Любимое кино. Маска (9 фото)

Когда комиксный герой обретает суперспособности, он обычно использует их во благо или во зло человечества, становясь супергероем или суперзлодеем. Но кто сказал, что суперталант нельзя использовать для развлечения? В 1994 году в прокат вышел комиксный блокбастер, герой которого не спасал мир и не служил человечеству. Он получал удовольствие и покорял зрителей не беззаветной храбростью, а феерическим «отжигом». Этого персонажа играл только-только ставший звездой комик Джим Керри, а фильм о суперклоуне назывался «Маска».

C тех пор как комиксы о Супермене задали тон супергеройским повествованиям, сценаристы десятилетиями придумывали доблестных «суперов», стоящих на страже свободы, демократии и Американского Образа Жизни (что бы это ни значило). Однако, когда кровавая и бесславная война во Вьетнаме подточила идеализм западной массовой культуры, в 1970-х на смену комиксным героям начали приходить антигерои. Эти персонажи вроде Росомахи и Карателя были более заинтересованы в достижении своих целей (выживания, мести и так далее), чем в следовании строгим моральным нормам. И они не питали особого уважения к государству, не способному справиться с ростом реальной и фантастической преступности.

Колоссальная популярность первых комиксных антигероев привела к появлению в комиксах все более циничных и жестких центральных персонажей, некоторые из которых заходили на суперзлодейскую территорию. Подобно героям криминальных лент, они завоевывали уважение и любовь публики своей экстремальностью. И сценаристы состязались в том, кто придумает большего «экстремиста».

В середине 1980-х в это соревнование включился Майк Ричардсон, художник по первой профессии, который в 1980 году открыл в родном штате Орегон магазин комиксов и прочих товаров для фанатов поп-культуры. Его бизнес развивался столь успешно, что в 1986 году Ричардсон создал издательство комиксов Dark Horse Comics, «фишкой» которого было право авторов на свои творения. В то время как издательства вроде DC Comics и Marvel требовали, чтобы их художники и сценаристы передавали авторские права нанимателям (это позволяло десятилетиями публиковать популярные комиксы, периодически меняя их творческие команды), Ричардсон видел себя публикатором чужих произведений, а не их продюсером. Это позволило ему привлечь в издательство многих талантливых творцов, заинтересованных в создании авторских комиксов. В частности, с Dark Horse Comics часто сотрудничал Фрэнк Миллер, автор «300 спартанцев» и «Города грехов» (оба эти комикса были изданы Ричардсоном).



Среди первых комиксных публикаций студии был придуманный Ричардсоном комикс «Маска». Он начал издаваться в 1986 году, но вскоре был прикрыт, так как Ричардсон не сработался со сценаристом и художником Марком Бэджером. Три года спустя, в 1989-м, «Маска» была «перезагружена» художниками Крисом Уорнером и Дагом Манке, а также сценаристом Джоном Аркуди. Вместе они создали ту «Маску», которую сейчас знают и любят ее поклонники.

В центре событий комикса была волшебная древняя маска из нефрита, которая превращала своих носителей в сверхсильное существо с огромной зеленой головой и анархическим чувством юмора. В этом облике владельцы Маски могли творить все, что им заблагорассудится. И, как правило, они использовали магию, чтобы жестоко и изобретательно мстить своим врагам. Даже если поначалу их цели были благородными, Маска рано или поздно направляла их по кровавой дорожке и заставляла их покушаться на жизни родных и близких.

Основным источником вдохновения Ричардсона были комиксы о Джокере, и, в сущности, Маска постепенно превращала носителей в могучих и полубезумных клонов Джокера. Если им не хватало самообладания, чтобы вовремя остановиться и отказаться от опасного артефакта. Зато перед этой трансформацией они могли получить массу удовольствия, ведя себя как помесь неуязвимого Терминатора с героями «безумных» мультфильмов знаменитого аниматора Текса Эйвери, олицетворяющих в США карикатурное, абсурдное и уморительно смешное насилие (Эйвери создал для студии Warner таких персонажей, как Багс Банни и Даффи Дак).

