«Социализм» с китайской спецификой

ВОПРОС О СОБСТВЕННОСТИ

Большое значение для понимания господствующих в современном Китае социально-экономических отношений имеет вопрос о собственности на землю.
По конституции земля является народной/государственной собственностью, нынешняя система землевладения является по сути глубоко капиталистической. Исторически система собственности на землю в Китае была определена «дуализмом между городом и деревней». До принятия закона о собственности в 2007 г. сельские земли являлись «коллективной собственностью», а городские земли — «государственной собственностью». После принятия этого закона граждане Китая де-факто получили право владеть собственностью в городах. Горожане могут свободно продавать, передавать, закладывать или сдавать в субаренду недвижимость несмотря на то, что государство по-прежнему владеет всей землей. Независимо от формального правового статуса можно сделать вывод о том, что городская недвижимость фактически находится в частной собственности.

Аналогичную скрытую приватизацию претерпели сельскохозяйственные земли. В 1980-е годы в сельском хозяйстве произошёл переход к «системе контрактов с ответственностью домашних хозяйств» (household contract responsibility system), которая предоставила ответственность за сельскохозяйственное производство отдельным домохозяйствам. К 1984 г. 99% производственных бригад (коммун) были распущены и перешли на новую систему 5. Несмотря на заявления КПК, что новая система представляет собой «социализм с китайской спецификой», поскольку земля остается в коллективной собственности и используется более эффективно — это не соответствует действительности. Согласно новому законодательству, с домохозяйствами заключается контракт, по которому они производят на земле, находящейся в коллективной собственности, при этом сохраняя часть прибыли. С этого момента их производство основывается на капиталистической системе трудовых договоров и ориентировано на рынок. Фактически произошла приватизация сельского производства без изменения конституционного определения собственности.

После 1990-х гг. процесс превращения сельских земель в товар ускорился. Урбанизация превращает всё больше и больше сельских земель в городские (жилая собственность или промышленное производство). Всё больше и больше сельских земель в коллективной собственности начинает «обращаться» на рынке. Например, к 2010 г. 35% прав на управление земельными ресурсами в сельских районах, администрируемых через «систему контрактов с ответственностью домашних хозяйств» в Чунцине, обращались на рынке

Исследователи указывают, что неопределенность в праве на владение сельскими землями приводит к росту проблем с захватом земель. Это вызвано тем, что КПК не смогла чётко определить, что является сельским «коллективом» и кто может «владеть землей» в Китае. Во многих отношениях урбанизацию в Китае можно рассматривать как процесс изъятия земли местными коррумпированными органами власти. Законы дают местным органам власти широкую свободу экспроприировать землю у фермеров, часто втайне и с небольшой компенсацией или без какой-либо компенсации.

Псевдо-коллективная собственность на сельские земли всё чаще становится прикрытием для безудержной коррупции и кумовства в процессе передачи прав землепользования в сельских районах. Начиная с 2005 г., исследования свидетельствуют о неуклонном увеличении числа принудительных изъятий земли, и ежегодно около 4 млн фермеров теряют свои земли 8. В то время как средняя компенсация фермерам за передачу договорных прав на землю составляла $ 17 850 за акр, средняя цена продажи коммерческим застройщикам составляла $ 740 000 за акр . По некоторым оценкам, 65% из 180 000 ежегодных случаев массового гражданского неповиновения в Китае в 2010 г. были вызваны принудительными реквизициями земли.

Неолиберальные экономисты, утверждают, что решение Дэн Сяопина распустить коммуны и предоставить сельским семьям права землепользования было успешным. По их мнению,оправданием рыночной реформы является то, что Китай сохранил и укрепил свой продовольственный суверенитет: они отмечают, что «6% пахотных земель в мире достаточно хорошо кормят 22% населения мира».
В противовес им исследование Чжунь Сюя (Zhun Xu) ставит под сомнение достоверность официальной статистики и предполагает, что производство зерна в Китае уменьшалось с конца 1990-х гг. Сюй с соавторами утверждает, что фактический уровень производства зерна в Китае может быть существенно ниже официальной государственной статистики на целых 100 млн тонн. (Xu Z., Wei Z., Minqi L. China’s Grain Production // Monthly Review. 2014 66)
Авторы статьи также приводят данные, что по состоянию на 2014 г. более 40% пахотных земель Китая страдают от деградации, что снижает их способность производить продукты питания. Загрязнение более чем 16% китайских почв превышает национальные стандарты, и этот показатель для пахотных земель вырос в 2014 г. до 20%. Все это привело к тому, что Китай активно инвестирует в производство продуктов питания за рубежом.

