1319
12
Это операционный день. Хотя в отделении опухолей головы и шеи РНПЦ онкологии и медицинской радиологии в Боровлянах все дни операционные. Лучший хирург Беларуси, онколог Евгений Кузьмин спокойно и уверенно перемещается по отделению, которым заведует четыре года. В рассуждения о работе сильно не вдается, всегда скромно улыбается. А вздыхает врач, когда рассказывает, что операции в его отделении часто навсегда меняют жизни людей.
21 июня медики Беларуси отметили свой профессиональный праздник – День медицинского работника.
×
Евгений Кузьмин, хирург-онколог, заведующий отделением опухолей головы и шеи Республиканского научно-практического центра онкологии и медицинской радиологии имени Александрова, признан по итогам 2014 года лучшим хирургом Беларуси. Журналисты провели с врачом один обычный рабочий день его жизни.
Отделение
Всего в отделении опухоли головы и шеи – 60 коек. Ежедневно сюда поступает по 7-12 новых пациентов.
– Пустующих мест у нас не бывает. Люди ждут в очереди на госпитализацию около двух недель, – рассказывает Евгений Кузьмин.
Рабочий день лучшего хирурга Беларуси начинается в 8 утра с пятиминутной планерки. Заведующему передают всю информацию о поступивших в стационар и выбывших из него, показывают листы наблюдений пациентов, которым только сделали операцию.
Мы ждем хирурга в небольшом кабинете. Как только врач появляется, звонит телефон.
– Все, началось! – улыбается нам Евгений Кузьмин и объясняет коллеге в трубку, где найти папку с технико-экономическим заданием по аукциону.
– Вот вчера сообщили, что я председатель экспертной комиссии по закупке катетеров для отделения реанимации центра, – поясняет онколог. – Так что, кроме основной работы, хватает разной бумажной.
– Пустующих мест у нас не бывает. Люди ждут в очереди на госпитализацию около двух недель, – рассказывает Евгений Кузьмин.
Рабочий день лучшего хирурга Беларуси начинается в 8 утра с пятиминутной планерки. Заведующему передают всю информацию о поступивших в стационар и выбывших из него, показывают листы наблюдений пациентов, которым только сделали операцию.
Мы ждем хирурга в небольшом кабинете. Как только врач появляется, звонит телефон.
– Все, началось! – улыбается нам Евгений Кузьмин и объясняет коллеге в трубку, где найти папку с технико-экономическим заданием по аукциону.
– Вот вчера сообщили, что я председатель экспертной комиссии по закупке катетеров для отделения реанимации центра, – поясняет онколог. – Так что, кроме основной работы, хватает разной бумажной.
Локализация опухоли в области головы и шеи – одна из самых сложных в онкологии. Здесь на маленьком участке размещены жизненно важные артерии. В этом месте могут появляться практически все известные виды злокачественных образований, и для каждого из них предусмотрена своя схема лечения. Опухоли полости рта и глотки, языка (особенно у женщин) протекают тяжело и почти всегда плохо поддаются лечению.
Операции на голове и шее непростые как для хирурга, так и для пациента. И хоть от места границ опухоли в данной локализации врач захватывает всего сантиметр-два прилегающей ткани, следы операции нельзя не заметить. Именно поэтому многие больные отказываются от вмешательства. Рассказывая это, Кузьмин вздыхает: "Мы всячески стараемся сохранить орган, чтобы люди могли нормально выглядеть".
Евгений Кузьмин показывает журнал "Алгоритмы диагностики и лечения злокачественного образования".
– Здесь собраны оптимальные подходы к лечению злокачественных опухолей – как европейские, так и американские. Это наши стандарты, и они учитывают мировой опыт, а не только то, что придумали белорусы.
Идем в ординаторскую. Забираем операционное расписание на завтра.
Евгений Кузьмин показывает журнал "Алгоритмы диагностики и лечения злокачественного образования".
– Здесь собраны оптимальные подходы к лечению злокачественных опухолей – как европейские, так и американские. Это наши стандарты, и они учитывают мировой опыт, а не только то, что придумали белорусы.
Идем в ординаторскую. Забираем операционное расписание на завтра.
