2770
5
Что я могу? Я бы поставила Ему памятник, только кто же мне даст это сделать? Подлые, подлые люди! Тысячу раз написать это слово, все равно будет мало для выражения их подлости. Всех ругательств мира недостаточно для того, чтобы выразить мое мнение о них, негодяях, предавших своего Вождя! Кем бы они были без Него. Когда Сталин был жив, не знали, как подольститься, пресмыкались перед ним, раболепствовали. А сейчас – торжествуют! ....
Любовь Орлова.
Любовь Орлова.
×
В 1943 году в Тегеране проходила конференция глав великих держав: СССР, США и Великобритании. Некоторые вопросы по обязательствам союзников были настолько деликатными, что обсуждать их иначе, чем в шутку было просто невозможно.
1. Наши союзники постоянно обещали, что вот-вот и они откроют второй фронт, вот-вот по-настоящему вступят в схватку с гитлеровцами. Почему-то это их "вот-вот" всё время откладывалось.
На очередной прямой вопрос Сталина - когда уже с гитлеровцами будут биться не только советские солдаты - Рузвельт принялся расхваливать наших бойцов. Особенно он превозносил перебазированные с дальнего востока дивизии. Они крайне отважно сражались и под Москвой и под Сталинградом.
Действительно, эти войска не попали в мясорубку первых месяцев войны. Поэтому там сохранилось множество опытных кадровых офицеров, да и солдаты были опытными военными. Возможно, именно эти дивизии выступили той соломинкой, что сломала хребет германскому верблюду на Волге.
Рузвельт даже попросил Сталина направить непременно именно дальневосточные дивизии на помощь союзникам, когда придет время все-таки открыть второй фронт в Европе.
Сталин прекратил набивать трубку и притворно удивился:
- Дальневосточников? Зачем они Вам понадобились? У Советского Союза есть войска гораздо лучше - наберем из учащихся суворовских и нахимовских училищ!
- Но, мистер Сталин, они же школьники! Вы хотите послать на фронт детей?!
Сталин хитро улыбнулся и забил последний гвоздь:
- К тому моменту, как США соберутся открыть второй фронт, эти дети не только вырастут, они полками командовать будут!
1. Наши союзники постоянно обещали, что вот-вот и они откроют второй фронт, вот-вот по-настоящему вступят в схватку с гитлеровцами. Почему-то это их "вот-вот" всё время откладывалось.
На очередной прямой вопрос Сталина - когда уже с гитлеровцами будут биться не только советские солдаты - Рузвельт принялся расхваливать наших бойцов. Особенно он превозносил перебазированные с дальнего востока дивизии. Они крайне отважно сражались и под Москвой и под Сталинградом.
Действительно, эти войска не попали в мясорубку первых месяцев войны. Поэтому там сохранилось множество опытных кадровых офицеров, да и солдаты были опытными военными. Возможно, именно эти дивизии выступили той соломинкой, что сломала хребет германскому верблюду на Волге.
Рузвельт даже попросил Сталина направить непременно именно дальневосточные дивизии на помощь союзникам, когда придет время все-таки открыть второй фронт в Европе.
Сталин прекратил набивать трубку и притворно удивился:
- Дальневосточников? Зачем они Вам понадобились? У Советского Союза есть войска гораздо лучше - наберем из учащихся суворовских и нахимовских училищ!
- Но, мистер Сталин, они же школьники! Вы хотите послать на фронт детей?!
Сталин хитро улыбнулся и забил последний гвоздь:
- К тому моменту, как США соберутся открыть второй фронт, эти дети не только вырастут, они полками командовать будут!
2. На той же конференции несколько дней спустя союзники попытались учить Сталина как нам лучше бить врага. Сталин вспылил:
- Вы, господа союзники, обещали нашему народу открыть второй фронт год назад. И не выполнили обещания. Вы твердо клялись, что в этом году фронт будет открыт наверняка! И опять подвели. А теперь учите нас как воевать?
Британский премьер Черчилль попытался отшутиться:
- Что же, между партнерами такое бывает. Мы были вынуждены нарушить свои клятвы лишь два раза. У нас, в Британии, два раза прощают даже измену супругу.
Сталин овладел собой и ответил уже холодно и спокойно:
- У нас, конечно не Британия, господин премьер... Но Вы забыли упомянуть еще срыв союзниками поставок бензина и продовольствия по ленд-лизу, присылку негодных машин в войска, самолеты для Советов, что пылятся на дальних английских аэродромах, американских промышленников, что "из убеждений" помогают Гитлеру деньгами...
Сталин сделал леденящую паузу и закончил с усмешкой:
- Иная дама тоже скажет в оправдание... Было-то дело всего дважды. Один раз с артиллерийской академией, другой с труппой Большого театра. Такую даму, у нас отчего-то леди не назовут!
