6661
14
Многие превозносят Рим. Его легионы. но на самом ли деле легионы были великолепны. Разили мечом и огнем "диких варваров"? Вот к примеру герамнцы. Именно о них и пойдет речь
Давно отгремели битвы гражданской войны. Вся Римская держава находилась теперь под властью одного человека – императора Цезаря Августа, сына "божественного Юлия" – того самого, что победил всех соперников в борьбе за власть во времена Второй гражданской войны. Стабилизировав внутриполитическое положение, Август постарался занять римскую армию, ставшую теперь профессиональной, в больших и малых войнах. Эти войны, где бы они ни велись, имели одну конечную цель, и ею было достижение Римом мирового господства. Иначе говоря, Август решил добиться того, что не удалось Александру Македонскому, и тем самым навеки упрочить и власть Рима над покоренными народами, и положение основанной им династии во главе мировой державы.
×
Самым опасным для себя противником римляне считали тогда Парфянское царство. Границей между двумя великими державами оставалась река Евфрат, к востоку от нее по-прежнему находились владения парфянского царя, к западу – Рима. Так как неоднократные попытки сокрушить Парфию военным путем потерпели провал, то Август предпочел на время установить мир на Востоке, перейдя в наступление на Западе. С 12 г. до н.э. римляне начинают завоевание Германии, установив в течение серии военных кампаний свой контроль над территорией между Рейном и Эльбой.
В Германии римляне завоевали обширную территорию между Рейном и Эльбой и готовились сделать ее провинцией. Но германцы оказались слишком беспокойными подданными, римлянам постоянно приходилось подавлять их восстания, пока наконец мятежные племена не смирились (как оказалось, только по видимости) с новыми хозяевами. Многие представители племенной знати пошли на римскую службу и получили командные должности во вспомогательных частях римской армии. Среди них был и Арминий, сын германского племенного вождя. Подробности его военной карьеры неизвестны, но он получил звание римского гражданина и другие отличия, т.е. явно имел крупные заслуги перед римлянами. Вернувшись в Германию, Арминий оказался среди ближайшего окружения нового наместника Публия Квинтилия Вара, доверенного лица самого императора Августа.
В Германии римляне завоевали обширную территорию между Рейном и Эльбой и готовились сделать ее провинцией. Но германцы оказались слишком беспокойными подданными, римлянам постоянно приходилось подавлять их восстания, пока наконец мятежные племена не смирились (как оказалось, только по видимости) с новыми хозяевами. Многие представители племенной знати пошли на римскую службу и получили командные должности во вспомогательных частях римской армии. Среди них был и Арминий, сын германского племенного вождя. Подробности его военной карьеры неизвестны, но он получил звание римского гражданина и другие отличия, т.е. явно имел крупные заслуги перед римлянами. Вернувшись в Германию, Арминий оказался среди ближайшего окружения нового наместника Публия Квинтилия Вара, доверенного лица самого императора Августа.
Упрочив свою гегемонию в Центральной Европе, Август собирался возобновить наступление на восток.
Однако осуществлению его завоевательных планов помешало грандиозное восстание против римлян в Паннонии (северо-запад Балканского полуострова) в 6–9 гг. н.э. Его подавление стоило большой крови. Но не успели римляне задушить последние очаги этого восстания, как грянул гром в Германии: за Рейном, в лесах и болотах, полегли три лучших легиона римской армии во главе с наместником Галлии и Германии Публием Квинтилием Варом. Это явилось поворотным пунктом мировой истории: разгром Вара окончательно похоронил планы Августа по установлению мирового господства.
Римские вооруженные силы в Германии были уничтожены где-то у Визургиса (современная река Везер) – многочисленные попытки определить место гибели армии Вара долгое время не давали надежного результата, пока неожиданное археологическое открытие 1987 г. и раскопки последующих лет не доказали, что армия Вара погибла у горы Калькризе в Вестфалии.