Сперва «Маска» публиковалась в антологиях Dark Horse Comics, а затем была издана как отдельный минисериал, который стал одним из комиксных бестселлеров 1991 года. Между прочим, это был год рождения Дэдпула, еще одного популярного комиксного антигероя, который продолжил традицию Росомахи и Карателя на новом уровне экстремального юмора и насилия. Правда, придуман Дэдпул был как суперзлодей, но он быстро превратился в «положительного» персонажа. Что позволило ему в 2016 году стать героем сольного комиксного блокбастера «Дэдпул».



Успех «Маски» привлек к комиксу внимание голливудцев. Разумеется, это было слишком кровавое произведение для экранизаторов «семейной» классики вроде «Бэтмена» и «Супермена», а вот студия New Line Cinema всерьез увлеклась «Маской». Ее главным хитом в 1980-е был хоррор-цикл «Кошмар на улице Вязов», и так как к началу 1990-х он вышел из моды, основатель студии Роберт Шей искал замену Фредди Крюгеру. «Маска» казалась ему перспективным вариантом. Сюрная, мрачно-смешная и при этом жесткая и экстремальная сага позволяла, в случае успеха, регулярно выпускать комедийные хорроры о новых владельцах Маски и их злоключениях. При этом популярность комиксов обеспечивала «Маске» начальную аудиторию, а бурно развивавшиеся в то время компьютерные эффекты могли воссоздать на экране то графическое безумие в стиле Эйвери, которое сделало комикс хитом.

В плане Шея, однако, была существенная прореха. Чтобы задействовать в «Маске» продвинутые компьютерные эффекты, нужно было заплатить кругленькую сумму, значительно превосходящую скромные бюджеты «Кошмаров». Соответственно, на выходе должна была получиться картина, которая бы заработала многократно больше, чем «Кошмары» конца 1980-х и начала 1990-х. А это значило, что экранизацию «Маски» надо было снимать в расчете на подростковый рейтинг PG-13, слишком мягкий для поклонников слэшеров («Кошмары» балансировали на грани рейтингов R и X, то есть были на полторы ступени выше предполагаемой «Маски»). Конечно, вдохновившись суперсборами «Терминатора 2», можно было рискнуть с рейтингом R. Но без Шварценеггера и Кэмерона это был слишком большой риск.

Эта загвоздка быстро поставила студию в тупик. Нанятые New Line Cinema сценаристы не смогли создать устроивший Шея «мягкий» хоррор, и продюсер обратился за помощью к своему хорошему знакомому Чарльзу Расселлу, режиссеру третьей, самой коммерчески успешной серии «Кошмара на улице Вязов», которая называлась «Кошмар на улице Вязов 3: Воины сна». Напомним, что это была лента, в которой дебютировала будущая звезда независимого кино Патрисия Аркетт. Шей знал, что Расселл – человек нестандартного мышления, и он надеялся, что режиссер предложит какое-нибудь интересное и неожиданное решение.

Подобно Джону Хьюзу, другому знаменитому создателю молодежных лент, Расселл был выходцем из Чикаго, который вынужденно перебрался в Голливуд, так как в его родном городе кино почти не снималось. Он начал кинокарьеру в 1980 году как помощник продюсера и проработал на продюсерских должностях всю первую половину 1980-х. И хотя после выхода в 1986 году «Кошмара на улице Вязов 3», его режиссерского дебюта, Расселл переключился на работу постановщика и сценариста, он продолжал мыслить как продюсер. Так что Шею не пришлось долго объяснять свою дилемму.



Расселл был не слишком заинтересован ее решать. В то время он пытался организовать съемки экранизации романа Уильяма Гибсона «Нейромант», основополагающей книги жанра «киберпанк». Но так как проект не складывался, то режиссер вынужден был принять предложение Шея. Все лучше, чем сидеть без дела и жалеть себя! К тому же, его самого увлекла «Маска», и он подумывал о том, что с ней можно сделать в кино, еще до того, как получил приглашение New Line Cinema.

Чтобы получить правильный ответ, нужно задать правильный вопрос, и именно так поступил Расселл, когда занялся «Маской». Вместо того чтобы биться над вопросом, как превратить «Маску» в «мягкий» хоррор и сохранить аудиторию слэшеров, Расселл спросил себя: «Что привлекает меня в этом комиксе? Убийства полицейских? Кровавые расправы? Или, все же, юмор в стиле Текса Эйвери и раскованность и непредсказуемость носителей Маски?».