Земельная реформа и связанная с ней деколлективизация общин, переход к «системе контрактов с ответственностью домашних хозяйств» являются одними из первых шагов, предпринятых КПК при переходе на капиталистический путь развития. Сельская реформа лишила прав крестьян, сломала рабоче-крестьянский союз и тем самым успешно подготовила почву для углубления рыночных преобразований КПК. В свою очередь, земельная реформа проложила путь к городской реформе, ориентированной на китайский рабочий класс.

РАБОЧИЙ ВОПРОС

Если реформа в сельских районах Китая является по сути капиталистической, но скрывающейся за ширмой псевдо-коллективной собственности на землю, то городская реформа, которая привела к повторной пролетаризации китайских рабочих, это полноценное проявление неолиберального капитализма. Сельские реформы в сочетании с привлечением иностранного капитала, привели к тому, что целое поколение, а это миллионы китайцев, стали городскими жителями. Большой объем дешевого прибавочного труда и приток иностранного капитала подталкивали КПК к реформам государственных предприятий (ГП).
Началом рыночной реформы в городах Китая стало создание в 1984 г. Особых экономических зон (ОЭЗ), в которых предпочтение отдавалось прямым иностранным инвестициям (ПИИ). Эти инвестиции увеличились с 1,3 млрд долл в 1984 г. до 33,9 млрд долл. в 1990 г. Быстрорастущие предприятия, поддерживаемые иностранными инвестициями, поставили под сомнение эффективность государственных предприятий. КПК сохранила горстку центральных и стратегических ГП, которые постепенно попали под управление партийной элиты, и ослабила надзор за большим количеством мелких ГП, которые фактически превратились в частные, подконтрольные местным чиновникам.

Приватизация и маркетизация требовали большого количества дешёвой рабочей силы, «либерального» режима и гибкого рынка труда. В 1983 г. Министерство труда и социального обеспечения провозгласило принцип «каждому по труду» и положило конец так называемой практике «железной миски с рисом» — гарантированной пожизненной трудоустроенности государственных служащих.

В то же время начала поощряться работа по контракту. В 1987 году число работающих по контракту достигло 6 млн, что составляло немногим более 5% от общей численности рабочей силы в промышленности. Число контрактников в секторе ГП в 1990 г. возросло до 13,7 млн человек, или 13,3% рабочей силы. В 1994 г. уже 26,2% и 52% в 1997 г.
Реформа ГП в тандеме с введением на селе «системы контрактов», приведшие к повторной пролетаризации городского рабочего класса и маркетизации земли, вынудили крестьян и избыточных рабочих переселяться в прибрежные промышленные центры, где они пополняли резервную армию труда. Согласно официальным данным, только в провинции Гуандун численность трудящихся-мигрантов к 1993 г. составляла около 10 млн человек. Общее число трудящихся-мигрантов возросло с 84 млн в 2001 г. до 274 млн в начале 2015 г. Большинство из них были заняты в частном секторе и в трудоемких отраслях, таких как швейная промышленность, обрабатывающая промышленность и сфера услуг.

В целях институционализации нового режима труда китайское правительство провело ряд правовых реформ. В 1986 г. в секторе госпредприятий был опробован новый Закон о банкротстве, который позволял ликвидировать убыточные ГП, в результате чего процент ГП начал снижаться. В период с 1990 по 1999 годы на ГП было сокращено 17,7 млн рабочих мест, а в городских коллективных фирмах (в основном стопроцентные дочерние предприятия ГП) — еще 18,4 млн рабочих мест 13. Таким образом, за 10 лет было уволено более 36 млн работников.
Согласно исследованию секс-бизнеса в Китае 74% опрошенных женщин были уволены с предприятий гос. сектора, а 92% стали работницами секс-бизнеса после более чем 50 месяцев безработицы.(Yinyin H., Wuanming P. Female SeхWorkers in the Labor Market of Northeastern China // Sociological Research [Shehuixue Yanjiu]. 2003)
До принятия Закона о банкротстве государство в 1982 г. предусмотрительно приняло конституционную поправку, согласно которой из конституции было изъято право на «свободу забастовок». Совокупность этих правовых изменений способствовали ликвидации социалистических элементов в трудовых отношениях Китая.

В результате рыночных реформ Китай оказался полностью встроенным в мировую систему капитализма. С 2003 г. он превзошел США, став первым государством по притоку ПИИ в мире, которое в 2012 г. достигли уже 98.6 млрд долл. Экспорт Китая в процентах от ВВП подскочил с 25% в 2002 г. до 39% в 2006 году, что сделало его так называемой «Потогонной фабрикой мира». Китай стал крупнейшей торговой страной в мире, обогнав США. Его годовой товарооборот в 2013 г. превысил отметку в 4 трлн долл. США. В 2010 г. Китай обгоняет США и становится крупнейшим рынком капитала для первичных публичных размещений (IPO). Всё это происходит на фоне тотального увеличения количества трудовых мигрантов и сокращения числа работников, занятых на госпредприятиях.