Однако осуществлению его завоевательных планов помешало грандиозное восстание против римлян в Паннонии (северо-запад Балканского полуострова) в 6–9 гг. н.э. Его подавление стоило большой крови. Но не успели римляне задушить последние очаги этого восстания, как грянул гром в Германии: за Рейном, в лесах и болотах, полегли три лучших легиона римской армии во главе с наместником Галлии и Германии Публием Квинтилием Варом. Это явилось поворотным пунктом мировой истории: разгром Вара окончательно похоронил планы Августа по установлению мирового господства.
Римские вооруженные силы в Германии были уничтожены где-то у Визургиса (современная река Везер) – многочисленные попытки определить место гибели армии Вара долгое время не давали надежного результата, пока неожиданное археологическое открытие 1987 г. и раскопки последующих лет не доказали, что армия Вара погибла у горы Калькризе в Вестфалии.
События в Германии развивались следующим образом: в течение лета 9 г. участники уже сложившегося антиримского заговора постарались максимально рассредоточить находившиеся между Рейном и Эльбой римские войска. С этой целью они часто обращались к Вару с просьбой предоставить им воинские подразделения якобы для обеспечения безопасности на местах и добивались желаемого (правда, для этой цели обычно откомандировывались вспомогательные войска, а не легионеры). Но основная масса армии Вара все же находилась при нем, близ его летней резиденции.
Когда заговорщики сочли подготовку законченной, на достаточном удалении от римских сил вспыхнул среди германских племен будто бы незначительный по масштабам бунт. Вар со своей армией и громоздким обозом снялся с лагеря и отправился на его подавление. Наличие при воинских частях женщин, детей, многочисленной прислуги показывает, что дело происходило осенью – Вар явно намеревался подавить мятеж по пути в зимние лагеря, куда ежегодно уходили римляне.
Зачинщики восстания, еще присутствовавшие накануне на пиру у Вара, после выступления римлян в поход оставили Вара под предлогом подготовки войск для помощи ему. Уничтожив расквартированные в гуще германцев римские гарнизоны и выждав, когда Вар углубится в труднопроходимые леса, они атаковали его со всех сторон.
Когда заговорщики сочли подготовку законченной, на достаточном удалении от римских сил вспыхнул среди германских племен будто бы незначительный по масштабам бунт. Вар со своей армией и громоздким обозом снялся с лагеря и отправился на его подавление. Наличие при воинских частях женщин, детей, многочисленной прислуги показывает, что дело происходило осенью – Вар явно намеревался подавить мятеж по пути в зимние лагеря, куда ежегодно уходили римляне.
Зачинщики восстания, еще присутствовавшие накануне на пиру у Вара, после выступления римлян в поход оставили Вара под предлогом подготовки войск для помощи ему. Уничтожив расквартированные в гуще германцев римские гарнизоны и выждав, когда Вар углубится в труднопроходимые леса, они атаковали его со всех сторон.
Римский командующий располагал тогда 12–15 тысячами легионеров, 6 когортами легкой пехоты (примерно 3 тысячи человек) и 3 алами кавалерии (1,5–3 тысячи человек), итого около 17–20 тысяч воинов. Вар, несомненно, полагал, что для подавления местного мятежа этого (да еще обещанных ему германских вспомогательных отрядов) более чем достаточно. Роковую роль должна была сыграть и приобретенная Варом во время его предыдущего наместничества в Сирии уверенность, будто одного появления римского солдата достаточно, чтобы отрезвить мятежников, тем более что вождь заговорщиков Арминий, конечно, постарался укрепить в нем это убеждение.
Главной ударной силой восстания были изменившие Риму германские вспомогательные войска римской же армии. Вожди заговора, которые прежде постоянно находились при штабе Вара и должны были располагать подробной информацией о военных действиях на Балканах, связанных с подавлением восстания в Паннонии, учли ошибки, допущенные их иллирийскими коллегами. Уничтожающий удар по римской армии в Германии был нанесен твердой рукой мастера, сумевшего поставить элиту римских полевых войск в безвыходное и беспомощное положение.
