1096
7
Как ковалась охрана «вождя народов»
ОГПУ — МГБ: 1924–1953
Служба охраны Иосифа Сталина по праву считается одной из самых надежных и эффективных в мировой истории. В условиях внутрипартийной борьбы, провокаций иностранных агентов, охоты за советским лидером в период Великой Отечественной войны охране удавалось с максимальной надежностью обеспечить безопасность охраняемого лица. До сих пор многие специалисты утверждают, что если бы начальником Главного управления охраны (ГУО) остался Николай Сидорович Власик, то Сталин не умер бы (или согласно в высшей степени конспирологической версии не был бы убит) в марте 1953 года на своей «ближней даче».
ОГПУ — МГБ: 1924–1953
Служба охраны Иосифа Сталина по праву считается одной из самых надежных и эффективных в мировой истории. В условиях внутрипартийной борьбы, провокаций иностранных агентов, охоты за советским лидером в период Великой Отечественной войны охране удавалось с максимальной надежностью обеспечить безопасность охраняемого лица. До сих пор многие специалисты утверждают, что если бы начальником Главного управления охраны (ГУО) остался Николай Сидорович Власик, то Сталин не умер бы (или согласно в высшей степени конспирологической версии не был бы убит) в марте 1953 года на своей «ближней даче».
Шаг вперед
С 1923 по 1929 год за охрану руководителей советского государства отвечало специальное отделение при Президиуме ВЧК — ГПУ (с 1926 года — при Коллегии ОГПУ). Очень важно заметить, что 10 июня 1927 года решениями ВЦИК ВКП(б) СНК СССР к 14 руководящим советским работникам были прикреплены сотрудники спецохраны ОГПУ, по одному на каждого охраняемого.
С тех пор должность «прикрепленный» стала одним из тех фундаментальных системных элементов, которые неизменно присутствуют в современном подходе к обеспечению личной безопасности. Сегодня она перешла и в сферу частной охраны, при том что работа телохранителей в России пока не имеет своего правового поля. Лучшие профессиональные традиции не требуют законодательного утверждения, и прикрепленный в силу своего положения практически всегда, даже по умолчанию, является начальником личной охраны.
Интересно, что в 30-е годы прошлого века в Секретной службе (Secret Service) США тоже существовала подобная должность, но называлась она «личный офицер безопасности» (personal security officer). Этот «личный офицер» работал с охраняемым до тех пор, пока тот по каким-либо причинам не лишался своего высокого поста. Или, как это не раз случалось с американскими политиками, не был убит…
После 1929 года, когда Иосиф Сталин окончательно утвердился у власти, численность личного состава правительственной охраны начала увеличиваться, совершенствовался механизм отбора и подготовки кадров, усиливалась сама система обеспечения личной охраны руководителей государства. Так, 29 мая 1930 года была создана Центральная школа ОГПУ. Проводились внутренние реорганизации спецотдела, наращивалось его материально-техническое обеспечение, расширялась и правовая база.
Еще одна важная веха в истории становления системы госохраны: в 1934 году ОГПУ вошло в состав НКВД СССР (образованного из НКВД РСФСР) как Главное управление государственной безопасности (ГУГБ).
Устремления ответственных за обеспечение государственной безопасности лиц в это время сводились к системной централизации. ГУГБ получало существенную возможность маневров силами и средствами под единым руководством, тем самым обретая универсальность и повышая свои оперативные возможности.
С апреля 1936 года в опероде (оперативном отделе) ГУГБ НКВД СССР появилась особая часть, занимавшаяся обеспечением безопасности охраняемых лиц. В ноябре она была реформирована в самостоятельный отдел охраны, а с 25 декабря 1936 года, когда отделам госбезопасности присвоили номера, этот отдел стал называться 1-м отделом ГУГБ НКВД СССР со своей школой. В том же году Управление коменданта Московского Кремля было подчинено НКВД СССР.
29 сентября 1938 года Лаврентий Павлович Берия возглавил ГУГБ, но уже через два месяца, 25 ноября, он был назначен наркомом внутренних дел СССР. С этого момента началась «бериевская перестройка» органов государственной безопасности, которая была направлена на пресечение безудержной карательной практики органов госбезопасности, осуществлявшейся его предшественниками Ягодой и Ежовым.
Таким образом, к концу 30-х годов прошлого столетия система обеспечения безопасности высшего политического и военного руководства СССР обрела четкие формы и профессиональные качества. По сравнению с пусть и беззаветно преданной, но малочисленной и не всегда четко организованной ленинской охраной за десять лет был сделан огромный шаг вперед.
Эта стратегическая модель с небольшими изменениями легла в основу работы КГБ СССР до его расформирования в 1991 году.
Охрана здоровья
Системная централизация позволила управлению государственной охраны не только иметь доступ к необходимой оперативной информации, но и достаточно быстро оперировать любыми дополнительными (то есть не входящими в структуру охраны) силами и средствами. Так, уже по всей стране задачи по обеспечению госбезопасности выполняли управления государственной безопасности региональных управлений НКВД.
Здесь необходимо обратить внимание на еще один немаловажный штрих к истории, а главное, на логику развития государственной службы охраны. Как истинный кавказец Иосиф Виссарионович не любил холодный и промозглый подмосковный климат, при котором заболевания обострялись и с годами напоминали о себе все чаще и чаще. По рекомендациям врачей Сталину периодически приходилось проводить лечение постоянно болевшей левой руки сероводородными и радоновыми ваннами на бальнеологических курортах в Нижней Мацесте, Цаиши и Цхалтубо. У Сталина также были гипертония, хронический суставный ревматизм, радикулит и стенокардия. По рекомендации личного врача Кириллова Сталин в основном лечился методами курортологии, и только значительно позже он стал принимать медикаментозные средства.
С тех пор должность «прикрепленный» стала одним из тех фундаментальных системных элементов, которые неизменно присутствуют в современном подходе к обеспечению личной безопасности. Сегодня она перешла и в сферу частной охраны, при том что работа телохранителей в России пока не имеет своего правового поля. Лучшие профессиональные традиции не требуют законодательного утверждения, и прикрепленный в силу своего положения практически всегда, даже по умолчанию, является начальником личной охраны.
Интересно, что в 30-е годы прошлого века в Секретной службе (Secret Service) США тоже существовала подобная должность, но называлась она «личный офицер безопасности» (personal security officer). Этот «личный офицер» работал с охраняемым до тех пор, пока тот по каким-либо причинам не лишался своего высокого поста. Или, как это не раз случалось с американскими политиками, не был убит…
После 1929 года, когда Иосиф Сталин окончательно утвердился у власти, численность личного состава правительственной охраны начала увеличиваться, совершенствовался механизм отбора и подготовки кадров, усиливалась сама система обеспечения личной охраны руководителей государства. Так, 29 мая 1930 года была создана Центральная школа ОГПУ. Проводились внутренние реорганизации спецотдела, наращивалось его материально-техническое обеспечение, расширялась и правовая база.
Еще одна важная веха в истории становления системы госохраны: в 1934 году ОГПУ вошло в состав НКВД СССР (образованного из НКВД РСФСР) как Главное управление государственной безопасности (ГУГБ).
Устремления ответственных за обеспечение государственной безопасности лиц в это время сводились к системной централизации. ГУГБ получало существенную возможность маневров силами и средствами под единым руководством, тем самым обретая универсальность и повышая свои оперативные возможности.
С апреля 1936 года в опероде (оперативном отделе) ГУГБ НКВД СССР появилась особая часть, занимавшаяся обеспечением безопасности охраняемых лиц. В ноябре она была реформирована в самостоятельный отдел охраны, а с 25 декабря 1936 года, когда отделам госбезопасности присвоили номера, этот отдел стал называться 1-м отделом ГУГБ НКВД СССР со своей школой. В том же году Управление коменданта Московского Кремля было подчинено НКВД СССР.
29 сентября 1938 года Лаврентий Павлович Берия возглавил ГУГБ, но уже через два месяца, 25 ноября, он был назначен наркомом внутренних дел СССР. С этого момента началась «бериевская перестройка» органов государственной безопасности, которая была направлена на пресечение безудержной карательной практики органов госбезопасности, осуществлявшейся его предшественниками Ягодой и Ежовым.
Таким образом, к концу 30-х годов прошлого столетия система обеспечения безопасности высшего политического и военного руководства СССР обрела четкие формы и профессиональные качества. По сравнению с пусть и беззаветно преданной, но малочисленной и не всегда четко организованной ленинской охраной за десять лет был сделан огромный шаг вперед.
Эта стратегическая модель с небольшими изменениями легла в основу работы КГБ СССР до его расформирования в 1991 году.
Охрана здоровья
Системная централизация позволила управлению государственной охраны не только иметь доступ к необходимой оперативной информации, но и достаточно быстро оперировать любыми дополнительными (то есть не входящими в структуру охраны) силами и средствами. Так, уже по всей стране задачи по обеспечению госбезопасности выполняли управления государственной безопасности региональных управлений НКВД.
