12 апреля 1961 года. Всенародное ликование

Американского писателя Стивена Кинга некогда попросили провести лекции для студентов университета о жанре ужасов в литературе (потом на основе прочитанного курса он написал книгу Пляска смерти ). Чтобы слушатели в полной мере ощутили, как создаётся атмосфера липкого страха в произведении, автор часто пересказывал свой личный опыт знакомства с разными ужасными событиями. На днях как раз была 57-ми летняя годовщина одного из них:

Впервые я пережил ужас подлинный ужас, а не встречу с демонами или призраками, живущими в моем воображении, в один октябрьский день 1957 года. Мне только что исполнилось десять. И, как полагается, я находился в кинотеатре в театре Стратфорд в центре города Стратфорд, штат Коннектикут

В тот субботний день, когда на меня обрушился подлинный ужас, была Земля против летающих тарелок (Earth vs. the Flying Saucers)

И вот как раз в тот момент, когда в последней части фильма пришельцы готовятся к атаке на Капитолий, лента остановилась. Экран погас. Кинотеатр был битком набит детьми, но, как ни странно, все вели себя тихо. Если вы обратитесь к дням своей молодости, то вспомните, что толпа детишек умеет множеством способов выразить свое раздражение, если фильм прерывается или начинается с опозданием: ритмичное хлопанье; великий клич детского племени Мы хотим кино! Мы хотим кино! Мы хотим кино! ; коробки от конфет, летящие в экран; трубы из пачек от попкорна, да мало ли еще что. Если у кого-то с четвертого июля сохранилась в кармане хлопушка, он непременно вынет ее, покажет приятелям, чтобы те одобрили и восхитились, а потом зажжет и швырнет к потолку.

Но в тот октябрьский день ничего похожего не произошло. И пленка не порвалась просто выключили проектор. А дальше случилось нечто неслыханное: в зале зажгли свет. Мы сидели, оглядываясь и мигая от Яркого света, как кроты.

На сцену вышел управляющий и поднял руку, прося тишины, совершенно излишний жест.

Мы сидели на стульях, как манекены, и смотрели на управляющего. Вид у него был встревоженный и болезненный а может, это было виновато освещение. Мы гадали, что за катастрофа заставила его остановить фильм в самый напряженный момент, но тут управляющий заговорил, и дрожь в его голосе еще больше смутила нас.

Я хочу сообщить вам, начал он, что русские вывели на орбиту вокруг Земли космический сателлит. Они назвали его спутник .

Сообщение было встречено абсолютным, гробовым молчанием. Полный кинотеатр детишек с ежиками и хвостиками, в джинсах и юбках, с кольцами Капитана Полночь, детишек, которые только что узнали Чака Берри и Литтла Ричардса и слушали по вечерам нью-йоркские радиостанции с таким замиранием сердца, словно это были сигналы с другой планеты. Мы выросли на Капитане Видео и Терри и пиратах . Мы любовались в комиксах, как герой Кейси разбрасывает, как кегли, целую кучу азиатов. Мы видели, как Ричард Карлсон в Я вел тройную жизнь (I Led Three Lives) тысячами ловит грязных коммунистических шпионов. Мы заплатили по четверть доллара за право увидеть Хью Марлоу в Земле против летающих тарелок и в качестве бесплатного приложения получили эту убийственную новость.

Помню очень отчетливо: страшное мертвое молчание кинозала вдруг было нарушено одиноким выкриком; не знаю, был это мальчик или девочка, голос был полон слез и испуганной злости: Давай показывай кино, врун!

Управляющий даже не посмотрел в ту сторону, откуда донесся голос, и почему-то это было хуже всего. Это было доказательство. Русские опередили нас в космосе. Где-то над нашими головами, триумфально попискивая, несется электронный мяч, сконструированный и запущенный за железным занавесом. Ни Капитан Полночь, ни Ричард Карлсон (который играл в Звездных всадниках (Riders to the Stars), боже, какая горькая ирония) не смогли его остановить. Он летел там, вверху , и они назвали его спутником . Управляющий еще немного постоял, глядя на нас; казалось, он ищет, что бы еще добавить, но не находит. Потом он ушел, и вскоре фильм возобновился.

И вот вопрос. Каждый помнит, где был, когда убили президента Кеннеди. Каждый помнит, где услышал, что в результате очередного безумия погиб в кухне какого-то отеля Роберт Кеннеди. Кто-то, может быть, даже помнит, где его застал Кубинский ракетный кризис.

