11654
66
Первое впечатление при выезде из Дамаска — повсюду руины. На окраинах сирийской столицы нет ни одного целого дома, почти в каждом следующем городке тоже шли бои и остались серьёзные разрушения. Сколько всё это восстанавливать... Сколько сил, времени и денег потребуется, чтобы убрать следы войны, я даже предположить не могу. Пока же руины никто не трогает. В некоторые дома, которые хоть как-то пригодны для жизни, возвращаются люди.
Другие районы до сих пор оцеплены военными — во-первых, есть серьёзная угроза обрушения, во-вторых, в зданиях до сих пор находят неразорвавшиеся снаряды. А заниматься разминированием некогда — война ещё не закончена.
В последние годы мы привыкли смотреть на сирийскую гражданскую войну как на войну ИГ против всех. Но сейчас у этой банды радикалов остался лишь кусочек земли на берегу Евфрата, а большая часть Сирии контролируется правительственными войсками. За Евфратом находятся поддерживаемые американцами курды, не вступающие в противостояние с сирийцами. Часть границы с Турцией контролируется протурецкими повстанцами. И только в Идлибе остаётся последний очаг войны, но и тот — пока замороженный. В целом война близка к завершению, и, помимо Идлиба, остаются лишь единичные очаги сопротивления. Но на горизонте уже встаёт вопрос будущей целостности страны, тесно связанный с курдским вопросом — болезненным для соседней Турции.
В последние годы мы привыкли смотреть на сирийскую гражданскую войну как на войну ИГ против всех. Но сейчас у этой банды радикалов остался лишь кусочек земли на берегу Евфрата, а большая часть Сирии контролируется правительственными войсками. За Евфратом находятся поддерживаемые американцами курды, не вступающие в противостояние с сирийцами. Часть границы с Турцией контролируется протурецкими повстанцами. И только в Идлибе остаётся последний очаг войны, но и тот — пока замороженный. В целом война близка к завершению, и, помимо Идлиба, остаются лишь единичные очаги сопротивления. Но на горизонте уже встаёт вопрос будущей целостности страны, тесно связанный с курдским вопросом — болезненным для соседней Турции.
01. Я выезжаю из Дамаска на север, и уже в километре от старого города начинаются разрушенные здания.
×
03. Сейчас эти руины служат страшными декорациями для мирной жизни, которая вернулась на окраины сирийской столицы. Линии фронта, которая еще несколько лет назад проходила в паре километров от центра города, больше не существует. Если раньше разрывы снарядов и звуки выстрелов раздавались буквально каждые 5 минут, то теперь это уже ЧП. Да и обстрелы Дамаска стали более точными. Это раньше в город палили боевики из самодельных минометов, а теперь всё поменялось. Недавно израильская армия обстреляла город в ответ на ракету, запущенную в направлении Голанских высот. Погибли 11 человек, и это стало темой дня во многих СМИ. А раньше подобное было здесь будничным делом. Но в отличие от обстрелов террористов, ракетная атака Израиля отличается высокой точностью — погибли только сирийские военные, а мирным жителям больше нет нужды прятаться в подвалах.
04. Почти всю войну здесь просуществовал мощный, хоть и изолированный, укрепрайон, в котором обыкновенных сирийских повстанцев быстро сменили исламские радикалы. Сразу оговорюсь, что в в своих постах я не хочу разбираться в сортах исламистов. Я не буду давать оценок, кто прав, кто виноват. Это не моя война. Поэтому пусть каждый читатель сам для себя решит, кто воюет против Асада — сирийская оппозиция, повстанцы, боевики, террористы, сепаратисты, ополченцы...
05. Первой тут появилась "Ан-Нусра", а за ней подошли и "Джейш аль-Ислам", "Исламское государство" и менее известные террористические группировки.
06. И да, они несколько лет контролировали район всего в нескольких километрах от центра Дамаска, постоянно его обстреливая. А за бетонными заграждениями боевики умудрялись даже воевать друг с другом!
07. И именно с этим местом связано первое заметное упоминание войны в Сирии в мировых СМИ – химическая атака 2013 года, когда на горизонте замаячила угроза американской интервенции, остановленная российской дипломатией и уничтожением сирийских запасов химического оружия.
