20377
10
В 1980-х годах Нью-Йорк представлял собой адский ад.
Там совершалось более 1 500 тяжких преступлений КАЖДЫЙ ДЕНЬ.
6-7 убийств в сутки.
Там совершалось более 1 500 тяжких преступлений КАЖДЫЙ ДЕНЬ.
6-7 убийств в сутки.
Ночью по улицам ходить было опасно, а в метро рисковано ездить даже днем. Грабители и попрошайки в подземке были обычным делом. Грязные и сырые платформы едва освещались. В вагонах было холодно, под ногами валялся мусор, стены и потолок сплошь покрыты граффити.
Вот что рассказывали о нью-йоркской подземке:
«Выстояв бесконечную очередь за жетоном, я попытался опустить его в турникет, но обнаружил, что монетоприемник испорчен. Рядом стоял какой-то бродяга: поломав турникет, теперь он требовал, чтобы пассажиры отдавали жетоны лично ему. Один из его дружков наклонился к монетоприемнику и вытаскивал зубами застрявшие жетоны, покрывая все слюнями. Пассажиры были слишком напуганы, чтобы пререкаться с этими ребятами: «На, бери этот чертов жетон, какая мне разница!» Большинство людей миновали турникеты бесплатно. Это была транспортная версия дантова ада».
«Выстояв бесконечную очередь за жетоном, я попытался опустить его в турникет, но обнаружил, что монетоприемник испорчен. Рядом стоял какой-то бродяга: поломав турникет, теперь он требовал, чтобы пассажиры отдавали жетоны лично ему. Один из его дружков наклонился к монетоприемнику и вытаскивал зубами застрявшие жетоны, покрывая все слюнями. Пассажиры были слишком напуганы, чтобы пререкаться с этими ребятами: «На, бери этот чертов жетон, какая мне разница!» Большинство людей миновали турникеты бесплатно. Это была транспортная версия дантова ада».
×
Город был в тисках самой свирепой эпидемии преступности в своей истории.
Но потом случилось необъяснимое. Достигнув пика к 1990-му году, преступность резко пошла на спад. За ближайшие годы количество убийств снизилось на 2/3, а число тяжких преступлений – наполовину. К концу десятилетия в метро совершалось уже на 75 % меньше преступлений, чем в начале. По какой-то причине десятки тысяч психов и гопников перестали нарушать закон.
Что произошло? Кто нажал волшебный стоп-кран и что это за кран?
Но потом случилось необъяснимое. Достигнув пика к 1990-му году, преступность резко пошла на спад. За ближайшие годы количество убийств снизилось на 2/3, а число тяжких преступлений – наполовину. К концу десятилетия в метро совершалось уже на 75 % меньше преступлений, чем в начале. По какой-то причине десятки тысяч психов и гопников перестали нарушать закон.
Что произошло? Кто нажал волшебный стоп-кран и что это за кран?
Его название – «Теория разбитых окон». Канадский социолог Малкольм Гладуэлл в книге «Переломный момент» рассказывает:
«Разбитые окна» — это детище криминалистов Уилсона и Келлинга. Они утверждали, что преступность — это неизбежный результат отсутствия порядка. Если окно разбито и не застеклено, то проходящие мимо решают, что всем наплевать и никто ни за что не отвечает. Вскоре будут разбиты и другие окна, и чувство безнаказанности распространится на всю улицу, посылая сигнал всей округе. Сигнал, призывающий к более серьезным преступлениям».
Гладуэлл занимается социальными эпидемиями. Он считает, что человек нарушает закон не только (и даже не столько) из-за плохой наследственности или неправильного воспитания. Огромное значение на него оказывает то, что он видит вокруг. Контекст.
Нидерландские социологи подтверждают эту мысль (источник). Они провели серию любопытных экспериментов. Например, такой. С велосипедной стоянки возле магазина убрали урны и на рули велосипедов повесили рекламные листовки. Стали наблюдать – сколько народа бросит флаеры на асфальт, а сколько постесняется. Стена магазина, возле которого припаркованы велосипеды, была идеально чистой.
