Крик души или мафия «в законе»

Крик души или мафия «в законе»

Автор письма Папидзе Теймураз Гурамович
Прежде чем пойти на этот шаг, подробно всё взвешивал, чтобы всё это обращение не отразилось на моих родных и близких людях. Что касается меня, то мне уже безразлично, главное для меня - очистить своё имя перед народом, чтобы мою семью никто не попрекнул в будущем. Меня приговорили Алтайским краевым судом к 17 годам лишения свободы, к 1 году и 6 месяцам надзора, с конфискацией имущества и к штрафу в размере 300 тысяч рублей. Если брать во внимание ряд моих хронических заболеваний, то считаю, что билет мне выписали в один конец. Ещё большим стимулом для меня взяться за ручку стало то, чтобы люди, простой народ, знали, что происходит в нашей доблестной правоохранительной системе, наркоконтроле, прокуратуре и в судах. Да и сил уже нет слушать со всех сторон «Ты стал звездой интернета». Не знаю, что там написано, но думаю, истинной правды там нет точно, потому что ведь «заказ» надо доделывать до конца. Не могу смириться с тем, что на моём, полностью таким бессовестным и наглым образом сфабрикованном деле, будут получать все эти работники системы повышения в званиях и должностях, благодарности и прочие отсюда вытекающие материальные блага. Очень надеюсь на СМИ и интернет. Надеялся, что после приговора включат всё-таки микрофон и дадут мне сказать, но к этому подошли односторонне, сняли на камеры подсудимых, судью, адвокатов, взяли интервью у прокурора, а про подсудимых забыли, да и зачем, ведь главное результат, чтобы отчитаться перед вышестоящим руководством, перед тем, кто заказывал это дело, перед Москвой, а детали, каким образом был достигнут этот результат, это не для народа. Народу надо знать только то, что нужно знать и не более. Кстати, что касается нашего президента, я уверен, что он не знает, что происходит у нас в Алтайском крае, как фабрикуются дела по ст.210 УК РФ. Ведь, если кто вникнет в статистику, за последние 5-6 лет в Алтайском крае «раскрыто» столько преступных сообществ (преступных организаций), что складывается такое мнение, ни Алтайский край, а гангстерское Чикаго. Народ, посмотрев эту статистику с помощью СМИ, начинает думать, что действительно у нас работают органы, борются с преступностью, а на самом деле, если вникнуть в суть этих лжесообществ, это ведь просто отмывание денег. Собирают горстки наркозависимых и лепят из них банды, как в моём конкретном случае, насобирали наркоманов, глухих, косых, одна даже говорить толком не может, другой не слышит, третий пастухом в деревне был и т.д. А ведь ст.210 это считается высшая каста преступности. Если брать во внимание функции, которые вменяются в ст.210, это координация преступных действий, создание устойчивых связей, раздел сфер влияния, конспирация и т.д. На моё сообщество, которое мне насобирали, без слёз смотреть нельзя. Не банда, а какая-то шайка беспризорников. А настоящие оптовые барыги остаются на свободе, позднее я приведу пример, как это было в моём уголовном деле, нет денег откупиться - будешь сидеть, не дашь показаний против кого-нибудь, то есть не будешь лжесвидетельствовать, будешь сидеть в тюрьме. Этих засекреченных свидетелей, которые сидят в тюрьмах по БМ (безопасное место), администрация следственных изоляторов не знает куда прятать, а засекреченный свидетель, чтобы спасти свою шкуру, будет оговаривать в потайной комнате в зале суда хоть родную мать.
У нас в стране президент сделал акцент на борьбу с наркотиками. Да, я абсолютно с этим согласен, но почему же никто не обращает внимание на организацию РУФСКН (наркоконтроль)? Как они выжимают лжепоказания, шантажируют, подкидывают наркотики, фабрикуют уголовные дела, а потом отчитываются перед Москвой, да ещё и системы СМИ подключают, которые крутят ролики, не имеющие ко мне никакого отношения, звонят во все колокола, вот, мол, банду поймали, а организатор этой банды с грузинской фамилией на БМВ ездил, правда не говорят, что этот грузин родился и вырос в Алтайском крае и БМВ его 15 лет, вот так мы хорошо работаем, выделяйте нам побольше денег на борьбу с наркотиками. Но хоть бы кто-нибудь приехал из нашей столицы или из какого-нибудь надзирающего органа и поинтересовался, как всё это было, как велось следствие, как кого заставляли лжесвидетельствовать, какие рычаги давления применяли, что, в конце концов, за личности в этой банде. Местная прокуратура отпишется хоть на что, всё у них в рамках закона. Адвокаты, которые присутствовали у меня на процессе, все как один говорили, что дело сфабриковано, но в суде к ним никто не прислушивался, да и они лишний раз старались не возражать, тем самым вызывать гнев у судьи и идти вразрез с обвинением. Но и их можно понять, ведь работать в краевом суде престижно, да и платят там в два раза больше, чем в районных судах, так кто же будет бить по рукам, из которых получаешь деньги. Знаете, если бы мне раньше такое рассказали, я бы, наверное, без фактов не поверил, что у нас в стране такое может быть, да и жил я в глубинке и когда тебя самого не касается, думаешь – «Ну разберутся, не со мною же и ладно», но поверьте, люди, коснуться может любого.