09. Сегодня основные дороги разблокированы. Раньше, чтобы добраться до того же Хомса, надо было ехать в составе военной колонны, существовала реальная угроза обстрелов. А сейчас всё спокойно. До Алеппо идёт шикарное ровное шоссе. Движения почти нет, так что задержки только на блокпостах. Средняя скорость перемещения около 100 километров в час, по сравнению с соседнем Ливаном, просто подарок. Потому что в Ливане вечные пробки и разбитые дороги.
10. Вдоль дорог встречаются некогда многолюдные рестораны. Сирийцы любили путешествовать, выезжали большими семьями на пикники. Сейчас почти весь придорожный бизнес умер. Рестораны стоят закрытые или разрушенные, туристов не возят.
11. Блокпост на въезде в Хомс.
Как вы знаете, свободно перемещаться по Сирии сейчас проблематично. На всех дорогах и развязках стоят армейские блокпосты, и солдаты проверяют документы.
Тут, наверное, стоит рассказать, что такое блокпост сирийской армии. Снимать их строго запрещено, так что нормальных фотографий не будет. Да и снимать там особо нечего. Если вы ожидаете увидеть какие-то укрепления, огневые точки, хорошо вооруженных солдат – то нет. Обычно это будка из профлиста и максимум несколько бетонных труб, из которых бравые солдаты в случае чего будут вести огонь по врагу. Ни на одном посту я не заметил вообще никакой техники и никакого оружия сложнее старого советского автомата Калашникова. При этом автоматы у большинства бойцов обычно висят на гвозде ближайшего забора.
Необходимость таких постов не очень ясна. К примеру, за 20 метров до них обычно стоит солдатик с детектором взрывчатки (или как правильно называется коробочка с антеннкой, которая должна предупредить его о том, что к посту приближается террорист?). Солдатик безоружный. Если представить, к посту действительно будет приближаться террорист, то непонятно, как они его будут останавливать. Нет даже шипов, не говоря уже о более серьёзных заграждениях.
Даже в беднейших африканских странах блокпосты выглядят солиднее.
Как вы знаете, свободно перемещаться по Сирии сейчас проблематично. На всех дорогах и развязках стоят армейские блокпосты, и солдаты проверяют документы.
Тут, наверное, стоит рассказать, что такое блокпост сирийской армии. Снимать их строго запрещено, так что нормальных фотографий не будет. Да и снимать там особо нечего. Если вы ожидаете увидеть какие-то укрепления, огневые точки, хорошо вооруженных солдат – то нет. Обычно это будка из профлиста и максимум несколько бетонных труб, из которых бравые солдаты в случае чего будут вести огонь по врагу. Ни на одном посту я не заметил вообще никакой техники и никакого оружия сложнее старого советского автомата Калашникова. При этом автоматы у большинства бойцов обычно висят на гвозде ближайшего забора.
Необходимость таких постов не очень ясна. К примеру, за 20 метров до них обычно стоит солдатик с детектором взрывчатки (или как правильно называется коробочка с антеннкой, которая должна предупредить его о том, что к посту приближается террорист?). Солдатик безоружный. Если представить, к посту действительно будет приближаться террорист, то непонятно, как они его будут останавливать. Нет даже шипов, не говоря уже о более серьёзных заграждениях.
Даже в беднейших африканских странах блокпосты выглядят солиднее.
12. Ну и отдельно стоит сказать о так называемых бойцах. Похоже, все силы бросили на фронт, поэтому в глубоком тылу на блокпостах тусуются те, кого воевать не взяли. Это кривые, косые, больные дрыщи, старики или наоборот – сытые и холеные дети тех, кто смог договориться. Но тут вновь надо учесть, что это исключительно мое впечатление
Солдаты на постах спокойно берут взятки, чтобы не досматривать машины. Я уже рассказывал, что пока мы ехали от границы, наш водитель на каждом посту отдавал по несколько долларов "чтобы быстрее проехать". Да и без взяток никто ничего не досматривает. За три дня у меня ни разу не проверили паспорт, ни разу не посмотрели вещи, всем вообще пофиг. Даже у нас на Кавказе меры безопасности куда серьёзнее.
