40155
14
Средневековый шотландец поднимает своих соотечественников на войну с английскими оккупантами и собирает большую армию. В день решающей битвы он обращается к своим солдатам с речью и спрашивает их, готовы ли они сражаться.
Внезапно некоторые воины отвечают, что лучше сбегут и выживут, чем погибнут в бою с могучим противником. Тогда герой говорит: «Верно. Деритесь, и вы можете умереть. Бегите, и вы будете жить. Какое-то время. Но через много лет, умирая в своих постелях, вы будете готовы отдать все эти годы за возможность вернуться сюда и сказать врагам, что они могут отнять у нас наши жизни, но им ни за что не отнять нашу свободу!»
Блокбастерное голливудское кино редко влияет на политику. Кто в Америке будет вкладывать миллионы в кино, которое раскалывает общество и будоражит людей? Но иногда невиннейшая на первый взгляд постановка запускает грандиозные политические процессы. И именно это случилось в Шотландии в середине 1990-х – историческая голливудская эпопея стала знаменем и боевым кличем для борцов за независимость страны. Ее постановщиком был Мел Гибсон, а называлась она «Храброе сердце».
Как и многие американские интеллектуалы, сценарист Рэндалл Уоллес окончил школу, университет и отучился год в семинарии (в отличие от многих голливудцев, он глубоко религиозен), имея лишь самое беглое представление об истории Шотландии, страны своих предков. Зачем изучать то, что совершенно бесполезно? Но когда его жена забеременела и Уоллес узнал, что у них будет сын, сценарист решил побольше узнать о своих предках, чтобы было что рассказать отпрыску о происхождении их семьи. Поэтому он купил билеты на самолет и вместе с супругой улетел в Эдинбург, чтобы поближе узнать Шотландию и ее обитателей.
Как и многие американские интеллектуалы, сценарист Рэндалл Уоллес окончил школу, университет и отучился год в семинарии (в отличие от многих голливудцев, он глубоко религиозен), имея лишь самое беглое представление об истории Шотландии, страны своих предков. Зачем изучать то, что совершенно бесполезно? Но когда его жена забеременела и Уоллес узнал, что у них будет сын, сценарист решил побольше узнать о своих предках, чтобы было что рассказать отпрыску о происхождении их семьи. Поэтому он купил билеты на самолет и вместе с супругой улетел в Эдинбург, чтобы поближе узнать Шотландию и ее обитателей.
×
Осматривая городские достопримечательности, Уоллес обратил внимание на статую своего однофамильца Уильяма Уоллеса, установленную в Эдинбургском замке. На прикрепленной рядом с монументом табличке не было сказано, чем средневековый воин заслужил такую честь, и сценарист поинтересовался у стража порядка: «Кто такой Уильям Уоллес?» «Наш величайший герой», – ответил охранник замка. И в этот момент драматург решил, что должен что-нибудь написать о человеке, которого боготворят в Шотландии, но мало знают в других странах.
Средневековая история – это, как известно, в основном история титулованных правителей, «помазанников Божьих». Нужно было быть совершенно уникальным простолюдином, чтобы угодить в древние хроники, на одну страницу с королями и герцогами. И мелкий землевладелец Уильям Уоллес был членом этого узкого клуба, вместе с такими знаменитостями, как Жанна д’Арк и предводитель английского крестьянского восстания Уот Тайлер.
Средневековая история – это, как известно, в основном история титулованных правителей, «помазанников Божьих». Нужно было быть совершенно уникальным простолюдином, чтобы угодить в древние хроники, на одну страницу с королями и герцогами. И мелкий землевладелец Уильям Уоллес был членом этого узкого клуба, вместе с такими знаменитостями, как Жанна д’Арк и предводитель английского крестьянского восстания Уот Тайлер.
Уоллес заслужил свое место на постаменте в Эдинбурге, когда в 1297 году 2300 шотландцев под его предводительством разбили в битве при Стерлинге многократно превосходящую по численности английскую армию. Восемь лет спустя Уоллеса предали его союзники, и он был по приговору короля Эдварда I повешен, обезглавлен и четвертован (так изощренно тогда наказывали за измену). Но зажженное им пламя не потухло, и в 1328 году Англия официально признала суверенность северной соседки. С шотландской стороны договор об этом подписал король Роберт Брюс – как некоторые полагают, один из тех аристократов, по чьей вине Уоллес окончил жизнь на плахе.