Когда Расселл понял, что юмор «Маски» важнее крови, режиссер решил, что проект нужно переосмыслить как экшен-комедию, а Маску превратить из артефакта, который делает людей «Джокерами», в магический предмет, который проявляет сокровенные желания и истинную сущность владельца. Из хорошего человека с чувством юмора такая Маска сделает «запредельного» шутника в духе мультфильмов Эйвери, а из прирожденного злодея – опаснейшего негодяя, победа над которым станет апофеозом картины. Такое решение позволяло сохранить шутки комикса и снять фильм с подростковым рейтингом, способный стать блокбастером. Жанровых компромиссов не требовалось – от экшен-комедий никто не ждал «кровищи» хорроров про Фредди и Джейсона.

Многие продюсеры на месте Шея вежливо послали бы Расселла куда подальше. Где это видано, чтобы приглашенный режиссер предлагал полностью переосмыслить уже запущенный проект! Но третий «Кошмар» убедил Шея, что на Расселла можно положиться. Поэтому студия хоть и не сразу, но одобрила новый курс.



Придумывая свое видение «Маски», Расселл вдохновлялся ироническими ностальгическими лентами вроде «Кто подставил кролика Роджера». Поэтому, хотя на экране вроде бы современная Америка, в ночном клубе «Маски» поют и танцуют в стиле 1940-х, а герои одеваются скорее в стиле 1960-х, чем 1990-х. Чтобы подчеркнуть, что действие развивается в условных США, режиссер перенес действие «Маски» в вымышленный мегаполис Эдж-Сити. Привязанность постановщика к «суперзвуку 1940-х» объяснялось тем, что его семья была связана с ночными клубами довоенного Чикаго (то есть, в разгар эпохи «сухого закона»), и Расселл вырос на музыке, которую использовал в фильме.

Главным героем «Маски» Расселл сделал Стэнли Ипкисса – первого владельца Маски в комиксах, который в оригинале быстро погибал от рук его девушки, когда та осознавала, что Маска превратила Стэнли в чудовище. В комиксах основным владельцем Маски был полицейский детектив Кэллуэй, «унаследовавший» артефакт после гибели Стэнли. Но коп показался Расселлу менее интересным главным героем, чем Стэнли – невротичный слабак, не способный за себя постоять до знакомства с Маской. В фильме он превратился в поклонника мультфильмов Эйвери, «потерял» девушку (в комиксах она у него есть до начала событий, а на экране он покоряет сердце героини в течение картины) и получил очаровательного песика. Стэнли работает банковским клерком, живет в маленькой квартирке, и шишки сыплются на него со всех сторон. Его покладистостью пользуются все подряд – от сослуживцев до работников автомастерской.

Кто мог сыграть такого героя? Это был вопрос вопросов. Конечно, для изображения его сверхъестественных проделок предполагалось использовать спецэффекты, но актер в роли Стэнли многое должен был сыграть сам. Кроме того, ему предстояло перевоплотиться в «запредельного» комика, который то сооружает из надувного шарика автомат, то превращает свое тело в гибкую резину, чтобы уклониться от пуль, и публика должна была поверить, что персонаж в самом деле на все это способен. Обычный актер для такой роли не подходил. «Маске» нужен был клоун высшего класса. При этом он должен был быть достаточно молод и привлекателен, чтобы одновременно быть героем-любовником. Пусть и комичным, а не драматичным.

Выбор актеров, на все это способных, был столь невелик, что Расселл и Ричардсон, ставший один из продюсеров фильма, не сговариваясь, предложили студии одну и ту же кандидатуру – Джима Керри. Этот канадский комик, начинавший в комедийных клубах, перебрался в США в начале 1980-х и уже в середине десятилетия стал получить роли в кино. Однако публика узнала и полюбила его, лишь когда в 1990 году он начал выступать в телевизионном скетч-шоу «В живом цвете», где в основном играли темнокожие комики. Керри был там одним из немногих белых актеров, но выделялся он не этим, а своей неподражаемой комической манерой, которая безо всяких спецэффектов делала его ожившим мультперсонажем – неестественно пластичным, гротескным и уморительно смешным даже в слабо написанных номерах.