Главной ударной силой восстания были изменившие Риму германские вспомогательные войска римской же армии. Вожди заговора, которые прежде постоянно находились при штабе Вара и должны были располагать подробной информацией о военных действиях на Балканах, связанных с подавлением восстания в Паннонии, учли ошибки, допущенные их иллирийскими коллегами. Уничтожающий удар по римской армии в Германии был нанесен твердой рукой мастера, сумевшего поставить элиту римских полевых войск в безвыходное и беспомощное положение.
Так называемая битва в Тевтобургском лесу растянулась на несколько дней и на 40–50 км пути. Сначала германцы ограничились действиями легкой пехоты, сражение лишь местами переходило в рукопашный бой. Бушевала буря, лил проливной дождь; все это серьезно затрудняло действия легионеров и римской конницы. Неся огромные потери и почти не защищаясь, римляне пробивались вперед, пока не достигли места, где возможно было разбить лагерь.
Арминий, зная римские военные порядки, предвидел остановку Вара именно в этом месте и надежно блокировал его лагерь. Возможно, Вар попытался выиграть время, установив контакт с Арминием и в то же время дав знать в римские крепости о своем положении. Но гонцы были перехвачены германцами, которые не пытались штурмовать лагерь, уничтожая лишь те мелкие отряды, что осмеливались выйти за его пределы. Через несколько дней Вар приказал выступить в путь, предварительно уничтожив все ненужное для ведения боя.
Арминий, зная римские военные порядки, предвидел остановку Вара именно в этом месте и надежно блокировал его лагерь. Возможно, Вар попытался выиграть время, установив контакт с Арминием и в то же время дав знать в римские крепости о своем положении. Но гонцы были перехвачены германцами, которые не пытались штурмовать лагерь, уничтожая лишь те мелкие отряды, что осмеливались выйти за его пределы. Через несколько дней Вар приказал выступить в путь, предварительно уничтожив все ненужное для ведения боя.
Как только вся колонна римских войск вышла из лагеря, вновь начались беспрерывные атаки германцев, которые продолжались весь день. На исходе дня у измученных и израненных легионеров еще хватило сил поставить новый лагерь. Затем наступил новый день, и остатки легионов продолжили свой путь, направляясь к главной военной дороге, которая вела к римским крепостям по Рейну. Вновь целый день продолжался бой, а под покровом наступившей темноты сбившиеся в кучу римские подразделения попытались оторваться от противника.
Если учесть, что уже до нападения германцев римляне, прокладывая себе путь по бездорожью, были, по словам Диона Кассия, "измучены трудом, т.к. им приходилось рубить деревья, строить дороги и мосты, где это было нужно", то можно себе представить, насколько измотаны они были перед наступлением последнего для них дня. Армия Вара, уже понесшая огромные потери, бросив еще в первом лагере все, кроме необходимого для боя, отчаянно пробивалась к Рейну – и натолкнулась на восточный склон горы Калькризе.
Если учесть, что уже до нападения германцев римляне, прокладывая себе путь по бездорожью, были, по словам Диона Кассия, "измучены трудом, т.к. им приходилось рубить деревья, строить дороги и мосты, где это было нужно", то можно себе представить, насколько измотаны они были перед наступлением последнего для них дня. Армия Вара, уже понесшая огромные потери, бросив еще в первом лагере все, кроме необходимого для боя, отчаянно пробивалась к Рейну – и натолкнулась на восточный склон горы Калькризе.
