Артур Конан Дойл: Рыцарь. Писатель. Мистик

Я тебя породил, я тебя и убью!» – с горечью произносит казацкий атаман Тарас Бульба, перед тем как выстрелить в своего сына Андрия в одноименной повести Николая Гоголя. Думаю, похожая мысль не раз возникала в голове сэра Артура Конан Дойла по отношению к сотворенному им герою – непревзойденному мастеру дедукции мистеру Шерлоку Холмсу. Популярность Холмса в Великобритании достигла таких масштабов, что заслонила собой другие аспекты литературной деятельности писателя – прежде всего исторические романы, философские и публицистические труды, которым он придавал огромное значение. В конце концов Шерлок Холмс так достал своего творца, что Конан Дойл решился – отправил сыщика на тот свет. Однако тут уж восстали читатели, и пришлось срочно придумывать правдоподобные способы воскрешения гениального детектива. Впрочем, придерживаясь дедуктивного метода, давайте вернемся к началу.
Артур был первым сыном из семи выживших детей семейства Дойлов. Мать – Мэри Фойли – происходила из древнего ирландского рода, отец – архитектор и художник Чарлз Дойл –– был младшим сыном первого английского карикатуриста Джона Дойла. В отличие от сделавших блестящую карьеру братьев (Джеймс был главным художником юмористического журнала «Панч», Генри – директором Национальной художественной галереи Ирландии), Чарлз Дойл влачил довольно нищенское существование, занимаясь низкооплачиваемой, рутинной бумажной работой в Эдинбурге. Радости от такой службы было мало, его причудливые фантастические акварели не продавались, и меланхоличный от природы художник впал в депрессию, пристрастился к вину, был отправлен в лечебницу для алкоголиков, а затем и в приют для умалишенных. Мать как могла боролась с нищетой, замещая отсутствие материальных благ рассказами о славном прошлом предков их генеалогического древа. «Уже сама атмосфера дома дышала рыцарским духом. Конан Дойл научился разбираться в гербах много раньше, чем познакомился с латинским спряжением», – писал впоследствии один из биографов писателя. А сам он признавался: «Настоящая любовь к литературе, склонность к сочинительству идет у меня от матери… Яркие образы историй, которые рассказывала она мне в раннем детстве, полностью заменили в моей памяти воспоминания о конкретных событиях в моей жизни тех лет».
К счастью, имелись богатые родственники. Именно на их деньги девятилетнего Артура отправили в Англию, в закрытую школу, а затем в колледж иезуитов в Стонихерсте. После 7 лет учебы в атмосфере суровой дисциплины, жестких телесных наказаний и аскетических условий, которые несколько скрашивали занятия спортом и увлечение литературой, пришло время выбирать профессию. Артур решил изучать медицину – миссия доктора вполне соответствовала его представлениям о достойном исполнении долга и кодекса чести, внушаемом матерью. Этим кодексом он будет руководствоваться всю жизнь, чем завоюет уважение современников.
В Эдинбургском университете, который Дойл избрал, следуя примеру квартировавшего в их доме молодого врача Брайана Уоллера, он познакомился с будущими писателями Робертом Льюисом Стивенсоном и Джемсом Барри. Среди профессоров медицинского факультета особенно выделялся Джозеф Белл. На лекции Белла студенты валили толпой: дедуктивный метод, с помощью которого профессор по мельчайшим деталям определял профессию, происхождение, особенности личности и болезнь пациента, казался им чем-то из разряда магии. Этот весьма популярный в университете хирург впоследствии послужил для Конан Дойла прообразом Шерлока Холмса. Острый ум, эксцентричные манеры, даже физические черты Белла – орлиный нос и близко посаженные глаза – писатель перенес в облик своего гениального сыщика.