«В живом цвете» не предоставляла Керри возможности показать свою «человечную» сторону, но Расселл и Ричардсон видели актера в телевизионных интервью, и они знали, что он может быть не только причудливым клоуном, но и обаятельным и вежливым канадским парнем, способным понравиться привлекательной девушке. Правда, у него в резюме не было главных экранных ролей. Но Шей вновь положился на мнение постановщика – тем более, что оно было поддержано создателем комикса. Керри был нанят менее чем за 500 тысяч долларов. Всего через несколько лет после «Маски» он получал уже многомиллионные гонорары.

Приглашение Керри во многом определило будущую картину. Фильм и ранее разрабатывался в расчете на комика с его специфическими талантами, а после найма актера картина и вовсе превратилась в экранный бенефис Керри, подчеркивающий все его сильные стороны. Поэтому комик играл Стэнли с огромным удовольствием. Вместе с Расселлом над окончательным сценарием работал начинающий голливудский автор Марк Уэрб, будущий соавтор триллера Джона Ву «Без лица». Его имя в титрах было единственным, но фактически Уэрб и Расселл были соавторами.

Как это ни удивительно, найти девушку на роль Тины Карлайл – певицы ночного клуба, любовницы мафиози и возлюбленной Стэнли (герои знакомятся, когда Тина приходит к Ипкиссу в банк) – оказалось сложнее, чем нанять исполнителя главной роли. Сценарий требовал Джессику Рэббит из «Кто подставил кролика Роджера», только помоложе и во плоти. Актриса в роли Тины должна была сражать мужчин с одного взгляда. И оказалось, что в Голливуде таких женщин немного. Особенно среди тех, кто был студии New Line Cinema по карману.

Во время кастинга Расселл и его ассистенты отсмотрели буквально всех, кого в принципе можно было нанять – известных и неизвестных, опытных и дебютирующих, актрис и моделей, белых и черных. Одной из «финалисток» поиска Тины была звезда «Плейбоя» Анна Николь Смит, другой – первая темнокожая Мисс Америка Ванесса Уильямс. Также всерьез рассматривалась кандидатура Кристи Свэнсон из фильма «Баффи – истребительница вампиров» (не путать с одноименным сериалом с Сарой Мишель Геллар). Однако никто не нравился Расселлу настолько, чтобы он мог ее со спокойной совестью нанять.



Наконец, сотрудница модельного агентства привела на кастинг 21-летнюю Кэмерон Диас. Та не была особенно заинтересована в кинокарьере, поскольку ей как раз предстояло ехать работать в Париж. Зачем синица в небе, если есть журавль в руках? Но после пяти лет в модельном бизнесе Диас было интересно попробовать что-нибудь новенькое. И как только она вошла в студию, ассистенты по кастингу поняли, к ним пришла очень сильная претендентка. Хотя у Диас не было никакого актерского опыта, ее внешность и улыбка буквально сбивали с ног.

Тогда никакого решения по поводу девушки принято не было, и она спокойно улетела в Париж. Но чем дольше продолжался кастинг, тем яснее становилось, что никого красивее и обаятельнее студии не нанять. Поэтому Расселл убедил Диас вернуться в Америку, и он устроил еще несколько проб, сольных и парных с Керри, чтобы удостовериться, что девушка в самом деле подходит для фильма.

Шей вновь оказался в ситуации, когда ему надо было либо согласиться с режиссером, либо прислушаться к своим продюсерским инстинктам. Последние говорили ему, что безответственно давать непростую главную роль неопытной в голливудских делах модели. Кроме того, Шей представлял себе Тину фигуристой, а у Диас была скромная «модельная» грудь, не чета формам Джессики Рэббит. Но раз уж продюсер решил положиться на Расселла, то он решил и в этот раз пойти на поводу у режиссера. Естественно, Диас пришлось пройти ускоренные актерские курсы и научиться танцевать, чтобы в полной мере вписаться в роль. Также ей сшили костюмы, подчеркивающие формы, которыми ее наделила природа. Окончательное решение по поводу Диас было принято всего за неделю до начала съемок.