Одна из задач блокпоста – проверять документы у иностранцев. У нас был специальный лист из министерства туризма, где было расписано всё, что мы согласовали.
Солдаты на постах спокойно берут взятки, чтобы не досматривать машины. Я уже рассказывал, что пока мы ехали от границы, наш водитель на каждом посту отдавал по несколько долларов "чтобы быстрее проехать". Да и без взяток никто ничего не досматривает. За три дня у меня ни разу не проверили паспорт, ни разу не посмотрели вещи, всем вообще пофиг. Даже у нас на Кавказе меры безопасности куда серьёзнее.
Одна из задач блокпоста – проверять документы у иностранцев. У нас был специальный лист из министерства туризма, где было расписано всё, что мы согласовали.
14. Другой пост. Тоже бетонные блоки и какая-то непонятная будка из говна и веток. Нет ни шлагбаумов, вообще ничего. Зато всё очень хорошо с брендированием. Все объекты сирийской армии обязательно будут полностью увешаны национальными флагами и портретами Башара Асада.
16. Ещё один пост. Видимо, враг должен испугаться бравого Асада... Я был очень удивлен, что в стране, где идёт война, столица вообще никак не охраняется. Хотя если помните у наших военных советников было много жалоб, что сирийская армия без раздумий сдаёт любые позиции при первой опасности. Может быть поэтому им на блокпосты не дают техники, чтобы в случае чего её не отняли террористы?
24. Почти все портреты национальных лидеров распечатаны, но иногда попадаются и такие варианты. Слева и справа президент Башар Асад. В центре лидер "Хезболлы" Хасан Насралла и бывший министр обороны Сирии Фахед Джасем аль-Фредж. Последний ушёл в отставку в прошлом январе, значит граффити не меньше года.
26. Хомс... Город на горизонте выглядит красивым, белокаменным. Но на самом деле это белеют руины районов, где прошла война.
27. На южных окраинах начали строить новые дома. До войны в Хомсе жил почти миллион человек, это один из крупнейших городов Сирии.
28. Слева статуя Хафеза Асада, отца нынешнего президента Сирии. Сегодняшние изображения Башара Асада – лишь тень полноценного культа личности его отца. Он называл в честь себя и своих родственников объекты и учреждения, а на улицах страны появились его скульптурные изображения. Так что не удивительно, что памятники Асаду-старшему стали для повстанцев тем же, чем памятники Ленина для украинцев – их стали сваливать и уничтожать. Поэтому возвращение мирной жизни для сирийского государства – это не только жилые дома и инфраструктура, но и новые памятники отцу-основателю современного сирийского режима.
31. Этот район находится на юге города и почти не пострадал, тогда как бои шли в центральных и северных кварталах. Война пришла в Хомс вместе с первыми беспорядками в 2011 году. Не сумев погасить вооружённое сопротивление, в феврале 2012 года власти прибегли к полноценному штурму отдельных районов города. Ничем хорошим это не закончилось, за бомбардировку города Башара Асада осудили полтора десятка государств, а от возможной расправы его спасло вето России и Китая в ООН. Из города тут же вывели правительственные войска, было объявлено перемирие, и тут же Хомс оказался в руках боевиков. В ролях всё те же исламисты всех мастей: сменяющие друг друга "Ан-Нусра", "Исламский фронт" и другие. В начале мая 2014 года правительство Сирии и повстанцы заключили соглашение о прекращении огня в городе Хомс и эвакуации мирных жителей и боевиков. Каждому боевику было разрешено взять с собой автомат, рюкзак с личными вещами, и по гранатомёту и пулемёту на каждый автобус. Вскоре губернатор Хомса объявил, что вооружённые силы Сирии установили контроль над городом. 9 мая сотни мирных жителей вошли в районы Хомса, чтобы посмотреть, что осталось от их домов.
33. Сирия – страна многоконфессиональная, и до войны здесь столетиями уживались христиане и мусульмане. Но одним из аспектов конфликта стала религиозная ненависть и на уровне сунниты–шииты, и на уровне мусульмане–христиане. Все христиане покинули Хомс ещё в 2012 году – они бежали и от войны, и от целенаправленного преследования неверных. Сильно пострадали и суннитские районы Сирии — двигатели протеста.