Войско, состоявшее в основном из тяжелой пехоты и обремененное обозом (вернее, его уцелевшей частью), в котором везли необходимые для прокладки пути инструменты, метательные машины и снаряды для них, женщин, детей, раненых, не могло пройти ни между Калькризе и Виенскими горами (там нет сейчас и никогда не было никакой дороги), ни напрямую через нагорье (немногочисленные узкие проходы были наверняка перекрыты врагом). Им оставалось только одно – обогнуть препятствие по кратчайшему пути, т.е. по дороге через песчаный склон у подошвы горы Калькризе.
Вход в теснину, скорее всего, был оставлен свободным. Если римляне и подозревали ловушку, другого выбора у них все равно не оставалось. А дорога между склоном Калькризе и болотом была уже оборудована для встречи: сильно размытая сбегавшими с горы дождевыми потоками, она во всех пригодных для этого местах была снабжена тянувшейся вдоль нее цепью укреплений – дерево-земляной стеной пятиметровой ширины и уж никак не меньшей высоты. Стена, как выяснено раскопками, не имела перед собой оборонительного рва, но вдоль тыльной стороны ее шла узкая дренажная канава.
Эта деталь позволяет предположить, что укрепления были выстроены заранее, т.к. их строители позаботились, чтобы стена не была размыта во время непогоды. Иначе говоря, выход армии Вара к Калькризе был спланирован противником: Арминий и другие вожди мятежа творчески применили полученные ими на римской службе военные знания.
Вход в теснину, скорее всего, был оставлен свободным. Если римляне и подозревали ловушку, другого выбора у них все равно не оставалось. А дорога между склоном Калькризе и болотом была уже оборудована для встречи: сильно размытая сбегавшими с горы дождевыми потоками, она во всех пригодных для этого местах была снабжена тянувшейся вдоль нее цепью укреплений – дерево-земляной стеной пятиметровой ширины и уж никак не меньшей высоты. Стена, как выяснено раскопками, не имела перед собой оборонительного рва, но вдоль тыльной стороны ее шла узкая дренажная канава.
Эта деталь позволяет предположить, что укрепления были выстроены заранее, т.к. их строители позаботились, чтобы стена не была размыта во время непогоды. Иначе говоря, выход армии Вара к Калькризе был спланирован противником: Арминий и другие вожди мятежа творчески применили полученные ими на римской службе военные знания.
Римлянам необходимо было преодолеть теснину, чтобы пробиться к своим военным коммуникациям между средним течением Эмса и Везера. Их командование не могло не понимать, что предстоявший бой будет неравным: германцев, по словам Диона Кассия, "стало гораздо больше, т.к. из остальных варваров даже те, кто раньше колебался, сошлись толпой прежде всего ради добычи". Вар мог надеяться только на мужество своих воинов, перед которыми стояла дилемма – оружием проложить себе путь через орды врагов или умереть.
Когда колонна римлян стала втягиваться в дефиле, Арминий должен был выждать, пока авангард противника не достиг первого из германских укреплений. В этом месте пригодный для продвижения вперед участок песчаного склона резко сужается. В результате сработал "эффект запруды": авангард остановился перед препятствием, тогда как остальная часть войска продолжала движение. Ряды римлян неизбежно должны были смешаться, и в этот момент началась общая атака германцев, скрывавшихся на лесистом склоне Калькризе и находившихся на стене.
Когда колонна римлян стала втягиваться в дефиле, Арминий должен был выждать, пока авангард противника не достиг первого из германских укреплений. В этом месте пригодный для продвижения вперед участок песчаного склона резко сужается. В результате сработал "эффект запруды": авангард остановился перед препятствием, тогда как остальная часть войска продолжала движение. Ряды римлян неизбежно должны были смешаться, и в этот момент началась общая атака германцев, скрывавшихся на лесистом склоне Калькризе и находившихся на стене.
По результатам раскопок можно заключить, что, по крайней мере, поначалу римское командование уверенно управляло боем: против германского укрепления были выдвинуты саперы, легкая и тяжелая пехота, метательные машины. Судя по тому, что стена была подожжена и частично разрушена, римская контратака возымела хотя бы временный успех. Под прикрытием сражавшихся подразделений остальная часть армии смогла продвигаться дальше, отбивая непрерывные атаки с левого фланга. Но у следующего сужения теснины римляне натолкнулись на такую же стену...
