский обратился к композитору Оскару Фельцману, который написал музыку. Песня «Огромное небо» вошла в репертуар многих известных советских исполнителей.
Об этом, товарищ, не вспомнить нельзя:
В одной эскадрилье служили друзья.
И было на службе и в сердце у них
Огромное небо, огромное небо,
Огромное небо одно на двоих…
Песню помнят и через полвека, хотя многие сегодняшние россияне совершенно не представляют, какому событию она посвящена.
История Бориса Капустина и Юрия Янова была не единственной. Есть еще несколько случаев, когда летчики гибнущих самолетов, отказываясь от собственного спасения, уводили машины подальше от людей. Песня «Огромное небо» стала памятью обо всех них.
Память немцев оказалась крепче...
30 марта 2001 года, уже в другую эпоху и других политических реалиях, в Берлине прошли торжественные мероприятия в честь 35-летия подвига советских летчиков.
На бывшем советском военном аэродроме, с которого ушел в свой последний полет Як-28, теперь расположен авиамузей. В 2001 году там открыли обелиск с надписью: «Памяти всех жертв холодной войны. Они отдали свои жизни, чтобы спасти других людей. Старший лейтенант Янов. Капитан Капустин. 6 апреля 1966 года».
На бывшем советском военном аэродроме, с которого ушел в свой последний полет Як-28, теперь расположен авиамузей. В 2001 году там открыли обелиск с надписью: «Памяти всех жертв холодной войны. Они отдали свои жизни, чтобы спасти других людей. Старший лейтенант Янов. Капитан Капустин. 6 апреля 1966 года».
На Родине Капустина и Янова к памяти о своих героях отнеслись куда менее бережно. На сломе эпох журналист одного федерального издания решил, что погибшие пилоты — отличный повод для сенсации. Появилась статья, в которой говорилось, что причиной катастрофы стало хулиганство экипажа, едва не приведшее к Третьей мировой войне. На самом деле комиссия, расследовавшая катастрофу, пришла к однозначному выводу — причиной стал заводской дефект, и летчики в происшедшем не виноваты абсолютно.
Галине Капустиной, вдове летчика, пришлось обращаться с иском в суд. Она выиграла процесс и добилась письменных извинений, но дело было уже сделано. Кое-кто и сегодня предпочитает верить той публикации.
В могиле лежат посреди тишины
Отличные парни отличной страны.
Светло и торжественно смотрит на них
Огромное небо, огромное небо,
Огромное небо — одно на двоих!
Галине Капустиной, вдове летчика, пришлось обращаться с иском в суд. Она выиграла процесс и добилась письменных извинений, но дело было уже сделано. Кое-кто и сегодня предпочитает верить той публикации.
В могиле лежат посреди тишины
Отличные парни отличной страны.
Светло и торжественно смотрит на них
Огромное небо, огромное небо,
Огромное небо — одно на двоих!
Источник:
Ссылки по теме:
- Как отмечают юбилей русской революции за рубежом
- Борьба с ненавистью: художники оригинально перекрывают изображения свастики на улицах Берлина
- Из-за мигрантов европеек закроют в загонах
- В туалетах Берлина установят писсуары для женщин и вот почему
- О тех, кто незаметно делает заметное дело
(история одной фотографии)
На фото № 3 в этой статье Капустина и Янова нет, т.к. они погибли на самолёте Як-28п (перехватчик) 6 апреля 1966 года, а мы летали на Як-28р (разведчик), которые видны на снимке сзади нас на стоянке, а за самолетами лесной массив известного Пардубицкого ипподрома. Эта фотография сделана 13 июля 1968 года, на ней 1 аэ 164 ОГРАП перед вылетом с аэродрома Пардубицы в Бжег после учений «Шумава».
А с Борисом Капустиным я и к-н Баринов Николай (он в центре кадра) служили ещё в 1956 году в 120 бап в Коломые (в ПРИКВО).
На фото 3 третий слева – к-н Хомутов Л.П. (это Я), а на переднем плане передо мной лежит мой штурманский портфель.
На фото 3 третий справа – штурман аэ к-н Трухачёв Станислав Григорьевич, внук героя Советского союза полярного лётчика Бабушкина М.С. в честь которого в Москве назван Бабушкинский район. 7 марта 1970 года, в семье Трухачёвых родился сын Сергей, впоследствии ставший лётчиком ВВС. В 2015 году майор запаса Трухачёв Сергей Станиславович, второй пилот самолёта Airbus A321 «Когалымавиа», летевшего из Шарм-эль-Шейха в Санкт-Петербург, погиб в результате террористического акта в небе над Египтом.
Отличные парни отличной страны.
Героев нужно чтить и помнить!!!