19324
2
– Денис, можно тебя попросить? – спрашивает жена.
– Слушаю.
– Помнишь, в прошлом году мы ездили в деревню под Выборг к брату моему двоюродному?
– Конечно. Отличный парень. Веня, кажется?
– Витя, – поправляет жена, – В общем, Витя приезжает в Питер через неделю.
– Ты хочешь, чтобы я его в Эрмитаж сводил?
– Нет, – засмеялась Ника. – В общем, есть у меня подруга с работы. Хорошая, милая, интеллигентная девушка. Я хочу их познакомить. Вот.
– Слушаю.
– Помнишь, в прошлом году мы ездили в деревню под Выборг к брату моему двоюродному?
– Конечно. Отличный парень. Веня, кажется?
– Витя, – поправляет жена, – В общем, Витя приезжает в Питер через неделю.
– Ты хочешь, чтобы я его в Эрмитаж сводил?
– Нет, – засмеялась Ника. – В общем, есть у меня подруга с работы. Хорошая, милая, интеллигентная девушка. Я хочу их познакомить. Вот.
– Так знакомь. Я-то здесь причем?
– Ну, понимаешь, Витя он такой, как бы это сказать... В общем, его контролировать нужно. Я думаю собрать их здесь, а там как получится.
Я почесал затылок. Вообще-то я против всех этих своднических дел, никогда не думал, что это эффективно, да и вообще правильно. Ника, видя мое сомнение, жалобно посмотрела на меня.
– Ну, пожалуйста. От тебя-то только и требуется – просто сидеть рядом, поддерживать разговор, чтобы он не брякнул чего лишнего.
– Он что в деревне не может никого найти?
– О чем ты? – фыркнула Ника. – Кого?
– Но я же тебя там и встретил. Как сейчас помню: клуб с деревянными полами, танцы под радиолу, девушки в платочках в крупную ромашку, какие-то непонятные местные мачо в кирзовых сапогах и ватниках…
– Замолчи! – Ника покраснела и закрыла уши руками. – Я пытаюсь забыть, а ты…
– Ладно, ладно. Не буду, – засмеялся я.
– Ну, так что насчет моей просьбы?
Я посмотрел на жену. Большие карие глаза смотрят на меня умоляюще.
– Ладно. Только ради тебя я готов участвовать в этом непотребстве.
***
Ника – отличная хозяйка. Стол буквально ломился от разнообразия блюд. Посреди всей этой красоты стояло несколько бутылок с вином разных сортов.
Звонок в дверь. Ника пошла открывать.
Через минуту в кухню вошла гостья. Мы просто обалдели. Это был ангел чистой красоты! Огромные зеленые глаза в обрамлении длинных ресниц, правильные черты лица, длинные темные волосы, каскадом спадающие на плечи. Стройная фигурка, вся какая-то точеная, хрупкая, нежная.
– Знакомьтесь. Моя подруга Юля. Мой муж Денис. Мой брат Виктор, – представила нас Ника.
Мы поздоровались.
– Юленька! Вы присаживайтесь, – я галантно отодвинул стул.
– Юля, а ты чем занимаешься? – «бахнул» прямо в лоб Витя.
Вот так вот! Сразу на «ты». Деревенская хватка!
– Я? А что вы имеете в виду? – спросила Юля, глядя в его широкое веснушчатое лицо.
– Ну там, увлечения, то, сё? – спросил Витя.
– Мне интересна японская поэзия… – начала Юля.
– А, японцы! – восторженно перебил ее Витя. – У соседа моего Митьки Обухова лодка есть. На ней движок японческий. Вещь, я тебе скажу! Мы от рыбинспекции на нем враз уходим. Пока эти дебилы на своей судороге к нам подплывут…
– Виктор, выбирай выражения! – сказала Ника.
– А что я такого сказал? Я же не матерюсь, – пробормотал брат, обиженно надув толстые мясистые губы.