Здесь необходимо обратить внимание на еще один немаловажный штрих к истории, а главное, на логику развития государственной службы охраны. Как истинный кавказец Иосиф Виссарионович не любил холодный и промозглый подмосковный климат, при котором заболевания обострялись и с годами напоминали о себе все чаще и чаще. По рекомендациям врачей Сталину периодически приходилось проводить лечение постоянно болевшей левой руки сероводородными и радоновыми ваннами на бальнеологических курортах в Нижней Мацесте, Цаиши и Цхалтубо. У Сталина также были гипертония, хронический суставный ревматизм, радикулит и стенокардия. По рекомендации личного врача Кириллова Сталин в основном лечился методами курортологии, и только значительно позже он стал принимать медикаментозные средства.
Кремлевские врачи всегда играли не столь заметную гражданам, но зато вполне осязаемую чекистами огромную роль в жизни политического руководства нашей страны.
Возвращаясь немного назад, нужно сказать, что в 1918 году, через полгода после переезда в Кремль, Владимир Ленин сам назначил доверенного ему доктора Александру Юлиановну Канель главным врачом больницы, которая была организована в Потешном дворце Кремля. Естественно, что в ней оказывалась медицинская помощь всему кремлевскому руководству.
В 1923 году было принято решение о строительстве Кремлевской больницы и амбулатории на улице Воздвиженка, дом 6. В 1925 году амбулатория становится самостоятельным учреждением и получает название Кремлевской поликлиники. В 1938 году было начато строительство здания поликлиники на Сивцевом Вражке. Заметим, что медицинская служба никогда не входила в прямое подчинение руководству службы охраны, но при этом на протяжении всей советской истории в структуре главного государственного медицинского ведомства выделялось особое управление для обслуживания исключительно руководства страны. И, естественно, оно должным образом контролировалось чекистами, а потом и оперативными сотрудниками КГБ СССР.
Поскольку для лечения Сталин облюбовал крымские и особенно кавказские курорты, отдых в этих регионах вскоре вошел в моду у партийных руководителей. Началось активное строительство госдач. А руководству службы госохраны, естественно, пришлось решать задачи обеспечения безопасности охраняемых лиц во всех местах их отдыха.
После того как Иосиф Сталин в 1932 году в разговоре с главным архитектором хозуправления ЦИК СССР Мироном Ивановичем Мержановым (Миран Оганесович Мержанянц) заметил, что «…моя дача должна иметь те же комнаты, как и в кремлевской квартире», дачному вопросу стало уделяться огромное внимание.
Одновременно с завершением строительства санатория РККА имени Ворошилова по заданию ЦИК Мержанов спроектировал комплекс госдач в Дагомысе «Бочаров Ручей», являющийся в настоящее время правительственной резиденцией. По проекту Мержанова в 1930-х годах была построена всего одна дача — № 17, а две другие появились в 1948–1951 годах. Сейчас эти три госдачи под номерами 5, 6 и 7 являются резиденцией правительства России, а совершенно новый комплекс под названием «Ривьера-6» закреплен за Владимиром Владимировичем Путиным.
В 1933–1934 годах Мирон Мержанов спроектировал первую сталинскую госдачу, известную как «ближняя», или «объект № 1» — так она значилась в документах ГУО МГБ СССР, и именно там Сталин проведет последние дни жизни. Дача прекрасно сохранилась и сейчас, про нее написано много книг и снято немало телепередач. Она расположена в московском микрорайоне Давыдково, в 300 метрах от Поклонной горы (объект «Волынское» ФСО РФ). Интересно, что госдача «Большие Броды», построенная в 1938 году на полуострове озера Ужин на Валдае, была точной копией мержановской в Кунцево.
В конце 1934 года Сталин, весьма довольный выполненным заказом, приказал Мержанову подготовить проект госдачи в Верхней Мацесте, сейчас она известна под названием «Зеленая роща». Вскоре дачу построили на скалистом холме, окруженном непроходимым кустарником и лесом. А уже в 1935 году на реке Багрыпста, в 11 км от Гагр, по проекту того же Мержанова была построена врезанная в гору двухэтажная дача, получившая название «Холодная речка», или «объект № 18». По воспоминаниям сотрудников охраны Иосифа Сталина, он очень любил это место.
Нужно учитывать, что за все инженерные решения и особенно за технические средства охраны, спецсвязь и оперативное обеспечение (подбор кадров, агентуру и др.) отвечало руководство ГУГБ.
Как ковалась охрана «вождя народов»
ОГПУ — МГБ: 1924–1953
«Пешее хождение прекратить»
В начале 1930-х годов работа всей госохраны была не просто насыщенной, но и весьма напряженной. В частности, потому, что в то время Иосиф Сталин и другие члены Политбюро еще практиковали пешие прогулки по центру Москвы. Например, из Кремля в здание ЦК ВКП(б) на Старую площадь или в Большой театр на партийно-правительственные мероприятия. Стоит напомнить, что Кремль тогда еще не изменил своего дореволюционного вида и не был как-либо отгорожен от остальной Москвы. Естественно, безопасность всех передвижений охраняемых лиц негласно обеспечивали сотрудники ОГПУ в штатском, и не только они.
16 ноября 1931 года одна случайная встреча едва не стала для Сталина роковой. В тот день он в сопровождении своей охраны возвращался по Ильинке в Кремль. В районе Гостиного двора навстречу им вышел неприметный человек — бывший белый офицер, помощник резидента английской разведки в Москве Платонов-Петин, недавно приехавший в СССР под фамилией Огарев. Естественно, он сразу же попал в поле зрения чекистов, о чем (и это тоже естественно) даже не подозревал.
Платонов-Петин за последние несколько лет неоднократно въезжал и выезжал из СССР, и именно в этот раз контрразведчики решили взять его в разработку особым образом. К нему был «подведен» сотрудник — по легенде «радушный хозяин квартиры», которую Платонов-Петин снял в Москве. Как утверждают источники, в момент встречи со Сталиным на Ильинке именно этот чекист шел вместе с диверсантом.
Вот что сам Платонов-Петин-«Огарев» позже откровенно показал на допросе: «Мы так близко сошлись на тротуаре, что я даже задел рукой его соседа. Первая моя мысль была выхватить револьвер и выстрелить. Но я был в этот день не в куртке, а в пальто. А револьвер был в кармане штанов под пальто. Я понял, что раньше, чем я выстрелю, меня схватят. Пройдя несколько шагов, я подумал, не вернуться ли мне…». Показания чекиста указывают на то, что Платонов-Петин «постарался выхватить револьвер», и именно это действие пресек сотрудник ОГПУ.
Через несколько часов секретарь ЦИК СССР И.А. Акулов докладывал Сталину:
«Проходя с нашим агентом по Ильинке, агент английской разведки случайно встретил Вас и сделал попытку выхватить револьвер. Как сообщает наш агент, ему удалось схватить за руку указанного англоразведчика и повлечь за собой, воспрепятствовав попытке. Тотчас же после этого названный агент англоразведки был нами секретно арестован. О ходе следствия буду Вас своевременно информировать».
«Встреча на Ильинке» была очень серьезным сигналом не только руководству НКВД СССР. На записке ОГПУ за N 40919 от 18 ноября 1931 года появилась резолюция В. Молотова: «Членам Политбюро. Пешее хождение т. Сталина по Москве надо прекратить». Ниже стоят подписи Л. Кагановича, М. Калинина, В. Куйбышева и А. Рыкова.
После этой директивы Сталин и остальные охраняемые лица перемещались в сопровождении каждый своей охраны даже по территории Кремля. Соответственным образом была организована и вся система охраны. Так, например, для ежегодных поездок Сталина на курорты Кавказа одновременно готовились и его литерный поезд в Москве, и соответствующий теплоход в Горьком. Когда он предпочитал уезжать непосредственно из Москвы, использовался поезд, в других случаях теплоход спускался по Волге до Сталинграда, а уже оттуда другой специальный поезд доставлял Сталина в Сочи.
Никто не знал заранее ни того, какой вариант выберет Иосиф Виссарионович на этот раз, ни дня, когда он пустится в путь. Его специальный поезд и специальный теплоход по нескольку дней стояли в полной готовности, но только в последние часы перед выездом он наконец сообщал доверенным лицам, какой способ перемещения избирает на сей раз.
Возвращаясь немного назад, нужно сказать, что в 1918 году, через полгода после переезда в Кремль, Владимир Ленин сам назначил доверенного ему доктора Александру Юлиановну Канель главным врачом больницы, которая была организована в Потешном дворце Кремля. Естественно, что в ней оказывалась медицинская помощь всему кремлевскому руководству.