Найм прочих актеров прошел куда проще. Стильного бандита Дориана Тайрелла, зловещего любовника Тины и главного злодея ленты, сыграл начинающий актер Питер Грин, параллельно засветившийся в роли Зеда в «Криминальном чтиве». Ранее на эту роль прочили англичанина Гэри Кэмпа, бывшего гитариста и автора песен распавшейся поп-группы «Spandau Ballet». Чарли Шумакера, лучшего друга Стэнди, изобразил эстрадный комик Ричард Джени. Полицейского детектива Митча Кэллуэя, у которого в фильме куда меньшая роль, чем в комиксах, сыграл Питер Ригерт, некогда дебютировавший в культовой студенческой комедии «Зверинец». Наконец, политический комментатор и актер Бен Стайн из фильма «Феррис Бьюллер берет выходной» сыграл психолога Артура Ньюмана, а Эми Ясбек из пародийной комедии «Робин Гуд: Мужчины в трико» получила роль журналистки Пегги Брандт.



Пегги, в принципе, была необязательным для повествования персонажем, но Расселлу очень хотелось обыграть классический голливудский штамп. В старых романтических фильмах порой оказывалось, что герой сохнет по «плохой» девушке, в то время как семейное счастье его ждет с не столь эффектной, но зато добродетельной героиней. В «Маске» «плохой» девушкой явно была связанная с мафиози Тина, и Пегги была представлена публике как потенциальная «хорошая» девушка. По ходу действия, однако, оказывалось, что у Тины золотое сердце, а вот Пегги – безжалостная и алчная эгоистка, которая предает Стэнли. В сценарии ее ждала гротескная смерть в «жерновах» печатного станка, но во время подготовки финального монтажа режиссер понял, что это слишком мрачный для фильма эпизод, и отказался от него. Так что Пегги после своего предательства просто исчезает из картины.

Съемки «Маски» проходили отчасти на студии Warner, а отчасти – в реальных заброшенных зданиях Лос-Анджелеса, которые столь живописны, что их можно увидеть во многих знаменитых лентах. Так, автомастерская, где пытаются заставить Стэнли оплатить ненужный его машине дорогой ремонт, – это бывшая пожарная часть в Лос-Анджелесе, которая также была офисом главных героев «Охотников за привидениями». Банк, где работает Стэнли, – заброшенный офис Bank of America, снимавшийся в «Привидении», «Семи» и «Человеке-пауке 2». Вход в клуб Coco Bongo, где поет Тина, – это вход в ночной клуб легендарной гостиницы Ambassador Hotel, где до Второй мировой войны проводились церемонии «Оскара», и где в 1968 году был убит Роберт Кеннеди, брат президента Кеннеди. Интерьер клуба снимался в гостинице Park Plaza Hotel, также сыгравшей в «Бартоне Финке» и «Чаплине».

Как уже говорилось, чтобы сыграть клубную певицу и «зажечь» в компании Керри, Кэмерон Диас научилась танцевать в довоенном стиле. Расселл был очень горд тем, что его звезды сами исполнили большинство придуманных для них па, и помощь дублеров понадобилась лишь для самых сложных акробатических трюков. Хотя Диас заодно брала уроки пения, ей пришлось лишь раскрывать рот под фонограмму хита 1929 года «Gee, Baby, Ain't I Good to You», которая записала актриса озвучания и певица Сьюзан Бойд. Керри, напротив, сам спел песню «Cuban Pete» («Кубинец Пит») из одноименной музыкальной комедии 1946 года, которая прославила кубино-американского актера и музыканта Деси Арназа.

Супергеройское альтер-эго Стэнли было создано с помощью грима и компьютерных эффектов. Латексный накладной грим зеленого цвета, который носил на лице Керри, был настолько тонким, насколько это было возможно, чтобы зрители оценили пластичность актерской физиономии. Желтый костюм, который Стэнли надевает для похода в клуб, был вариацией на тему костюма, который сшила мама Керри, когда ее сын начал выступать на сцене. Огромные зубные протезы, которые актер носил в образе превращенного Стэнли, мешали ему говорить, но Керри научился это преодолевать, и он снимался с протезами куда больше, чем поначалу предполагалось (гримеры думали, что Керри будет появляться с ними лишь в «немых» сценах).