«Разбитые окна» — это детище криминалистов Уилсона и Келлинга. Они утверждали, что преступность — это неизбежный результат отсутствия порядка. Если окно разбито и не застеклено, то проходящие мимо решают, что всем наплевать и никто ни за что не отвечает. Вскоре будут разбиты и другие окна, и чувство безнаказанности распространится на всю улицу, посылая сигнал всей округе. Сигнал, призывающий к более серьезным преступлениям».
Гладуэлл занимается социальными эпидемиями. Он считает, что человек нарушает закон не только (и даже не столько) из-за плохой наследственности или неправильного воспитания. Огромное значение на него оказывает то, что он видит вокруг. Контекст.
Нидерландские социологи подтверждают эту мысль (источник). Они провели серию любопытных экспериментов. Например, такой. С велосипедной стоянки возле магазина убрали урны и на рули велосипедов повесили рекламные листовки. Стали наблюдать – сколько народа бросит флаеры на асфальт, а сколько постесняется. Стена магазина, возле которого припаркованы велосипеды, была идеально чистой.
Листовки бросили на землю 33% велосипедистов.
Затем эксперимент повторили, предварительно размалевав стену бессодержательными рисунками.
Намусорили уже 69 % велосипедистов.
Затем эксперимент повторили, предварительно размалевав стену бессодержательными рисунками.
Намусорили уже 69 % велосипедистов.
Но вернемся в Нью-Йорк в эпоху дикой преступности. В середине 1980-х в нью-йоркском метрополитене поменялось руководство. Новый директор Дэвид Ганн начал работу с… борьбы против граффити. Нельзя сказать, что вся городская общественность обрадовалась идее. «Парень, займись серьезными вопросами – техническими проблемами, пожарной безопасностью, преступностью… Не трать наши деньги на ерунду!» Но Ганн был настойчив:
«Граффити — это символ краха системы. Если начинать процесс перестройки организации, то первой должна стать победа над граффити. Не выиграв этой битвы, никакие реформы не состоятся. Мы готовы внедрить новые поезда стоимостью в 10 млн. долларов каждый, но если мы не защитим их от вандализма – известно, что получится. Они продержатся один день, а потом их изуродуют».
И Ганн дал команду очищать вагоны. Маршрут за маршрутом. Состав за составом. Каждый чертов вагон, каждый божий день. «Для нас это было как религиозное действо», — рассказывал он позже.
«Граффити — это символ краха системы. Если начинать процесс перестройки организации, то первой должна стать победа над граффити. Не выиграв этой битвы, никакие реформы не состоятся. Мы готовы внедрить новые поезда стоимостью в 10 млн. долларов каждый, но если мы не защитим их от вандализма – известно, что получится. Они продержатся один день, а потом их изуродуют».
И Ганн дал команду очищать вагоны. Маршрут за маршрутом. Состав за составом. Каждый чертов вагон, каждый божий день. «Для нас это было как религиозное действо», — рассказывал он позже.
В конце маршрутов установили моечные пункты. Если вагон приходил с граффити на стенах, рисунки смывались во время разворота, в противном случае вагон вообще выводили из эксплуатации. Грязные вагоны, с которых еще не смыли граффити, ни в коем случае не смешивались с чистыми. Ганн доносил до вандалов четкое послание.