В 1923 году было принято решение о строительстве Кремлевской больницы и амбулатории на улице Воздвиженка, дом 6. В 1925 году амбулатория становится самостоятельным учреждением и получает название Кремлевской поликлиники. В 1938 году было начато строительство здания поликлиники на Сивцевом Вражке. Заметим, что медицинская служба никогда не входила в прямое подчинение руководству службы охраны, но при этом на протяжении всей советской истории в структуре главного государственного медицинского ведомства выделялось особое управление для обслуживания исключительно руководства страны. И, естественно, оно должным образом контролировалось чекистами, а потом и оперативными сотрудниками КГБ СССР.
Поскольку для лечения Сталин облюбовал крымские и особенно кавказские курорты, отдых в этих регионах вскоре вошел в моду у партийных руководителей. Началось активное строительство госдач. А руководству службы госохраны, естественно, пришлось решать задачи обеспечения безопасности охраняемых лиц во всех местах их отдыха.
После того как Иосиф Сталин в 1932 году в разговоре с главным архитектором хозуправления ЦИК СССР Мироном Ивановичем Мержановым (Миран Оганесович Мержанянц) заметил, что «…моя дача должна иметь те же комнаты, как и в кремлевской квартире», дачному вопросу стало уделяться огромное внимание.
Одновременно с завершением строительства санатория РККА имени Ворошилова по заданию ЦИК Мержанов спроектировал комплекс госдач в Дагомысе «Бочаров Ручей», являющийся в настоящее время правительственной резиденцией. По проекту Мержанова в 1930-х годах была построена всего одна дача — № 17, а две другие появились в 1948–1951 годах. Сейчас эти три госдачи под номерами 5, 6 и 7 являются резиденцией правительства России, а совершенно новый комплекс под названием «Ривьера-6» закреплен за Владимиром Владимировичем Путиным.
В 1933–1934 годах Мирон Мержанов спроектировал первую сталинскую госдачу, известную как «ближняя», или «объект № 1» — так она значилась в документах ГУО МГБ СССР, и именно там Сталин проведет последние дни жизни. Дача прекрасно сохранилась и сейчас, про нее написано много книг и снято немало телепередач. Она расположена в московском микрорайоне Давыдково, в 300 метрах от Поклонной горы (объект «Волынское» ФСО РФ). Интересно, что госдача «Большие Броды», построенная в 1938 году на полуострове озера Ужин на Валдае, была точной копией мержановской в Кунцево.
В конце 1934 года Сталин, весьма довольный выполненным заказом, приказал Мержанову подготовить проект госдачи в Верхней Мацесте, сейчас она известна под названием «Зеленая роща». Вскоре дачу построили на скалистом холме, окруженном непроходимым кустарником и лесом. А уже в 1935 году на реке Багрыпста, в 11 км от Гагр, по проекту того же Мержанова была построена врезанная в гору двухэтажная дача, получившая название «Холодная речка», или «объект № 18». По воспоминаниям сотрудников охраны Иосифа Сталина, он очень любил это место.
Нужно учитывать, что за все инженерные решения и особенно за технические средства охраны, спецсвязь и оперативное обеспечение (подбор кадров, агентуру и др.) отвечало руководство ГУГБ.
Как ковалась охрана «вождя народов»
ОГПУ — МГБ: 1924–1953
«Пешее хождение прекратить»
В начале 1930-х годов работа всей госохраны была не просто насыщенной, но и весьма напряженной. В частности, потому, что в то время Иосиф Сталин и другие члены Политбюро еще практиковали пешие прогулки по центру Москвы. Например, из Кремля в здание ЦК ВКП(б) на Старую площадь или в Большой театр на партийно-правительственные мероприятия. Стоит напомнить, что Кремль тогда еще не изменил своего дореволюционного вида и не был как-либо отгорожен от остальной Москвы. Естественно, безопасность всех передвижений охраняемых лиц негласно обеспечивали сотрудники ОГПУ в штатском, и не только они.
16 ноября 1931 года одна случайная встреча едва не стала для Сталина роковой. В тот день он в сопровождении своей охраны возвращался по Ильинке в Кремль. В районе Гостиного двора навстречу им вышел неприметный человек — бывший белый офицер, помощник резидента английской разведки в Москве Платонов-Петин, недавно приехавший в СССР под фамилией Огарев. Естественно, он сразу же попал в поле зрения чекистов, о чем (и это тоже естественно) даже не подозревал.
Платонов-Петин за последние несколько лет неоднократно въезжал и выезжал из СССР, и именно в этот раз контрразведчики решили взять его в разработку особым образом. К нему был «подведен» сотрудник — по легенде «радушный хозяин квартиры», которую Платонов-Петин снял в Москве. Как утверждают источники, в момент встречи со Сталиным на Ильинке именно этот чекист шел вместе с диверсантом.
Вот что сам Платонов-Петин-«Огарев» позже откровенно показал на допросе: «Мы так близко сошлись на тротуаре, что я даже задел рукой его соседа. Первая моя мысль была выхватить револьвер и выстрелить. Но я был в этот день не в куртке, а в пальто. А револьвер был в кармане штанов под пальто. Я понял, что раньше, чем я выстрелю, меня схватят. Пройдя несколько шагов, я подумал, не вернуться ли мне…». Показания чекиста указывают на то, что Платонов-Петин «постарался выхватить револьвер», и именно это действие пресек сотрудник ОГПУ.
Через несколько часов секретарь ЦИК СССР И.А. Акулов докладывал Сталину:
«Проходя с нашим агентом по Ильинке, агент английской разведки случайно встретил Вас и сделал попытку выхватить револьвер. Как сообщает наш агент, ему удалось схватить за руку указанного англоразведчика и повлечь за собой, воспрепятствовав попытке. Тотчас же после этого названный агент англоразведки был нами секретно арестован. О ходе следствия буду Вас своевременно информировать».
«Встреча на Ильинке» была очень серьезным сигналом не только руководству НКВД СССР. На записке ОГПУ за N 40919 от 18 ноября 1931 года появилась резолюция В. Молотова: «Членам Политбюро. Пешее хождение т. Сталина по Москве надо прекратить». Ниже стоят подписи Л. Кагановича, М. Калинина, В. Куйбышева и А. Рыкова.
После этой директивы Сталин и остальные охраняемые лица перемещались в сопровождении каждый своей охраны даже по территории Кремля. Соответственным образом была организована и вся система охраны. Так, например, для ежегодных поездок Сталина на курорты Кавказа одновременно готовились и его литерный поезд в Москве, и соответствующий теплоход в Горьком. Когда он предпочитал уезжать непосредственно из Москвы, использовался поезд, в других случаях теплоход спускался по Волге до Сталинграда, а уже оттуда другой специальный поезд доставлял Сталина в Сочи.
Никто не знал заранее ни того, какой вариант выберет Иосиф Виссарионович на этот раз, ни дня, когда он пустится в путь. Его специальный поезд и специальный теплоход по нескольку дней стояли в полной готовности, но только в последние часы перед выездом он наконец сообщал доверенным лицам, какой способ перемещения избирает на сей раз.
×
Перед его бронированным поездом и следом за ним двигались два других литерных состава с охраной и вспомогательным личным составом. Этот уникальный поезд был так оборудован, что мог выдержать двухнедельную осаду. При необходимости окна закрывались бронированными ставнями. Уже после смерти Сталина этот порядок обеспечения безопасности охраняемых лиц при следовании на железнодорожном транспорте в адаптированном для своего времени виде был оформлен специальным приказом в шестидесятых годах и действовал вплоть до 1991 года. Нет сомнений, что для обеспечения безопасности литерного бронепоезда лидера Северной Кореи Ким Чен Ира в России в августе 2011 года были использованы те же самые принципы охраны, которые были установлены для охраны поезда Сталина.
Выговор наркому
Нельзя упустить из виду и такой важный в обеспечении безопасности первых лиц элемент, как автомобильный парк. 2 июня 1932 года СНК СССР издал постановление №375 «Об особом гараже Кремля». К концу 1932 года в ГОНе числились 45 работников высшей квалификации. Сотрудники ГОНа принимали участие и в оперативно-технических осмотрах, и в техподготовке речных и морских судов, использовавшихся для отдыха руководителей государства.
Весьма примечательный автопробег на высшем уровне состоялся с 18 по 26 июля 1933 года. Иосиф Сталин и Климент Ворошилов выехали из Москвы в Ленинград на трех основных машинах уже ГОНа в сопровождении двух автомобилей охраны оперода ОГПУ СССР под начальством тогда еще первого заместителя председателя ОГПУ Генриха Ягоды (заметим, что ГОН тогда не предоставлял автомобили для охраны, чекисты имели свой гараж). Там их встретил Сергей Киров (кстати, у Кирова был свой персональный водитель — С.М. Юдин), и все охраняемые сели на пароход, посетили Беломорско-Балтийский канал, а обратно в Москву вернулись поездом. Объем работы, выполненной группой охраны и личным составом ГОНа, был по плечу только высокопрофессиональной службе безопасности.