Хотя Уоллес – ключевая фигура шотландской истории, о нем мало что доподлинно известно. Самый подробный средневековый источник сведений о нем – сочиненная в XV веке эпическая поэма «Деяния сэра Уильяма Уоллеса, рыцаря Элдерсли». Но кто знает, как много поэт по прозвищу Слепой Гарри присочинил для красного словца или позаимствовал из чужих вымыслов? Поэтому, когда Рэндалл Уоллес взялся писать сценарий под названием «Храброе сердце», он не чувствовал себя обязанным тщательно изучить средневековую историю и включить в текст каждую мелочь, известную об Уоллесе. Ему были куда интереснее, например, параллели жизни воина с жизнью Христа, также погибшего из-за предательства и тоже не побежденного палачами. И Уоллес решил придумать фильм, который бы напомнил подросткам о подлинных, традиционных мужских добродетелях вроде беззаветной любви к родине, свободе и справедливости и готовности умереть, не склонив головы.
Хотя Уоллес – ключевая фигура шотландской истории, о нем мало что доподлинно известно. Самый подробный средневековый источник сведений о нем – сочиненная в XV веке эпическая поэма «Деяния сэра Уильяма Уоллеса, рыцаря Элдерсли». Но кто знает, как много поэт по прозвищу Слепой Гарри присочинил для красного словца или позаимствовал из чужих вымыслов? Поэтому, когда Рэндалл Уоллес взялся писать сценарий под названием «Храброе сердце», он не чувствовал себя обязанным тщательно изучить средневековую историю и включить в текст каждую мелочь, известную об Уоллесе. Ему были куда интереснее, например, параллели жизни воина с жизнью Христа, также погибшего из-за предательства и тоже не побежденного палачами. И Уоллес решил придумать фильм, который бы напомнил подросткам о подлинных, традиционных мужских добродетелях вроде беззаветной любви к родине, свободе и справедливости и готовности умереть, не склонив головы.
«Паломничество» Уоллеса в Эдинбург состоялось в 1983 году, однако он лишь в конце десятилетия решился представить свой первый киносценарий на суд продюсера Алана Лэдда (до «Сердца» Уоллес зарабатывал сочинением для ТВ). Лэдд, прославившийся тем, что в середине 1970-х был главным союзником Джорджа Лукаса в борьбе за «Звездные войны» (студия Fox не раз порывалась закрыть этот проблемный проект), с 1985 года работал топ-менеджером в MGM. Он заинтересовался «Сердцем» и вскоре предложил главную роль Мелу Гибсону, только что ставшему голливудской звездой благодаря «Смертельному оружию».
В то время Гибсон не взялся за роль Уоллеса, но выбросить сценарий из головы актер не смог. В начале 1990-х Гибсон уже стал задумываться о режиссуре, и в течение следующих лет он не раз размышлял и прикидывал, как бы поставил ту или другую сцену. Тем временем Лэдд в 1993 году перебрался из MGM в Paramount, и «Храброе сердце» стало одним из проектов, которые он смог забрать с собой.
В то время Гибсон не взялся за роль Уоллеса, но выбросить сценарий из головы актер не смог. В начале 1990-х Гибсон уже стал задумываться о режиссуре, и в течение следующих лет он не раз размышлял и прикидывал, как бы поставил ту или другую сцену. Тем временем Лэдд в 1993 году перебрался из MGM в Paramount, и «Храброе сердце» стало одним из проектов, которые он смог забрать с собой.
В том же 1993 году Гибсон дебютировал как постановщик с подростковой драмой «Человек без лица». Актер, не имеющий кинообразования (во время учебы в Сиднее он изучал театр, а не кино), специально выбрал простую, камерную ленту, чтобы в своем первом фильме не нырять на профессиональную глубину. Когда же эксперимент оказался удачным и «Человек» был радушно принят критиками, свежеиспеченный режиссер счел, что готов взяться за куда более масштабную ленту. Поэтому, когда Лэдд вновь к нему обратился, Гибсон объявил, что хочет работать над «Сердцем», но не как актер, а как постановщик и продюсер.
