Уха (из серии "Акулы из стали" Эдуарда Овечкина)

Возможно, у вас возникнет диссонанс с тем, что я сейчас описываю и современными картинками в газетах, объяснить который очень просто. Путины и Шойгу по лодкам у нас не шастали, и показушность хоть и была, но не возводилась в ранг абсурда. Офицеры не носили футболок под куртками и не пришивали белых подворотничков на рабочую одежду. В море два раза в день подводнику выдавался спиртовой марлевый тампон, которым он протирал себе шею, лицо и руки. Микропыль потому что везде и всегда, и отмыть её водой не получается. А тут белый подворотничок Ну вы меня понимаете. Руководящие документы строго предписывают нахождение на борту атомной лодки в специальной одежде, промаркированной штампом "РБ" (радиационная безопасность). Нахождение на борту в повседневной одежде запрещено, мало того по предписаниям переодеваться в своё РБ подводник должен в специальном помещении на пирсе. Но. В кают-компанию на собрания и приёмы пищи подводники ходят только в кремовых рубашках и с погонами. Такая традиция. Даже если, например, прибежит дежурный по кораблю передать командиру какую-нибудь бумажку, то стоять он будет ровно на пороге кают-компании и тянуться, пока бумажку у него кто-нибудь не заберёт. Случай один курьёзный произошёл у нас с этой традицией.

Загнали нас тогда в Оленью Губу на пару месяцев какие-то работы с шахтами ракетными проводить. Ощущение такой свободы, как в Оленьей Губе, я не испытывал никогда за всё время своей службы. Наш штаб в ста двадцати километрах, топлива для машин на флоте нет, то есть учить они нас могут только по телефону. В Оленьей Губе (крохотный поселочек) подводники с Акулы такая же диковинка, как Филипп Киркоров живьём. Все два магазина и один бар тут же переходят на круглосуточный режим работы, женщины расчехляют свои косметические средства и делают эпиляции везде, а рядом же ещё Снежногорск и Полярный - эх, дубиншки, ухнем! Командира нашего под белы рученьки увели сразу же товарищи его, набежавшие, в баню со всем таким. В любом мужском коллективе количеством более трёх обязательно найдётся один маньяк-рыбак. У нас их тоже хватало, а Оленья ГУба рыбалкой славилась. Не успели пришвартоваться, как наши маньяки-рыбаки уже бегали по пирсам с удочками и радостно повизгивали от предвкушения.

- Слышь, Эдик, - говорит мне Слава (наш комдив-два и главный экипажный маньяк-рыбак, - нам бы лодочку раздобыть.
- Это вам бы, - отвечаю, - маньякам лодочку бы раздобыть, а мне поспать бы. Я ж на проходе в узкости не спал за пультом на идашках как некоторые, а в центральном сидел.
- Не, ну рыбу-то есть будешь.
- Каэшна буду, но не улавливаю здесь логических связей. Ты что, с товарищем рыбой не поделишься и за так?
- А ты что, с товарищем не сходишь лодку поискать за так? Сука, подловил меня. Пошли с ним к военным надводным корабликам лодку искать. А как мы выглядим, вы уже поняли из первой картинки. Заходим на пирс к какому-то судёнышку военному (судя по окраске), верхний вахтенный на нём аж подпрыгнул спросонья, когда нас увидел. Сначала испугался таким диковинным жывотным, а потом вспомнил устав:

- Стойктоидёт!
- Ой стоим, стоим, ой боимса, боимса! Слышь, страшила, свистни там, кто у вас старший на борту.
Свистнул. Выскакивает старлей какой-то на палубу:
- О! Ребята! Вы же! Подводникида?!
- Ну.
-С вот той вот громадины?!
-Ну.
- Крууутобля!!! Аможнонаэкскурсию?
- Ну. Тока эта, слышь, тут рыба-то есть у вас в заливе?
- Ну дык! Во скока! - у него аж кончились руки, как он показал. - Тока на лодке лучше, вот там за бочками ловить!
- Ну так и мы о чём. Дашь нам лодку-то?
Тот почесал под пилоткой, посмотрел вокруг:
- Ну вот ялик есть. Три литра шила и забирайте.
- Слышь, а ты не прих..ел ли три литра шила за покататься брать?
- Да какой покататься! Навсегда забирайте!
- Да ладно?
- Ну!
- Так, пират, ты тут постой и никуда не уходи, мы щаз вернёмся.

Громко стуча копытами и тяжело дыша от волнения, бежим к старпому. Весь спирт же корабельный у него хранится и выдаёт он его строго по необходимости.