«У нас было депо в Гарлеме, где вагоны стояли ночью, – рассказывал он. – В первую же ночь явились тинейджеры и заляпали стены вагонов белой краской. На следующую ночь, когда краска высохла, они пришли и обвели контуры, а через сутки все это раскрашивали. То есть они трудились 3 ночи. Мы ждали, когда они закончат свою «работу». Потом мы взяли валики и все закрасили. Парни расстроились до слез, но все было закрашено снизу доверху. Это был наш мэссидж для них: «Хотите потратить 3 ночи на то, чтобы обезобразить поезд? Давайте. Но этого никто не увидит»…
В 1990-м году на должность начальника транспортной полиции был нанят Уильям Браттон. Вместо того, чтобы заняться серьезным делом – тяжкими преступлениями, он вплотную взялся за… безбилетников. Почему?
Новый начальник полиции верил – как и проблема граффити, огромное число «зайцев» могло быть сигналом, показателем отсутствия порядка. И это поощряло совершение более тяжких преступлений. В то время 170 тысяч пассажиров пробирались в метро бесплатно. Подростки просто перепрыгивали через турникеты или прорывались силой. И если 2 или 3 человека обманывали систему, окружающие (которые в иных обстоятельствах не стали бы нарушать закон) присоединялись к ним. Они решали, что если кто-то не платит, они тоже не будут. Проблема росла как снежный ком.
«У нас было депо в Гарлеме, где вагоны стояли ночью, – рассказывал он. – В первую же ночь явились тинейджеры и заляпали стены вагонов белой краской. На следующую ночь, когда краска высохла, они пришли и обвели контуры, а через сутки все это раскрашивали. То есть они трудились 3 ночи. Мы ждали, когда они закончат свою «работу». Потом мы взяли валики и все закрасили. Парни расстроились до слез, но все было закрашено снизу доверху. Это был наш мэссидж для них: «Хотите потратить 3 ночи на то, чтобы обезобразить поезд? Давайте. Но этого никто не увидит»…
В 1990-м году на должность начальника транспортной полиции был нанят Уильям Браттон. Вместо того, чтобы заняться серьезным делом – тяжкими преступлениями, он вплотную взялся за… безбилетников. Почему?
Новый начальник полиции верил – как и проблема граффити, огромное число «зайцев» могло быть сигналом, показателем отсутствия порядка. И это поощряло совершение более тяжких преступлений. В то время 170 тысяч пассажиров пробирались в метро бесплатно. Подростки просто перепрыгивали через турникеты или прорывались силой. И если 2 или 3 человека обманывали систему, окружающие (которые в иных обстоятельствах не стали бы нарушать закон) присоединялись к ним. Они решали, что если кто-то не платит, они тоже не будут. Проблема росла как снежный ком.
Что сделал Браттон? Он выставил возле турникетов по 10 переодетых полицейских. Они выхватывали «зайцев» по одному, надевали на них наручники и выстраивали в цепочку на платформе. Там безбилетники стояли, пока не завершалась «большая ловля». После этого их провожали в полицейский автобус, где обыскивали, снимали отпечатки пальцев и пробивали по базе данных. У многих при себе оказывалось оружие. У других обнаружились проблемы с законом.
«Для копов это стало настоящим Эльдорадо, – рассказывал Браттон. – Каждое задержание было похоже на пакет с поп-корном, в котором лежит сюрприз. Что за игрушка мне сейчас попадется? Пистолет? Нож? Есть разрешение? Ого, да за тобой убийство!.. Довольно быстро плохие парни поумнели, стали оставлять оружие дома и оплачивать проезд».
В 1994 году мэром Нью-Йорка избран Рудольф Джулиани. Он забрал Браттона из транспортного управления и назначил шефом полиции города. Кстати, в Википедии написано, что именно Джулиани впервые применил Теорию разбитых окон. Теперь мы знаем, что это не так. Тем не менее, заслуга мэра несомненна – он дал команду развить стратегию в масштабах всего Нью-Йорка.
«Для копов это стало настоящим Эльдорадо, – рассказывал Браттон. – Каждое задержание было похоже на пакет с поп-корном, в котором лежит сюрприз. Что за игрушка мне сейчас попадется? Пистолет? Нож? Есть разрешение? Ого, да за тобой убийство!.. Довольно быстро плохие парни поумнели, стали оставлять оружие дома и оплачивать проезд».