Лэдд был не против этого, и он позволил Гибсону предложить роль Уоллеса молодому актеру Джейсону Патрику из «Пропащих ребят» Джоэла Шумахера. Студия, однако, наотрез отказалась вкладываться в историческую ленту о не слишком известном средневековом персонаже без суперзвездной физиономии на постере. Гибсону не улыбалась перспектива параллельно командовать грандиозными съемками и играть в фильме главную роль, но выбора у него не было – он к тому времени насколько сроднился с проектом, что уже не мог от него отказаться или передать его другому режиссеру.
Лэдд был не против этого, и он позволил Гибсону предложить роль Уоллеса молодому актеру Джейсону Патрику из «Пропащих ребят» Джоэла Шумахера. Студия, однако, наотрез отказалась вкладываться в историческую ленту о не слишком известном средневековом персонаже без суперзвездной физиономии на постере. Гибсону не улыбалась перспектива параллельно командовать грандиозными съемками и играть в фильме главную роль, но выбора у него не было – он к тому времени насколько сроднился с проектом, что уже не мог от него отказаться или передать его другому режиссеру.
Даже с участием Гибсона продюсерам удалось «раскрутить» инвесторов «лишь» на 70 миллионов долларов. Это была колоссальная сумма по меркам предыдущих киноэпох, но в 1990-х ее было едва достаточно для задуманной постановки со средневековыми костюмами, внушительными массовками и несколькими масштабными сражениями. О приглашении других суперзвезд не могло быть и речи – их многомиллионные гонорары обескровили бы бюджет. Поэтому на ключевые роли Гибсон нанял хоть и известных, но все же не суперпопулярных (и супердорогих) европейских исполнителей, многих из которых «Храброе сердце» пропихнуло в Голливуд.
Так, роль английского короля Эдварда I получил Патрик МакГуэн, пожилой американо-британский актер, известный по культовому английскому сериалу 1960-х «Пленник» и хоррору Дэвида Кроненберга «Сканнеры». Будущего шотландского короля Роберта Брюса изобразил шотландец Ангус МакФадьен (в дальнейшем – злодей «Эквилибриума» и герой «Пилы 3»), лучшим другом главного героя по имени Хэмиш стал Брендан Глисон (в последующем – один из ведущих ирландских актеров), а во французскую принцессу Изабеллу перевоплотилась будущая «девушка Бонда» из «И целого мира мало» Софи Марсо (в то время одна из самых успешных молодых парижских актрис). Правда, реальная Изабелла во время действия ленты была маленькой девочкой, но фильму нужна была хотя бы одна значимая героиня, и Уоллес-сценарист не постеснялся в этом вопросе (как и во многих других) отойти от исторической правды.
Собрав в фильме преимущественно английских, ирландских и шотландских актеров, Гибсон мог не волноваться о том, чтобы его подопечные говорили с убедительным гэльским акцентом. Одной головной болью меньше в картине, которая в остальном состояла из сплошной головной боли. По признанию режиссера, он за время съемок от постоянного стресса похудел больше чем на пять килограммов, хотя не следил за диетой и ел все съедобное, что только попадалось ему на глаза.
За воссоздание средневековой Британии в «Храбром сердце» отвечала большая команда (пять одних только арт-директоров!) во главе с художником-постановщиком Томом Сандерсом. Они шли по пути, уже проторенному сценаристом. То есть тщательно штудировали исторические материалы (в частности, средневековые иллюстрации и изображения на надгробиях), но не считали себя их рабами.
Собрав в фильме преимущественно английских, ирландских и шотландских актеров, Гибсон мог не волноваться о том, чтобы его подопечные говорили с убедительным гэльским акцентом. Одной головной болью меньше в картине, которая в остальном состояла из сплошной головной боли. По признанию режиссера, он за время съемок от постоянного стресса похудел больше чем на пять килограммов, хотя не следил за диетой и ел все съедобное, что только попадалось ему на глаза.
