1834
1
В эпоху чёрно-белого телевидения в камерах часто применялись красные фильтры, из-за чего
красная помада делала губы на экранах телевизоров бледными. Поэтому актрис часто
гримировали зелёными румянами и помадой
красная помада делала губы на экранах телевизоров бледными. Поэтому актрис часто
гримировали зелёными румянами и помадой
Когда я замечаю в телевизоре доморощенные кулинарные передачки, вспоминаю, как однажды один из главных беларуских телеканалов пригласил меня приготовить что-нибудь, в одной из своих утренних программ. С тех пор я им не доверяю.
Поначалу я честно отказывалась — готовить я тогда еще не умела и тем более не хотела. Яичницу, конечно, могла пожарить, и овсянку залить кипятком, но это были не совсем те информационные поводы, готовить нужно было что-то особенное, как никто, желательно с секретиком из семейных рецептов, — а это вообще не про нас. Лучшее, что когда-либо делала моя мама, и то в моем далеком детстве — жарила батон с сахаром. А я и этого не могу.
«Ну Ольгаааа, ну котик, ну зайчик, ну лапуля, ну пожаааалуйстааа, это же всего лишь завтрак! Условный! И вообще он — не главное, главное — беседа! В процессе которой вы с ведущими просто приготовите завтрак! — уговаривали меня редакторы (у нас в стране с селебрити напряженка). — Что-нибудь легкое, не требующее никаких усилий! Ну пожаааалуйста!»
Таких слов, как «смузи» я тогда еще не знала, поэтому стояла до конца: «Нет, нет и нет! Как я могу что-то готовить, если готовить я не умею? Ну сами подумайте!»
«Это же очень просто! А у вас есть время что-нибудь придумать — съемка через неделю! Что-нибудь такое — простое, но интересное, только предупредите заранее, что это будет, а мы всё сделаем. Вам останется лишь делать вид, что помогаете ведущим, и всё!» — наврали мне редакторы.
Они вообще всегда врут, что ничего такого, все пройдет легко и с вазелином, а на выходе получаешь полные штаны.
Но я не люблю, когда меня долго уговаривают, к тому же тогда я еще не знала, что они всегда врут, и по своей душевной глупости согласилась.
За идеями пошла к нашему главному бухгалтеру — она единственная из всех моих знакомых, кто хоть как-то готовит. Та сходу набросала рецептов разных «де флопе», мы остановились на каком-то уникальном блине с мороженым и ягодами — он, типа, очень легкий и в то же время фотогеничный. В выходные я съездила к ней порепетировать и на исходе вторых суток блин у меня даже вышел блином.
За несколько дней до съемки позвонила редакторам (я вообще ответственная) и выдвинула свои требования: мука, яйца, молоко, мороженое, ягоды, сахарная пудра, чего-то там еще. Они обрадовались и пообещали всё сделать в лучшем виде. Я предложила продукты привезти с собой (знаю я нашего брата), но меня заверили, что не всё так просто — продукты должны быть от спонсора, с его значком, а другие не пойдут. Убедили не волноваться — накладок не бывает, не такие они люди.
Передача хоть утренняя и в прямом эфире, но снималась загодя и поздно вечером. Я приехала на ТВ после работы — весь день встречи-встречи-встречи, даже руки помыть некогда. Меня наспех припудрили, лаком залили «антенны» на голове и погнали на съемку.
«А может, волосы убрать?..» — несмело предложила я.
«Да хорошо же все!» — отмахнулись гримеры.
«Подождите! Руки!..» — вспомнила я по ходу движения.
«Некогда!» — отмахнулись администраторы и впихнули меня в студию.
Там меня ждала импровизированная кухня и нарядные ведущие за барной стойкой, которые созданы лишь для того, чтобы поболтать — так оказалось, что готовить буду одна я. Не знаю, зачем они (эти телевидения) так делают, но они любят персонаж подставить в каждом первом случае. По-крайне мере, со мной так было в каждом первом.
Пока на мне выстраивали свет, я стояла и думала только о своих грязных, липких руках, которые пол дня не знали мыла, крутили руль, открывали бензобаки и общественные двери, здоровались с разными людьми, поправляли макияж и волосы, гладили собачек и кошечек. Мои бренные мысли прервал голос за кадром, который объявил, что с моим заказом, увы, ничего не вышло, не будет мне ни муки, ни мороженого, ни пудры, а будет только пачка сливочного масла, пачка творога (нам очень жаль), два яйца и банан (как вы просили). «Камера! Мотор!»
«Постойте, а что же мне со всем этим делать?» — спросила я. Чем озадачила всю съемочную группу.
«Вы что же, совсем не знаете, что со всем этим делать?» — изумленно спросили у меня по очереди все, включая осветителей, ведущих, звукорежиссеров и уборщицу.
«С творогом и маслом? Нет!» — честно призналась я.
«А если подумать?» — предложили они мне.
«Подумайте!» — предложила им я.
И все стали думать.
«Можно я пока схожу руки помою?» — попросилась я.