- Вы, господа союзники, обещали нашему народу открыть второй фронт год назад. И не выполнили обещания. Вы твердо клялись, что в этом году фронт будет открыт наверняка! И опять подвели. А теперь учите нас как воевать?
Британский премьер Черчилль попытался отшутиться:
- Что же, между партнерами такое бывает. Мы были вынуждены нарушить свои клятвы лишь два раза. У нас, в Британии, два раза прощают даже измену супругу.
Сталин овладел собой и ответил уже холодно и спокойно:
- У нас, конечно не Британия, господин премьер... Но Вы забыли упомянуть еще срыв союзниками поставок бензина и продовольствия по ленд-лизу, присылку негодных машин в войска, самолеты для Советов, что пылятся на дальних английских аэродромах, американских промышленников, что "из убеждений" помогают Гитлеру деньгами...
Сталин сделал леденящую паузу и закончил с усмешкой:
- Иная дама тоже скажет в оправдание... Было-то дело всего дважды. Один раз с артиллерийской академией, другой с труппой Большого театра. Такую даму, у нас отчего-то леди не назовут!
В августе 1942 года в Москве с визитом был британский премьер Уинстон Черчилль. Неофициальная часть встреч запомнилась современникам рядом курьезов.
- В один из дней после переговоров Сталин вывез британскую делегацию на пикник. Пока помощники готовили все для шашлыков, руководители мирно беседовали, развалясь в матерчатых креслах.
Август, лето на исходе, да еще и местечко, видимо, такое попалось - много комаров. Британец весь извертелся, обчесался от укусов. А Сталин, привычный к мошке еще со времен туруханской ссылки, сидит как ни в чем не бывало.
Черчилль вспылил - как же так, почему эти советские комары меня кусают, а Сталина - нет!
Сталин с непроницаемым выражением лица посмотрел на британского премьера и без тени улыбки пошутил:
- Вас, господин Черчилль, почему - не знаю. А меня - нельзя!
- Пока начальники отдыхали Берия вооружился топором и лично рубил дрова для костра. Зрелище было колоритнейшее. Сталинский нарком ставил чурбачок, коротко замахивался и так ловко бил топором, что чурочки как будто сами отпрыгивали в разные стороны.
Черчилль с некоторой опаской несколько раз оглянулся на Берию. Все-таки британские газеты знаменитого наркома иначе чем "кровавым людоедом" и "личным палачом Сталина" не называли. А тут с топором, мало ли, пойми этих коммунистов...
Сталин заметил эти взгляды и решил слегка подколоть надменного лорда:
- А что это, господин Черчилль, даже лягушки замолчали? Кваканья не слышно. Я Вам скажу почему. Его - боятся! - сказал вождь и кивнул в сторону раскрасневшегося от рубки дров Берии.
Черчилль от этой шутки слегка вздрогнул, но овладел собой и рассмеялся.
- Переговоры в том августе прошли так себе. "Союзники" так и не согласились открыть второй фронт, всё тянули пока Советы разгромят основные силы фашистов. Тем не менее, на словах британцы были героями.
Черчилль постоянно подчеркивал роль и помощь союзников, что мы сражаемся плечом к плечу и т.п. Хорошо сражаться, когда русское плечо гнется под Сталинградом, а британское играет в крикет на своем острове. Но политика есть политика.
Прощаясь перед отлетом домой, Черчилль покровительственно похлопает Сталина по руке и скажет с большим пафосом:
- Я не прощаюсь, господин Сталин. Я говорю - до свидания. До встречи в Берлине!
Сталин улыбнулся и вежливо окоротил британского позера гостеприимным приглашением:
- До свидания, мистер Черчилль. Будем рады принять у нас! У нас - в Берлине!
- В один из дней после переговоров Сталин вывез британскую делегацию на пикник. Пока помощники готовили все для шашлыков, руководители мирно беседовали, развалясь в матерчатых креслах.
Август, лето на исходе, да еще и местечко, видимо, такое попалось - много комаров. Британец весь извертелся, обчесался от укусов. А Сталин, привычный к мошке еще со времен туруханской ссылки, сидит как ни в чем не бывало.
Черчилль вспылил - как же так, почему эти советские комары меня кусают, а Сталина - нет!
Сталин с непроницаемым выражением лица посмотрел на британского премьера и без тени улыбки пошутил:
- Вас, господин Черчилль, почему - не знаю. А меня - нельзя!
- Пока начальники отдыхали Берия вооружился топором и лично рубил дрова для костра. Зрелище было колоритнейшее. Сталинский нарком ставил чурбачок, коротко замахивался и так ловко бил топором, что чурочки как будто сами отпрыгивали в разные стороны.
Черчилль с некоторой опаской несколько раз оглянулся на Берию. Все-таки британские газеты знаменитого наркома иначе чем "кровавым людоедом" и "личным палачом Сталина" не называли. А тут с топором, мало ли, пойми этих коммунистов...