Весьма неприятный эпизод с машиной Сталина произошел сразу же по прибытии в Сочи после беломорско-балтийской поездки. При въезде на Ривьерский мост в Сочи в автомобиль Сталина врезался грузовик. Но это была не первая авария основного автомобиля в Сочи.
За три года до этого, 26 июля 1930 года, вместе со своей супругой Н.С. Аллилуевой, С.М. Буденным и комиссаром для особых поручений оперода ОГПУ И.Ф. Юсисом (по логике, он выполнял функции прикрепленного) Иосиф Виссарионович собрался ехать в Красную Поляну. «При выезде из дома отдыха «Пузановка», за речкой «Вонючкой» (так и написано в документе. — РП) в 10:35 автомобиль «Роллс-Ройс» Гаража особого назначения столкнулся с автомобилем дома отдыха «Красный шторм». В документе не говорилось, что Сталину тогда осколком стекла срезало левую бровь, но уже на следующий день он чувствовал себя хорошо. Сам Иосиф Виссарионович строго приказал никому об этом факте не сообщать и водителя не наказывать.
С точки зрения работы охраны весьма интересны и факты отношения руководства страны к самодисциплине и безопасности.
В протоколе заседания Политбюро ЦК ВКП(б) за №140 от 25 июня 1933 года значилось: «За грубое нарушение постановления Политбюро о запрещении полетов ответственных работников — объявить тов. Микояну строгий выговор».
Но и после этого выговора Анастас Иванович не начал с должным вниманием относиться к требованиям личной безопасности. Своим персональным водителям ГОНа Степанову и Тимашеву он ставил сложнейшие задачи по прибытию в назначенное место вовремя. Проще говоря, заставлял их гонять автомобиль на предельных скоростях. Какая знакомая ситуация для современных телохранителей! Тут последовало еще одно предупреждение от товарищей по партии.
Протокол №11 решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 17 января 1939 — 20 января 1939 года «о тов. Микояне.
1. воспретить тов. Микояну езду на автомобиле со скоростью 80–100 километров в час (в черновике — 100–150 км/ч. — РП)
1.Обязать тов. Микояна не требовать от своего шофера больше скорости, чем 50–60 километров в час.
1.Тов. Власику проследить за выполнением».
Как вспоминал бывший сотрудник охраны Сталина Алексей Трофимович Рыбин, сам Иосиф Виссарионович предпочитал тихую езду — 40-50 км/ч, не более.
«Начальники» и «подчиненные»
Теперь пора перейти к разговору о персоналиях в сфере охраны первых лиц сталинской эпохи. В декабре 1936 года начальником 1-го отдела ГУГБ был назначен Карл Викторович Паукер, и это не случайный выбор. Свою карьеру именно в личной охране Паукер начал 1 февраля 1922 года как заместитель Абрама Беленького, а 12 мая 1923 года сменил его на посту начальника уже оперативного отдела ОГПУ.
Бывший советский разведчик A.M. Орлов писал: «Паукер пришелся Сталину по вкусу... Абсолютно все, что имело отношение к Сталину и его семье, проходило через руки Паукера. Без его ведома ни один кусок пищи не мог появиться на столе вождя. Без одобрения Паукера ни один человек не мог быть допущен в квартиру Сталина или на его загородную дачу. Он изучил сталинские вкусы и научился угадывать его малейшие желания... Подметив, что Сталин, желая казаться повыше ростом, предпочитает обувь на высоких каблуках, Паукер решил нарастить ему еще несколько сантиметров. Он изобрел для Сталина сапоги специального покроя с необычно высокими каблуками, частично спрятанными в задник».
Более того, Паукер, еще в юности освоивший профессию парикмахера, самолично брил Иосифа Виссарионовича. Дело в том, что до этого Сталин часто выглядел не слишком хорошо выбритым. Его лицо было покрыто оспинами, и безопасная бритва, которой он привык пользоваться, оставляла мелкие волосяные островки, от чего Сталин выглядел еще более рябым. Не решаясь довериться бритве парикмахера, Сталин, видимо, примирился с этим недостатком. Однако Паукеру он был готов подставить свое горло.
Выговор наркому
Нельзя упустить из виду и такой важный в обеспечении безопасности первых лиц элемент, как автомобильный парк. 2 июня 1932 года СНК СССР издал постановление №375 «Об особом гараже Кремля». К концу 1932 года в ГОНе числились 45 работников высшей квалификации. Сотрудники ГОНа принимали участие и в оперативно-технических осмотрах, и в техподготовке речных и морских судов, использовавшихся для отдыха руководителей государства.
Весьма примечательный автопробег на высшем уровне состоялся с 18 по 26 июля 1933 года. Иосиф Сталин и Климент Ворошилов выехали из Москвы в Ленинград на трех основных машинах уже ГОНа в сопровождении двух автомобилей охраны оперода ОГПУ СССР под начальством тогда еще первого заместителя председателя ОГПУ Генриха Ягоды (заметим, что ГОН тогда не предоставлял автомобили для охраны, чекисты имели свой гараж). Там их встретил Сергей Киров (кстати, у Кирова был свой персональный водитель — С.М. Юдин), и все охраняемые сели на пароход, посетили Беломорско-Балтийский канал, а обратно в Москву вернулись поездом. Объем работы, выполненной группой охраны и личным составом ГОНа, был по плечу только высокопрофессиональной службе безопасности.
Весьма неприятный эпизод с машиной Сталина произошел сразу же по прибытии в Сочи после беломорско-балтийской поездки. При въезде на Ривьерский мост в Сочи в автомобиль Сталина врезался грузовик. Но это была не первая авария основного автомобиля в Сочи.
За три года до этого, 26 июля 1930 года, вместе со своей супругой Н.С. Аллилуевой, С.М. Буденным и комиссаром для особых поручений оперода ОГПУ И.Ф. Юсисом (по логике, он выполнял функции прикрепленного) Иосиф Виссарионович собрался ехать в Красную Поляну. «При выезде из дома отдыха «Пузановка», за речкой «Вонючкой» (так и написано в документе. — РП) в 10:35 автомобиль «Роллс-Ройс» Гаража особого назначения столкнулся с автомобилем дома отдыха «Красный шторм». В документе не говорилось, что Сталину тогда осколком стекла срезало левую бровь, но уже на следующий день он чувствовал себя хорошо. Сам Иосиф Виссарионович строго приказал никому об этом факте не сообщать и водителя не наказывать.
С точки зрения работы охраны весьма интересны и факты отношения руководства страны к самодисциплине и безопасности.
В протоколе заседания Политбюро ЦК ВКП(б) за №140 от 25 июня 1933 года значилось: «За грубое нарушение постановления Политбюро о запрещении полетов ответственных работников — объявить тов. Микояну строгий выговор».
Но и после этого выговора Анастас Иванович не начал с должным вниманием относиться к требованиям личной безопасности. Своим персональным водителям ГОНа Степанову и Тимашеву он ставил сложнейшие задачи по прибытию в назначенное место вовремя. Проще говоря, заставлял их гонять автомобиль на предельных скоростях. Какая знакомая ситуация для современных телохранителей! Тут последовало еще одно предупреждение от товарищей по партии.
Протокол №11 решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 17 января 1939 — 20 января 1939 года «о тов. Микояне.
1. воспретить тов. Микояну езду на автомобиле со скоростью 80–100 километров в час (в черновике — 100–150 км/ч. — РП)
1.Обязать тов. Микояна не требовать от своего шофера больше скорости, чем 50–60 километров в час.
1.Тов. Власику проследить за выполнением».
Как вспоминал бывший сотрудник охраны Сталина Алексей Трофимович Рыбин, сам Иосиф Виссарионович предпочитал тихую езду — 40-50 км/ч, не более.
«Начальники» и «подчиненные»
Теперь пора перейти к разговору о персоналиях в сфере охраны первых лиц сталинской эпохи. В декабре 1936 года начальником 1-го отдела ГУГБ был назначен Карл Викторович Паукер, и это не случайный выбор. Свою карьеру именно в личной охране Паукер начал 1 февраля 1922 года как заместитель Абрама Беленького, а 12 мая 1923 года сменил его на посту начальника уже оперативного отдела ОГПУ.
Бывший советский разведчик A.M. Орлов писал: «Паукер пришелся Сталину по вкусу... Абсолютно все, что имело отношение к Сталину и его семье, проходило через руки Паукера. Без его ведома ни один кусок пищи не мог появиться на столе вождя. Без одобрения Паукера ни один человек не мог быть допущен в квартиру Сталина или на его загородную дачу. Он изучил сталинские вкусы и научился угадывать его малейшие желания... Подметив, что Сталин, желая казаться повыше ростом, предпочитает обувь на высоких каблуках, Паукер решил нарастить ему еще несколько сантиметров. Он изобрел для Сталина сапоги специального покроя с необычно высокими каблуками, частично спрятанными в задник».