Чтобы оплачивать дорогостоящее обучение, Артуру постоянно приходилось браться за скучнейшие подработки в аптеке. Так что, когда на третьем курсе подвернулось место судового хирурга на китобойном судне, отправлявшемся в Гренландию, он долго не раздумывал. Применить свежеприобретенные медицинские навыки, правда, не пришлось, зато Дойл смог реализовать давнюю романтическую страсть к путешествиям, героическим приключениям и смертельным опасностям – охотясь на китов наравне с членами команды. «Я стал взрослым мужчиной на 80 градусах северной широты», – с гордостью заявил он матери, отдавая заработанные опасным трудом 50 фунтов. Позднее впечатления от первого арктического путешествия стали темой рассказа «Капитан «Полярной звезды». Два года спустя Дойл вновь проделал аналогичный вояж – на этот раз к западному побережью Африки на борту сухогруза «Маюмба».
Получив в 1881 году университетский диплом и степень бакалавра медицины, Конан Дойл занялся врачебной практикой. Первый совместный опыт работы с недобросовестным партнером оказался неудачным, и Артур решил открыть собственную практику в Портсмуте.

Поначалу дела шли хуже некуда – к молодому врачу, которого в городе никто не знал, пациенты не спешили. Тогда Дойл решил стать «видимым» – записался в боулинг- и крикет-клубы, помог организовать городскую футбольную команду, вступил в Литературное и научное общество Портсмута. Постепенно в его приемной стали появляться пациенты, а в кармане – гонорары. В 1885 году Артур женился – на сестре одного из своих больных. Он очень переживал, что не смог помочь Джеку Хокинсу, умершему от церебрального менингита. Худенькая бледная 27-летняя сестра Джека Луиза вызывала у него рыцарские чувства, желание защитить и взять под свою опеку. К тому же у консервативного провинциального общества женатый врач вызывает куда больше доверия. Врачебную практику и семейную жизнь Дойл успешно сочетал с сочинительством. Собственно, боевое крещение на литературном поприще состоялось, когда он еще был студентом медицинского факультета. Первый рассказ – «Тайна Сэсасской долины», созданный под влиянием его любимых писателей Эдгара По и Брета Гарта, опубликовал университетский Chamber’s Journal, второй – «Американская история» – журнал London Society. С тех пор Артур с разной степенью интенсивности продолжал писательские опыты. Один из портсмутских журналов купил два его рассказа, а престижный «Корнхилл мэгазин» опубликовал очерк «Сообщение Хебекука Джефсона», заплатив автору целых 30 фунтов.
Вдохновленный успехом, Дойл без устали строчил статьи и памфлеты в газеты, рассылал по редакциям и издательствам свои рассказы и романы. Один из них – «Этюд в багровых тонах» – и положил начало многолетней эпопее Шерлока Холмса. Мысль написать детективный роман осенила Конана Дойла, когда он в очередной раз перечитывал Эдгара По – писателя, не только впервые запустившего в обиход слово «детектив» в рассказе «Золотой жук» (1843), но и сделавшего своего героя сыщика Дюпена главным персонажем истории. Таким Дюпеном у Дойла стал Шерлок Холмс – «детектив с научным подходом, который рассчитывает только на собственные способности и дедуктивный метод, а не на ошибки преступника или случай».
«Этюд в багровых тонах» долго гулял по редакциям, пока не попался на глаза супруге одного из издателей. Роман напечатали, а вскоре после публикации в 1887 году новый лондонский журнал «Стрэнд» заказал Дойлу еще 6 рассказов о сыщике. И тут началось невероятное: Шерлок Холмс настолько покорил публику, что та воспринимала его как реально живущего человека, во плоти и крови, с восхищением ожидая новых блистательных побед его острого интеллекта в борьбе с преступным миром. Тираж «Стрэнда» взлетел вдвое, а в день выхода очередного номера журнала у редакции толпилась огромная очередь жаждущих узнать о новых расследованиях независимого детектива-любителя. От Дойла требовали все больше историй о Холмсе, его слава росла, финансовое положение укрепилось, и в 1891 году он принял решение оставить врачебную практику, переехать в Лондон и сделать писательство основной профессией.

