1759
2
Это был один из тех редких дней, которые, казалось, очень подходили для того, чтобы летчики пополнения получили свой первый фронтовой опыт, а не сразу должны были сражаться только за свою жизнь. Я вылетел на свободную охоту с одним из моих «юнцов», над городом мы не обнаружили противника, и я решил слетать за передний край линии фронта.
Мы пролетели шесть-семь километров вглубь территории, занятой советскими войсками, и тут я обнаружил внизу под нами пару Як-9.
Мне было еще немного щекотливо так сразу вести моего «качмарека» в драку с двумя самолетами противника. Я приказал ему оставаться наверху и наблюдать за окружающим воздушным пространством, а сам, сделав переворот через крыло, спикировал на вражескую пару. Первым я наметил себе ведомого, к которому я подошел сзади вплотную. Он попытался уйти от меня, совершив резкий вираж, однако я это предвидел. таким образом я остался за ним и с короткой дистанции открыл огонь. Уже первые попадания дали видимый результат: от истребителя отлетели фрагменты, но теперь и мне нужно было быть внимательным, т.к. у меня в хвосте уже сидел его ведущий. Он приблизился ко мне на дистанцию в несколько метров и пытался, маневрируя, взять достаточное упреждение, чтобы иметь возможность результативно меня обстрелять. Пока я мог смотреть прямо в стволы его оружия, опасность мне не грозила: если бы он в тот момент нажал на спуск оружия, то все его «добро» прошло бы позади меня и просто разрезало воздух. Но если станет отчетливо видна нижняя сине-зеленая часть фюзеляжа его самолета, то тогда «запахнет жаренным». Пока мне было достаточно держать его в поле зрения. Я знал: намного более маневренным на виражах Як-9 быть не мог. Мы кружились друг за другом. И вот снова его «качмарек» оказался передо мной.
А затем оба противника ускорились и выполнили вираж с таким малым радиусом, что у меня перед глазами все пошло кругом.Передо мной все затрещало, захлопало и стало разлетаться вдребезги, пока я еще пытался что было мочи круто развернуться вслед за ними. Попадания в двигатель и радиатор! Вскоре в кабину стал просачиваться густой черный дым. Моего переднего противника я уже давно потерял из виду, но к моему счастью увидел, как и тот, что был сзади, после сваливания ушел вниз. По крайней мере, передышка! Быстрая оценка ситуации: мой самолет горит. Продолжать вести бой – исключено. Подо мной бойцы Красной Армии уже ждали меня. Чего бы мне это не стоило, я должен был пересечь линию фронта и выйти на свою территорию. До нее было всего несколько километров – я мог, я просто должен был их преодолеть.
Я поставил на карту все. Я до упора сдвинул ручку газа вперед, выжал последние силы из умирающего двигателя, и полетел с небольшим креном, чтобы дополнительно набрать скорости. Воздушное пространство казалось чистым. Еще один взгляд назад – и вот снова один сидит у меня в хвосте как приклеенный. По-видимому, без особых усилий он снова набрал потерянную высоту и приблизился ко мне, с легкостью он уровнял свою скорость с моей и вновь начал стрелять. Теперь важна была каждая секунда. Мне было необходимо глубоко покопаться в «ящике с трюками», чтобы не стать для моего противника легкой мишенью: имитировать бочки и виражи, нажимать на педали, чтобы перевести «Мессершмитт» в скольжение и, таким образом, сбить его с толку при прицеливании, внезапно замедлиться, чтобы, может быть, его очереди прошли мимо. Но этот парень не давал ни стряхнуть себя с хвоста, ни одурачить.
Снова мой «Мессершмитт» получил попадания в двигатель. Густой дым не давал мне дышать. Теперь мы находились действительно низко над землей, и так как прижаться сильнее было уже невозможно, я заметно потерял скорость. Больше мне нельзя было выпускать моего противника из виду ни на секунду. Лишь только если он допустит еще одну ошибку, я смогу спастись. И тут он внезапно отвернул.