Более того, Паукер, еще в юности освоивший профессию парикмахера, самолично брил Иосифа Виссарионовича. Дело в том, что до этого Сталин часто выглядел не слишком хорошо выбритым. Его лицо было покрыто оспинами, и безопасная бритва, которой он привык пользоваться, оставляла мелкие волосяные островки, от чего Сталин выглядел еще более рябым. Не решаясь довериться бритве парикмахера, Сталин, видимо, примирился с этим недостатком. Однако Паукеру он был готов подставить свое горло.
Как говорил один чекист, «Паукер Сталину ближе, чем друг... ближе брата!». Паукер, как никто, умел поднимать вождю настроение, рассказывая анекдоты или устраивая небольшие спектакли. Он доводил своего патрона до колик, изображая Зиновьева, которого волокли на расстрел, показывал, как тот висел на плечах конвойных и умолял партию о пощаде. Карл Паукер не знал, что уже очень скоро, буквально через какие-то месяцы на казнь поведут его самого. В том же году он был арестован и расстрелян как «немецкий шпион».
В 1937 году настали поистине трагические времена для тех, кто отвечал за обеспечение безопасности первых лиц СССР. Напомним, что наркомом внутренних дел тогда был Николай Ежов. 15 апреля Карла Паукера сняли с должности начальника 1-го отдела ГУГБ, которую он занимал всего 120 дней. 14 июня снимают преемника Паукера Владимира Курского (пробыл на должности 60 дней, через три недели после снятия застрелился). Курского сменил Израиль Дагин, которому удалось продержаться на посту чуть дольше своих предшественников, но и он в начале ноября 1938 года был арестован. Подобная чехарда наглядно демонстрирует, насколько невелика была значимость данного отдела с точки зрения тех, кто принимал управленческие решения.
Прикрепленный к семье
После ареста Дагина 19 ноября 1938 года 1-й отдел ГУГБ возглавил старший майор госбезопасности Николай Сидорович Власик. Об этом человеке стоит рассказать подробно, потому что именно он сумел довести систему охраны вождя до совершенства.
Родился Николай Сидорович в 1896 году в Гродненской губернии (Белоруссия), в бедной крестьянской семье. Воевал в Первую мировую войну, за храбрость получил Георгиевский крест. В первые же дни Октябрьской революции в звании унтер-офицера вместе со своим взводом перешел на сторону советской власти. С 1919 года работал в ВЧК, в 1927-м попал в спецохрану Кремля. Как пишет сам Николай Сидорович в своих воспоминаниях, произошло это так:
«В 1927 году в здание комендатуры на Лубянке была брошена бомба. Я в это время находился в Сочи в отпуске. Начальство срочно вызвало меня и поручило мне организовать охрану особого отдела ВЧК, Кремля, а также охрану членов правительства на дачах, прогулках, в поездках и особое внимание уделить личной охране т. Сталина. До этого времени при т. Сталине находился только один сотрудник, который сопровождал его, когда он ездил в командировки. Это был литовец Юсис. Вызвал Юсиса и на машине отправился с ним на подмосковную дачу, где обычно отдыхал т. Сталин. Приехав на дачу и осмотрев ее, я увидел, что там царил полный беспорядок. Не было ни белья, ни посуды, ни обслуживающего персонала… Я начал с того, что послал на дачу белье и посуду, договорился о снабжении продуктами из совхоза, находившегося в ведении ГПУ и расположенного рядом с дачей. Послал на дачу повариху и уборщицу. Наладил прямую телефонную связь с Москвой».
В 1937 году настали поистине трагические времена для тех, кто отвечал за обеспечение безопасности первых лиц СССР. Напомним, что наркомом внутренних дел тогда был Николай Ежов. 15 апреля Карла Паукера сняли с должности начальника 1-го отдела ГУГБ, которую он занимал всего 120 дней. 14 июня снимают преемника Паукера Владимира Курского (пробыл на должности 60 дней, через три недели после снятия застрелился). Курского сменил Израиль Дагин, которому удалось продержаться на посту чуть дольше своих предшественников, но и он в начале ноября 1938 года был арестован. Подобная чехарда наглядно демонстрирует, насколько невелика была значимость данного отдела с точки зрения тех, кто принимал управленческие решения.
Прикрепленный к семье
После ареста Дагина 19 ноября 1938 года 1-й отдел ГУГБ возглавил старший майор госбезопасности Николай Сидорович Власик. Об этом человеке стоит рассказать подробно, потому что именно он сумел довести систему охраны вождя до совершенства.
Родился Николай Сидорович в 1896 году в Гродненской губернии (Белоруссия), в бедной крестьянской семье. Воевал в Первую мировую войну, за храбрость получил Георгиевский крест. В первые же дни Октябрьской революции в звании унтер-офицера вместе со своим взводом перешел на сторону советской власти. С 1919 года работал в ВЧК, в 1927-м попал в спецохрану Кремля. Как пишет сам Николай Сидорович в своих воспоминаниях, произошло это так:
«В 1927 году в здание комендатуры на Лубянке была брошена бомба. Я в это время находился в Сочи в отпуске. Начальство срочно вызвало меня и поручило мне организовать охрану особого отдела ВЧК, Кремля, а также охрану членов правительства на дачах, прогулках, в поездках и особое внимание уделить личной охране т. Сталина. До этого времени при т. Сталине находился только один сотрудник, который сопровождал его, когда он ездил в командировки. Это был литовец Юсис. Вызвал Юсиса и на машине отправился с ним на подмосковную дачу, где обычно отдыхал т. Сталин. Приехав на дачу и осмотрев ее, я увидел, что там царил полный беспорядок. Не было ни белья, ни посуды, ни обслуживающего персонала… Я начал с того, что послал на дачу белье и посуду, договорился о снабжении продуктами из совхоза, находившегося в ведении ГПУ и расположенного рядом с дачей. Послал на дачу повариху и уборщицу. Наладил прямую телефонную связь с Москвой».
В отличие от Паукера, шутить и лицедействовать Николай Власик не любил. Зато оказался превосходным начальником охраны. Он стал не просто телохранителем Сталина, но и, по сути, членом его семьи. После смерти Надежды Аллилуевой он занимался воспитанием детей Сталина (вплоть до проверки домашних заданий), решением хозяйственных и финансовых вопросов. Ему подчинялись многочисленные дачные резиденции генсека вместе со штатом охраны, горничных, экономок и поваров.
Как и сам Власик, его подчиненные точно так же «прикреплялись» к семьям своих подопечных и занимались всеми вопросами их жизнеобеспечения: питание, домашний обиход, передвижение на автомобилях и многое другое. Все это хозяйство позже получило название «группы охраны», у которой обязательно был «комендант». Как тут не вспомнить ленинского коменданта — матроса Павла Малькова!
Николай Сидорович вспоминает: «Жил товарищ Сталин с семьей очень скромно. Ходил он в старом, сильно потертом пальто. Я предложил Надежде Сергеевне сшить ему новое пальто, но для этого надо было снять мерку или взять старое и с него сделать в мастерской точно такое новое. Мерку снять не удалось, так как он наотрез отказался, сказав, что новое пальто ему не нужно. Но нам все-таки удалось сшить ему новое пальто». Говорят, Иосиф Виссарионович сделал вид, что подмены не заметил, и никому ничего не сказал.
При такой вовлеченности Власика в жизнь сталинской семьи нельзя сказать, что он пришелся по душе всем ее членам. Дочь Сталина Светлана Аллилуева называла его «малограмотным, грубым, глупым и чрезвычайно наглым сатрапом», который осмеливался диктовать «некоторым деятелям искусства "вкусы товарища Сталина"». И деятелям искусства приходилось не только слушать эти советы, но и следовать им. Ведь ни один праздничный концерт в Большом театре или Георгиевском зале не проходил без санкции Николая Власика.
Системный подход
В 1938 году, после заявления Троцкого о необходимости убийства Сталина с целью победы над СССР возникла задача не просто усилить охрану, но и вывести ее на качественно новый уровень. Николай Власик начал выстраивать эту систему под конкретные задачи. Естественно, что в этом случае его рекомендации и требования руководством НКВД воспринимались весьма серьезно. Его опыт и знание особенностей работы с охраняемым лицом сомнений не вызывали. Можно смело сказать, что все, что требовалось, было предоставлено. Но понятие «все» на бумагу не положишь. Нужны были и обоснования, и расчеты, и штабные навыки составления и ведения служебной документации. Под слова партия денег не давала, они выделялись под конкретные требования. Как отмечает президент Национальной ассоциации телохранителей (НАСТ) России Дмитрий Фонарев, главной заслугой Власика было то, что именно при нем в организацию охраны был заложен продуманный системный подход, который послужил тем самым нерушимым фундаментом для современных профильных решений.
При разработке документов Николай Власик и его подчиненные исходили из богатейшего личного опыта, профессионального мастерства и элементарных требований жизни. Подсчитали, какая материальная база требуется: сколько машин и инвентаря нужно, какое количество людей должно сопровождать Сталина и других охраняемых лиц. Как показала история, средств на такую важную «для себя» задачу партия не пожалела.