– Я открыл на мониторе снимок пациента с саркомой гортани, – обращается к заведующему врач-онколог Александр Кувшинников, и Евгений Николаевич садится за компьютер, чтобы рассмотреть данные компьютерной томографической ангиографии пациента.
– Хрящ целый, это нормально.
На очереди – снимки еще одного пациента. Молодой человек, житель одного из райцентров, в течение 20 лет носит в себе опухоль, но за медицинской помощью не обращался. Начал обследоваться лишь потому, что стали беспокоить приступы кашля.
Уже через 10 минут заведующий осматривает пациента, а через час его будут оперировать.
А пока нужно осмотреть еще одного больного. Врач онколог-хирург Дмитрий Ена вводит в курс дела:
– После операции и облучения у пациента погибла кожа на шее, сонная артерия оказалась открыта. Чтобы не было угрозы кровотечения, мы пересадили на эту область кожу с грудной клетки. Почему погибла кожа? У пациента был очень низкий белок в крови, он плохо ел: опухоль находилась во рту. К тому же мужчина – курильщик (некурильщики к нам с онкологией практически не поступают).
– Хрящ целый, это нормально.
На очереди – снимки еще одного пациента. Молодой человек, житель одного из райцентров, в течение 20 лет носит в себе опухоль, но за медицинской помощью не обращался. Начал обследоваться лишь потому, что стали беспокоить приступы кашля.
Уже через 10 минут заведующий осматривает пациента, а через час его будут оперировать.
А пока нужно осмотреть еще одного больного. Врач онколог-хирург Дмитрий Ена вводит в курс дела:
– После операции и облучения у пациента погибла кожа на шее, сонная артерия оказалась открыта. Чтобы не было угрозы кровотечения, мы пересадили на эту область кожу с грудной клетки. Почему погибла кожа? У пациента был очень низкий белок в крови, он плохо ел: опухоль находилась во рту. К тому же мужчина – курильщик (некурильщики к нам с онкологией практически не поступают).
Несмотря на удручающий внешний вид пациента, все отлично заживает, поясняет лечащий врач. Онкологи решают назначить пациенту УФО (ультрафиолетовое облучение) крови, чтобы ускорить процесс заживления раны.
Большая часть пациентов отделения – люди, которые много курили и долгое время злоупотребляли алкоголем. Спиртное усиливает всасываемость табачных смол в слизистую оболочку рта, гортани. Рак не возникает внезапно, говорят медики. "Здесь нужно постоянное и длительное воздействие канцерогенов, после чего в организме происходит сбой, и все – процесс запущен".
Большая часть пациентов отделения – люди, которые много курили и долгое время злоупотребляли алкоголем. Спиртное усиливает всасываемость табачных смол в слизистую оболочку рта, гортани. Рак не возникает внезапно, говорят медики. "Здесь нужно постоянное и длительное воздействие канцерогенов, после чего в организме происходит сбой, и все – процесс запущен".
Операция
– Гордимся нашим операционным блоком. Столько сил! – улыбается Евгений Кузьмин и моет руки чуть ли не до плеча, потом несколько раз обрабатывает антисептиком.
Медсестра подает хирургу специальный халат, перчатки.
Медсестра подает хирургу специальный халат, перчатки.
Пациент уже под наркозом, подсоединен к аппарату искусственной вентиляции легких.
Мы не можем смотреть на начало операции, поэтому видим только дымок и слышим специфический запах.
Мы не можем смотреть на начало операции, поэтому видим только дымок и слышим специфический запах.
Хирург работает в большей степени электрокоагулятором: аккуратно отделяет ткани своеобразными щипцами, на которые подается высокочастотный ток, осторожно зажимает крупные и мелкие сосуды, можно сказать, прижигает их коагулятором. Работать нужно очень аккуратно, потому что на шее располагается огромное число сосудов, в том числе – жизненно важная сонная артерия.
Хирург старается по максимуму сохранить сосуды, мышцы.
– Огро-омная опухоль, – говорит анестезиолог. – Но находится в капсуле, это хорошо.
По внешнему виду похожа на доброкачественную, но окончательное заключение даст гистолог.
– Огро-омная опухоль, – говорит анестезиолог. – Но находится в капсуле, это хорошо.