Мы, должно быть, уже пролетели линию фронта; другой причины бросить свою верную добычу у него быть просто не могло. Недоверчиво я всматривался во все направления. Он действительно исчез? Когда я снова посмотрел вперед, то слишком поздно заметил линию дальней электропередачи. Метров через сто я вместе с фрагментами моего самолета рухнул на землю.
Мне было еще немного щекотливо так сразу вести моего «качмарека» в драку с двумя самолетами противника. Я приказал ему оставаться наверху и наблюдать за окружающим воздушным пространством, а сам, сделав переворот через крыло, спикировал на вражескую пару. Первым я наметил себе ведомого, к которому я подошел сзади вплотную. Он попытался уйти от меня, совершив резкий вираж, однако я это предвидел. таким образом я остался за ним и с короткой дистанции открыл огонь. Уже первые попадания дали видимый результат: от истребителя отлетели фрагменты, но теперь и мне нужно было быть внимательным, т.к. у меня в хвосте уже сидел его ведущий. Он приблизился ко мне на дистанцию в несколько метров и пытался, маневрируя, взять достаточное упреждение, чтобы иметь возможность результативно меня обстрелять. Пока я мог смотреть прямо в стволы его оружия, опасность мне не грозила: если бы он в тот момент нажал на спуск оружия, то все его «добро» прошло бы позади меня и просто разрезало воздух. Но если станет отчетливо видна нижняя сине-зеленая часть фюзеляжа его самолета, то тогда «запахнет жаренным». Пока мне было достаточно держать его в поле зрения. Я знал: намного более маневренным на виражах Як-9 быть не мог. Мы кружились друг за другом. И вот снова его «качмарек» оказался передо мной.
А затем оба противника ускорились и выполнили вираж с таким малым радиусом, что у меня перед глазами все пошло кругом.Передо мной все затрещало, захлопало и стало разлетаться вдребезги, пока я еще пытался что было мочи круто развернуться вслед за ними. Попадания в двигатель и радиатор! Вскоре в кабину стал просачиваться густой черный дым. Моего переднего противника я уже давно потерял из виду, но к моему счастью увидел, как и тот, что был сзади, после сваливания ушел вниз. По крайней мере, передышка! Быстрая оценка ситуации: мой самолет горит. Продолжать вести бой – исключено. Подо мной бойцы Красной Армии уже ждали меня. Чего бы мне это не стоило, я должен был пересечь линию фронта и выйти на свою территорию. До нее было всего несколько километров – я мог, я просто должен был их преодолеть.
Я поставил на карту все. Я до упора сдвинул ручку газа вперед, выжал последние силы из умирающего двигателя, и полетел с небольшим креном, чтобы дополнительно набрать скорости. Воздушное пространство казалось чистым. Еще один взгляд назад – и вот снова один сидит у меня в хвосте как приклеенный. По-видимому, без особых усилий он снова набрал потерянную высоту и приблизился ко мне, с легкостью он уровнял свою скорость с моей и вновь начал стрелять. Теперь важна была каждая секунда. Мне было необходимо глубоко покопаться в «ящике с трюками», чтобы не стать для моего противника легкой мишенью: имитировать бочки и виражи, нажимать на педали, чтобы перевести «Мессершмитт» в скольжение и, таким образом, сбить его с толку при прицеливании, внезапно замедлиться, чтобы, может быть, его очереди прошли мимо. Но этот парень не давал ни стряхнуть себя с хвоста, ни одурачить.
Снова мой «Мессершмитт» получил попадания в двигатель. Густой дым не давал мне дышать. Теперь мы находились действительно низко над землей, и так как прижаться сильнее было уже невозможно, я заметно потерял скорость. Больше мне нельзя было выпускать моего противника из виду ни на секунду. Лишь только если он допустит еще одну ошибку, я смогу спастись. И тут он внезапно отвернул.
Мы, должно быть, уже пролетели линию фронта; другой причины бросить свою верную добычу у него быть просто не могло. Недоверчиво я всматривался во все направления. Он действительно исчез? Когда я снова посмотрел вперед, то слишком поздно заметил линию дальней электропередачи. Метров через сто я вместе с фрагментами моего самолета рухнул на землю.