35. Целые жилые районы полностью уничтожены. Жесткое подавление любого инакомыслия в Сирии началось именно с Хомса. В 2011 году здесь была расстреляна демонстрация против политики губернатора, в результате чего против власти поднялся почти весь город.
39. Можно только представить, как выглядел этот район до войны. Люди жили, гуляли, работали, и в одночасье всё изменилось.
42. Сирийская армия училась у советских инструкторов, использует советское вооружение и до сих пор активно получает снабжение из России. Отсюда метод ведения войны такой же, как и в Чечне: танки, минометы, снайперы
44. В некоторые пострадавшие дома уже вернулась жизнь. О чём свидетельствуют кондиционеры, тарелки и остекление.
51. Бензин на заправке стоит полдоллара за литр. Около колонок небольшой магазинчик, в нём продается вода, какое-то печенье и запчасти для машин. Клиентов явно немного. Я думаю поддержать бизнес и что-нибудь купить у мужика, хотя мне особо ничего и не нужно. Выбираю печенье, думаю потом кому-нибудь его отдать.
— Откуда ты?
— Из России.
— О, русский, — мужик прямо расцветает, — Я не возьму денег! Спасибо вам, спасибо России! Спасибо Путину!
На мои настойчивые просьбы всё же взять деньги, мужик не реагирует. "С русских не возьму".
— Откуда ты?
— Из России.
— О, русский, — мужик прямо расцветает, — Я не возьму денег! Спасибо вам, спасибо России! Спасибо Путину!
На мои настойчивые просьбы всё же взять деньги, мужик не реагирует. "С русских не возьму".
52. Укрепления правительственных войск. Обычно их маскируют, но в Сирии всё красят в цвета национального флага.
57. А теперь самое время рассказать о нашем сопровождающем. Так как официально мы с Петей Ловыгиным — тургруппа, которая приехала изучать великую культуру Сирии, нам выдали из музея какого-то странного пенсионера. Выдали его, похоже, только потому, что в 72-м году он закончил один из питерских ВУЗов и кое-как говорит по-русски. А вот его знания о Сирии ограничивались от силы названиями отдельных зданий и помещений в них.
Рассказ обычно проходил так:
Это Церковь. Это столовая. Это туалет. Высота этого храма 50 метров. Отсюда на врагов выливали горячее масло. Тут были ворота.
Я не знаю, в чём причина скудности рассказов нашего гида. Или возраст, или плохое знание русского языка, или он вообще не гид, а какой-то престарелый сирийский чекист, которого вытащили с дачи и попросили пару дней последить за двумя русскими фотографами.
Рассказ обычно проходил так:
Это Церковь. Это столовая. Это туалет. Высота этого храма 50 метров. Отсюда на врагов выливали горячее масло. Тут были ворота.
Я не знаю, в чём причина скудности рассказов нашего гида. Или возраст, или плохое знание русского языка, или он вообще не гид, а какой-то престарелый сирийский чекист, которого вытащили с дачи и попросили пару дней последить за двумя русскими фотографами.
58. Вторая проблема дедушки была в том, что он жутко всего боялся. При этом свои страхи он никак не объяснял. Даже когда не было никаких причин для паники — он паниковал. Когда не было ни одного повода для запрета — он пытался все запретить.
В конце дня мы уже начали откровенно орать друг на друга, и это помогало двигать дело с мертвой точки.
В конце дня мы уже начали откровенно орать друг на друга, и это помогало двигать дело с мертвой точки.
59. Например, мне надо было посмотреть Хомс. Мы заранее договорились, что Хомс мы посмотрим, но выходить из машины не будем, так как там военные и опасно. Ок. Подъезжаем к Хомсу, а это 150 километров от Дамаска. Я не спеша готовлю камеры, жду жуткие виды разрушенного войной города... Но тут мы сворачиваем на объездную дорогу... ЧТО?
— Алло, шеф, а куда мы едем? Мы же должны были Хомс посмотреть! — интеллигентно возмущаюсь я.
— Нельзя смотреть, вон он, на горизонте, смотри! — невозмутимо отвечает дедуля.
— Не-не-не, так не пойдет. Мы два часа сюда ехали, чтобы ты мне на горизонте показывал дома? Давай рули в Хомс!