А теперь немного о себе: родился в Благовещенском районе Алтайского края в 1971 г., учился в БСШ №3, занимался спортом, семья полноценная, мама, папа, сестра. После восьмилетки пошёл в СПТУ-54, в 1989 г. был осуждён за драку, освободившись из мест лишения свободы, стал снова заниматься спортом, в 1992 г. выполнил звание мастера спорта по самбо России. В 1993 г. был осуждён (за драку), освободившись, вернулся домой к родителям. Кто помнит лихие 90-е, тот знает, что такое «Криминальная романтика», заниматься коммерцией тогда было не престижно, работать в гос.организациях, где не платили зарплату, тоже мало кого привлекало, а здесь ещё старые приятели. В 1996 г. первый раз попробовал наркотики, тогда их было, как семечек на базаре. Знал, что от них наступает зависимость, но считал, что я сильнее этого и в любой момент брошу, но не тут-то было. Начал ездить по клиникам, где только не был, даже в г.Бишкеке у доктора Назаралиева три раза лечился. После прохождения лечения возвращался домой, и всё начиналось заново. Торговок (так называемых барыг) на дух не переносил. Почему? Да потому что, во-первых, я потерял много друзей, действительно хороших ребят, которые по своей глупости начинали употреблять эту отраву. Кто передозировался, кто превратился в ничтожество и опустился ниже плинтуса, кто начинал употреблять спиртное, чтобы как-то заглушить ломку и погибали в пьяных драках или авариях. И когда всё это видишь и помнишь, приезжаешь к барыге, привозишь ему деньги, а он или она стоит , считает деньги со слоем грязи под ногтями, не может два слова связать и старается ещё манипулировать тобой, говоря-«Ты подъедь попозже» или –«У тебя не хватает 20 рублей, поэтому ничего нет». И ты начинаешь ненавидеть и себя, и его. Себя за свою зависимость, слабость и безвыходность, а его за всё вышесказанное и за то, что кроме аппетита и накусывания себе шеи, у этих дьяволов ничего не осталось. Это каким надо быть нелюдем, зная всё это и на собственной шкуре испробовав, распространять или крышевать наркобарыг. Для меня было табу на распространение наркотиков, никогда в жизни я даже не пытался пристрастить к этому делу кого-нибудь или угостить того, кто не пробовал этой заразы. Ведь по моему уголовному делу меня государственный обвинитель выставляла перед присяжными заседателями «криминальным авторитетом», а кому, как не гос.обвинителю и следователю должно быть известно, что «криминальный авторитет» и «наркобарыга» это две противоположности. В суде она говорила, мол, свидетели, принадлежащие к криминалитету, говорят, что Папидзе Тимур «криминальный автарик» и здесь пытались людям головы задурить. Кто бы называл меня «криминальным автариком», если бы я распространял наркотики или организовывал, или крышевал бы их, тогда меня бы так и называли «барыга». А теперь в более сжатой форме изложу, как происходила фабрикация моего дела с самого дня моего ареста 2 марта 2011 года.