Дойл полон планов, с вдохновением берется за исторический роман. Теперь прославивший его Шерлок Холмс становится обузой, которая связывает писательскую свободу. К тому же читатели совсем обезумели – засыпают его письмами, адресованными сыщику, шлют подарки – струны для скрипки, трубки, табак, даже кокаин; чеки с крупными суммами в счет гонораров, уговоривая взяться за раскрытие какого-нибудь дела. Чтобы положить этому конец, Конан Дойл пишет «Последнее дело Холмса», где детектив, которого настойчиво ассоциировали с alter ego писателя, погибает в схватке с профессором Мориарти. Но не тут-то было: в редакцию хлынул поток писем, вокруг офиса собирались толпы с плакатами «Верните нам Холмса!», самые радикальные читатели привязывали к шляпам черные траурные ленточки, а самому писателю то и дело звонили домой с угрозами. Напрасно Дойл запрашивал заведомо несусветные гонорары, надеясь что «Стрэнд» отступит, – издатели были готовы платить любые деньги за новые рассказы о Холмсе и его верном друге докторе Ватсоне.
Скрепя сердце, писатель согласился воскресить своего героя – во многом из-за жены, на лечение которой уходили баснословные суммы. Артур не мог себе простить, что, будучи врачом, не заметил у Луизы симптомов туберкулеза. Специалисты дали ей жить три месяца – благодаря сверхдорогому лечению в Давосе, в Швейцарии Дойл сумел продлить жизнь супруги на 13 лет. В 1897 году 37-летний писатель встретил Джин Леки. В течение последующих 10 лет Артур разрывался между чувством долга к смертельно больной жене-инвалиду и любовью к молодой красавице. Терзаемый угрызениями совести, подавлял свою страсть и лишь спустя год после смерти Луизы женился на Джин.
Конан Дойл всегда бросался в гущу событий, пытаясь добиться истины и защитить ее: выступал со статьями, дискутировал, боролся за освобождение невинно осужденных, принимал участие в выборах в парламент, служил хирургом во время Бурской войны, постоянно разрабатывал предложения и новшества по улучшению состояния армии во время Первой мировой войны, был публицистом, правозащитником. Исторические романы Дойла, исследующие огромный временной диапазон, имели резонанс в обществе, а научно-фантастические повести «Затерянный мир» и «Отравленный пояс» произвели в те годы фурор. Король Эдуард VII пожаловал писателю рыцарское звание и титул сэра.
Когда в 1916 году в журнале, посвященном оккультным наукам, появилась статья с публичным признанием сэра Артура Конан Дойла в обретении «спиритической религии», это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Спиритуализм и раньше интересовал писателя, а когда оказалось, что у его второй жены Джин есть дар медиума, вера писателя обрела новое дыхание. Теперь гибель на фронте брата, сына и двух племянников, ставшая огромным потрясением в жизни Дойла, не казалась чем-то необратимым – ведь с ними можно было общаться, установить контакт. Чувство долга, всегда двигавшее этим сильным человеком, воздвигло перед ним новую миссию – облегчить страдания людей, убедить их, что между живыми и ушедшими в мир иной существует способ коммуникации.
Дойл знал, что его писательская известность привлечет людей, и, не щадя себя, бороздил континенты, читая лекции по всему миру. Верный Холмс и в этот раз пришел на помощь – сочинение новых рассказов о нем приносило деньги, которые писатель тут же бросал на финансирование своих пропагандистских туров. Журналисты изощрялись в издевках: «Конан Дойл сошел с ума! Шерлок Холмс утратил свой ясный аналитический ум и поверил в привидения». Но влекомому мессианским порывом Дойлу было плевать и на свою репутацию, и на уговоры друзей одуматься, и на насмешки недоброжелателей: главное – донести до людей учение, в которое он так истово верил. Этой теме он посвящает фундаментальный труд «История спиритуализма», книги «Новое Откровение» и «Страна туманов».
Неудивительно, что свой уход из жизни 7 июля 1930 года 71-летний писатель, убежденный в посмертном существовании личности, встречал словами: «Я отправляюсь в самое захватывающее и славное путешествие, каких еще не было в моей полной приключений жизни».
На похоронах в саду Дойлов царила приподнятая атмосфера: вдова писателя Джин была в ярком платье, особый поезд привез телеграммы и цветы, покрывшие ковром огромное поле рядом с домом. Одна из присланных телеграмм гласила: «Конан Дойл умер – да здравствует Шерлок Холмс!»