Сталин заметил эти взгляды и решил слегка подколоть надменного лорда:
- А что это, господин Черчилль, даже лягушки замолчали? Кваканья не слышно. Я Вам скажу почему. Его - боятся! - сказал вождь и кивнул в сторону раскрасневшегося от рубки дров Берии.
Черчилль от этой шутки слегка вздрогнул, но овладел собой и рассмеялся.
- Переговоры в том августе прошли так себе. "Союзники" так и не согласились открыть второй фронт, всё тянули пока Советы разгромят основные силы фашистов. Тем не менее, на словах британцы были героями.
Черчилль постоянно подчеркивал роль и помощь союзников, что мы сражаемся плечом к плечу и т.п. Хорошо сражаться, когда русское плечо гнется под Сталинградом, а британское играет в крикет на своем острове. Но политика есть политика.
Прощаясь перед отлетом домой, Черчилль покровительственно похлопает Сталина по руке и скажет с большим пафосом:
- Я не прощаюсь, господин Сталин. Я говорю - до свидания. До встречи в Берлине!
Сталин улыбнулся и вежливо окоротил британского позера гостеприимным приглашением:
- До свидания, мистер Черчилль. Будем рады принять у нас! У нас - в Берлине!
Еще крутые истории!
реклама
Британия и Америка живы пока...
"...Я попал на Восточный фронт с пополнением,после успешного контрнаступления наших войск под Харьковом весной 1942 года.Потом начался этот бесконечный марш на Волгу...Русских мы почти не встречали, только отдельные стычки были,пленных было очень мало, русские быстро отходили, почти бежали, но без паники, достаточно организованно. Мы, молодые солдаты, радовались этому, так как нам тогда казалось, что враг окончательно сломлен и конец войны близок. Мой друг и земляк Хайнц переживал, что война так и кончится, а он даже в серьёзном бою не побывал. Но наш взводный старик-фельдфебель наших восторгов не разделял, он был мрачен и постоянно говорил нам: "Чему вы радуетесь идиоты? Раз русских не удалось окружить и уничтожить в этой дьявольской степи, то они все уйдут в Сталинград и устроят там всем нам новый Верден". Но мы между собой подсмеивались над старым брюзгой. Однако, он был прав, на дальних подступах к Сталинграду начался ад. Помню какую-то деревню и высотку перед ней, справа какая-то заболоченная речушка, слева-открытое поле, которое было нашпиговано минами, мы попытались его обойти, но попали под огонь замаскированных русских танков. Значит выход один-через эту деревню, там засели в домах русские, а с высотки по нам стрелял русский станковый пулемёт, были потери. Высотку закидывали минами, но как только взрывы стихали, пулемёт оживал и снова укладывал нас на землю. Спустя час русские из деревни ушли, огонь оттуда прекратился, но чёртов пулемёт не умолкал, а миномётчики никак не могли заставить его замолчать. Наконец он умолк. Мы поднялись на эту высотку и увиденное там нас порядком шокировало. В полузасыпанном окопе, рядом с разбитым пулемётом лежало двое русских. Один, видимо, был убит раньше и его товарищ положил его на дно окопа, прикрыв шинелью, а сам продолжал стрелять, но самое страшное то, что у него не было ног, русский перевязал обрубки какими-то кусками ткани, чтобы остановить кровь и продолжал стрелять, пока не был добит осколками разорвавшейся рядом мины. Все замолчали. Наш старик-фельдфебель закурил свою трубку и спросил нас:
- Ну, теперь вы поняли, что всё только начинается? И если нам удастся унести отсюда ноги, считайте, что нам очень сильно повезёт...
Мы похоронили тех русских там же, в окопе, установив вместо надгробия их разбитый пулемёт. Наверное с тех пор многие из нас крепко задумались над будущим...".
Газеты должны выйти без траурных рамок. На первой странице можно поместить несколько иллюстраций героического содержания. Надлежит описать эту битву в сдержанном, мужественном, национал-социалистском духе. Настал момент, когда немецкие журналисты и писатели должны создать миф, который даст силы грядущим поколениям германской нации. Полученные раны заживут, а героизм переживет века. Разъяснение: самостоятельные комментарии запрещаются
Допустимы ли сейчас, спросил Фриче, аналогии между нынешним положением рейха и положением старой Пруссии после поражения от русских при Кунерсдорфе?
Пожалуй да! согласился Геббельс. При этом у микрофона следует напомнить слушателям (но с умом!), что героизм сталинского солдата мало чем отличается от храбрости русского солдата времен царицы Елизаветы. Это скорее упрямство скотов на великой мясной бойне, а совсем не продуманное явление патриотизма, как твердит нам по радио московская пропаганда ".
А ведь на его книжках многие историю воспринимали...
Читая его романы нужно помнить об этом.
А кто-нибудь может объяснить, почему у Сталина, Рузвельта и Черчилля РАЗНЫЕ КРЕСЛА ???