– Ну что ты, Вероника, – вежливо сказал Юля. – Мне очень интересно.
Витя снисходительно глянул на сестру: вот видишь?!
– Ну ладно. Черт с ним, с мотором. А ты в Питере родилась? – последовал от него очередной нелепый вопрос.
– Да. В Ленинграде, если точнее.
– Так, ладно! – сказал я, поймав на себе умоляющий взгляд жены. – Юленька, как вы относитесь к грузинским винам? Или предпочитаете что-нибудь другое? У нас есть, например…
– Самогон будешь? – снова влез Витя.
– Ни разу не пила, если честно, – призналась Юля.
– Ща, организуем! – торжественно сказал Витя и, с шумом отодвинув стул, вышел из комнаты.
– Виктор! – крикнула Ника вдогонку брату. Судя по всему, она уже стала терять терпение. Я положил руку на ее плечо и посмотрел в глаза: не надо! Пусть все идет как идет!
Ника в отчаянии махнула рукой: делайте, что хотите!
Витя вернулся, держа в руках огромную бутыль с прозрачной жидкостью.
– Смотри! Слеза просто! – он хвастливо повертел бутылкой перед глазами гостьи. Откупорил бутылку, по кухне мгновенно распространился запах самогона. Разлил по винным бокалам. Со стуком поставил бутылку на стол. Поднял свой бокал.
– Ну, давай за знакомство! – он выпил. Схватил нарезанный свежий огурец и шумно захрустел. Посмотрел на Юлю. Та нерешительно вертела бокал, с сомнением глядя на содержимое.
– Пей, пей, – ободряюще подмигнул Витя. – Натурпродукт!
Я с интересом смотрел на происходящее. Витя, довольно хрустящий огурцом, красная от стыда жена и гостья, замершая с бокалом самогона в руке.
– Пей! Не бойся, – снова повторил Витя.
Юля зажмурилась и влила в себя пахучую жидкость. Ника охнула и стала торопливо накладывать салаты и горячее в ее тарелку.
– Юля! Закусывай! – в ужасе проговорила Ника.
Гостья закашляла, из глаз потекли слезы. Она поставила бокал в сторону, схватила стакан с минеральной водой и судорожно выпила.
Витя посмотрел на это кощунство.
– Кто самогон запивает? – укоризненно сказал он. – Ешь давай.
Юля послушно взяла вилку и, роняя слезы в тарелку, стала есть.
– Во! Молодца! – одобрительно сказал Витя и посмотрел на нас. – А вы чего замерзли? Пейте!
Ника с ненавистью посмотрела на брата и вышла из кухни. Я пошел за ней. Она села на диван и слезы полились из глаз.
– Ну вот как так?! – в отчаянии сказала жена. – Ведет себя как неандерталец какой-то! Зачем я только вообще это все затеяла? Опозорилась только.
– Ника, ты краски не сгущай. Ничего такого не произошло, – пытался успокоить жену я.
– А ты?! – вдруг накинулась она на меня. – Сидишь и спокойно смотришь на все это! Ты с ним заодно?
– О чем ты? Я сам в шоке, – засмеялся я, целуя ее в щеку. Мы посидели минут пять и пошли обратно на кухню.
Юля вытирала слезы салфеткой, а Витя, активно жестикулируя, что-то рассказывал.
– Так вот! Он значит на меня попер. Представляешь, громадный как трактор «Беларусь», лапы – во! – Витя распахнул руки.
– А ты? – Юля с ужасом взглянула на него.
– А что я? У меня в руках только вилы. Бежать – не вариант. Я вилы на него навел и тоже зарычал. И пошел на него!
– На медведя?! – ахнула Юля.
– Ну да! Иду, значит, с вилами, а сам с жизнью прощаюсь! Ну, думаю, Витька, кердык тебе! Ничего в это жизни ты не успел, и видно уже не судьба! – Витя снова разлил самогон.