В какой-то момент боя разразилась буря с проливным дождем: "Сильный дождь и большой ветер не только не позволял им двигаться вперед и твердо стоять на ногах, но еще и лишил их возможности пользоваться оружием: они не могли как следует пустить в дело намокшие стрелы, дротики и щиты. Напротив, для врагов, которые по большей части были легко вооружены и свободно могли наступать и отступать, это было не так плохо" (Дион Кассий).
В какой-то момент боя разразилась буря с проливным дождем: "Сильный дождь и большой ветер не только не позволял им двигаться вперед и твердо стоять на ногах, но еще и лишил их возможности пользоваться оружием: они не могли как следует пустить в дело намокшие стрелы, дротики и щиты. Напротив, для врагов, которые по большей части были легко вооружены и свободно могли наступать и отступать, это было не так плохо" (Дион Кассий).
Вооруженные главным образом длинными копьями, которые привыкли метать на далекое расстояние, германцы сверху забрасывали ими римлян, беспомощных в своем тяжелом вооружении. Метательные машины, если они и сохранились к тому моменту, вышли из строя, лучники и пращники также не могли действовать из-за непогоды, тогда как у врагов каждый бросок копья находил свою жертву среди сбившихся на дороге в плотную массу людей.
Если остаткам армии Вара все же удалось добраться до выхода из теснины, то лишь потому, что германцы избегали лобового столкновения с шедшими в сомкнутом строю легионерами. Они предпочитали фланговыми атаками и непрерывным обстрелом уничтожать противника, находясь вне зоны поражения. Один из легионных легатов, Нумоний Вала, принял командование над конными подразделениями (алами) и сумел прорваться на оперативный простор. Римский историк Веллей Патеркул, лично знавший легата и охарактеризовавший его как "обычно благоразумного и дельного человека", расценивает этот поступок как предательство и не без злорадства отмечает, что как Вала, так и бросившая своих товарищей конница были уничтожены во время их бегства к Рейну.
Есть предположение, что эта оценка современника слишком сурова, а на самом деле легат формально выполнял продолжавший действовать приказ командующего на прорыв, отданный еще в начале боя. Однако в любом случае Нумоний Вала бросил вверенный ему легион (или его остатки), и это бегство свидетельствует о начавшейся у римлян панике.
Если остаткам армии Вара все же удалось добраться до выхода из теснины, то лишь потому, что германцы избегали лобового столкновения с шедшими в сомкнутом строю легионерами. Они предпочитали фланговыми атаками и непрерывным обстрелом уничтожать противника, находясь вне зоны поражения. Один из легионных легатов, Нумоний Вала, принял командование над конными подразделениями (алами) и сумел прорваться на оперативный простор. Римский историк Веллей Патеркул, лично знавший легата и охарактеризовавший его как "обычно благоразумного и дельного человека", расценивает этот поступок как предательство и не без злорадства отмечает, что как Вала, так и бросившая своих товарищей конница были уничтожены во время их бегства к Рейну.
Есть предположение, что эта оценка современника слишком сурова, а на самом деле легат формально выполнял продолжавший действовать приказ командующего на прорыв, отданный еще в начале боя. Однако в любом случае Нумоний Вала бросил вверенный ему легион (или его остатки), и это бегство свидетельствует о начавшейся у римлян панике.
Для нее, впрочем, были основания: подвергавшиеся беспощадному избиению римские войска были дезорганизованы, а их боевые порядки расстроены, о чем выразительно свидетельствует тот факт, что Вар и другие высшие офицеры были ранены. Истерзанные остатки той колонны, которая утром подошла к теснине, все же вырвались из смертельной ловушки, но сразу же "в чистом поле" (Тацит) были полностью окружены. Начался разгром.