По внешнему виду похожа на доброкачественную, но окончательное заключение даст гистолог.
Опухоль располагалась не только в области шеи, но и под ключицей, поэтому выглядит, как песочные часы.
Извлекают. На ткани швы накладывает хирург, дальше помощники разберутся сами.
Извлекают. На ткани швы накладывает хирург, дальше помощники разберутся сами.
Операция длилась около полутора часов. В этот день здесь пройдет еще две операции. Ежедневно в отделении оперируют по 8-10 человек.
Поликлиника
Сегодня из-за беседы с журналистами провести консультации в поликлинике научно-практического центра Евгений Кузьмин попросил коллегу. А в обычные дни именно консультации занимают основное время работы хирурга.
И все равно Евгения Кузьмина вызывают в поликлинику. "Посмотрите, что тут с пациентом. Дед уже не может терпеть боль", – звонит врач Гаврильчик.
Дедушке год назад поставили диагноз "сжатие гортани по поводу остеохондроза", рассказывает дочка. Но обнаружилось какое-то подслизистое образование. И сюда пациента привезли выяснить, не рак ли у него.
Кузьмин ощупывает глотку и говорит, что на задней стенке прощупывается деформированная костная ткань. Образование – плотности костной ткани. И поэтому у дедушки спрашивают, не было ли у него травм. Оказывается, пациент падал и не единожды: в санатории и еще раз очень сильно – дома, ударился о батарею.
Для уточнения врачи вызывают нейрохирурга. Похоже, у пациента проблема с позвонком.
Дедушке год назад поставили диагноз "сжатие гортани по поводу остеохондроза", рассказывает дочка. Но обнаружилось какое-то подслизистое образование. И сюда пациента привезли выяснить, не рак ли у него.
Кузьмин ощупывает глотку и говорит, что на задней стенке прощупывается деформированная костная ткань. Образование – плотности костной ткани. И поэтому у дедушки спрашивают, не было ли у него травм. Оказывается, пациент падал и не единожды: в санатории и еще раз очень сильно – дома, ударился о батарею.
Для уточнения врачи вызывают нейрохирурга. Похоже, у пациента проблема с позвонком.
– Онкологии нет, уже легче, – говорят врачи.
– Доктор, – к кому конкретно обращается дедушка, неясно, – меня уже никто не вылечит, и не надо. Мне бы только обезболивающее: кеторол уже не помогает…
Дедушку направляют на магнитно-резонансную томографию.
Тут же у доктора Кузьмина появляется еще одна задача.
– Платный пациент. Из России, нужно принять, – говорит врач консультативно-поликлинического отделения. Кузьмин остается в поликлинике.
Пациент-россиянин в Минске проездом, поэтому никаких обследований на руках нет. На носу у него совсем небольшое образование. Растет около года, зуда нет, корочкой не покрывается. Чтобы исключить базалиому, Кузьмин советует россиянину сдать анализ, результат которого будет через неделю, а завтра вечером пациент уже улетает. Есть еще один вариант: сделать глубокий мазок, тогда результаты могут быть и завтра. Вот только незадача: вечером пациент идет в театр на "Лебединое озеро", поэтому решит еще, допустимо ли, чтобы вечером на носу у него была рана.
Еще два пациента, и Евгений Кузьмин возвращается в свое отделение. Еще несколько часов он уделит написанию кандидатской диссертации.
– Доктор, – к кому конкретно обращается дедушка, неясно, – меня уже никто не вылечит, и не надо. Мне бы только обезболивающее: кеторол уже не помогает…
Дедушку направляют на магнитно-резонансную томографию.
Тут же у доктора Кузьмина появляется еще одна задача.
– Платный пациент. Из России, нужно принять, – говорит врач консультативно-поликлинического отделения. Кузьмин остается в поликлинике.
Пациент-россиянин в Минске проездом, поэтому никаких обследований на руках нет. На носу у него совсем небольшое образование. Растет около года, зуда нет, корочкой не покрывается. Чтобы исключить базалиому, Кузьмин советует россиянину сдать анализ, результат которого будет через неделю, а завтра вечером пациент уже улетает. Есть еще один вариант: сделать глубокий мазок, тогда результаты могут быть и завтра. Вот только незадача: вечером пациент идет в театр на "Лебединое озеро", поэтому решит еще, допустимо ли, чтобы вечером на носу у него была рана.