Днём 2 марта я как всегда зашёл попроведовать маму (мы живём в одном доме в соседних подъездах), затем поехал на заправку, у меня была в наличии машина БМВ, которой по возрасту 15 лет. Через пару часов после заправки встретился со своим знакомым Мамонтовым Сергеем, жителем посёлка Степное озеро, в котором и я проживаю. Встретился, чтобы занять деньги. Зачем я подробно всё это описываю? Да чтобы у людей сложилась картинка, как жил так называемый организатор наркотрафика, на какой машине ездил, как деньги занимал, чтобы купить себе дозу. Так вот, как раз в этот момент, когда я занимал деньги у своего знакомого подъехал мой родственник и говорит: - «Тимур, когда ты заправлялся на заправке, я случайно услышал разговор двух людей в машине, у них форточки были открыты, они по рации передавали, что ты делал и куда направляешься». Я этому как бы значения не придал, но всё же заметил, что за мной следует незнакомая машина. Затем увидел незнакомых людей в одинаковых куртках. Один стоял на углу моего дома, а два других стояли возле близстоящих четырёхэтажек, но стояли так, чтобы просматривался наш подъезд, все в одинаковых куртках, уставившись на мой подъезд. Думаю, что же этим конспираторам надо? И из какой они организации, где так безолаберно учат вести «объект»? Да если бы я был организатором преступлений, которые на меня повесили, или чувствовал за собой криминальную деятельность, неужели я бы стал дожидаться этих сотрудников Кулундинского МРЭО, которые не наигрались в шпионов, или ту машину БМВ содержал бы на своём имени и фамилии? А обвинение говорит – «Была такая конспирация». К вечеру этого же дня подъехал к моей машине, которая стояла всегда во дворе, УАЗ «Патриот». Раньше я слышал, что на УАЗ «Патриот» ездят сотрудники СОБРа (группа захвата). Зашёл к маме, говорю: - «Мамуля, если сейчас что-то произойдёт, не расстраивайся, всё будет хорошо, разберутся». Вышел и пошёл прямо к этому УАЗ «Патриот». Тогда они выбежали из машины пять человек в масках, в полной экипировке, и хоть я не сопротивлялся, начали наносить удары со всех сторон. Тут же оказались мальчики в одинаковых куртках, оперативники, следователи, одним словом, машин съехалось во двор, как на автомобильной стоянке. Одели наручники, поднялись в мою квартиру, вытащили у меня ключ из спортивных штанов, сами открыли квартиру. Сначала зашли сами, потом завели меня. Следователь начал писать протокол обыска, мне было предложено выдать запрещённые законом вещи. Я не отказывался, что употребляю наркотики и сказал, что у меня на утро лежит в холодильнике 1 грамм героиновой смеси и 3 грамма сырца опия-ханки. Пока показывал на кухне, где лежит наркотик в холодильнике, в этот момент один из сотрудников кричит из коридора – «Понятые, идите сюда». Зашли в коридор, сотрудник этот, фамилию его не знаю, да никто мне её не называл, уже стоял с шариком в руках. Потом выяснилось, что в этом шарике 6 грамм героиновой смеси, завёрнутой в целлофан. Сам сотрудник был в перчатках и пояснил понятым, что он вытащил этот шарик из дублёнки, которая, как я потом объяснил, принадлежала мне, но шарик 6 грамм мне не принадлежит, на что мне сказали, если отказываться буду, значит, это будет моей жены. Благо, что жена с ребёнком проживали временно у родителей, поэтому в протоколе обыска я ничего не стал писать и возражать. На суде объяснял, что не бывает такого, чтобы героин у наркозависимого лежал в разных местах, тем более, если смесь лежит не в холоде, она имеет свойство портиться. Хотел зачитать присяжным таблицу, по которой видно, что наркотик, который был мой в холодильнике и тот, который оказался в дублёнке после обыска, абсолютно разные, но судья не дал мне этого сделать. Но про судебное заседание позже, а сейчас вернёмся ко 2 марта 2011 года. Вот тогда я уже понял, что приехали с намерением арестовать меня в любом случае, и даже если бы у меня не было своих наркотиков, их подкинули бы в любом случае, как с этой 6-граммовкой. Далее, из обвинения следователя следует, что 28 октября 2010 года, то есть за 5 месяцев до моего ареста, я яко бы дал (т.