У римлян оставался только один достойный выход – умереть в бою. Но у большинства даже на это не было сил. Поэтому, когда Веллей Патеркул упрекает Вара за то, что он "готов был скорее умереть, чем сражаться", этот посмертный выговор грешит несправедливостью: гораздо больше оснований согласиться с Дионом Кассием, считающим самоубийство Вара и ряда других офицеров "страшным, но неизбежным шагом", позволившим избежать позорного плена и казни. К тому моменту уже погибли легаты легионов и даже легионные орлы были захвачены врагом. Когда стало известно о самоубийстве командующего, "из остальных никто больше не стал защищаться, даже те, кто еще был в силах. Одни поступали по примеру своего начальника, а другие бросали оружие и поручали убить себя тому, кто согласится…"
У римлян оставался только один достойный выход – умереть в бою. Но у большинства даже на это не было сил. Поэтому, когда Веллей Патеркул упрекает Вара за то, что он "готов был скорее умереть, чем сражаться", этот посмертный выговор грешит несправедливостью: гораздо больше оснований согласиться с Дионом Кассием, считающим самоубийство Вара и ряда других офицеров "страшным, но неизбежным шагом", позволившим избежать позорного плена и казни. К тому моменту уже погибли легаты легионов и даже легионные орлы были захвачены врагом. Когда стало известно о самоубийстве командующего, "из остальных никто больше не стал защищаться, даже те, кто еще был в силах. Одни поступали по примеру своего начальника, а другие бросали оружие и поручали убить себя тому, кто согласится…"
Решимости умереть хватило, однако, не всем, лагерный префект Цейоний, военные трибуны (молодые люди, очень хотевшие жить), многие центурионы, не говоря уже о рядовых солдатах, предпочли сдаться. Впрочем, пленные офицеры по приказанию Арминия были после пыток казнены.
Финал трагедии разыгрался, очевидно, на обширном пространстве и занял определенное время. Вероятно, именно в те часы и минуты, что оставались до гибели или плена, римляне и постарались закопать самое ценное свое имущество – отсюда множество кладов золотых и серебряных монет к западу от дефиле Калькризе – Ниведдер, т.е. именно по направлению неудавшегося прорыва римских войск. Таким образом, окрестности Калькризе обозначают последнюю точку маршрута погибшей армии.
Финал трагедии разыгрался, очевидно, на обширном пространстве и занял определенное время. Вероятно, именно в те часы и минуты, что оставались до гибели или плена, римляне и постарались закопать самое ценное свое имущество – отсюда множество кладов золотых и серебряных монет к западу от дефиле Калькризе – Ниведдер, т.е. именно по направлению неудавшегося прорыва римских войск. Таким образом, окрестности Калькризе обозначают последнюю точку маршрута погибшей армии.
Ссылки по теме:
- Как воспитывали воинов на Руси
- Трехлетняя милашка стащила шапочку с папы Римского
- Хромированный Ferrari F12 TRS в Риме
- Ученые восстановили внешность жертвы Везувия
- Знаменитые римские амфитеатры
---
Как-то... Автор ставит под сомнение мощь римских легионов? Странно это, учитывая то что Рим доминировал сотни лет в том регионе, а потом еще и Византия протянула тысчонку. :)
Это уже само за себя говорит о том что легионы были великолепны.
Автору, спасибо!
Можно Румынию туда же. Как она сначала с немцами у нас была, потом с нами немцев били.
Примеров полно в истории.
Германец Арминий предал своего же военачальника и стал немецким национальным героем на все времена.
Видимо, бандеровцам слава Арминия Херуска спокойно спать не давала.
:)
Если ты только знаешь себя, но не знаешь своего оппонента, ты можешь как победить, так и получить поражение.
Если ты не знаешь ни себя ни своего врага, ты всегда будешь создавать для себя опасности.
(C) Искусство войны Сунь Цзы