– А дальше?
– Давай выпьем, расскажу.
Юля с готовностью подняла бокал и залпом выпила. Посмотрела на Витю, который занюхал коркой хлеба, и сделала то же самое. Шумно втянула своим тоненьким точеным носом аромат хлебной горбушки, затем нанизав на вилку кусок мяса, принялась жевать.
– А дальше-то что? – спросила она захмелевшим голосом.
– А что дальше? Косолапый зарычал и двинулся на меня. Я ему вилы в грудину воткнул, он заревел, лапищей своей ка-а-а-к ударит!
– Тебя?! – охнула Юля.
– Да не меня, женщина! По черенку! Тот в щепу! Заревел, упал на передние лапы, задом повернулся ко мне, и в лес! Так-то!
– Какой ты смелый! – с восхищением произнесла Юля. – Я бы испугалась.
– Ну, на то ты и баба! – снисходительно сказал Витя.
– А расскажи еще что-нибудь! – потребовала Юля, взяла в свои маленькие ручки бутыль с самогоном и разлила по бокалам.
Я потянул жену обратно в комнату. Мы сидели на диване в комнате, слушали их пьяный разговор и ржали до слез.
Юля уехала домой на такси в не совсем адекватном состоянии. Витя сам на руках отнес ее, глупо хихикающую, к машине. Затем вернулся, рухнул на раскладушку и всю ночь пугал нас своим храпом.
Утром мы проснулись от телефонного звонка. Ника сонно подняла трубку.
– А, привет, Юля. Да нормально ты себя вела! Не переживай. Перед Витей стыдно? Да ну перестань! Позвать? Он спит. Может что передать? Понравился? Ты серьезно?! Ты ему тоже. Думаю, что он будет не против. А, хорошо передам. Пока.
Ника с недоумением посмотрела на меня.
– Представляешь, наш Витя ей понравился. Хочет ему Питер показать. Сама заедет за ним завтра. И просила ему номер ее телефона дать.
– Ну, понимаешь, Витя он такой, как бы это сказать... В общем, его контролировать нужно. Я думаю собрать их здесь, а там как получится.
Я почесал затылок. Вообще-то я против всех этих своднических дел, никогда не думал, что это эффективно, да и вообще правильно. Ника, видя мое сомнение, жалобно посмотрела на меня.
– Ну, пожалуйста. От тебя-то только и требуется – просто сидеть рядом, поддерживать разговор, чтобы он не брякнул чего лишнего.
– Он что в деревне не может никого найти?
– О чем ты? – фыркнула Ника. – Кого?
– Но я же тебя там и встретил. Как сейчас помню: клуб с деревянными полами, танцы под радиолу, девушки в платочках в крупную ромашку, какие-то непонятные местные мачо в кирзовых сапогах и ватниках…
– Замолчи! – Ника покраснела и закрыла уши руками. – Я пытаюсь забыть, а ты…
– Ладно, ладно. Не буду, – засмеялся я.
– Ну, так что насчет моей просьбы?
Я посмотрел на жену. Большие карие глаза смотрят на меня умоляюще.
– Ладно. Только ради тебя я готов участвовать в этом непотребстве.
***
Ника – отличная хозяйка. Стол буквально ломился от разнообразия блюд. Посреди всей этой красоты стояло несколько бутылок с вином разных сортов.
Звонок в дверь. Ника пошла открывать.
Через минуту в кухню вошла гостья. Мы просто обалдели. Это был ангел чистой красоты! Огромные зеленые глаза в обрамлении длинных ресниц, правильные черты лица, длинные темные волосы, каскадом спадающие на плечи. Стройная фигурка, вся какая-то точеная, хрупкая, нежная.
– Знакомьтесь. Моя подруга Юля. Мой муж Денис. Мой брат Виктор, – представила нас Ника.
Мы поздоровались.
– Юленька! Вы присаживайтесь, – я галантно отодвинул стул.