А кто помнит, где он был, когда русские запустили спутник?..

полагаю, что очень многие дети дети войны, как нас называли помнят это событие так же хорошо, как я.

Мы, дети войны, оказались плодородной почвой для семян ужаса; мы выросли в странной, почти цирковой атмосфере паранойи, патриотизма и национальной гордости. Нам говорили, что мы величайшая нация на Земле и что любой разбойник из-за железного занавеса, который попытается напасть на нас в огромном салуне внешней политики, узнает, у кого самый быстрый револьвер на Западе. Но при этом нам также постоянно напоминали, какие припасы нужно держать в атомных убежищах и сколько времени сидеть там после того, как мы выиграем войну. У нас было больше еды, чем у любого народа в истории, но в молоке, на котором мы выросли, присутствовал стронций-90 от ядерных испытаний.

Мы были детьми тех, кто выиграл войну, которую Дьюк Уэйн называл большой , и когда пыль осела, Америка оказалась на самом верху. Мы сменили Англию в роли колосса, шагающего по всему миру. Когда наши родители, соединившись вновь, зачинали меня и миллионы других детей, Лондон лежал в развалинах, солнце заходило в Британской империи каждые двенадцать часов, а Россия была совершенно обескровлена в войне с нацистами; во время осады Сталинграда русские солдаты были вынуждены есть своих погибших товарищей. Но ни одна бомба не упала на Нью-Йорк, и американцы потеряли в войне гораздо меньше людей, чем остальные ее участники.

К тому же у нас за спиной была великая история (у всех народов с краткой историей она великая), особенно по части изобретательства и новаций. Каждый школьный учитель, к вящей радости учеников, то и дело произносил одни и те же два слова; два волшебных слова, сверкающих, как неоновая вывеска; два слова почти невероятной силы и красоты; эти два слова были дух пионеров. И я, и прочие мои сверстники мы все росли под сенью пионерского духа Америки; в любую минуту мы могли вспомнить имена, которые узнали в классе. Эли Уитни. Сэмюэл Морзе. Александр Грэм Белл. Генри Форд. Роберт Годцард. Вилбур и Орвилл Райт. Роберт Оппенгеймер. У всех этих людей, леди и джентльмены, было нечто общее. Все они были американцами, буквально пропитанными этим самым пионерским духом. Мои соотечественники всегда были самыми быстрыми, самыми лучшими и самыми великими.

А какой мир ждал нас впереди! Он был очерчен в произведениях Роберта Хайнлайна, Лестера Дель Рея, Альфреда Бес-тера, Стенли Вейнбаума и десятках других! Грезы о нем возникли в дешевых научно-фантастических журналах, которые к октябрю 1957 года уже умирали, но сам жанр фантастики был в отличной форме. Космос будет не просто завоеван, говорили нам эти писатели. Он будет, он будет , конечно, он будет пионеризирован! Серебряные иглы пронизывают пустоту, изрыгающие пламя реактивные двигатели опускают огромные корабли на чужие планеты, мужчины и женщины создают колонии (американские мужчины и женщины, необходимо добавить) с истинно пионерским духом. Марс превратится в наш задний двор, новая золотая (а может, новая радиевая) лихорадка возникнет в поясе астероидов В конечном счете, разумеется, звезды будут нашими нас ждет великолепное будущее с туристами, щелкающими кодаком шесть лун Проциона IV, или конвейером по сборке космических шевроле на Сириусе III. Сама Земля превратится в утопию, и ее будущее можно увидеть на обложке любого номера Фэнтези энд сайенс фикшн , Эмейзинг сториз , Гэлэкси или Эстаундинг сайенс фикшн 50-х годов.

Такова была колыбель основной политической теории и технологических снов, в которой я и множество других детей войны качались до того дня в октябре 1957 года, когда колыбель внезапно опрокинули, и мы вывалились. Для меня это был конец сладкого сна , и начало кошмара.

каким бы невероятным это нам ни казалось, по части МБР русские от нас не отстали. Ведь МБР это всего лишь большие ракеты, а русские не могли запустить свой спутник с помощью бетономешалки.

И? Мир был в ужасе от того, что человек впервые полетел в космос? Гагарина не встречали с ликованием во всех странах мира? Вы это хотите сказать, прокомментировав пост словами... чудака с элементами паранойи Стивена Кинга?

а ты ЧТО такое???

Султан. Синим белому написано.

Мне.

И мне.

Денис, тебе сколько годков?