У кредитного рабства россиян нашлась неожиданная причина

Теперь правительство судорожно придумывает, как долговую нагрузку населения отрегулировать. Пока додумались только до излюбленного в России приема: в любой непонятной ситуации — запрещай.
С 1 октября кредиты получить сложнее. Банки стали рассчитывать предельную долговую нагрузку заемщика (отношение выплат по займу к размеру дохода), и если она превышает допустимый показатель, в ссуде отказывают. Технически такой прием может умерить пыл заемщиков, но ведь если человеку не дать денег, он не перестают в них нуждаться. Люди перестают брать кредиты в одном случае — когда им хватает доходов на все. Но когда перед государством стоит дилемма: дать (повысить зарплаты) или забрать (запретить кредиты), оно всегда выбирает второе.

Орешкин, как и подобает экономисту, подкрепил свои слова цифрами, внушительными и ужасающими. Из почти 40 млн россиян, имеющих кредиты, больше 50% своего дохода отдает половина из них. Министр такое положение вещей называет социальной проблемой и опасается массовых неплатежей по кредитам в 2021 году.

Но социальная проблема у нас не в том, кто и сколько отдает за кредиты, а в том, что без кредитов люди не выживают. Не от жадности они их берут, а от бедности. А бедность — это следствие экономического отставания, которое и должен преодолеть министр экономического развития. Но он у нас сдувает кредитный пузырь, хотя не видит, что его надувает. Как выразился сатирик Михаил Жванецкий, у нас борются с плесенью, когда нужно бороться с сыростью.

Есть ощущение, что власти на самом деле не хотят победить бедность. Во-первых, потому что это сложно и рискованно. Вот запреты вводить — беспроигрышный вариант: дешево и сердито, но как эффективно! Это как рану лечить ампутированием конечности. Во-вторых, бедность — мощный инструмент держать народ в узде. Психологи с социологами давно выяснили: нуждающиеся люди работают лучше, начальству не прекословят, от подработок не отказываются, трудятся сутками напролет и помалкивают.

Вот ужесточили выдачу кредитов и что теперь? Измотанным нищетой людям придется работать еще усерднее: кредитное рабство сменим на трудовое. Те, кто боится перетрудиться, пойдут воровать. Менее смелые и более доверчивые отправятся к «черным кредиторам» за «доступными» займами под 300% годовых.

Справедливости ради скажу, ограничивали долговую нагрузку и другие страны. Например, в Литве семье не дадут кредит, если выплаты по нему будут более 40% дохода. В Канаде и Израиле действуют ограничения для жилищных займов — не более 42% и 50% соответственно. Правда, в этих в странах ипотечная ставка составляет 3-4% годовых. А в России — 9,7% на минуточку (да и то лишь с недавнего времени, раньше была выше).

Впрочем, как говорил конструктор Королев: «Критикуешь — предлагай». Предлагаю три способа уменьшить кредитную нагрузку и сдуть кредитный пузырь, которого так боится Орешкин.

Снизить кредитные ставки. Собственно, Центробанк сейчас этим занимается, потому что экономика вроде как нормализовалась и усердно сдерживать инфляцию нет надобности. Но, помнится, ключевая ставка уже достигала комфортных 5% в 2013 году. А потом взлетела почти 17% в 2014-м, когда грянул кризис.

Списать проблемные долги. Россия же простила африканцам $20 млрд под предлогом, что эти деньги «эфемерные и невозвратные». А еще мы списывали долг киргизам, казахам, а также помогали деньгами половине третьего мира. Но 20 млн живущих за чертой бедности россиян — почему-то не целевая аудитория аттракциона неслыханной щедрости.