– Юля, а ты чем занимаешься? – «бахнул» прямо в лоб Витя.
Вот так вот! Сразу на «ты». Деревенская хватка!
– Я? А что вы имеете в виду? – спросила Юля, глядя в его широкое веснушчатое лицо.
– Ну там, увлечения, то, сё? – спросил Витя.
– Мне интересна японская поэзия… – начала Юля.
– А, японцы! – восторженно перебил ее Витя. – У соседа моего Митьки Обухова лодка есть. На ней движок японческий. Вещь, я тебе скажу! Мы от рыбинспекции на нем враз уходим. Пока эти дебилы на своей судороге к нам подплывут…
– Виктор, выбирай выражения! – сказала Ника.
– А что я такого сказал? Я же не матерюсь, – пробормотал брат, обиженно надув толстые мясистые губы.
– Ну что ты, Вероника, – вежливо сказал Юля. – Мне очень интересно.
Витя снисходительно глянул на сестру: вот видишь?!
– Ну ладно. Черт с ним, с мотором. А ты в Питере родилась? – последовал от него очередной нелепый вопрос.
– Да. В Ленинграде, если точнее.
– Так, ладно! – сказал я, поймав на себе умоляющий взгляд жены. – Юленька, как вы относитесь к грузинским винам? Или предпочитаете что-нибудь другое? У нас есть, например…
– Самогон будешь? – снова влез Витя.
– Ни разу не пила, если честно, – призналась Юля.
– Ща, организуем! – торжественно сказал Витя и, с шумом отодвинув стул, вышел из комнаты.
– Виктор! – крикнула Ника вдогонку брату. Судя по всему, она уже стала терять терпение. Я положил руку на ее плечо и посмотрел в глаза: не надо! Пусть все идет как идет!
Ника в отчаянии махнула рукой: делайте, что хотите!
Витя вернулся, держа в руках огромную бутыль с прозрачной жидкостью.
– Смотри! Слеза просто! – он хвастливо повертел бутылкой перед глазами гостьи. Откупорил бутылку, по кухне мгновенно распространился запах самогона. Разлил по винным бокалам. Со стуком поставил бутылку на стол. Поднял свой бокал.
– Ну, давай за знакомство! – он выпил. Схватил нарезанный свежий огурец и шумно захрустел. Посмотрел на Юлю. Та нерешительно вертела бокал, с сомнением глядя на содержимое.
– Пей, пей, – ободряюще подмигнул Витя. – Натурпродукт!
Я с интересом смотрел на происходящее. Витя, довольно хрустящий огурцом, красная от стыда жена и гостья, замершая с бокалом самогона в руке.
– Пей! Не бойся, – снова повторил Витя.
Юля зажмурилась и влила в себя пахучую жидкость. Ника охнула и стала торопливо накладывать салаты и горячее в ее тарелку.
– Юля! Закусывай! – в ужасе проговорила Ника.
Гостья закашляла, из глаз потекли слезы. Она поставила бокал в сторону, схватила стакан с минеральной водой и судорожно выпила.
Витя посмотрел на это кощунство.
– Кто самогон запивает? – укоризненно сказал он. – Ешь давай.
Юля послушно взяла вилку и, роняя слезы в тарелку, стала есть.
– Во! Молодца! – одобрительно сказал Витя и посмотрел на нас. – А вы чего замерзли? Пейте!
Ника с ненавистью посмотрела на брата и вышла из кухни. Я пошел за ней. Она села на диван и слезы полились из глаз.
– Ну вот как так?! – в отчаянии сказала жена. – Ведет себя как неандерталец какой-то! Зачем я только вообще это все затеяла? Опозорилась только.
– Ника, ты краски не сгущай. Ничего такого не произошло, – пытался успокоить жену я.
– А ты?! – вдруг накинулась она на меня. – Сидишь и спокойно смотришь на все это! Ты с ним заодно?