Одним из оригинальных оперативных решений Николая Сидоровича было использование для передвижения Иосифа Виссарионовича нескольких одинаковых машин, чтобы никто не смог узнать, в какой именно находится охраняемое лицо. Так Сталина перевозили через Арбат по Можайскому шоссе на «ближнюю дачу». Этот оперативный прием и сегодня применяется в охране, и не только первых лиц государства.
Еще одно масштабное решение Власика, касавшееся охраны трассы проезда Сталина, тоже вошло в профессиональную науку. Во-первых, все «ненадежные семьи и лица» были выселены из прилегающих к трассе домов, а их квартиры заняли «надежные семьи», как правило, из чекистских и партийных рядов. Во-вторых, когда осуществлялся проезд Сталина по трассе, в обеспечении безопасности этого оперативного мероприятия было задействовано такое количество сотрудников, что при необходимости (по тревоге) они могли взяться за руки… по обеим сторонам трассы.
Не обошлось и без структурных изменений. Для подготовки кадрового резерва в 1938–1940 гг. в Ногинском районе (современная Купавна) был создан учебный центр и военный лагерь, который существует и поныне. 20 января 1939 года было утверждено положение о коменданте Московского Кремля — эта должность тоже сохранилась до сих пор.
К началу 1940-х годов советская система охраны первых лиц уже сформировалась. Накануне войны, после разделения решением Политбюро ЦК ВКП(б) НКВД СССР на два самостоятельных органа (НКВД и НКГБ) 26 февраля 1941 года был издан приказ вновь образованного НКГБ СССР «Об организации управлений и отделов Наркомата государственной безопасности и назначении руководящего состава этих управлений и отделов». Николай Власик по должности возглавил 1-й отдел НКГБ. Говоря современным языком, «первая версия» НКГБ просуществовала менее полугода: в июле 1941-го наркоматы госбезопасности и внутренних дел вновь объединили в НКВД.
В первые месяцы войны Николай Сидорович отвечал за подготовку возможной эвакуации руководства партии и правительства, членов дипломатического корпуса и наркоматов. Главное управление охраны подбирало в Куйбышеве рабочие помещения и квартиры для правительства, обеспечивало транспорт и связь, налаживало снабжение. За эвакуацию тела Ленина в Тюмень и его охрану тоже отвечал он. Когда Сталин узнал, что Николай Власик отправил его библиотеку в Куйбышев, он с твердой уверенностью сказал: «Напрасно ты это сделал, Москву мы никогда не отдадим».
Накануне парада 7 ноября 1941 года начальник охраны Сталина с вверенным ему управлением обеспечивал безопасность на торжественном собрании, состоявшемся на станции метро «Маяковская». Там произошел интересный эпизод, который Власик описал в своих воспоминаниях:
«Спускаясь по эскалатору на торжественное заседание, т. Сталин посмотрел на меня, я был одет в бекешу и папаху, и сказал: «Вот у тебя на папахе звезда, а у меня ее нет. Все-таки, знаешь, неудобно, главнокомандующий, а одет не по форме. А на фуражке даже нет звезды, ты уж достань мне, пожалуйста, звезду». С докладом выступил т. Сталин. Закончил он свой доклад словами: "Наше дело правое — победа будет за нами". ...Когда т. Сталин уезжал домой после заседания, на его фуражке уже блестела красная пятиконечная звезда. В этой фуражке и в простой шинели без каких-либо знаков отличия он выступал на историческом параде 7 ноября 1941 года. Мне удалось его удачно сфотографировать, и эта фотография была распространена в большом количестве. Бойцы прикрепляли ее на танки и со словами: «За Родину! За Сталина!» — шли в ожесточенные атаки».
1-й отдел под руководством генерал-лейтенанта Власика обеспечивал безопасность руководителей при поездках по стране и выездах на фронты. Особенно ярко этот период описан в воспоминаниях Алексея Рыбина. 157 поездок охраняемых лиц на фронт и в прифронтовые районы. 68 — самолетами, 59 — поездами и 30 — автомобилями. 118 поездок по стране, 19 — за рубеж, 15 визитов глав иностранных делегаций в СССР. Всего в военный период было обеспечено более 800 охранных мероприятий.
Как и сам Власик, его подчиненные точно так же «прикреплялись» к семьям своих подопечных и занимались всеми вопросами их жизнеобеспечения: питание, домашний обиход, передвижение на автомобилях и многое другое. Все это хозяйство позже получило название «группы охраны», у которой обязательно был «комендант». Как тут не вспомнить ленинского коменданта — матроса Павла Малькова!
Николай Сидорович вспоминает: «Жил товарищ Сталин с семьей очень скромно. Ходил он в старом, сильно потертом пальто. Я предложил Надежде Сергеевне сшить ему новое пальто, но для этого надо было снять мерку или взять старое и с него сделать в мастерской точно такое новое. Мерку снять не удалось, так как он наотрез отказался, сказав, что новое пальто ему не нужно. Но нам все-таки удалось сшить ему новое пальто». Говорят, Иосиф Виссарионович сделал вид, что подмены не заметил, и никому ничего не сказал.
При такой вовлеченности Власика в жизнь сталинской семьи нельзя сказать, что он пришелся по душе всем ее членам. Дочь Сталина Светлана Аллилуева называла его «малограмотным, грубым, глупым и чрезвычайно наглым сатрапом», который осмеливался диктовать «некоторым деятелям искусства "вкусы товарища Сталина"». И деятелям искусства приходилось не только слушать эти советы, но и следовать им. Ведь ни один праздничный концерт в Большом театре или Георгиевском зале не проходил без санкции Николая Власика.
Системный подход
В 1938 году, после заявления Троцкого о необходимости убийства Сталина с целью победы над СССР возникла задача не просто усилить охрану, но и вывести ее на качественно новый уровень. Николай Власик начал выстраивать эту систему под конкретные задачи. Естественно, что в этом случае его рекомендации и требования руководством НКВД воспринимались весьма серьезно. Его опыт и знание особенностей работы с охраняемым лицом сомнений не вызывали. Можно смело сказать, что все, что требовалось, было предоставлено. Но понятие «все» на бумагу не положишь. Нужны были и обоснования, и расчеты, и штабные навыки составления и ведения служебной документации. Под слова партия денег не давала, они выделялись под конкретные требования. Как отмечает президент Национальной ассоциации телохранителей (НАСТ) России Дмитрий Фонарев, главной заслугой Власика было то, что именно при нем в организацию охраны был заложен продуманный системный подход, который послужил тем самым нерушимым фундаментом для современных профильных решений.
При разработке документов Николай Власик и его подчиненные исходили из богатейшего личного опыта, профессионального мастерства и элементарных требований жизни. Подсчитали, какая материальная база требуется: сколько машин и инвентаря нужно, какое количество людей должно сопровождать Сталина и других охраняемых лиц. Как показала история, средств на такую важную «для себя» задачу партия не пожалела.
Одним из оригинальных оперативных решений Николая Сидоровича было использование для передвижения Иосифа Виссарионовича нескольких одинаковых машин, чтобы никто не смог узнать, в какой именно находится охраняемое лицо. Так Сталина перевозили через Арбат по Можайскому шоссе на «ближнюю дачу». Этот оперативный прием и сегодня применяется в охране, и не только первых лиц государства.
Еще одно масштабное решение Власика, касавшееся охраны трассы проезда Сталина, тоже вошло в профессиональную науку. Во-первых, все «ненадежные семьи и лица» были выселены из прилегающих к трассе домов, а их квартиры заняли «надежные семьи», как правило, из чекистских и партийных рядов. Во-вторых, когда осуществлялся проезд Сталина по трассе, в обеспечении безопасности этого оперативного мероприятия было задействовано такое количество сотрудников, что при необходимости (по тревоге) они могли взяться за руки… по обеим сторонам трассы.
Не обошлось и без структурных изменений. Для подготовки кадрового резерва в 1938–1940 гг. в Ногинском районе (современная Купавна) был создан учебный центр и военный лагерь, который существует и поныне. 20 января 1939 года было утверждено положение о коменданте Московского Кремля — эта должность тоже сохранилась до сих пор.
К началу 1940-х годов советская система охраны первых лиц уже сформировалась. Накануне войны, после разделения решением Политбюро ЦК ВКП(б) НКВД СССР на два самостоятельных органа (НКВД и НКГБ) 26 февраля 1941 года был издан приказ вновь образованного НКГБ СССР «Об организации управлений и отделов Наркомата государственной безопасности и назначении руководящего состава этих управлений и отделов». Николай Власик по должности возглавил 1-й отдел НКГБ. Говоря современным языком, «первая версия» НКГБ просуществовала менее полугода: в июле 1941-го наркоматы госбезопасности и внутренних дел вновь объединили в НКВД.