За воссоздание средневековой Британии в «Храбром сердце» отвечала большая команда (пять одних только арт-директоров!) во главе с художником-постановщиком Томом Сандерсом. Они шли по пути, уже проторенному сценаристом. То есть тщательно штудировали исторические материалы (в частности, средневековые иллюстрации и изображения на надгробиях), но не считали себя их рабами.
Так, шотландские килты и британская военная униформа вошли в моду лишь в XVII веке, но они все же были использованы в картине, чтобы зрители легко могли различить солдат противоборствующих армий (в реальных средневековых сражениях, похоже, воины просто били тех, кто казался им незнакомым). По той же причине лица некоторых шотландцев, включая главного героя, были устрашающе раскрашены в стиле древних пиктов, не пустивших в Шотландию римские войска. В реальности эта традиция ко времени Уоллеса давно умерла.
Чтобы еще более подчеркнуть разницу между богатой Англией и бедной Шотландией, костюмеры использовали разные материалы, когда придумывали и кроили костюмы персонажей. Шотландских горцев одевали в простые наряды из дешевой кожи и меха, тогда как английские аристократы щеголяли в роскошных костюмах из шелка, бархата и камчи. Эти ткани, завезенные с Ближнего Востока во время крестовых походов, во времена Уоллеса как раз вошли в придворную моду.
Чтобы еще более подчеркнуть разницу между богатой Англией и бедной Шотландией, костюмеры использовали разные материалы, когда придумывали и кроили костюмы персонажей. Шотландских горцев одевали в простые наряды из дешевой кожи и меха, тогда как английские аристократы щеголяли в роскошных костюмах из шелка, бархата и камчи. Эти ткани, завезенные с Ближнего Востока во время крестовых походов, во времена Уоллеса как раз вошли в придворную моду.
Ранние сцены фильма в основном создавались в Шотландии. Так, родная деревня Уоллеса была сооружена у подножья горы Бен-Невис, самой высокой на Британских островах (она возвышается на 1344 метра выше уровня моря), а интерьеры замка шотландского аристократа Морнэ снимались в здании Эдинбургского городского совета. Однако основная работа над картиной проходила в Ирландии, в окрестностях Дублина и на студии Ardmore Studios в городе Бри, в 20 км от ирландской столицы. Поскольку замки на севере Европы строились по схожим планам, декораторам не нужно было прилагать особых усилий, чтобы выдать ирландские средневековые постройки за сооружения английских и шотландских архитекторов. Для превращения руин в полноценные здания голливудцы использовали надстройки из крашенного под камень латекса, чтобы не повредить древние достопримечательности.
Почему Гибсон предпочел родину своих предков родине Уоллеса? Во-первых, Ирландия предоставляла щедрые льготы для снимавших на ее территории кинематографистов. Во-вторых, местная армия была согласна предоставить тысячи солдат для съемок батальных сцен, а режиссер отчетливо понимал, что ему нужны дисциплинированные статисты, которые не превратят съемки в настоящее побоище.
Почему Гибсон предпочел родину своих предков родине Уоллеса? Во-первых, Ирландия предоставляла щедрые льготы для снимавших на ее территории кинематографистов. Во-вторых, местная армия была согласна предоставить тысячи солдат для съемок батальных сцен, а режиссер отчетливо понимал, что ему нужны дисциплинированные статисты, которые не превратят съемки в настоящее побоище.
Имея в своем распоряжении столь значительную массовку, Гибсон мог позволить себе снять даже более масштабные побоища, чем те, в которых сражался реальный Уоллес. Битва при Стерлинге, например, также известна как «Битва на Стерлингском мосту», поскольку шотландский полководец использовал переправу англичан через реку Форт, чтобы поодиночке разгромить разделившиеся английские отряды. Гибсон со сценаристом, однако, сочли, что такое «трусливое» сражение недостойно центрального места в их фильме, и битва при Стерлинге была переосмыслена как грандиозное сражение в чистом поле, снимавшееся на равнине между Ньюбриджем и Килдэром. Всего в этой экранной битве участвовало 3000 солдат и 150 лошадей (а также несколько бутафорских, механических коней для сцен, в которых животные погибают). Съемки продолжались шесть недель, и после их завершения Гибсону и его монтажеру Стивену Розенблюму пришлось смонтировать сражение из 90 часов отснятой пленки.