«Нет времени! — громыхнул за кадром голос режиссера. — Значит так! Берем все ингредиенты и смешиваем их вместе! И всё!»
«Просто берем и смешиваем и всё?!» — удивилась я.
«Просто берем, смешиваем и всё!» — подтвердил он.
«И что это получится?»
«Получится здоровый и полезный завтрак! Вы же, типа, красавица, вот и будет от вас совет по правильному питанию!» — нашелся режиссер.
Я обвела взглядом операторов, осветителей, ведущих и уборщицу — они закивали в знак согласия: идея отличная.
Да, в такие моменты очень хочется выступить «цыганочкой с выходом», залепить творогом в камеру, засунуть банан кому-нибудь в ноздрю и уйти, громко наступив шпилькой на чью-нибудь ширинку, но жалость всегда берет свое. Девять вечера, все устали, никто не виноват, что у нас всё делается через *опу, просто никто не знает, как надо. Люди не виноваты, это все человеческий фактор.
«Ну ладно, все равно это никто не будет смотреть!» — подумала я, и сказала: «Ну ладно, это же все равно никто не будет есть!» Все радостно зашумели в ответ: «Конечно! Главное вообще беседа!»
Битый час я изображала из себя кулинара, хлопала дверцами пустых шкафчиков, доставала оттуда пачку масла, пачку творога, банан и два яйца. Банан нарезала кружками, оставляя на его белоснежной мякоти серые пятна всей городской грязи. Творог был сухой, подмерзший и разваливался комками, а я медленно и печально чайной ложечкой перекладывала его в тарелочку и давила, давила, растягивая удовольствие эфирного времени.
«Стоп!» — скомандовал голос за кадром. Осветители стали перестраивать свет, операторы камеры, ведущие чесаться. «Ольга, все идет прекрасно! Только у нас осталось мало времени, не могли бы вы немного ускорить процесс?» — попросил режиссер. — Этот творог ложкой вы еще долго будете давить, а вилки у нас нет, поэтому просто возьмите его руками и хорошенько помните. А то все это выглядит как-то... Непривлекательно..."
«Да нет проблем!» — сказала я и на камеру хорошенько помяла творог руками, подавила в нем банан, вбила яйца. Старалась не смотреть в массу — мне было страшно, там уже можно было увидеть смертельную пляску сальмонеллы с кишечной палочкой. «А-а-а теперь это можно запечь и-и-и получится запеканка!» — в полном отчаяннии объявила я (надо же было еще как-то масло освоить). «Спасибо! Снято!»
«Ну вот и молодец! А говорила — готовить не умеешь!» — окружили меня члены съемойной группы. «Выглядит вполне аппетитно!» — сказали они и взялись за ложки. Я пыталась предупредить их о смертельной опасности, но на меня уже никто не обращал внимания. Они взяли и всё это съели. Без всяких там запеканий.
Поначалу я честно отказывалась — готовить я тогда еще не умела и тем более не хотела. Яичницу, конечно, могла пожарить, и овсянку залить кипятком, но это были не совсем те информационные поводы, готовить нужно было что-то особенное, как никто, желательно с секретиком из семейных рецептов, — а это вообще не про нас. Лучшее, что когда-либо делала моя мама, и то в моем далеком детстве — жарила батон с сахаром. А я и этого не могу.
«Ну Ольгаааа, ну котик, ну зайчик, ну лапуля, ну пожаааалуйстааа, это же всего лишь завтрак! Условный! И вообще он — не главное, главное — беседа! В процессе которой вы с ведущими просто приготовите завтрак! — уговаривали меня редакторы (у нас в стране с селебрити напряженка). — Что-нибудь легкое, не требующее никаких усилий! Ну пожаааалуйста!»
Таких слов, как «смузи» я тогда еще не знала, поэтому стояла до конца: «Нет, нет и нет! Как я могу что-то готовить, если готовить я не умею? Ну сами подумайте!»
«Это же очень просто! А у вас есть время что-нибудь придумать — съемка через неделю! Что-нибудь такое — простое, но интересное, только предупредите заранее, что это будет, а мы всё сделаем. Вам останется лишь делать вид, что помогаете ведущим, и всё!» — наврали мне редакторы.
Они вообще всегда врут, что ничего такого, все пройдет легко и с вазелином, а на выходе получаешь полные штаны.
Но я не люблю, когда меня долго уговаривают, к тому же тогда я еще не знала, что они всегда врут, и по своей душевной глупости согласилась.
За идеями пошла к нашему главному бухгалтеру — она единственная из всех моих знакомых, кто хоть как-то готовит. Та сходу набросала рецептов разных «де флопе», мы остановились на каком-то уникальном блине с мороженым и ягодами — он, типа, очень легкий и в то же время фотогеничный. В выходные я съездила к ней порепетировать и на исходе вторых суток блин у меня даже вышел блином.