В первые месяцы войны Николай Сидорович отвечал за подготовку возможной эвакуации руководства партии и правительства, членов дипломатического корпуса и наркоматов. Главное управление охраны подбирало в Куйбышеве рабочие помещения и квартиры для правительства, обеспечивало транспорт и связь, налаживало снабжение. За эвакуацию тела Ленина в Тюмень и его охрану тоже отвечал он. Когда Сталин узнал, что Николай Власик отправил его библиотеку в Куйбышев, он с твердой уверенностью сказал: «Напрасно ты это сделал, Москву мы никогда не отдадим».
Накануне парада 7 ноября 1941 года начальник охраны Сталина с вверенным ему управлением обеспечивал безопасность на торжественном собрании, состоявшемся на станции метро «Маяковская». Там произошел интересный эпизод, который Власик описал в своих воспоминаниях:
«Спускаясь по эскалатору на торжественное заседание, т. Сталин посмотрел на меня, я был одет в бекешу и папаху, и сказал: «Вот у тебя на папахе звезда, а у меня ее нет. Все-таки, знаешь, неудобно, главнокомандующий, а одет не по форме. А на фуражке даже нет звезды, ты уж достань мне, пожалуйста, звезду». С докладом выступил т. Сталин. Закончил он свой доклад словами: "Наше дело правое — победа будет за нами". ...Когда т. Сталин уезжал домой после заседания, на его фуражке уже блестела красная пятиконечная звезда. В этой фуражке и в простой шинели без каких-либо знаков отличия он выступал на историческом параде 7 ноября 1941 года. Мне удалось его удачно сфотографировать, и эта фотография была распространена в большом количестве. Бойцы прикрепляли ее на танки и со словами: «За Родину! За Сталина!» — шли в ожесточенные атаки».
1-й отдел под руководством генерал-лейтенанта Власика обеспечивал безопасность руководителей при поездках по стране и выездах на фронты. Особенно ярко этот период описан в воспоминаниях Алексея Рыбина. 157 поездок охраняемых лиц на фронт и в прифронтовые районы. 68 — самолетами, 59 — поездами и 30 — автомобилями. 118 поездок по стране, 19 — за рубеж, 15 визитов глав иностранных делегаций в СССР. Всего в военный период было обеспечено более 800 охранных мероприятий.
После того как наступил коренной перелом в ходе войны, 14 апреля 1943 года НКГБ был снова отделен от НКВД. 11 мая Николай Власик возглавил 6-е управление по охране руководящих кадров партии и правительства вновь созданного НКГБ. У органов госбезопасности, как стали называть чекистов, возникли другие задачи, которые они профессионально решали. Так, в сентябре 1944 года в Смоленской области именно органами госбезопасности была задержана террористическая группа Таврина — Шиловой, которая была направлена гитлеровцами в тыл Красной армии с фанатичной целью… уничтожить Сталина.
Разносторонняя личность
Выше уже упоминалось, что в 1941 году Власик удачно сфотографировал Сталина. Это было не единичным эпизодом: Николай Сидорович горячо увлекался фотографией, и его увлечение пригождалось в самых разных ситуациях. Например, на всех трех знаменитых конференциях «большой тройки» в Тегеране, Ялте и Потсдаме. Там он не только блестяще организовал охрану, но и отлично отработал в качестве фотокорреспондента. На всех мероприятиях Власик, как и положено, был рядом со Сталиным, а в особо важные исторические моменты пускал в дело свой верный фотоаппарат. Отснятые им кадры потом попадали в центральные газеты, и их видели тысячи людей в разных странах.
Накануне Тегеранской конференции Николай Сидорович докладывал в Москву, что оборудовал 62 виллы и двухэтажный особняк для товарища Сталина из 15 комнат. Создал узел связи, запасы дичи, живности, гастрономических, бакалейных продуктов. Поставил под ружье 7 полков армейского и 1500 человек «оперативного состава». Схема охраны представляла три кольца постов различного назначения. Тегеран был наполнен немецкими разведчиками и их агентами, но им не удалось «разорвать» это тройное кольцо. Знаменитый диверсант фюрера Отто Скорцени безуспешно пытался выкрасть Рузвельта: президент США находился под надежнейшей защитой НКГБ СССР. За Тегеран и Потсдам Николай Сидорович получил по ордену Ленина, за Ялту — орден Кутузова I степени.
Интересно, что, когда Сталин выезжал на фронт, Берия запретил Власику сопровождать его из соображений конспирации. В ближнем окружении считалось, что если Власик в Москве, то там же находится и Сталин.
Известно, что гитлеровцы, которые пришли к власти позже Сталина, смотрели на советскую службу охраны руководителей страны как на образец для создания собственной. Взятый в плен 2 мая 1945 года бессменный (с 1933 года) начальник охраны Гитлера Ганс Раттенхубер рассказал на допросе, как она была устроена. Оказалось, что немцы практически один в один скопировали сталинскую систему охраны, созданную Николаем Власиком. В системе совпадало все до мелочей, от организации сопровождения первого лица в пешем и моторизованном порядке, при посещении массовых мероприятий до системы допуска, питания, оперативного обеспечения и т.д. и т.п.
В марте 1946 года НКГБ СССР был преобразован в МГБ. Через месяц на основе 6-го управления в МГБ СССР было создано два управления охраны — №1 и №2. Первое отвечало за личную охрану Сталина, второе обеспечивало безопасность других советских руководителей и закрепленных за ним охраняемых объектов. 25 декабря 1946 года оба управления охраны, а также управление коменданта Московского Кремля (УКМК) были объединены в Главное управление охраны (ГУО) МГБ СССР, которое возглавил Николай Власик.
Когда в 1947 году решением ЦК ВКП(б) были выделены средства на строительство и реконструкцию государственных дач в Крыму, Сочи, Гаграх, Сухуми, Цхалтубо, Боржоми, на озере Рица и в Подмосковье, отвечать за все это тоже было поручено Николаю Сидоровичу.
С 1947 по 1951 год под его руководством ГУО обеспечило безопасность целого ряда массовых мероприятий. Среди них были парады и демонстрации на Красной площади, физкультурные парады на стадионе «Динамо», авиационные праздники в Тушино, а также отдельные мероприятия на промышленных и сельскохозяйственных предприятиях, в учреждениях культуры. Особой сложностью при проведении отличались: Международная конференция министров иностранных дел (март – апрель 1947 г.), празднование 800-летия Москвы (сентябрь 1947 г.), 70-летний юбилей Сталина (декабрь 1949 г.), подготовка объектов к проведению отпусков И.В. Сталина и т.д.
За этот период были успешно проведены многие поездки охраняемых лиц по стране и за границу, обеспечивалась безопасность иностранных делегаций во время пребывания в Советском Союзе.
Неплохой послужной список для «малограмотного», таким и не всякий «грамотный» похвастаться может…
Помимо недюжинной смекалки Николай Власик обладал огромной физической силой. В связи с этим рассказывали характерный эпизод. Однажды молодой оперативник госбезопасности увидел Николая Сидоровича на одной из московских улиц. Оперативник заметил, что возле начальника ГУО крутится подозрительный тип, похожий на карманника, и решил предупредить его. На свою беду в этот момент вор уже запустил руку в карман начальника личной охраны Сталина, а тот вдруг положил свою мощную пятерню на пальто поверх кармана и сжал кисть воришки так, что раздался треск ломавшихся костей. Молодой опер хотел было задержать побелевшего от боли карманника, но Николай Сидорович подмигнул ему, отрицательно покачал головой и сказал: «Сажать не надо, больше он воровать не сможет».
«Пророчество Власика»
В течение 25 лет Николаю Власику и его подчиненным удавалось обеспечивать безопасность Сталина в любых условиях, и в том числе они уберегли охраняемого от нескольких покушений. А вот принципиальный Сталин уберечь своего начальника охраны от бесславного окончания карьеры и ареста не захотел.
В мае 1952-го неожиданно началась глубокая проверка финансово-хозяйственной деятельности управления охраны. Власика сняли с должности, исключили из партии и перевели в уральский город Асбест руководить лагерем для заключенных, а в декабре того же года арестовали за «потакательство врачам-вредителям», присвоение казенных денег и ценностей, злоупотребление служебным положением.
Как утверждают многие источники, при аресте он сказал: «Не будет меня — не будет Сталина». Эти слова Николая Власика, если, конечно, он их и вправду говорил, можно воспринимать как пророчество: всего через несколько месяцев после его ареста, 5 марта 1953 года на «ближней даче» умер Сталин.
Историки пока так и не смогли прийти к окончательному ответу на вопрос, что стало причиной смерти. Версий существует множество, но они не выдерживают критики из-за очевидной предвзятости, погони за сенсацией и отсутствия у авторов понимания того, как была устроена охрана вождя.