- Сей Саныч!!! - кричим мы ему сбитым дыханием в каюту - Три! Литра!!!! Срочно!! Давайте!!
Сей Саныч хлопает в нашу сторону глазами.
- Я, - говорит, - даже несколько опешил от вашей внезапности, хаспада. Даже растерялся и не знаю теперь, сразу вас на х..й послать или поинтересоваться, в связи с чем у вас такая наглость?
- Там! Эта! Ялик!!! Наш будет!!!
- Да ладно?
- Ну!!!!

Старпом быстренько набулькивает нам трёшечку. Мы хватаем десяток матрозавров своих и бежим обратно. Ялик уже стоит на пирсе и вытирается тряпочками. Производим натуральный обмен и тащим его к нам на пирс. Вокруг ликование, конечно, и чуть не драка начинается за то, кто на нём в море срочно за рыбой выходит.

- Так! - командует Славик. - Мы с Эдиком идём и ещё четверых с собой берём. Жребий тяните!
- Ненене! - говорю, - нах..й, нах..й мне эту вашу мозолистую романтику! Я - спать!

Ну и, в общем-то, отчалили они за добычей. Вернулись в полночь, я к тому времени уже выспался и ждал их на пирсе с багром.
- Давай! Подтягивай! - кричат маньяки и радостно машут мне конечностями.
- Вы рыбу сначала покажите, а я уж подумаю подтягивать вас или обратно в море выпихивать.

Рыбы, конечно, они изрядно притаранили. Мешка два, наверное, или три. Выгрузили это добро на пирс и вздыхают:
- Эх, ухи бы сейчас!
- А в чём дело-то? Пошли Лёню зарядим и пусть варит - он же интендант боевой, а не муха на круизном лайнере!

Зарядили Лёню. Лёня знатно расстарался: наварил бочку ухи с луком, яйцами и всем положенным лавром и чёрным перцем. Часа в два ночи собрались мы в кают-компании уху эту есть. Человек, может, десять или пятнадцать. Только разлили по тарелкам, как слышим, папа наш топает по трапу к себе в салон (а у него вход в каюту как раз напротив кают-компании). Топает тяжело, видимо, пьян устал в бане-то. Спускается в тамбур со вздохами и видит картину: в кают-компании накрыты столы, сидят офицеры в рубашках и едят суп. На входе, как положено, стоит Лёня в белом пиджаке. Сказать, что командир в этот момент удивился, значило бы сильно попрать факты. Командир дёрнулся, выпрямил спину и выпучил глаза:
- Приятного аппетита, товарищи офицеры! - пробасил он,. - Лёня, иди-ка сюда!
Взял Лёню за лацкан и шепчет ему в ухо, так, что в Финляндии слышно:
- Лёня, а что происходит-то?
- Уху едят, тащ командир!
- Я вижу, что не вальсы танцуют. А что сейчас обед уже?
- Никак нет, тащ командир! Два часа ночи! Они рыбы наловили и попросили меня уху им сварить. Не мог же я отказать!
- Каэшна не мог! Этожы офицеры мои! Хто им может отказать? Ну слава богу, а то я думал, что пора бросать пить уже!
- Товарищи офицеры! - бодро обращается к нам командир. -А найдёте ли тарелочку для командира сваво?
Мы от такой наглости даже сёрбать перестали.
- Тащ командир, -не выдержал Слава, - ну что за подъ..бос такой, чесслово? Неужели мы командиру своему ухи пожалеем? Свою отдадим, если что!
- Ай, малаццы! - радуется командир. - Ща тужурку сниму и приду. Лёня, наливай!
Приходит, садится на своё место (а у каждого офицера в кают-компании есть своё место), с удивлением смотрит на уху, ложку и хлеб.
- Не понял. Это всё штоле? Вы что её на-сухую штоле лопаете? Где сто граммов-то?
- Тащ командир, мы же на подводной лодке, а не пьяницы вам какие-нибудь!
-Да лааадно! Што тут у вас клуб трезвенников организовался за время моего отсутствия? Кроме вас, дежурного и верхней вахты тут ещё кто трезвый есть? Мот щаз большой сбор сыгранём и проверим?

Да какой-такой большой сбор? Половина же сейчас под Фроузен Мадонны отплясывает где-то в Оленьей Губе, а не на борту даже вовсе. Поэтому сидим и молча сопим.
- Лёня, - не выдерживает командир, - возьми там в шкапчике у меня нольпяточку, разбодяжь да неси скорей со стаканами, а то уха остынет.
Знатно поуховали тогда, доложу я вам! Чуть про ялик-то не забыл рассказать. Мы так и уехали потом с ним в родную базу. Удивительная, доложу я вам, картина - ракетный подводный крейсер стратегического назначения с принайтованным на ракетной палубе яликом.