— Нельзя, опасно, нельзя, запрещено, у нас бумаги, в бумагах нет Хомса, нас арестуют!
— Да кто нас арестует? Там нет никого, поехали из машины снимем, как договаривались!
— Нет, у меня дети! Я не хочу остаток жизни провести в тюрьме!
— Давай спросим у солдат на блокпосту разрешение.
— Нет, они не разрешат
— Ну, если не разрешат, тогда не поедем, в чем проблема? Давай спросим.
— Я точно говорю, что они не разрешат!
— Мы можем спросить?
— Нет.
— Почему?
— Они не разрешат! Это военные, они ничего не разрешают.
— Так давайте спросим!
Минут 5 я его уговариваю спросить разрешение у военных. Он нехотя соглашается.
Останавливаемся у очередной будки, дедуля недовольно выскакивает из машины, я иду с ним. В будке три мужика все в разной форме, один вообще спит на какой-то раскладушке. В центре палатки на земляном полу стоит печка, на которой булькает огромная кастрюля с белым густым супом.
Солдаты улыбаются, а узнав, что я из России улыбаются еще больше. Мне предлагают хлеб.
Дедуля начинает что-то спрашивать у солдат по-арабски. Я не понимаю, но судя по интонации диалог был примерно такой:
— Офицер, я простой гид, мне не нужны проблемы, у меня тут два дурака из России, они не верят, что у нас тут всё строго! Вот бумага, посмотрите, тут чёрным по белому написано, что им запрещено ехать в Хомс. Но они мне не верят! Вы не могли бы сказать этому кучерявому дураку, что в Хомс его не пустят?
— Да ладно, дедуля, почему? Поезжайте в Хомс, нам вообще пофиг!
— Но ведь нельзя!
— Да ладно тебе, норм ребята!
— Но они будут фотографировать! У них профессиональная техника, это наверняка надо где-то согласовывать!
— Да пусть пофоткают, чего тебе, жалко?
Солдаты улыбаются мне, показывают большой палец и жестом приглашают в Хомс. Дедуля бесится, но ничего сделать не может.
— Это просто мелкие солдаты, они ничего не решают! Они просто левые люди, ничего не решают!
— Ок, давайте спросим на блокпосту перед въездом в город.
— Алло, шеф, а куда мы едем? Мы же должны были Хомс посмотреть! — интеллигентно возмущаюсь я.
— Нельзя смотреть, вон он, на горизонте, смотри! — невозмутимо отвечает дедуля.
— Не-не-не, так не пойдет. Мы два часа сюда ехали, чтобы ты мне на горизонте показывал дома? Давай рули в Хомс!
— Нельзя, опасно, нельзя, запрещено, у нас бумаги, в бумагах нет Хомса, нас арестуют!
— Да кто нас арестует? Там нет никого, поехали из машины снимем, как договаривались!
— Нет, у меня дети! Я не хочу остаток жизни провести в тюрьме!
— Давай спросим у солдат на блокпосту разрешение.
— Нет, они не разрешат
— Ну, если не разрешат, тогда не поедем, в чем проблема? Давай спросим.
— Я точно говорю, что они не разрешат!
— Мы можем спросить?
— Нет.
— Почему?
— Они не разрешат! Это военные, они ничего не разрешают.
— Так давайте спросим!
Минут 5 я его уговариваю спросить разрешение у военных. Он нехотя соглашается.
Останавливаемся у очередной будки, дедуля недовольно выскакивает из машины, я иду с ним. В будке три мужика все в разной форме, один вообще спит на какой-то раскладушке. В центре палатки на земляном полу стоит печка, на которой булькает огромная кастрюля с белым густым супом.
Солдаты улыбаются, а узнав, что я из России улыбаются еще больше. Мне предлагают хлеб.
Дедуля начинает что-то спрашивать у солдат по-арабски. Я не понимаю, но судя по интонации диалог был примерно такой:
— Офицер, я простой гид, мне не нужны проблемы, у меня тут два дурака из России, они не верят, что у нас тут всё строго! Вот бумага, посмотрите, тут чёрным по белому написано, что им запрещено ехать в Хомс. Но они мне не верят! Вы не могли бы сказать этому кучерявому дураку, что в Хомс его не пустят?
