60698
23
Александр пять лет отслужил в иностранном легионе, а теперь управляет охранной фирмой в Париже, имеет жилье в престижном районе, дорогую машину и огромное количество всяческих плюшек. В данной статье вы сможете узнать о всех тяготах службы в иностранном легионе.
— У меня складывается ощущение, что я последний патриот Беларуси, — говорит Александр. — Друзья крутят пальцем у виска, мол, тебе-то хорошо, приезжаешь на побывку с деньгами, ни о чем не думаешь, отдыхаешь и обратно в теплое местечко. Вот поживи годик, почувствуй, каково это.
Александр считает, что деньги можно зарабатывать везде. Его окружение на родине — успешные люди, со своими бизнесами и высокими доходами. Не интересует небольшой заработок и нашего собеседника: ни средняя французская зарплата для наемного работника низшего звена в 1200 евро, ни пресловутые «по 500» в Беларуси.
Однако молодой бизнесмен пока не уезжает, ждет, когда «сойдутся звезды». В Париже у него с компаньоном охранная фирма, которую он создал после службы в Легионе. Дела идут хорошо: на Лазурном берегу ребята стерегут роскошные виллы и сопровождают толстосумов в поездках по курорту, в столице выполняют другие заказы. На следующий день после нашего разговора фирма Александра охраняла очередь за новым iPhone.
×
Двадцатилетним пацаном он ушел служить в Иностранный легион. Как и многие в те годы, исключительно за длинным рублем: платили поначалу хорошо, 1500 евро в месяц плюс премии. Боевые командировки идут по двойному тарифу — таковых у белоруса случилось четыре за пять лет службы. Горячие точки: Кот-д’Ивуар, Габон, Джибути. Французская республика продолжает охранять спокойствие в своих бывших колониях и протекторатах. Со временем зарплата выросла, хоть и незначительно: если в 2002-м полторы тысячи внушали уважение и казались огромными деньжищами, то тысяча семьсот спустя пять лет — уже нет.
— Конечно, в Легион идут по разным причинам, — продолжает Александр. — Украинцы и молдаване — за деньгами и французским паспортом, европейцы — «почувствовать жизнь», «стать мужиком». Правда, с гражданством армия манипулирует: теоретически после трех лет службы ты имеешь право оформить вид на жительство, на практике же все зависит от начальства. В моем случае меня пытались заставить подписать контракт еще на два года сверх пятилетнего срока службы взамен отправки досье на рассмотрение. К счастью, все обошлось — я оформил «десятилетку» (вид на жительство), после которой никаких проблем с получением полноценного паспорта нет.
Впрочем, на многих такое нехитрое манипулирование действует. Во многом благодаря изолированности службы в Легионе: интернета нет, в город не выйдешь из-за регулярных (дважды в день) проверок, пользование телефоном — только с разрешения начальства.
— Солдаты теряются: кем стать после службы? Ждет ли кто на гражданке? Не стану ли бомжом? Так многие подписывают бумаги и остаются в армии. Это самоподдерживающаяся система — командиры, сами бывшие солдаты, искренне верят в отсутствие какой бы то ни было жизни за забором части и лепят точно такое же сознание в подчиненных. В армии тупеешь, замыкаешься, и рука сама тянется к ручке подписать договор.
Александр и его брат мечтали о Легионе. Время было такое: читали книги о восточных единоборствах, много занимались спортом, знали о «солдатах удачи» — выбор того, чем заниматься в ближайшие годы жизни, казался очевидным. Родители тоже не останавливали: братья с детства были самостоятельными, а отец-военный и вовсе «все понимал».
— В Легион может попасть любой человек до 40 лет, — продолжает наш собеседник. — Нужны здоровье, хорошие результаты психологического тестирования и умение быстро бегать. В мои годы необходимо было сделать определенную дистанцию за 12 минут, сейчас экзамен сдается по челночному бегу. Медосмотр же не отличается от нашего военкоматского, а физическую форму все набирают буквально за 3—4 месяца учебки.
Александр говорит, что служить было морально сложно, но интересно. Отсутствие женщин (вместо них начальники, которые постоянно орут, заставляют отжиматься и убирать в казарме), бесконечные тренировки и ночные подъемы, мало времени для сна. Тем не менее, легионерам положено 9 недель отпуска каждый год: за время службы Александр 12 раз съездил на побывку в Минск.
— Французскому в Легионе учат, но система очень интересная. Все солдаты разделяются на группы по 2—3 человека, минимум один из которых владеет языком. На него возложена задача натаскивать подопечных. Язык «хватается» сам, на практических занятиях: вот вбегает офицер и кричит «Бежать!», «Ползти!», «Копать окоп!». Твой «учитель» знаками, да как угодно, объясняет тебе, какая задача поставлена, ты закрепляешь слова в голове.
Из Легиона можно уйти в любой момент. Многие выдерживают только полгода, год, а потом покидают часть навсегда — солдат никто искать и заставлять вернуться не будет. Теоретически есть вероятность отказаться и от поездок в горячие точки, но на практике таких случаев Александр не помнит.
— Солдату нужны медали, двойная зарплата, романтика, приключения, Африка и тепло, — уверяет собеседник. — Никому и в голову не приходит отказаться от настоящих приключений ради статуса казарменной крысы. Люди, приходящие на призывной пункт десантного полка, примерно представляют, чего они хотят от жизни и что она им может подкинуть. Да, изначально можно выбрать инженерные войска — получить права на работу трактористом и делать взлетно-посадочные полосы; или стать минером — служба легче, но и зарплата ниже.