е. сбыл) какому-то засекреченному свидетелю под псевдонимом Белов 1,9 гр. Героиновой смеси за проделанную яко бы работу криминального характера, а этот Белов, являясь наркозависимым, берёт этот наркотик от меня и не прокалывает его, а смотрит на него целые сутки только потом, на следующий день, везёт его ни куда-то там в Благовещенский РОВД, а в Кулундинское МРЭО за 70 км, чтобы выдать, ну не бред ли? И если я обращался к этому Белову с просьбой сделать какую-то работу криминального характера, так неужели бы я не знал этого засекреченного? Самое бредовое и то, что этот Белов говорит - «Просто знакомый по имени Тимур», а потом уже узнал, что фамилия у этого Тимура Папидзе и что он «криминальный автарик». В Кулундинском МРЭО, конечно, заводят уголовное дело, но затем его почему-то приостанавливают за невозможностью установить лицо по имени Тимур, ну ни бред ли? Потом, когда меня уже привезли в Барнаульскую тюрьму, до меня дошли слухи, что у меня, оказывается, есть подельники (подельник на сленге это человек, с которым делал дела и соответственно с кем проходишь по одному уголовному делу). Я был очень шокирован, но чувствовалось предвзятое внимание со стороны следствия и РУФСКН. Меня посадили на спецкоридор (это место, где до маратория на смерную казнь содержались смертники, то есть те, кто был приговорён к высшей мере наказания, расстрелу), камера 3,5 м в длину и 2,2 м в ширину, одна шконка (кровать и унитаз), затем вообще увезли в Бийскую тюрьму.Всё это время пока я находился в Сизо-2 в г.Бийске и в Сизо-1 в Барнауле, меня содержали в одиночном заключении спецблок или спецкоридор. Следователь может сказать, как и говорила на продлении санкции, что для того, чтобы Папидзе не мог связаться со свидетелями обвинения, только у меня на это совсем другое видение. Это воздействие на обвиняемого психическое и моральное, некоторые после таких содержаний встречаются со следователем, как с родным человеком и делают всё, о чём их не попросят. Как-то на продлении санкции следователь ходатайствовала перед судьёй, чтобы продлили санкцию на арест на основании того, что у меня в камере в Сизо-2 был телефон и sim-карта и что с этого телефона я звонил на свободу и оказывал давление на засекреченных свидетелей. Вы только вдумайтесь, был телефон и sim-карта, но ни телефона, ни sim-карты не обнаружено, даже нет номера sim-карты с какого номера был этот лжезвонок, только слова следователя и ещё абсурдней - «оказывал давление на засекреченных свидетелей» - но не говорится даже под какими псевдонимами эти «засекреченные свидетели». В суде я говорю судье: ¬- «Ваша честь, так как же я мог звонить и оказывать давление на засекреченных свидетелей, если они засекречены и я не знаю их данных?» -а судья мне:-«Мы их тоже не знаем»-и продлил, то есть удовлетворил ходатайство следователя на таких бредовых основаниях. Этот судья и судил меня потом. И вот через 1год и 2месяца после моего задержания меня начали ознакамливать с материалами уголовного дела, и здесь я на самом деле ощутил всю бессовестную безнаказанность этой преступной системы ФСКН, я читал всю эту ложь, которую понаписали эти «трудяги», как будто находясь в нереальном мире, а они заходили и выходили в кабинет такие лицемеры, прекрасно осознавая , что дело сфабриковано, улыбаясь, а некоторые ещё и пытались протянуть руку, чтобы поздороваться, да уж думаю про себя, уверенные в своей безнаказанности. Как я и говорил потом в суде, что книгу «Тимур и его команда» написал Гайдар, а мои 60 томов уголовного дела, тоже про Тимура и якобы его команду, написала девушка на домыслах, предположениях и богатой преступной организацией, именно преступной, потому что во всех этих 60-ти томах правды было, если брать в процентном соотношении из 100%, 5% - правды. Я не говорю, что я белый и пушистый, но и не на столько я погряз в грязи, чтобы на меня навешать столько ярлыков и облить грязью. При ознакомлении я понял, почему меня так запросто отговаривал следователь Гамаюнов при нашей первой встрече давать показания и взять ст.51 УПК РФ, да так же проще следствию выдумывать всё, что угодно, и опровергнуть я не смогу, потому что в деле нет моих показаний, вы скажете в «суде», а про суд я вам попозже расскажу, как и что там происходило. В одну из встреч со следователем, той самой девушкой с богатой организацией, когда меня ознакамливали с этими томами уголовного дела, я сказал вслух -«Что же вы творите?», а она-«Нам по барабану, у нас крыша В.В.П.» Я у неё спрашиваю-«Ну тогда наверняка у тебя в кабинете висит портрет В.В.Путина, так знает он, что вы тут его руками творите или нет? А, может быть, у вас есть от него какая-нибудь специальная инструкция? Может он сам велел вам так работать? «Читай» - говорит -«а то ограничим в ознакомлении». И действительно ограничили, не дали доознакомиться с делами. Ограничили в суде с мотивировкой, что я затягиваю ознакомление специально. Три недели я знакомился с делом с катарактой глаз, с зашитым ртом ( да я зашил рот объявил голодовку, выражая тем самым протест). В каждом томе 250-300 листов, в день я прочитывал вместе с выписками 1 том, бывало и 1,5 тома, зависело от состояния, и всё равно меня ограничили, таким образом, к суду защищаться я был абсолютно не подготовлен. Здесь ещё приехал мой адвокат и говорит: -«В РУФСКН была московская комиссия, и они засветили им это дело». Ну