Перед началом работы над батальными сценами Гибсон проштудировал классические ленты со схожими фрагментами и пришел к выводу, что мало чему может у них научиться. Сражения из старых фильмов казались ему недостаточно жесткими и энергичными, а также слишком запутанными – во время просмотра трудно было понять, кто побеждает и какие маневры проводят полководцы. Поэтому в «Сердце» он старался учитывать ошибки предшественников и снимать так, чтобы кино захватывало даже знатоков средневековых баталий.
Перед началом работы над батальными сценами Гибсон проштудировал классические ленты со схожими фрагментами и пришел к выводу, что мало чему может у них научиться. Сражения из старых фильмов казались ему недостаточно жесткими и энергичными, а также слишком запутанными – во время просмотра трудно было понять, кто побеждает и какие маневры проводят полководцы. Поэтому в «Сердце» он старался учитывать ошибки предшественников и снимать так, чтобы кино захватывало даже знатоков средневековых баталий.
По словам Гибсона, он ни за что бы не справился с этой задачей, если бы не его первый помощник Дэвид Томблин – многоопытный британский ветеран, работавший над циклом «Индиана Джонс», сиквелами «Звездных войн», «Суперменом» и многими другими эпическими лентами. Во время съемок байопика 1982 года «Ганди» Томблин организовал сцену похорон, в которой было занято 300 тысяч статистов (этот экранный рекорд был отмечен Книгой рекордов Гиннесса). И если Гибсон в «Храбром сердце» впервые руководил толпами подчиненных, то Томблин чувствовал себя в таком проекте как рыба в воде, и ему достаточно было одного взгляда на раскадровку, чтобы определить, сколько воинов должно попасть в кадр, чтобы показаться могучей армией, но не перегрузить бюджет. Также он был безупречным составителем реестров и расписаний, и команда Гибсона сравнивала его со строгим старшиной при талантливом, но «зеленом» лейтенанте.
Помимо организации грандиозных массовок Гибсон также сражался с погодой. Хотя «Сердце» снималось летом 1994 года, погода как в Шотландии, так и в Ирландии была скорее осенней, промозглой и дождливой. Когда однажды съемки посетил Ричард Доннер, постановщик «Смертельного оружия», теплолюбивому голливудцу пришлось надеть зимнюю куртку, чтобы не замерзнуть. Обычно режиссеры стараются переждать непогоду, но Гибсон быстро понял, что северные дожди нельзя переждать – их можно только игнорировать. Благо, что если ливень не хлещет как из ведра и действие не развивается в современном городе, где на дорогах хорошо видна каждая лужа, то зрителям трудно определить, идет ли в кадре дождь.
Помимо организации грандиозных массовок Гибсон также сражался с погодой. Хотя «Сердце» снималось летом 1994 года, погода как в Шотландии, так и в Ирландии была скорее осенней, промозглой и дождливой. Когда однажды съемки посетил Ричард Доннер, постановщик «Смертельного оружия», теплолюбивому голливудцу пришлось надеть зимнюю куртку, чтобы не замерзнуть. Обычно режиссеры стараются переждать непогоду, но Гибсон быстро понял, что северные дожди нельзя переждать – их можно только игнорировать. Благо, что если ливень не хлещет как из ведра и действие не развивается в современном городе, где на дорогах хорошо видна каждая лужа, то зрителям трудно определить, идет ли в кадре дождь.
Когда Гибсон наконец победил непогоду, расправился с батальными и диалоговыми сценами и во время монтажа ужал фантасмагорическое количество отснятой пленки до трехчасовой эпопеи, ему оставалась еще одна, последняя битва – с организацией MPAA, присуждающей фильмам американские рейтинги. К счастью, MPAA не слишком придирается к блокбастерам, поскольку живет на деньги ведущих голливудских студий. Поэтому для получения рейтинга «взрослого» R вместо изначально назначенного картине «порнографического» NC-17 Гибсону достаточно было слегка подсократить боевые сцены и эпизод казни Уоллеса, дабы сделать их менее садистскими.