В 1994 году мэром Нью-Йорка избран Рудольф Джулиани. Он забрал Браттона из транспортного управления и назначил шефом полиции города. Кстати, в Википедии написано, что именно Джулиани впервые применил Теорию разбитых окон. Теперь мы знаем, что это не так. Тем не менее, заслуга мэра несомненна – он дал команду развить стратегию в масштабах всего Нью-Йорка.
Полиция заняла принципиально жесткую позицию по отношению к мелким правонарушителям. Арестовывала каждого, кто пьянствовал и буянил в общественных местах. Кто кидал пустые бутылки. Разрисовывал стены. Прыгал через турникеты, клянчил деньги у водителей за протирку стекол. Если кто-то мочился на улице, он отправлялся прямиком в тюрьму.
Уровень городской преступности стал резко падать – так же быстро, как в подземке. Начальник полиции Браттон и мэр Джулиани объясняют: «Мелкие и незначительные, на первый взгляд, проступки служили сигналом для осуществления тяжких преступлений».
Цепная реакция была остановлена. Насквозь криминальный Нью-Йорк к концу 1990-х годов стал самым безопасным мегаполисом Америки.
Уровень городской преступности стал резко падать – так же быстро, как в подземке. Начальник полиции Браттон и мэр Джулиани объясняют: «Мелкие и незначительные, на первый взгляд, проступки служили сигналом для осуществления тяжких преступлений».
Цепная реакция была остановлена. Насквозь криминальный Нью-Йорк к концу 1990-х годов стал самым безопасным мегаполисом Америки.
Источник:
Ссылки по теме:
- Что не так с этим мужчиной, запертым в теле ребенка?
- Этот пост докажет вам, что вы неправильно видите мир
- Пластический хирург-шарлатан ввел ей под кожу цемент. Слабонервным не смотреть!
- Если не знать, что происходит в мире, то жить, в принципе, можно
- Если вы услышали такой звук во время разговора, срочно заканчивайте общение - вас подслушивают воры!
реклама
Спасибо.
_
Данный принцип имеет место быть, он изучался в СССР еще в середине 60х.
Его применяют и сейчас в Москве.
Как правильно ниже написал Илья - борьба с автохамами и т.д.
Сейчас в Москве ставят камеры и секут движение по обочине. Конечно, множество людей по разным причинам против, но в итоге это сыграет положительную роль.
https://old.fishki.net/1347404-quotrazbitye-oknaquot.htmlhttps://old.fishki.net/1347404-quotrazbitye-oknaquot.html
https://old.fishki.net/1836010-teorija-razbityh-okon.htmlhttps://old.fishki.net/1836010-teorija-razbityh-okon.html
https://old.fishki.net/2035204-ad-nju-jorkskoj-podzemki-90-h.htmlhttps://old.fishki.net/2035204-ad-nju-jorkskoj-podzemki-90-h.html
https://old.fishki.net/1814954-teorija-razbityh-okon.htmlhttps://old.fishki.net/1814954-teorija-razbityh-okon.html
https://old.fishki.net/2022228-teorija-razbityh-okon.htmlhttps://old.fishki.net/2022228-teorija-razbityh-okon.html
Жил да был простой парень Бернард Гетц. И ехал он домой. В метро, да.
И тут к нему подошли четыре четких пацанчика и предложили поделится мелочью. Гетц среагировал как надо. Просто достал волыну и пострелял черных гопников.
Суд как ни странно, под давлением общественности, присудил ему срок за незаконное хранение. Хотя прокурор требовал по полной за самозащиту.
"-В России он бы за то, что сопротивлялся получил бы восемь лет!"
Но суд дал 250 дней...
Общественность уставшая от насилия и преступности, потребовала легализации оружия и неограниченной самозащиты. И получила её...