как же, не просто так зарплату получаем, работаем. А если засветили, здесь уже надо землю носом рыть, но чтобы был результат. Вот так Наркоконтроль захотели и решили групповой процесс организовать, конечно же в области наркоторговли в Алтайском крае, в Благовещенском районе. Почему в Благовещенском районе? Алтайского края? Да потому что Казахстан рядом. С десяток подсудимых намечалось, но это простые торговки и футболёры (на сленге это тот, кто катится за счёт чужих денег как футбольный мяч, например, берёт у кого-то деньги на отраву сразу договаривается с ним, что за то что он купит наркотики, его за это уколят). Где же взять организатора? Что бы личность подходящая была, лидер, авторитет и т.д., в общем, чтобы Москве не стыдно было засветить такое сообщество, ну и естественно потом с полосами в газетах, речью прокурора, кинохроникой на ТВ и интернете. Тем более так называемый организатор грузин, да только вот промашка вышла, остальные-то русские. По всем правилам должны, наверное, быть кавказцы, чернозадые, зачем же путать и затушёвывать националистическую-то опасность. Так вот, ограничение моего ознакомления с уголовным делом было ещё связано и со сроками, то есть дело находилось у следователя 1год и 3месяца и санкцию уже продлевали в Краевом Суде, соответственно, если бы следователь не уложилась со сроками, всё, прощай карьера, нужно было срочно отдавать дело в прокуратуру, а затем в суд. На первом предварительном заседании я увидел тех, с которыми шёл по одному уголовному делу, так называемых подельников, а я никаких дел с ними не делал, это были незнакомые мне люди, из 11-ти человек я знал только двоих, одного русского парня из с.Родино Алтайского края и женщину цыганку из г.Рубцовска, знал-даже сказать много, вернее приобретал у них наркотики за деньги для собственного употребления. По мере того, как узнавал этих людей, оказалось, что и они друг друга почти не знают и люди были разные. Здесь были и односельчане, и люди, работающие на стройке, и шоферами, охранник с мелькомбината и даже пастух. Так же и инвалиды, плохо видящие и слышащие, одна девушка была немая, не разговаривала вообще. Вот из таких людей, не знакомых друг с другом, проживающих в разных населённых пунктах, не знающих о так называемом организаторе несуществующего сообщества. А организатор ,так называемый, не знает членов своего сообщества, а знакомится с ними лишь в тюрьме. У организатора не находят никаких денег, компрометирующих его к каким-либо преступлениям, никаких видео-, аудиозаписей, говорящих о его причастности к каким-либо преступным группам, никаких телефонных разговоров, говорящих о сообществе, ни закупок, ничего этого нет, есть лишь показания свидетелей и то, только на бумаге. Но в суде эти свидетели после предупреждения их об уголовной ответственности за дачу ложных показаний отказываются от того, что написано следствием и говорят - «Мы не давали этих показаний», а некоторые рассказывали подробно, как на них давили, какими методами следствие пользовалось, как оказывались их подписи в протоколах допросов, и вот такие доказательства председательствующий признавал допустимыми. Свидетели Творогов, Купчиненко, Куликова, Руденко, подсудимые Мамаев, Федченко отказываются от показаний в суде, объясняют, при каких обстоятельствах оказались их подписи в протоколах допросов, заранее напечатанных следователем, но всё тщетно, как выразился председательствующий «подписи в нужных местах, признать допустимыми». Я для того коснулся доказательств, чтобы вы поняли до какой степени гос.обвинению и председательствующему пришлось нарушать и трактовать в свою пользу нормы УПК РФ, чтобы результат был такой, какой им нужен, как им надо было нарушать закон, чтобы без всех этих доказательств до такой степени зомбировать присяжных, чтобы они вынесли обвинительный вердикт, и то, сразу не получилось так, как хотелось бы председательствующему с обвинителем. После первого вынесения вердикта присяжными судья не зачитывает его, просмотрев, а отправляет присяжных назад в совещательную комнату исправлять ошибки и додумывать и второй раз так же, лишь на третий раз он зачитал вердикт. А в чём дело, я уже понял после того, как выдали на руки вопросные листы, т.е. вопросы, на которые отвечали присяжные заседатели, и оказалось, что в некоторых вопросах, где стояли ответы 6:6 невиновен, после отправки в совещательную комнату ответы 6:6 невиновен были перечёркнуты и стояли ответы 7:5 виновен. Вот для чего морочили головы присяжным. Продолжу, что четверо подсудимых из 11-ти находились под подпиской о невыезде, восемь вместе со мною в клетке под арестом. А одна женщина цыганка, которая тоже была под подпиской, почему-то отсутствовала. Объясняю почему, когда арестовывали всю эту семью цыган в г.Рубцовске, эту женщину тоже арестовали, но дав показания какие нужны были следователю, её выпускают под подписку о невыезде. Объясню, почему я утверждаю, что показания она дала лживые, какие нужны были следователю. Её выпускают под подписку, а она исчезает неизвестно куда, а может быть следователю и известно где она, ведь именно на основании того, что эта дама объявлена в розыск и зачитали показания перед присяжными без неё. Я ни разу не слышал о ней, не видел, никогда не сталкивался и соответственно она тоже, но в показаниях она сказала, что ей родственница (это та, у которой я приобретал наркотики) рассказала, что якобы её крышует парень по имени Тимур, криминальный авторитет. Но та, которая как будто ей это говорила, говорит - «Нет, я никогда такого не говорила и парня по имени Тимур я знала как простого наркозависимого, покупающего у меня наркотики, а не как криминального авторитета. Конечно, мне очень хотелось задать ей несколько вопросов и выяснить всё-таки, кто что говорил, но как и говорил уже из подписки о невыезде, она пропала, а следователю с обвинением только на руку, ещё и зачитали показания без неё перед присяжными, всё в рамках закона. Только вот, как же так, по словам следователя и обвинения, она была, т.е. эта Блажевич, оптовым поставщиком, как же её взяли и выпустили под подписку, что такого великого она сделала? Двое из четверых, которые находились под подпиской, тоже дали лжепоказания против меня, что якобы слышали от русского парня из с.Родино у Ракитина (у которого я покупал наркотики), что я его крышую, но сам Ракитин говорит и на следствии, и в суде обратное «Враньё, я Тимуру продавал, как и всем за деньги, никогда он меня не крышевал, и я ему не платил». Да ведь это и видно из ПТП-телефонных переговоров. А когда эти двое, Мамаев и Федченко, начали в суде пояснять, каким образом они дали такие показания, чтобы оказаться на свободе под подпиской о невыезде, какое давление на них оказывали следователь с оперативниками РУФСКН, их просто взяли и арестовали в зале суда. А теперь я расскажу вам, как работали в процессе прокурор и председательствующий судья, поддерживая полностью сфальцифицированное дело в отношении ст.210 и конкретно меня. Собрали людей, не знакомых друг с другом, проживающих в разных населённых пунктах, не знающих о так называемом организаторе, а организатор так называемый не знает членов своего сообщества, которым, по словам обвинителя, должен был распределять роли, функции, планировать преступления, конспирировать, защищать от правоохранительных органов и т.д., а знакомится с ними в тюрьме. У организатора не находят никаких денег, компрометирующих его к каким-либо преступлениям, никаких видео-, аудиозаписей, говорящих о его причастности к каким-либо преступным группам, никаких телефонных разговоров, говорящих о причастности к сообществу, ни закупок, ничего этого нет, а есть лишь показания свидетелей и то, только на бумаге, а в суде они отказываются. Теперь затрону начавшийся процесс, как нас судили.
1.При формировании коллегии присяжных заседателей стороне обвинения и стороне защиты предоставлено право на мотивированные отводы кандидатов в присяжные заседатели. Судья председательствующий удовлетворил все 9 мотивированных отводов обвинения, а защите только 3 из 11, причём удовлетворил только те 3, которые совпали с предложенными обвинением (кандидаты под №64, 11, 35). Таким образом, с самого начала председательствующий с прокурором подбирали таких присяжных, которые бы больше склонились к обвинительному вердикту.
2.Судом нарушены установленные требования порядка рассмотрения дела с участием присяжных заседателей. Потерпевший Бибяев не присутствовал при формировании коллегии присяжных заседателей, и при его допросе в судебном заседании ему не объявлялся состав коллегии, и не выяснялось его мнение о возможности рассмотрения дела с участием сформированной в его отсутствие коллегии присяжных заседателей. Не выяснялось так же , есть ли знакомые или родственники среди сформированной в его отсутствии коллегии присяжных заседателей. Тем не менее в протоколе судебного заседания эта информация появилась. Причём протокол напечатан обычным шрифтом, а состав коллегии выделен курсивом.
3.Многократные заявленные защитой обоснованные ходатайства о признании доказательств недопустимыми (заключения фоноскопических и лингвистических экспертиз, протоколов обыска, актов добровольной выдачи наркотических средств, протокола дополнительного допроса свидетеля Петрова С.В., протоколов допросов свидетелей Творогова, Ракитиной, Руденко, подсудимого Мамаева и т.д.) судом отклонялись. А ходатайства обвинения удовлетворялись всегда и в полном объёме.
4.Судом неоднократно удовлетворялись ходатайства гос.обвинителя об оглашении показаний не явившихся в суд свидетелей, не смотря на отсутствие правовых оснований к их оглашению. Так, не смотря на возражения защиты, были оглашены протоколы допросов Кондратьевой Е.Г., Шегебаева С.П., Петрова А.П., Иванова С.А., Иванова Р.А., Безенкиной, Блажевич В.А. При этом, чрезвычайными обстоятельствами, препятствующими явке в суд, признавались следующие: непроживание свидетелей по месту регистрации и их снятие с регистрационного учёта в отношении свидетелей Иванова С.А., Иванова Р.А., Кондратьевой Г.Е., Безенкиной Е.А.. При этом судом не учтено, что сторона обвинения не закончила представлять доказательства и заявленное ходатайство об оглашении показаний без самих свидетелей было преждевременным. Более того, сторона защиты заявила, что может предоставить суду номера телефонов неявившихся в суд свидетелей и обеспечит их явку в судебное заседание. Однако судом данные сведения были проигнорированы и принято решение судьёй об оглашении показаний этих свидетелей в их отсутствие, что в очередной раз нарушает принцип состязательности и равноправия сторон. Справка из медицинского учреждения в отношении свидетеля Шегебаева, из которой следует, что он находится на лечении в мед.учреждении, при этом справка не содержит информации, что он лишён возможности явиться в суд, а также не указан период нахождения в лечебном учреждении. Справка из медицинского учреждения в отношении засекреченного свидетеля Петрова А.П., содержание которой в нарушение принципов гласности, устности и непосредственности судебного разбирательства судом оглашено не было. Суд не огласил каким образом и от кого была получена данная справка, диагноз засекреченного свидетеля, а также данные о том, где, когда и кем была составлена медицинская справка. Оглашение данной информации не могло привести к рассекречиванию личности свидетеля, а гарантировала бы принцип состязательности сторон и возможность подсудимым защищаться от предъявленного им обвинения. Кроме того, не установив в судебном заседании личность засекреченного свидетеля, суд не мог удостовериться, что данная мед.справка дана именно в отношение засекреченного свидетеля под псевдонимом Петров А.П. Данные действия председательствующего лишили меня и защиту возможности ознакомиться с причинами неявки в суд свидетеля, а также представить свои мотивированные возражения относительно оглашения его показаний. После оглашения показаний вышеуказанных свидетелей у меня возникли к ним вопросы по существу предъявленного мне обвинения. Об этом я неоднократно заявлял в процессе, за что председательствующий делал мне замечания. Вышеуказанное свидетельствует о том, что судом не были предприняты все надлежащие меры к вызову и явке в судебное заседание указанных свидетелей, а председательствующим в судебном заседании неоднократно грубо нарушены требования ст.281 УПК РФ пункта d ч.3 ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которого каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены. На соблюдение этих требований обращено внимание в Постановлении Пленума Верховного Суда №11 от 16 апреля 2013г. «О внесении изменений в Постановление Пленума ВС РФ от 29 апреля 1996г.»О судебном приговоре». Я проще объясню без юридических терминов, почему обвинение с председательствующим зачитывали эти показания перед присяжными заседателями без свидетелей, да потому что они эти показания не подтвердили бы, как и другие не подтверждали, потому что половина этих свидетелей или цыгане, или наркозависимые неграмотные люди и обвинению просто пришлось бы краснеть за ту ложь, которая была в протоколах, и невыгодно, чтобы присяжные заседатели видели этих свидетелей, которые два слова связать не смогут, ни расписаться, ни прочитать, а в показаниях-то расписано следователем такими терминами юридическими и словами, которых свидетели и не слышали, не говоря уже о том, что смогли их объяснить. Так у подсудимого Белякова его же адвокат из его протокола допроса спросил, то есть задал вопрос по утверждению обвинения его же якобы написанным, он пять минут стоял и молчал, а потом говорит - «Я не понял, что вы у меня спросили», а адвокат-«Это же ваши показания», подсудимый-«А я просто подписал, не читая, поверив следователю». В судебном заседании 19 марта 2013г. в отсутствии присяжных заседателей моим защитником Редькиным было заявлено ходатайство о допросе свидетеля Павлова В.В., который явился в суд и находился в здании суда. Однако по возражению гос.обвинителя на ходатайство моего защитника судья счёл возможным зачитать его показания, т.е. Павлова, без его присутствия и отказал стороне защиты в данном ходатайстве, мотивируя это тем, что-«В его показаниях не содержится сведений относительно фактических обстоятельств дела». Но что мешало председательствующему допросить этого свидетеля без присяжных заседателей узнать, действительно ли это его показания, а у меня и к этому свидетелю имелись вопросы, касающиеся именно фактических обстоятельств дела, но у меня тоже никто не поинтересовался, какие именно вопросы я хочу задать свидетелю Павлову В.В.