... Я прокручивал свой последний бой в голове – нет, они не могли быть Як-9. Меня заставляло ломать голову то, что этот «круть-верть» было очень похож на Як-9, но это была машина другого класса, более того – другого класса, чем Bf 109. Возможно я столкнулся с двумя Як-3, о которых уже слышал столь ужасные истории в офицерской столовке? Недалеко был Швайдниц, где располагался штаб корпуса Ганса Зайдемана, - это была хорошая возможность встретиться со своим жизнерадостным командиром, с которым много раз общался за бутылкой шампанского. О новом «Яке» следовало доложить генералу. Нам нужно было выработать какую-нибудь тактику, чтобы иметь возможность противостоять новому противнику. Я попросил водителя отвести меня к нему. По прибытии меня тут же вызвали в офицерское собрание в Швайднице на встречу с генералом. Правда, анестезия, которой накачал меня доктор артиллеристов, еще шумела в голове – весьма однако продолжительный эффект... Я начал насколько возможно корректно с военной точки зрения описывать свой воздушный бой, но после первой же фразы Зайдеман заскакал на месте:
«... Вы сошли с ума? Вы и ВАШ Як-3! Нет никого Як-3! И определенно нет на нашем участке фронта. Хватить рассказывать мне все эти байки, мне надоело их опровергать».
А я-то думал, что хорошо его знаю – генерал неоднократно с похвалой отзывался обо мне «за выдающиеся боевые заслуги» и навещал меня в госпитале после последнего серьезного ранения... А теперь он делал мне форменный разнос перед толпой улыбающихся штабных крыс... 42-летний мужик бился в форменной истерике.
«Мы должны быть невосприимчивы к вражеской пропаганде и прекратить распространять ее дальше!» - орал он.
Мы, видите ли, видели призраков и тронулись умом! Вот на последок только и оставалось, это получить обвинения в трусости, и выставить меня в таком виде перед товарищами. Я хотел кричать в ответ, но коньяк еще держал меня, вызвав в голове страшную мешанину. Несколько часов назад я чудом остался в живых, а теперь этот господин в «штанах наизнанку», утверждал, что это неправда. Хотя я не двигался, мне становилось все тяжелее... Над головой летели бесконечные тирады Зайдемана, и чтобы не вспылить в ответ, я повернулся на каблуках и вышел, оставив генерала с его окружением...»
Из воспоминаний Вальтера Вольфрума
https://www.amazon.de/Unbekannte-Pflicht-Erinnerungen-Kunstflieger-1923-2009/dp/3981161548
«... Вы сошли с ума? Вы и ВАШ Як-3! Нет никого Як-3! И определенно нет на нашем участке фронта. Хватить рассказывать мне все эти байки, мне надоело их опровергать».
А я-то думал, что хорошо его знаю – генерал неоднократно с похвалой отзывался обо мне «за выдающиеся боевые заслуги» и навещал меня в госпитале после последнего серьезного ранения... А теперь он делал мне форменный разнос перед толпой улыбающихся штабных крыс... 42-летний мужик бился в форменной истерике.
«Мы должны быть невосприимчивы к вражеской пропаганде и прекратить распространять ее дальше!» - орал он.
Мы, видите ли, видели призраков и тронулись умом! Вот на последок только и оставалось, это получить обвинения в трусости, и выставить меня в таком виде перед товарищами. Я хотел кричать в ответ, но коньяк еще держал меня, вызвав в голове страшную мешанину. Несколько часов назад я чудом остался в живых, а теперь этот господин в «штанах наизнанку», утверждал, что это неправда. Хотя я не двигался, мне становилось все тяжелее... Над головой летели бесконечные тирады Зайдемана, и чтобы не вспылить в ответ, я повернулся на каблуках и вышел, оставив генерала с его окружением...»
Из воспоминаний Вальтера Вольфрума
https://www.amazon.de/Unbekannte-Pflicht-Erinnerungen-Kunstflieger-1923-2009/dp/3981161548
реклама
.jpg)