За компьютерные эффекты в фильме отвечала студия Джорджа Лукаса Industrial Light and Magic, нанятая, потому что никто лучше нее в Голливуде в то время не разбирался в компьютерных трюках. Работавший над картиной ведущий аниматор Стив Уильямс до «Маски» трудился над эффектами «Терминатора 2» и «Парка юрского периода». Поскольку это были самые продвинутые графические эффекты того времени, каждый кадр влетал студии в копеечку. Поэтому природная «мультяшность» Керри сэкономила New Line Cinema немало средств – в спецэффектных сценах компьютерная графика заменяла лицо и тело актера на несколько кадров позже, чем это было бы в случае менее комедийно одаренного исполнителя. Плюс, Керри, как до него Боб Хоскинс в «Кто подставил кролика Роджера», с легкостью играл с предметами и объектами, которых в реальности не было на съемочной площадке. Например, в сценах, где Стэнли с трудом сдирает с себя «упирающуюся» Маску, в пальцах актера ничего не было. Маска была позднее дорисована компьютерщиками.

В начале съемок картины предполагалось, что принадлежащий Стэнли песик Майло (на самом деле собаку звали Макс) будет второстепенным персонажем. Но дрессированный терьерчик оказался столь умным и обаятельным, что его роль заметно расширилась, и он стал четвертым главным героем – после Стэнли, Тины и злодея Дориана, но до полицейского Кэллуэя. Отчасти поэтому в кульминации ленты Майло на время надевает Маску и помогает своему хозяину сражаться с бандитами.

Кстати, заметьте, что Дориана раздухарившийся Стэнли побеждает без Маски. Расселл хотел показать, что к концу ленты персонаж становится столь героичен и уверен в себе, что Маска ему нужна, лишь когда ему противостоит армия вооруженных преступников. С одним злодеем бывший слабак Ипкисс может справиться голыми руками.

«Маска» вышла в прокат 29 июля 1994 года. В феврале того же года до зрителей добралась комедия «Эйс Вентура: Розыск домашних животных», которая превратила Джима Керри из телевизионного комика в популярную кинозвезду, и потому рекламная кампания «Маски» использовала имя Керри куда агрессивнее, чем это было бы в случае провала «Эйса Вентуры». Картине это, бесспорно, весьма помогло, но все же ее головокружительный успех нельзя было объяснить только участием Керри. 352 миллиона долларов в мировом прокате («Эйс Вентура» собрал чуть больше 100 миллионов) при бюджете в 23 миллиона были заслугой всех ведущих создателей фильма. Начиная с Керри и Ричардсона и заканчивая Максом и Диас. Последняя благодаря «Маске» мгновенно стала звездой и секс-символом, хотя ее карьера в полной мере запустилась лишь четыре года спустя, после выхода комедии «Все без ума от Мэри».



Коммерческий успех «Маски» на время сделал ее второй по сборам супергеройской картиной после «Бэтмена». Критики оценили фильм почти столь же высоко, как зрители (и куда выше, чем «Эйса Вентуру» и вышедшего в декабре «Тупого и еще тупее»), а Киноакадемия номинировала картину в категории «Лучшие визуальные эффекты», где «Маска» проиграла «Форресту Гампу».

К несчастью для New Line Cinema, новообретенная звездность Керри сделала его слишком дорогим и капризным для съемки потенциальных сиквелов, а снимать их без Керри в то время казалось глупостью. Вместо этого в 1995 году был запущен мультсериал «Маска». Сиквел под названием «Сын Маски» вышел лишь в 2005 году, и в нем не было никого из звезд первой картины. Сейчас эта лента считается одним из худших дорогостоящих проектов в голливудской истории.

К счастью, полное фиаско «Сына Маски» никак не сказалось на исходной картине. Сейчас «Маску» вспоминают не так часто, как раньше, но за двадцать лет эта лента ничуть не устарела – даже в плане спецэффектов. Это все еще великолепная мистическая экшен-комедия с потрясающей игрой Керри, феерическим обаянием Диас и блестящими сверхъестественными приколами. И если бы не «Маска», то мы бы вряд ли увидели «Дэдпула», многим ей обязанного. Кроме того, если бы «Маска» провалились, то Шей вряд ли бы несколько лет спустя вложился в куда более рискованный проект под названием «Властелин Колец». Так что, пересматривая эпопею Питера Джексона, помните – она состоялась благодаря тому, что Шей поверил в Расселла, Керри и Диас. И они полностью оправдали доверие.