За несколько дней до съемки позвонила редакторам (я вообще ответственная) и выдвинула свои требования: мука, яйца, молоко, мороженое, ягоды, сахарная пудра, чего-то там еще. Они обрадовались и пообещали всё сделать в лучшем виде. Я предложила продукты привезти с собой (знаю я нашего брата), но меня заверили, что не всё так просто — продукты должны быть от спонсора, с его значком, а другие не пойдут. Убедили не волноваться — накладок не бывает, не такие они люди.
Передача хоть утренняя и в прямом эфире, но снималась загодя и поздно вечером. Я приехала на ТВ после работы — весь день встречи-встречи-встречи, даже руки помыть некогда. Меня наспех припудрили, лаком залили «антенны» на голове и погнали на съемку.
«А может, волосы убрать?..» — несмело предложила я.
«Да хорошо же все!» — отмахнулись гримеры.
«Подождите! Руки!..» — вспомнила я по ходу движения.
«Некогда!» — отмахнулись администраторы и впихнули меня в студию.
Там меня ждала импровизированная кухня и нарядные ведущие за барной стойкой, которые созданы лишь для того, чтобы поболтать — так оказалось, что готовить буду одна я. Не знаю, зачем они (эти телевидения) так делают, но они любят персонаж подставить в каждом первом случае. По-крайне мере, со мной так было в каждом первом.
Пока на мне выстраивали свет, я стояла и думала только о своих грязных, липких руках, которые пол дня не знали мыла, крутили руль, открывали бензобаки и общественные двери, здоровались с разными людьми, поправляли макияж и волосы, гладили собачек и кошечек. Мои бренные мысли прервал голос за кадром, который объявил, что с моим заказом, увы, ничего не вышло, не будет мне ни муки, ни мороженого, ни пудры, а будет только пачка сливочного масла, пачка творога (нам очень жаль), два яйца и банан (как вы просили). «Камера! Мотор!»
«Постойте, а что же мне со всем этим делать?» — спросила я. Чем озадачила всю съемочную группу.
«Вы что же, совсем не знаете, что со всем этим делать?» — изумленно спросили у меня по очереди все, включая осветителей, ведущих, звукорежиссеров и уборщицу.
«С творогом и маслом? Нет!» — честно призналась я.
«А если подумать?» — предложили они мне.
«Подумайте!» — предложила им я.
И все стали думать.
«Можно я пока схожу руки помою?» — попросилась я.
«Нет времени! — громыхнул за кадром голос режиссера. — Значит так! Берем все ингредиенты и смешиваем их вместе! И всё!»
«Просто берем и смешиваем и всё?!» — удивилась я.
«Просто берем, смешиваем и всё!» — подтвердил он.
«И что это получится?»
«Получится здоровый и полезный завтрак! Вы же, типа, красавица, вот и будет от вас совет по правильному питанию!» — нашелся режиссер.
Я обвела взглядом операторов, осветителей, ведущих и уборщицу — они закивали в знак согласия: идея отличная.
Да, в такие моменты очень хочется выступить «цыганочкой с выходом», залепить творогом в камеру, засунуть банан кому-нибудь в ноздрю и уйти, громко наступив шпилькой на чью-нибудь ширинку, но жалость всегда берет свое. Девять вечера, все устали, никто не виноват, что у нас всё делается через *опу, просто никто не знает, как надо. Люди не виноваты, это все человеческий фактор.
«Ну ладно, все равно это никто не будет смотреть!» — подумала я, и сказала: «Ну ладно, это же все равно никто не будет есть!» Все радостно зашумели в ответ: «Конечно! Главное вообще беседа!»
Битый час я изображала из себя кулинара, хлопала дверцами пустых шкафчиков, доставала оттуда пачку масла, пачку творога, банан и два яйца. Банан нарезала кружками, оставляя на его белоснежной мякоти серые пятна всей городской грязи. Творог был сухой, подмерзший и разваливался комками, а я медленно и печально чайной ложечкой перекладывала его в тарелочку и давила, давила, растягивая удовольствие эфирного времени.
«Стоп!» — скомандовал голос за кадром. Осветители стали перестраивать свет, операторы камеры, ведущие чесаться. «Ольга, все идет прекрасно! Только у нас осталось мало времени, не могли бы вы немного ускорить процесс?» — попросил режиссер. — Этот творог ложкой вы еще долго будете давить, а вилки у нас нет, поэтому просто возьмите его руками и хорошенько помните. А то все это выглядит как-то... Непривлекательно..."
«Да нет проблем!» — сказала я и на камеру хорошенько помяла творог руками, подавила в нем банан, вбила яйца. Старалась не смотреть в массу — мне было страшно, там уже можно было увидеть смертельную пляску сальмонеллы с кишечной палочкой. «А-а-а теперь это можно запечь и-и-и получится запеканка!» — в полном отчаяннии объявила я (надо же было еще как-то масло освоить). «Спасибо! Снято!»
«Ну вот и молодец! А говорила — готовить не умеешь!» — окружили меня члены съемойной группы. «Выглядит вполне аппетитно!» — сказали они и взялись за ложки. Я пыталась предупредить их о смертельной опасности, но на меня уже никто не обращал внимания. Они взяли и всё это съели. Без всяких там запеканий.
Источник:
