8064
29
Тем летом Нью-Йорк изнывал от жары и страха. Аномальная погода усугублялась всеобщей паранойей — на улицах города орудовал «Сын Сэма», один из самых одиозных серийных убийц в американской истории. Крупнейший мегаполис США переживал серьезнейший кризис, а то, что случилось в ночь с 13 на 14 июля 1977 года, стало его кульминацией. В 21 час 36 минут Нью-Йорк погрузился в полную темноту.
То, что случилось затем, мэр города, а потом и журнал Time назвали «ночью ужаса». За несколько часов, последовавших за масштабной аварией в энергосистеме, многие нью-йоркские районы были разграблены и сожжены. Почему блэкаут привел к таким последствиям — далее в обзоре.
Умирающий город.
На многих горожан блэкаут 1977 года произвел крайне гнетущее впечатление. И дело было не только в массовом мародерстве, грабежах, поджогах, бессилии правоохранительной системы перед неуправляемой толпой как таковыми. Старых ньюйоркцев поражала стремительная деградация их города и то беспросветное настоящее, в котором он в итоге оказался. Июльское отключение электричества было не первым происшествием такого рода.
×
В ноябре 1965-го случился гораздо более масштабный блэкаут, затронувший кроме Нью-Йорка и соседние штаты, и даже Канаду. Без света тогда остались около 30 миллионов человек, но ничего похожего на произошедшее в 1977 году при этом не случилось. Наоборот, та авария продемонстрировала образцы взаимопомощи, терпения, солидарности соседей, уважения к чужой собственности и подчинения силам правопорядка. Безусловно, сказалось и то, что случилась она ранним вечером, когда большинство владельцев небольших бизнесов, управляющих магазинами еще находились на своих рабочих местах и смогли организовать их эффективную охрану. Однако все же очевидно и другое. Нью-Йорк 1965 года и Нью-Йорк 1977 года были разными городами, несмотря на разделяющие их смешные по историческим меркам 12 лет.
Как раз в середине 1960-х в США начался активный слом прежних социальных устоев, и Нью-Йорк как крупнейший город страны был на передовой этого процесса. Первое послевоенное поколение, те самые «бумеры», отправило многие прежние нормы жизни на свалку истории.
Общественное бытие раскрепостилось. Но параллельно происходили и другие процессы: из Нью-Йорка, как и практически из любого другого крупного американского города, началось все более энергичное «бегство белых». Респектабельные горожане охотно переезжали в те самые благополучные пригороды, в результате чего опустели и быстро пришли в упадок прежде спокойные районы мегаполисов.
Зачастую место уехавших занимало куда более бедное черное население и выходцы из Латинской Америки, для которых собственный дом с лужайкой был недостижимой мечтой. При этом такие кварталы становились рассадником преступности и наркоторговли, ведь иных способов заработать там чаще всего просто не было.
Вместе со «средним классом» из Нью-Йорка уезжали и его налоги. Одновременно в упадок приходили и традиционные промышленные предприятия. Только с 1969 по 1975 год город потерял около полумиллиона рабочих мест, и это были вовсе не должности клерков в небоскребах Уолл-стрит. Без работы остались вновь-таки беднейшие слои населения, чье социальное обеспечение ложилось неподъемным грузом на и так истощенный нью-йоркский бюджет.
В конечном итоге в 1975-м город чуть не объявил о собственном банкротстве и лишь в последний момент, под давлением общественного мнения, был спасен федеральным правительством, предоставившим необходимую финансовую помощь. Но все равно расходы на городскую инфраструктуру были принципиально сокращены: увольнялись тысячи полицейских и пожарных, что только способствовало разгулу преступности. В нью-йоркском чреве сформировались гетто, где полноправными хозяевами стали банды. И весь этот впечатляющий путь к статусу, возможно, самого опасного города мира главный мегаполис Соединенных Штатов прошел за каких-то полтора десятка лет.
Блэкаут.
Вместе со всей остальной инфраструктурой Нью-Йорка деградировала и энергетическая. Свою роль сыграло также то, что на этом рынке работало сразу несколько конкурирующих компаний, чьи сети были слабо связаны друг с другом. Нью-Йорк обслуживала компания Con Edison.
Итак, самая середина исключительно жаркого лета 1977 года, 13 июля. Часты мощные грозы. В 20:37 в одну из подстанций на берегу Гудзона ударяет молния, та отключается. В течение следующих 20 минут еще две молнии обесточивают четыре критически важные ЛЭП, связывающие город с расположенной в 40 километрах к северу АЭС Индиан-Пойнт. Только две из них возвращаются в строй, что приводит к перегрузке оставшихся электросетей. Операторы Con Edison пытаются спасти ситуацию, постепенно отключая от энергоснабжения потребителей, но это не помогает. В 21:27 «вырубается» остававшаяся основной Рэйвенсвудская станция в Квинсе. В 21:36, почти через час после начала цепочки событий, практически весь многомиллионный город, за исключением небольшого района на Лонг-Айленде, обслуживаемого другой энергетической компанией, погружается в темноту. Свет остался только в тех редких зданиях (например, крупных больницах), у которых были собственные автономные генераторы.
Пропал не только свет. Отключились кондиционеры, лифты, насосы системы водоснабжения и канализации, сигнализация, остановились поезда подземки. На некоторое время, до перехода на аварийные схемы электроснабжения, прекратили вещание телеканалы. В общей сложности в зоне блэкаута оказалось около 9 миллионов человек. Поначалу серьезность происходящего не оценили: мэр Нью-Йорка Абрахам Бим, которого отключение электричества застало во время очередного предвыборного митинга, даже пошутил: «Вот что бывает, если не платить по счетам».
Вскоре, когда стали очевидны масштабы аварии, Биму уже было не до шуток. В Нью-Йорке ввели чрезвычайное положение, что в том числе подразумевало мобилизацию всего наличного состава полицейских и пожарных. Но после «почти банкротства» 1975-го и тех, и других в городе стало гораздо меньше. Вместо этого на улицы вышли десятки тысяч молодых людей, живших в гетто и воспринявших случившееся как подарок судьбы. Над депрессивными районами мегаполиса раздался радостный крик: «Время Рождества!»
Ночь мародеров.
Первыми толпа разграбила магазины прямо в тех районах, где она жила, — Южном Бронксе, бруклинском Бедфорд-Стайвесанте, манхэттенском Гарлеме. То есть фактически мародеры воровали у своих же соседей. Владелец одной из таких торговых точек в Бруклине жаловался журналисту Time: «У меня даже не было стальных решеток на окнах. Мы думали, что являемся частью комьюнити. Мы ошибались».
Расправившись с ближайшими магазинами, мародеры перешли к торговым улицам более респектабельных районов. В первую очередь через разбитые витрины выносилось самое ценное: телевизоры, мебель, драгоценности. Затем шла очередь одежды и обуви, спиртного, лекарств. В Бронксе был разгромлен шоурум Pontiac — преступники угнали 50 новеньких автомобилей. На 14-й улице Манхэттена был замечен молодой человек с охапкой женских сумок. На 105-й улице видели двух десятилетних детишек, которые тащили огромный телевизор. Из этого же магазина электротоваров женщина вынесла сразу три радиоприемника. На 125-й улице в магазине мясных продуктов стейками набивали огромные сумки.
«Это была ночь животных, — рассказывал Time сержант полиции Роберт Мёрфи. — Мы задерживали 4—5 человек, но их место занимали сотни новых. Мы прибывали на место преступления, а кто-то свистом предупреждал об этом других. Все, что мы могли, — это прогнать мародеров из магазина, но они тут же бежали в соседний квартал, в следующий магазин».
Практически никто из участников беспорядков, с кем смогли по свежим следам пообщаться журналисты, не испытывал раскаяния за свое поведение. «Мы бедные, и это наш способ разбогатеть», «Ты пользуешься своим шансом, когда он тебе предоставляется», «Все на улицах вместе, это похоже на вечеринку», «У меня трое детей и нет работы. У меня была возможность грабить, и я грабил. Я сделаю это снова» — вот лишь некоторые из типовых ответов, которыми мародеры оправдывали свои действия. Люди угоняли фургоны и грузовики, набивали их товарами и растворялись в ночи. Лишь считанные вещи из награбленного в те часы удалось потом вернуть их законным владельцам.
В общей сложности в «ночь ужаса» и в последующий день в той или иной степени пострадали более 2 тысяч магазинов, аптек, лавок и автосалонов. В руинах, напоминающих последствия боевых действий, лежали большинство торговых улиц Нью-Йорка.
Помимо грабежей в городе было зафиксировано более тысячи пожаров, 65 из которых были признаны серьезными. В их ликвидации пострадало 59 спасателей. Еще больше было ложных вызовов, сделанных ради развлечения или чтобы отвлечь внимание от других районов. А вот с насилием, как ни странно, все было относительно благополучно. Мародеры грабили много и с удовольствием, но делали это в целом мирно: при попытке ограбления был застрелен лишь один молодой человек. При этом полиция даже и не думала стрелять по толпе — всем еще были памятны бунты после убийства Мартина Лютера Кинга в 1968-м. Насилие лишь спровоцировало бы большее насилие, и в этом случае еще неизвестно, чем бы все закончилось.
Ситуация стала нормализоваться к вечеру следующего дня, 14 июля. В конце концов доступные магазины кончились, у остальных была организована вооруженная охрана, да и электричество постепенно начали включать. Полностью электроснабжение Нью-Йорка восстановили спустя 25 часов после аварии. «Рождество» закончилось, а владельцы магазинов принялись подсчитывать убытки. Государство оказало им некоторую финансовую помощь, но компенсирован был далеко не весь ущерб, по самым скромным подсчетам приближавшийся к миллиарду долларов.
Где-то происходившего и вовсе не заметили. Многие бары продолжили работу при свечах. Легендарный манхэттенский ресторан Elaine's в Верхнем Ист-Сайде устроил уличную вечеринку. Среди гостей были Вуди Аллен, Аль Пачино, Энди Уорхол, Кельвин Кляйн.
В компании Con Edison назвали блэкаут «промыслом Божьим». Разъяренный мэр Абрахам Бим заявил прессе, что это вовсе никакой не «Божий промысел», а «грубая небрежность в лучшем случае». Но ему это не помогло: следующие выборы, которые вскоре состоялись, мэр проиграл, в том числе из-за этой аварии. Энергетики и муниципальные власти извлекли уроки из случившегося — следующая крупная авария в дряхлой нью-йоркской энергосистеме случилась только через 26 лет.
Блэкаут-1977 стал отражением той пропасти, в которую падал город. Причем падать ему еще предстояло изрядно. Платежеспособные горожане принялись уезжать из мегаполиса с еще большей охотой. Впереди у Нью-Йорка было еще два десятка непростых лет. Сейчас это уже совершенно иной город. Бывшие криминальные гетто джентрифицировались и оказались заселены модными миллениалами. О разгуле преступности 1970—80-х годов все давно забыли. Но есть и что-то постоянное. 13 июля 2019 года в 42-ю годовщину блэкаута-1977 Con Edison отключила электричество 73 тысячам жителей манхэттенского Вест-Сайда. На пять часов без света остались Таймс-сквер, Мэдисон-сквер-гарден, Рокфеллер-центр, бродвейские театры и Карнеги-холл. Но в этот раз все закончилось благополучно.
Источник:
Ссылки по теме:
- Было/стало: Мировые достопримечательности и коронавирус. Трансляции c вебкамер
- Порочный Нью-Йорк, который мы потеряли: фотографии 1970-х и 1980-х годов
- Нью-Йорк сзади: модные люди на улицах
- Размеры астероидов Солнечной системы в сравнении с Нью-Йорком
- В Нью-Йорк прибыл гигантский плавучий госпиталь ВМС США
реклама
Ничего нового.
Что там Нью-Йорк, вон в ЮАР всю страну просрали.......
Полностью просрали, богатейшую страну.....
Первая в мире операция по пересадке сердца в ЮАР была.....
А теперь - мусор по 2-3 этаж небоскреба....
.
Удивляться нечему
Хоть Брайтон и рядом с черным районом Кони Айлэнд все было более чем спокойно. Никто о беспорядках даже не думал. Да, на улицу вечером выходили с фонариком в руках освещать путь, но не более. 3 дня нехер было делать так как замерло все, но это было единственное "но". Ну, пляжи были забиты.
Мне интересно, автор этой "летописи" был здесь в тем времена? Вопрос риторический.