— Да ладно, дедуля, почему? Поезжайте в Хомс, нам вообще пофиг!
— Но ведь нельзя!
— Да ладно тебе, норм ребята!
— Но они будут фотографировать! У них профессиональная техника, это наверняка надо где-то согласовывать!
— Да пусть пофоткают, чего тебе, жалко?
Солдаты улыбаются мне, показывают большой палец и жестом приглашают в Хомс. Дедуля бесится, но ничего сделать не может.
— Это просто мелкие солдаты, они ничего не решают! Они просто левые люди, ничего не решают!
— Ок, давайте спросим на блокпосту перед въездом в город.
60. На блокпосту всем тоже пофиг. Нас совершенно спокойно пропускают в Хомс, даже не заглядывая в документы. Дедуля пытался объяснить солдатам, что у нас нет разрешения, но те не стали его слушать и махнули рукой, чтобы мы быстрее проезжали и не создавали пробку.
И так по каждому вопросу.
В прошлом посте меня попросили дать контакты фирмы, через которую мы всё делали. Так вот, контакты не дам, чтобы не рекомендовать таких мудаков.
И так по каждому вопросу.
В прошлом посте меня попросили дать контакты фирмы, через которую мы всё делали. Так вот, контакты не дам, чтобы не рекомендовать таких мудаков.
Ссылки по теме:
- В Сирии разбился самолет российских ВВС
- 60-й год кубинскому социализму. Нетуристическая Куба
- Дональд Трамп принял решение нанести удар по Сирии
- Реакция общества на нанесение ракетных ударов по Сирии коалицией во главе с США
- Смертоносные С-400: США боятся "стального кольца" России, которое защищает Сирию
Новости партнёров
реклама
Где бы мы не остановились местные окружали нас, тут же приводили кого-то, кто учился в России и он разговаривал с нами, всегда приглашал в гости. И они же всегда предупреждали, чтобы мы были осторожны, потому что вокруг много людей из спецслужб в штатском, которые следят за всеми.
Вот поэтому дедушка всего боялся, даже тогда, когда бояться уже нечего.
Кстати, сейчас вдруг подумалось, что как-то это... не то чтобы символично... но заставляет задуматься... Вся страна твердила одну и ту же фразу и в одночасье вверглась в пучину войны...
К русским они всегда благоговейно относились. Наверное, это единственная страна в мире, где русских туристов искренне приветствовали и были рады помочь чем угодно и бесплатно.
Война ИГ "против всех"?? Ещё три раза!
Одуван хоть бы чуть-чуть матчасть изучил. Или даун или лукавит.
Тоже руины были от Рассеюшки
"Сразу оговорюсь, что в в своих постах я не хочу разбираться в сортах исламистов. Я не буду давать оценок, кто прав, кто виноват. Это не моя война. Поэтому пусть каждый читатель сам для себя решит, кто воюет против Асада сирийская оппозиция, повстанцы, боевики, террористы, сепаратисты, ополченцы..."
Интересно, что тс думает об этих "повстанцах-ополченцах", когда они отрезают головы, на камеру вырезают сердца у солдат сирийской армии и едят их, уничтожают исторические артефакты, грабят, убивают и насилуют мирных жителей и т.д...
Я уверен, что любой нормальный человек может дать адекватную оценку действиям этих псевдооппозиционеров парой слов, без всяких "НО" и словоблудия!
Когда-то в нашей стране, в одной из южных кавказских республик исламистские боевики со всего мира отрезали головы российским солдатам и снимали это на видео! При этом страны запада называли их ополченцами и борцами за свободу, даже после их террористических актов! Например, о том, кто такой А.Закаев, где и почему сейчас живет и чем он занимался, находясь на территории России, можно найти в сети! И вот, некоторые либеральные общественники оправдывали действия боевиков "зверствами" федеральных войск! Хотя, никаких документальных свидетельств предоставлено не было. У меня много друзей разных национальностей, есть и сирийцы, у которых родственники служат в армии Асада, это обычные нормальные светские люди, вынужденные воевать за мир в своей стране, который у них почти отобрали, если бы не пришла помощь российских солдат и специалистов!
P.S. Мне наставили минусов лишь за вопрос) наверно, за свою точку зрения теперь просто забанят!)