Гопников и урок начали отстреливать с энтузиазмом и повсеместно.
К примеру.
Гопник с косячком в зубах рисует граффити в вагоне метро. Сидящая бабка делает ему замечание...
-Молодой человек, прекратите!
-А то что?
-Я вызову полицию и вас арестуют!
-Да я тебе бабка щас язык вырву и моргала выколю, чтобы не п3дела!!!
Бах, бах!!!
Угроза насилием есть? Есть. А значит бабка проявила самозащиту..
Вот так и вывели гопоту. Кто сам, а кого и пистолетом...
Представьте себе благовоспитанную учительницу или врача или глубоко религиозного человека, который стреляет в хулигана, лично я не могу представить как такие люди даже помыслить могут стрелять в человека, а вот хулиган, преступник или просто неадекватный человек могут это сделать запросто!
Отсюда вывод, оружием будут пользоваться те кто эту самую проблему(против которой и нужно оружие) и создают!
т.е. легализировав оружие первым делом вооружаться те кто будут пользоваться оружием для насилия, про органы вооруженные по службе я не говорю, опять же перестрелки с органами власти будут более жестокими и смертельными.
Есть конечно радикальный способ, выдать всем оружие, после этого примерно 3-5 лет в стране будет жуткий бардак где каждый будет стрелять не раздумывая на опережение чтоб не подстрелили его, ну а потом народ успокоится и можно будет сказать что в стране оружие легализовалось и отношение людей к оружию стало серьёзным, но сколько будет жертв при этом, ни кому не известно.
Скажу проще. Я в юности тренировался и соревновался по боксу и кик-боксингу. Что то у меня не возникало желания бить людей на улице...
в моей жизни был случай когда милиционер застрелил жену и потом себя, когда узнал о измене жены, и это человек который служил и имел спец навыки, его обучали быть адекватным при обращении с оружием.
К примеру.
Гопник с косячком в зубах рисует граффити в вагоне метро. Сидящая бабка делает ему замечание...
-Молодой человек, прекратите!
-А то что?
-Я вызову полицию и вас арестуют!
Бах, бах!!!
И бабка сможет вызвать только ангелов или чертей, по обстоятельствам
Вот как то так в этой области можно было бы навести порядок.
определите категорию людей кому оружие нужно, действительно нужно, а не просто по понтоваться?
и после того как определите эту категорию, ответе на вопрос, против кого это оружие будет применяться, и в каких случаях? и почему? вернее в следствии чего им придется воспользоваться?
Сначала надо понять хотите ли вы и те кто рядом с вами, чтобы любой сосед алкоголик неадекват, или просто больной человек, прикинувшись нормальным, или тупо заплатив взятку получил доступ к огнестрелу?
Нельзя сначала дать оружие, а потом после того как им воспользовались в преступных целях, запретить пользоваться этим оружием, потому что чаще всего будет уже поздно.
Лично я не хочу чтобы чей либо сынок мажорик, не обремененный моралью, пришел в школу и пристрелил обидчика, просто потому что его папа адекватный человек которому разрешено дома хранить оружие, и папа любит своего сынка и показал ему как открыть сейф с оружием и где хранятся патроны.
Не хочу чтобы обиженный(кинутый) бизнесмен, который на хорошем счету, который получил все необходимые справки, и получил разрешение на оружие, в результате провальной сделки которая его разорила, пришел в офис к виновному и устроил самосуд, не хочу чтобы ревнивый муж вдруг узнал что его жена ему изменяет и пристрелил ее(даже если она этого и заслужила).
Как нарушали некоторые по 200 раз за год, так и нарушают...
Не сорят там где убрано.
И все до банальности просто - до развала СССР США катастрофически не хватало бабла. И лишь откровенный грабеж огромной страны сделал бюджет США на несколько лет профицитным и позволил подзалатать дыры.
Но и эта лафа уже кончилась.
Так что ждите.