– О чем ты? Я сам в шоке, – засмеялся я, целуя ее в щеку. Мы посидели минут пять и пошли обратно на кухню.
Юля вытирала слезы салфеткой, а Витя, активно жестикулируя, что-то рассказывал.
– Так вот! Он значит на меня попер. Представляешь, громадный как трактор «Беларусь», лапы – во! – Витя распахнул руки.
– А ты? – Юля с ужасом взглянула на него.
– А что я? У меня в руках только вилы. Бежать – не вариант. Я вилы на него навел и тоже зарычал. И пошел на него!
– На медведя?! – ахнула Юля.
– Ну да! Иду, значит, с вилами, а сам с жизнью прощаюсь! Ну, думаю, Витька, кердык тебе! Ничего в это жизни ты не успел, и видно уже не судьба! – Витя снова разлил самогон.
– А дальше?
– Давай выпьем, расскажу.
Юля с готовностью подняла бокал и залпом выпила. Посмотрела на Витю, который занюхал коркой хлеба, и сделала то же самое. Шумно втянула своим тоненьким точеным носом аромат хлебной горбушки, затем нанизав на вилку кусок мяса, принялась жевать.
– А дальше-то что? – спросила она захмелевшим голосом.
– А что дальше? Косолапый зарычал и двинулся на меня. Я ему вилы в грудину воткнул, он заревел, лапищей своей ка-а-а-к ударит!
– Тебя?! – охнула Юля.
– Да не меня, женщина! По черенку! Тот в щепу! Заревел, упал на передние лапы, задом повернулся ко мне, и в лес! Так-то!
– Какой ты смелый! – с восхищением произнесла Юля. – Я бы испугалась.
– Ну, на то ты и баба! – снисходительно сказал Витя.
– А расскажи еще что-нибудь! – потребовала Юля, взяла в свои маленькие ручки бутыль с самогоном и разлила по бокалам.
Я потянул жену обратно в комнату. Мы сидели на диване в комнате, слушали их пьяный разговор и ржали до слез.
Юля уехала домой на такси в не совсем адекватном состоянии. Витя сам на руках отнес ее, глупо хихикающую, к машине. Затем вернулся, рухнул на раскладушку и всю ночь пугал нас своим храпом.
Утром мы проснулись от телефонного звонка. Ника сонно подняла трубку.
– А, привет, Юля. Да нормально ты себя вела! Не переживай. Перед Витей стыдно? Да ну перестань! Позвать? Он спит. Может что передать? Понравился? Ты серьезно?! Ты ему тоже. Думаю, что он будет не против. А, хорошо передам. Пока.
Ника с недоумением посмотрела на меня.
– Представляешь, наш Витя ей понравился. Хочет ему Питер показать. Сама заедет за ним завтра. И просила ему номер ее телефона дать.
Ссылки по теме:
- Как пьяные вандалы громили в Рыбинске новую остановку
- Перед печально известным "мостом глупости" поставили новые знаки
- Учёные обнаружили самогонный аппарат XVII века
- Болельщики сборной Колумбии спасли тонущего в реке нетрезвого россиянина
- Американец запечатлел на камеру ангела с мечом и прослезился
реклама
давило одиночество, тоска,
(не старая, домашняя, не злая),
вдруг сверху по-французски: "Dode pa?"
"Мужик, француз!"- подумалось бедняжке,
Париж, Шабли, Монмартр и фрикасе,
багет, рокфор, в бистро вкусняшки,
не веря счастью - "Кес ке се?"
И баритон почти французский,
мечты и дум прервав полёт,
задал вопрос на чистом русском-
"Трамвай, [мат], до депА идёт?"
Перелогинься!
- Какие новости?
- Вот тёща в гости приезжает.
- Наверное расстроен?
- Чего грустить, самогонку то привезёт.
/реально было на работе/
Сакуре своей не сёгун
Помни, Самурай...