То, что в Легион зачастую шли преступники — «обнулить жизнь», — правда. Но правда и то, что после вхождения Легиона в регулярную французскую армию правила ужесточились. Раньше здесь ждали кого угодно, даже убийц («Ты убийца? Отлично, будешь убивать!»), людей с выдуманными фамилиями… Но с некоторых пор властям Франции удобнее не разбираться с проблемами подобных элементов, которые они приносят с собой, а брать людей с чистой биографией.
— Могут не взять, например, боксера. Зачастую у спортсменов индивидуальных видов завышенная самооценка и хорошая подготовка. Что будет, если к нему подойдет командир и скажет: «Ты, г…но, иди убирай сортир!» — а тот в ответ начнет его бить? На войне котируются командные виды спорта, потому что война — это команда. В общем, волейболиста возьмут с большей вероятностью, чем кикбоксера или борца.
Смерти Александр не боялся. Зато страх перед прыжками так до конца не преодолел:
— У военных стоит задача максимально быстро забросить солдат на точку. Прыжок с трехсот метров на военном парашюте по скорости падения равнозначен прыжку со второго этажа, с плохими погодными условиями заканчивается разбитыми головами и поломанными костями. Боль начальство не интересует: ты солдат, робот, твоя задача воевать.
Деньги у солдат копятся, да не у всех. У Александра получилось собрать круглую сумму, вернуться в Минск и купить квартиру. Потом, на волне высокого спроса на недвижимость, выгодно ее продать, одолжить еще несколько десятков тысяч и купить коттедж. Правда, жизнь вне части оказалась совсем иной: побыв в Беларуси меньше года, он вновь вернулся во Францию и попытался заняться бизнесом.
— Сейчас в нашей охранной фирме работает около сотни человек, — продолжает Александр. — В основном русские, украинцы, есть чеченцы, белорусы. Многие бывшие легионеры, как и я. Легион в этом случае выступает большой семьей с крепкими связями, которые остаются таковыми и за пределами части. Многие люди, закрыв контракт с армией, обращаются ко мне: стать охранником — быстрый способ социализации и нахождения себя в гражданской жизни.
Наконец мы подходим к самому сложному вопросу — тяге к возвращению в Беларусь. У Александра много человеческих эмоций, связанных с родиной: друзья, родители, привычная жизнь в Минске, — но есть и логические доказательства необходимости завязывать с Францией.
— Франция меня в принципе устраивает: люди здесь не злые, многие тянутся к искусству, климат терпимый, еда качественная, дороги ровные, зарабатывать есть возможность, — говорит собеседник. — Но семью я намерен создавать в Беларуси, с белоруской. Француженки достаточно сложные для нашего менталитета, очень независимые, в то время как родные девушки более открытые и красивые.
В Минске налаживается и бизнес: Александр открывает швейное производство, есть и другие идеи. Через три-четыре года по его плану он намерен окончательно распрощаться с Парижем и переехать в собственный дом здесь, в Беларуси. О продолжении военной карьеры не помышляет, аргументирует это с математической точностью:
— Человек живет самостоятельной жизнью с 15 до 65 лет, ни до, ни после быть полноценным невозможно. Пять лет я отдал армии, это 10% — не так и мало, и с меня достаточно. Рано или поздно я заведу семью. А что такое семья? Семья — это дети, — говорит он. — Теперь представьте: они родились и выросли здесь. Есть плюсы: два языка с малых лет, двойное гражданство, хорошее воспитание. Но главный минус, который все перечеркивает, — невозможность их полной адаптации к тому укладу жизни, который важен для меня. Так, родители остаются белорусами, а их дети — фактически иностранцы, ведь они общаются со сверстниками, учителями, им даже становится по-русски тяжело говорить с отцом и матерью. А наши ценности? «Эй, сынок, пошли рыбу удить!» — а он в ответ: «Папа, давай лучше лягушек отловим…» Я говорю образно, но вы должны понимать мою мысль. Меня такая ситуация никогда не устроит.
Источник:
Ссылки по теме:
- Путешествие элементарной частицы по большому адронному коллайдеру
- Что публикуют в своих Instagram российские призывники (11 фото)
- Служба во Французском легионе (72 фото)
- Подразделение Хошен - связисты ЦАХАЛа (13 фото)
- Что находится внутри Литовского сухого пайка (21 фото)
реклама
напомнило:
Now you remember what
the draftman said
Nothing to do all day but stay in bed
You're in the army now
Oh, oh, you're in the army now
Статья 133. Наемничество
Участие на территории иностранного государства в вооруженных конфликтах, военных действиях лица, не входящего в состав вооруженных сил воюющих сторон и действующего в целях получения материального вознаграждения без уполномочия государства, гражданином которого оно является или на территории которого постоянно проживает (наемничество), -
наказывается лишением свободы на срок от трех до семи лет с конфискацией имущества или без конфискации.
"Я, гражданин Республики Беларусь (фамилия, имя, отчество), торжественно клянусь быть преданным своему народу, свято соблюдать Конституцию Республики Беларусь, выполнять требования воинских уставов и приказы командиров и начальников.
Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно и самоотверженно защищать независимость, территориальную целостность и конституционный строй Республики Беларусь."
Как же они охраняли очередь?
http://fed.sibnovosti.ru/incidents/249225-chechentsy-v-parizhe-na-prodazhe-pervyh-iphone-5s-zanimalis-spekulyatsiey-i-grabili-pokupateleyhttp://fed.sibnovosti.ru/incidents/249225-chechentsy-v-parizhe-na-prodazhe-pervyh-iphone-5s-zanimalis-spekulyatsiey-i-grabili-pokupateley
будет все - и машина и дача!