Еще два пациента, и Евгений Кузьмин возвращается в свое отделение. Еще несколько часов он уделит написанию кандидатской диссертации.
Диссертация
– После удаления гортани человек полностью лишается голоса, общается шепотом. Это, конечно, психологическая травма. Поэтому в последнее время таким пациентам между трахеей и пищеводом стали устанавливать силиконовые голосовые протезы. Мы начали устанавливать голосовые протезы прямо во время операции по удалению гортани, а еще добились более длительного срока службы протеза, – рассказывает о теме диссертации Евгений Кузьмин.
Если обычно протез сохраняет пригодность в течение 6 месяцев, то в РНПЦ онкологии врачам удалось достичь лучшего результата: протез может служить и 1,5 года. Этого удалось добиться за счет препаратов, угнетающих патогенную флору на голосовом протезе, протез портится не так быстро.
Тема диссертации возникла сама собой, в процессе работы. Использование протеза включено в стандарты лечения пациентов с раком гортани. Пациентам, у которых удалена гортань, устанавливают и меняют голосовые протезы бесплатно. А один протез стоит почти 450 долларов. Исследование поможет продлить срок их службы.
Евгений Кузьмин и его коллеги нацелены на постоянное развитие. В прошлом году их доклад был представлен на 5-м Всемирном конгрессе Международной федерации общества онкологов головы и шеи в Нью-Йорке. А недавно белорусские специалисты договорились с Онкологическим центром имени М. Д. Андерсона в Техасском университете – одним из трех полномасштабных центров исследования рака в США – о длительной (1-3 месяца) стажировке белорусских врачей в центре. "Надеемся, наше руководство и Министерство здравоохранения поддержат нас в этом начинании".
Рабочий день онколога Кузьмина заканчивается в 16 часов. Но хирург всегда готов к тому, что его могут и ночью вызвать на работу, такое бывает нередко.
– Телефон не отключается никогда. Отделение специфическое, если что-то случается, нужно действовать очень быстро. Да и ночные дежурства – привычное дело. Это медицина, здесь по-другому нельзя.
– Из онкологии я уже никуда. Это та отрасль медицины, где человек действительно болеет и болеет серьезно.
Если обычно протез сохраняет пригодность в течение 6 месяцев, то в РНПЦ онкологии врачам удалось достичь лучшего результата: протез может служить и 1,5 года. Этого удалось добиться за счет препаратов, угнетающих патогенную флору на голосовом протезе, протез портится не так быстро.
Тема диссертации возникла сама собой, в процессе работы. Использование протеза включено в стандарты лечения пациентов с раком гортани. Пациентам, у которых удалена гортань, устанавливают и меняют голосовые протезы бесплатно. А один протез стоит почти 450 долларов. Исследование поможет продлить срок их службы.
Евгений Кузьмин и его коллеги нацелены на постоянное развитие. В прошлом году их доклад был представлен на 5-м Всемирном конгрессе Международной федерации общества онкологов головы и шеи в Нью-Йорке. А недавно белорусские специалисты договорились с Онкологическим центром имени М. Д. Андерсона в Техасском университете – одним из трех полномасштабных центров исследования рака в США – о длительной (1-3 месяца) стажировке белорусских врачей в центре. "Надеемся, наше руководство и Министерство здравоохранения поддержат нас в этом начинании".
Рабочий день онколога Кузьмина заканчивается в 16 часов. Но хирург всегда готов к тому, что его могут и ночью вызвать на работу, такое бывает нередко.
– Телефон не отключается никогда. Отделение специфическое, если что-то случается, нужно действовать очень быстро. Да и ночные дежурства – привычное дело. Это медицина, здесь по-другому нельзя.
– Из онкологии я уже никуда. Это та отрасль медицины, где человек действительно болеет и болеет серьезно.
Источник:
Ссылки по теме:
- В гостях у белорусской целительницы
- Выставка ретрокомпьютеров в Минске
- Российский бизнесмен построил из домика в Беларуси агроусадьбу
- Самая большая коллекция кирпичей в Беларуси
- Самый красивый мужчина Беларуси
реклама