В результате рыночных реформ Китай оказался полностью встроенным в мировую систему капитализма. С 2003 г. он превзошел США, став первым государством по притоку ПИИ в мире, которое в 2012 г. достигли уже 98.6 млрд долл. Экспорт Китая в процентах от ВВП подскочил с 25% в 2002 г. до 39% в 2006 году, что сделало его так называемой «Потогонной фабрикой мира». Китай стал крупнейшей торговой страной в мире, обогнав США. Его годовой товарооборот в 2013 г. превысил отметку в 4 трлн долл. США. В 2010 г. Китай обгоняет США и становится крупнейшим рынком капитала для первичных публичных размещений (IPO). Всё это происходит на фоне тотального увеличения количества трудовых мигрантов и сокращения числа работников, занятых на госпредприятиях.

МАРГИНАЛИЗАЦИЯ РАБОЧЕГО КЛАССА

Другим фундаментальным вопросом без которого невозможно понять сущность социально-экономической системы современного Китая, является политический статус рабочего класса. КПК официально заявляет, что промышленные рабочие являются правящим классом. Однако после рыночных реформ рабочий класс начал маргинализироваться.

Переломным моментом здесь стал переход КПК на про-капиталистические позиции. В 2001 г. Цзян Цзэминь объявил, что КПК будет приветствовать в своих рядах предпринимателей, чего не было за всю историю существования партии. В 2011 г. чистые активы 70 самых богатых делегатов во Всекитайском собрании народных представителей (ВСНП) выросли до 565,8 млрд юаней (89,8 млрд долл. США). Кроме того, численность рабочих и крестьян в ВСНП продолжает снижаться: с 51,1% в 1975 г. до менее 4% в 2003 году. 15. Это объясняет, почему голоса рабочих едва слышны, а проблемы с правами трудящихся вряд ли могут попасть в повестку дня законодателей.

Вэнь Цзябао, занимавший в 2010 г. пост премьера Госсовета КНР, который заявил, что общая численность безработных составляет около 200 миллионов человек . Несмотря на чрезвычайно быстрый рост ВВП, в Китае сохраняется огромная резервная армия труда, которая способствует снижению цены рабочей силы ниже ее стоимости.
Количество массовых протестов в Китае увеличивается. Число трудовых споров резко возросло с 8000 в год в 1993 г. до более 850 000 в 2012 г. 17. По некоторым оценкам, в 2014 г. произошло около 1378 забастовок, что в два раза превышает показатель 2013 г.

Китаю удается сохранить большую часть произведенной там прибавочной стоимости в отличие от других стран Глобального Юга, эксплуатируемых империалистической триадой (США, Европа и Япония), но прибыль, частично удерживаемая в Китае, распределяется в секторе ГП, который на самом деле контролируется горсткой богатых бизнесменов и управленцев, членов КПК.

Большинство китайцев сейчас сами платят за образование и здравоохранение. Китай тратит скудную часть своих налоговых поступлений на систему социального обеспечения, и при распределении идет перекос в сторону городского «среднего класса», в результате чего сельская беднота и городской рабочий класс остаются незащищенными.

Современный Китай после «успешно» проведённых рыночных реформ окончательно встроился в систему мирового капиталистического разделения труда, причем занял в ней не последнее место. Естественно, это встраивание потребовало радикальной трансформации всей социально-экономической системы Китая, которая происходила при формальном сохранении власти коммунистической партии, в течении двух десятков лет, начиная с 80-х гг. Экономические успехи Китая, которые выразились в том числе и в росте ВВП, были достигнуты за счет политической маргинализации и повторной пролетаризации рабочего класса и крестьянства, дешевый труд которых послужил «рогом изобилия» для новой китайской элиты из КПК.

Однако бенефициарами от новой расстановки классовых сил в Китае стали не только новоявленные китайские предприниматели и перерожденцы из КПК. Если рассматривать китайские рыночные реформы сквозь призму мировой системы капитализма, то приходится констатировать, что повторная пролетаризация огромного по численности рабочего класса Китая внесла решающий вклад в сохранение и поддержание этой системы.
Включение миллионов китайских низкооплачиваемых рабочих, совместно с рабочими бывшего Советского Союза и Восточной Европы в глобальную рабочую силу, обеспечило новые вливания прибавочной стоимости в мировую капиталистическую экономику, что привело к снижению темпов роста органического состава капитала и несомненно, повысило нормы прибыли корпораций Первого мира.