Когда 24 мая 1995 года «Храброе сердце» вышло в прокат, оно было встречено неоднозначно. Критики и зрители восхищались постановкой как пафосным и эпическим историческим боевиком в лучших традициях жанра, и лента была удостоена десяти номинаций на «Оскар», пять из которых превратились в статуэтки («лучший фильм», «лучшая режиссура», «лучшая операторская работа», «лучший грим» и «лучший монтаж звука»). Знатоки истории, однако, без устали клеймили байопик как собрание очевидных ляпов – начиная с того, что действие картины запускается благодаря аристократическому «праву первой ночи» (Уоллес мстит англичанам за то, что они сделали с его женой), хотя это право – давно опровергнутый историками вымысел. Длинные перечни ошибок Гибсона и Уоллеса заставили со временем признать «Сердце» самой неточной масштабной исторической лентой (если, конечно, не учитывать постмодернистские комедии вроде «Всемирной истории» Мэла Брукса).
Когда 24 мая 1995 года «Храброе сердце» вышло в прокат, оно было встречено неоднозначно. Критики и зрители восхищались постановкой как пафосным и эпическим историческим боевиком в лучших традициях жанра, и лента была удостоена десяти номинаций на «Оскар», пять из которых превратились в статуэтки («лучший фильм», «лучшая режиссура», «лучшая операторская работа», «лучший грим» и «лучший монтаж звука»). Знатоки истории, однако, без устали клеймили байопик как собрание очевидных ляпов – начиная с того, что действие картины запускается благодаря аристократическому «праву первой ночи» (Уоллес мстит англичанам за то, что они сделали с его женой), хотя это право – давно опровергнутый историками вымысел. Длинные перечни ошибок Гибсона и Уоллеса заставили со временем признать «Сердце» самой неточной масштабной исторической лентой (если, конечно, не учитывать постмодернистские комедии вроде «Всемирной истории» Мэла Брукса).
Шотландцы, однако, искренне влюбились в фильм, воспевающий их героя и проклинающий английских завоевателей. Когда Гибсон приехал на шотландскую премьеру картины в Эдинбург, его встретили с такой же страстью, с какой в Москве некогда встречали Гагарина. Как уже говорилось в начале статьи, для шотландских патриотов «Храброе сердце» стало символом борьбы за независимость, а речь Уоллеса перед битвой при Стирлинге – боевым кличем противостояния с британской короной (противостояния мирного, но несгибаемого и с годами нарастающего). И если Шотландия в ближайшее время проголосует за отделение от Великобритании, то в этом будет заслуга Гибсона, Уоллеса и их коллег.
Откуда взялись будоражащие кровь слова о жизни и свободе? Не из учебников и не из книг об Уильяме Уоллесе. Хотя эта битва подробно описана в хрониках, ни одна из них не упоминает о напутствии перед боем, и вполне вероятно, что полководец без него обошелся. Но то средневековый воин – голливудский же герой должен был сказать что-нибудь пафосное, в духе риторических изысков американских экранных генералов, и потому Уоллес-сценарист сочинил монолог, который бы заставил его самого рвануться на английские мечи и стрелы. Вот почему эта сцена получилась такой убедительной – даже самый отстраненный от зрителей временем и пространством экранный момент может их захватить, если сценарист нашел в нем точку соприкосновения со своей душой. Или со своим патриотизмом.
Откуда взялись будоражащие кровь слова о жизни и свободе? Не из учебников и не из книг об Уильяме Уоллесе. Хотя эта битва подробно описана в хрониках, ни одна из них не упоминает о напутствии перед боем, и вполне вероятно, что полководец без него обошелся. Но то средневековый воин – голливудский же герой должен был сказать что-нибудь пафосное, в духе риторических изысков американских экранных генералов, и потому Уоллес-сценарист сочинил монолог, который бы заставил его самого рвануться на английские мечи и стрелы. Вот почему эта сцена получилась такой убедительной – даже самый отстраненный от зрителей временем и пространством экранный момент может их захватить, если сценарист нашел в нем точку соприкосновения со своей душой. Или со своим патриотизмом.
Источник:
Ссылки по теме:
- Превосходство.2014
- Какие фильмы мы смотрели
- «Бриллиантовой руке» - 45 лет!
- 25 фильмов с неожиданной развязкой
- 17 лучших российских фильмов XXI века
