Иван и Василиса: Как избавиться от злых сил и не сделать хуже

— Фёдор с похода вернулся, — сообщила она. — Красавец такой, любо-дорого поглядеть! И с нечистью дружбу не водит, в отличии от некоторых. Присмотрелась бы.

Василиса закатила глаза и тяжело вздохнула. Иван нахмурился.

— Пойду прогуляюсь, — буркнул он, направляясь к выходу. — К вечеру вернусь — глядишь и змеи по домам расползутся.

— Ваня!

•••

— И так каждый раз! — возмущался Иван, размахивая руками. — То Фёдор у ней, то Степан, то Ерофей! У, кровопийца!

— А Василиса чего с ней не поговорит? — поинтересовался Кощей. — Где ж это видано: предлагать найти мужа при живом муже!

— Говорила уже. Бесполезно. Та искренне верит, что однажды всё же убедит. Она ведь лучше знает, что нужно Василисе.

— Тогда в дом не пускай с такими речами.

— Ну как её не пускать? — вздохнул Иван. — Она ведь мама Василисы. Раньше-то хоть раз в неделю приходила, а сейчас что-то зачастила — каждый день приходит и до вечера сидит. Хоть бы месяц от неё отдохнуть.

— Отдохнуть? — задумчиво переспросил Кощей. — Это можно устроить.

— Без членовредительства.

Кощей задумался.

— Всё равно можно, — подумав, сказал он. — Есть у меня парочка знакомых утопленников — могли бы спрятаться у дороги и напугать хорошенько. Месяц точно дома просидит.

— А это хорошая идея! — обрадовался Иван. — Договоришься? Я не забуду, честное слово!

— Договорюсь, — кивнул Кощей. — Может по маленькой, по такому-то поводу? За избавление от злых сил.

•••

— Ваня, ну откуда я мог знать? — виновато разводил руками Кощей. — Кто вообще знал, что она плохо видит?

— Я знал, — проворчал Иван, — но не подумал, что это имеет значение. Что там было-то?

— Да ничего особенного. Утопленники, как и было велено, из кустов вылезли, руки вытянули и на Тёщу твою пошли. Булькали ещё для устрашения. А та — подумать только! — из-за плохого зрения и не поняла, кто это. Решила, что какие-то бедолаги на опохмел просят — так им плохо, что даже говорить не могут. Сунула им по медяку в руки и дальше пошла.


— А утопленники чего ещё раз не попробовали?

— Медякам обрадовались, — вздохнул Кощей. — Как раз же на бутылку хватает.

— А зачем утопленникам бутылка? — удивился Иван.

— Привычка. Что интересно — именно из-за неё они и стали утопленниками. Ничему жизнь не учит.

Иван, тяжело вздохнул, сел на лавку и обхватил голову руками.

— Да не переживай, Ваня! — ободряющим голосом сказал Кощей. — Есть у меня ещё идея. А чтобы наверняка выгорело — сам займусь.

— Сам? — поднял голову Иван. — И что это за идея?

Кощей хитро улыбнулся.

— Скоро узнаешь.

•••

— Ну Кощей! — Иван протянул руку. — Расцеловал бы, не будь ты таким холодным! Даже и не знаю, как тебя благодарить!

— Сочтёмся, — улыбнулся Кощей, пожимая руку. — Ты, я погляжу, расцвёл прям!

Иван опустился в кресло и довольно потянулся.

— А как тут не расцвести? Три дня это несчастье не появляется. И все три дня — словно праздник. Рассказывай, что сделал-то?

— Ничего особенного. На дороге появляется — я ей видения страшные насылаю и по ночам вою, в окна стучусь да под дверью скребусь. А если на дорогу не выходит, то и я ночью ничего не делаю.

— И сколько раз она на дорогу выходила? — усмехнулся Иван. — Один?

— Один, — подтвердил Кощей. — За два следующих дня — тихо. А сегодня я Лешего вместо себя оставил — если Тёща твоя выйдет, он сразу даст знать, и я ей опять намёк сделаю.

— Лешему передай — с меня причитается. А пока давай по маленькой — за избавление от злых сил.

•••

— Ваня! — Василиса бросилась к Ивану на шею. — Беда!

— Разберёмся, — улыбнулся Иван, — отставить панику. А чего у нас болотом так воняет?

Из комнаты выглянула Тёща — мокрая и в болотной тине. Иван почуял неладное.

— Рядом с маминым домом нечисть какая-то завелась, — всхлипнула Василиса, — Мама на дорогу вышла, а она ей видения страшные насылает! А ночью выть начала, в окна стучать да под дверью скрестись! Мама кое-как ночь переждала, а потом в окно вылезла и через болота к нам — два дня добиралась.


Иван закрыл глаза, мысленно обращаясь к высшим силам. Не докричался.

— Мама у нас поживёт пару месяцев, пока не успокоится и от той нечисти не избавятся. Ты ведь поможешь?

— Помогу, — у Ивана пересохло горло. — Я этой нечисти такое устрою за её идеи — век не забудет.