5.Допрошенные свидетели могут покинуть зал судебного заседания с разрешения председательствующего, который при этом учитывает мнение сторон (ч.4 ст.278 УПКРФ). После окончания допроса в судебном заседании свидетеля Ралко А.П. подсудимыми и защитой было заявлено ходатайство не освобождать его от участия в процессе, оставить его в зале во время допроса следующего «засекреченного» свидетеля Пугачёва А.В., поскольку к нему будут вопросы. Это следовало из знания показаний, которые давал Пугачёв на предварительном следствии. Но судом в этом было необоснованно отказано и пояснено, что в случае возникновения вопросов к данному свидетелю, он будет вызван в зал судебного заседания дополнительно. После допроса свидетеля под псевдонимом Пугачёв стороной защиты заявлено ходатайство о повторном вызове свидетеля Ралко А.Л. в связи с возникшими к нему вопросами. Однако председательствующим в удовлетворении ходатайства отказано без указания каких-либо оснований. А отказано было потому, что Ралко и Пугачёв это одно и то же лицо. То есть органы следствия создают выдуманные доказательства, а обвинитель в суде их доводит до присяжных заседателей, из одного человека делают двух свидетелей, создавая видимость большого объёма доказательств виновности подсудимых. А суд на это никак не реагирует.
6.Подсудимыми и защитой заявлялось ходатайство о вызове в суд Канавиной О.А., которая являлась переводчиком. Меня это напрямую касается, так как все эти закупки, которые проводились у сбытчиков, которых, замечу, я узнал в зале суда, так вот все эти закупки неизвестных мне людей повесили мне на шею. От перевода этой Канавиной О.А. , особенно телефонных переговоров, зависела достоверность доказательств по делу. Хотя суд и удовлетворил данное ходатайство, но не принял должных мер к её вызову в суд. Её квалификация так и не была выяснена. А это ставит под сомнение её переводы и достоверность доказательств.
7.В судебном заседании 22 октября 2012 года в ходе допроса «засекреченного» свидетеля Воронина, который пояснил, что слышал обо мне от подсудимой Иванововй, я хотел задать вопрос Ивановой в связи с показаниями Воронина, спросил у председательствующего. М не было отказано с такой интонацией в голосе, чуть ли не с истеричным криком. Неоднократно председательствующий делал мне замечания за то, что я вставал и просил присяжных заседателей «Обратить внимание» на то или иное обстоятельство в связи с большим объёмом, чтобы они не забыли, но мне председательствующий не давал этого делать, грубо прерывая и делая замечания, объясняя это тем, что - «Когда будет сторона защиты выступать, тогда и будете объяснять», но я не объяснял, а просто просил присяжных заседателей - «Обратите внимание»- два слова. Кстати данной информации в протоколе судебного заседания нет. Теперь я понимаю, почему мне отказывалось в ознакомлении с протоколом в ходе процесса. Всеми такими действиями и необоснованными замечаниями в мой адрес председательствующий вызывал негативное отношение ко мне со стороны присяжных заседателей. О какой равноправной состязательности может идти речь?!
8.В суде защитой неоднократно заявлялись ходатайства сделать замечания государственному обвинителю по поводу неоднократного оглашения перед присяжными заседателями информации о преступной деятельности подсудимых, выходящей за рамки предъявленного обвинения; по поводу оглашения перед присяжными заседателями показаний свидетелей не из материалов уголовного дела, а из находящихся у неё ксерокопий неизвестного происхождения, причём содержащих недостоверные сведения; по поводу иронии, выражавшейся в адрес защиты мимикой лица и ухмылками, и это всё в присутствии присяжных заседателей; по выступлению в прениях и репликах. Суд , в нарушение закона, отказал в удовлетворении данных ходатайств.
9. Судом незаконно было отказано перед подготовкой к прениям в ознакомлении с протоколом судебного заседания за 2012 год. Мотивом отказа было то, что я и мой защитник участвовали во всех судебных заседаниях и могли фиксировать весь ход процесса, а также то, что протокол изготавливается после окончания судебного заседания. Но фиксация процесса и протокол судебного заседан