О том, что произошло тогда на «ближней даче», точно знают только сотрудники охраны Сталина, а именно смена прикрепленного Михаила Старостина. Частично со слов своих коллег и друзей об этом рассказал Алексей Рыбин в документальном фильме студии «Панорама» («Ленфильм») «Я служил в охране Сталина». Картина была снята в 1989 году на перестроечной волне, затем продана за рубеж, поэтому посмотреть ее удалось немногим. Из слов Рыбина следует, что Иосиф Виссарионович умер по причине неоказания ему своевременной медицинской помощи.
При том, что Сталину было 73 года и он страдал целым рядом недугов, на «ближней даче» «кремлевские» врачи не дежурили. Дать указания о допуске медиков на дежурство при Иосифе Виссарионовиче мог бы только Берия, но обратиться к нему с такой инициативой никто из действующих руководителей охраны в силу образовавшегося после ареста Власика руководящего хаоса и понятных соображений собственной безопасности не решался. За «паникерство» могли и расстрелять.
После ареста Власика ЦК ВКП(б) возложил ответственность по охране руководства страны на министра МГБ СССР С.Д. Игнатьева, который сразу же после своего назначения начальником УО МГБ СССР (23 мая 1952 года Главное управление охраны МГБ СССР было понижено до Управления охраны) неожиданно и надолго заболел... Временно исполняющим обязанности Игнатьева был назначен его заместитель генерал-лейтенант В.С. Рясной. Игнатьев вернулся к исполнению своих обязанностей 27 января 1953 года.
Разносторонняя личность
Выше уже упоминалось, что в 1941 году Власик удачно сфотографировал Сталина. Это было не единичным эпизодом: Николай Сидорович горячо увлекался фотографией, и его увлечение пригождалось в самых разных ситуациях. Например, на всех трех знаменитых конференциях «большой тройки» в Тегеране, Ялте и Потсдаме. Там он не только блестяще организовал охрану, но и отлично отработал в качестве фотокорреспондента. На всех мероприятиях Власик, как и положено, был рядом со Сталиным, а в особо важные исторические моменты пускал в дело свой верный фотоаппарат. Отснятые им кадры потом попадали в центральные газеты, и их видели тысячи людей в разных странах.
Накануне Тегеранской конференции Николай Сидорович докладывал в Москву, что оборудовал 62 виллы и двухэтажный особняк для товарища Сталина из 15 комнат. Создал узел связи, запасы дичи, живности, гастрономических, бакалейных продуктов. Поставил под ружье 7 полков армейского и 1500 человек «оперативного состава». Схема охраны представляла три кольца постов различного назначения. Тегеран был наполнен немецкими разведчиками и их агентами, но им не удалось «разорвать» это тройное кольцо. Знаменитый диверсант фюрера Отто Скорцени безуспешно пытался выкрасть Рузвельта: президент США находился под надежнейшей защитой НКГБ СССР. За Тегеран и Потсдам Николай Сидорович получил по ордену Ленина, за Ялту — орден Кутузова I степени.
Интересно, что, когда Сталин выезжал на фронт, Берия запретил Власику сопровождать его из соображений конспирации. В ближнем окружении считалось, что если Власик в Москве, то там же находится и Сталин.
Известно, что гитлеровцы, которые пришли к власти позже Сталина, смотрели на советскую службу охраны руководителей страны как на образец для создания собственной. Взятый в плен 2 мая 1945 года бессменный (с 1933 года) начальник охраны Гитлера Ганс Раттенхубер рассказал на допросе, как она была устроена. Оказалось, что немцы практически один в один скопировали сталинскую систему охраны, созданную Николаем Власиком. В системе совпадало все до мелочей, от организации сопровождения первого лица в пешем и моторизованном порядке, при посещении массовых мероприятий до системы допуска, питания, оперативного обеспечения и т.д. и т.п.
В марте 1946 года НКГБ СССР был преобразован в МГБ. Через месяц на основе 6-го управления в МГБ СССР было создано два управления охраны — №1 и №2. Первое отвечало за личную охрану Сталина, второе обеспечивало безопасность других советских руководителей и закрепленных за ним охраняемых объектов. 25 декабря 1946 года оба управления охраны, а также управление коменданта Московского Кремля (УКМК) были объединены в Главное управление охраны (ГУО) МГБ СССР, которое возглавил Николай Власик.
Когда в 1947 году решением ЦК ВКП(б) были выделены средства на строительство и реконструкцию государственных дач в Крыму, Сочи, Гаграх, Сухуми, Цхалтубо, Боржоми, на озере Рица и в Подмосковье, отвечать за все это тоже было поручено Николаю Сидоровичу.
С 1947 по 1951 год под его руководством ГУО обеспечило безопасность целого ряда массовых мероприятий. Среди них были парады и демонстрации на Красной площади, физкультурные парады на стадионе «Динамо», авиационные праздники в Тушино, а также отдельные мероприятия на промышленных и сельскохозяйственных предприятиях, в учреждениях культуры. Особой сложностью при проведении отличались: Международная конференция министров иностранных дел (март – апрель 1947 г.), празднование 800-летия Москвы (сентябрь 1947 г.), 70-летний юбилей Сталина (декабрь 1949 г.), подготовка объектов к проведению отпусков И.В. Сталина и т.д.
За этот период были успешно проведены многие поездки охраняемых лиц по стране и за границу, обеспечивалась безопасность иностранных делегаций во время пребывания в Советском Союзе.
Неплохой послужной список для «малограмотного», таким и не всякий «грамотный» похвастаться может…
Помимо недюжинной смекалки Николай Власик обладал огромной физической силой. В связи с этим рассказывали характерный эпизод. Однажды молодой оперативник госбезопасности увидел Николая Сидоровича на одной из московских улиц. Оперативник заметил, что возле начальника ГУО крутится подозрительный тип, похожий на карманника, и решил предупредить его. На свою беду в этот момент вор уже запустил руку в карман начальника личной охраны Сталина, а тот вдруг положил свою мощную пятерню на пальто поверх кармана и сжал кисть воришки так, что раздался треск ломавшихся костей. Молодой опер хотел было задержать побелевшего от боли карманника, но Николай Сидорович подмигнул ему, отрицательно покачал головой и сказал: «Сажать не надо, больше он воровать не сможет».
«Пророчество Власика»
В течение 25 лет Николаю Власику и его подчиненным удавалось обеспечивать безопасность Сталина в любых условиях, и в том числе они уберегли охраняемого от нескольких покушений. А вот принципиальный Сталин уберечь своего начальника охраны от бесславного окончания карьеры и ареста не захотел.
В мае 1952-го неожиданно началась глубокая проверка финансово-хозяйственной деятельности управления охраны. Власика сняли с должности, исключили из партии и перевели в уральский город Асбест руководить лагерем для заключенных, а в декабре того же года арестовали за «потакательство врачам-вредителям», присвоение казенных денег и ценностей, злоупотребление служебным положением.
Как утверждают многие источники, при аресте он сказал: «Не будет меня — не будет Сталина». Эти слова Николая Власика, если, конечно, он их и вправду говорил, можно воспринимать как пророчество: всего через несколько месяцев после его ареста, 5 марта 1953 года на «ближней даче» умер Сталин.
Историки пока так и не смогли прийти к окончательному ответу на вопрос, что стало причиной смерти. Версий существует множество, но они не выдерживают критики из-за очевидной предвзятости, погони за сенсацией и отсутствия у авторов понимания того, как была устроена охрана вождя.
О том, что произошло тогда на «ближней даче», точно знают только сотрудники охраны Сталина, а именно смена прикрепленного Михаила Старостина. Частично со слов своих коллег и друзей об этом рассказал Алексей Рыбин в документальном фильме студии «Панорама» («Ленфильм») «Я служил в охране Сталина». Картина была снята в 1989 году на перестроечной волне, затем продана за рубеж, поэтому посмотреть ее удалось немногим. Из слов Рыбина следует, что Иосиф Виссарионович умер по причине неоказания ему своевременной медицинской помощи.
При том, что Сталину было 73 года и он страдал целым рядом недугов, на «ближней даче» «кремлевские» врачи не дежурили. Дать указания о допуске медиков на дежурство при Иосифе Виссарионовиче мог бы только Берия, но обратиться к нему с такой инициативой никто из действующих руководителей охраны в силу образовавшегося после ареста Власика руководящего хаоса и понятных соображений собственной безопасности не решался. За «паникерство» могли и расстрелять.
После ареста Власика ЦК ВКП(б) возложил ответственность по охране руководства страны на министра МГБ СССР С.Д. Игнатьева, который сразу же после своего назначения начальником УО МГБ СССР (23 мая 1952 года Главное управление охраны МГБ СССР было понижено до Управления охраны) неожиданно и надолго заболел... Временно исполняющим обязанности Игнатьева был назначен его заместитель генерал-лейтенант В.С. Рясной. Игнатьев вернулся к исполнению своих обязанностей 27 января 1953 года.
Согласно постановлению ЦК ВКП(б), начальником отдела УО МГБ СССР был назначен А. Мартынов. Видимо, Игнатьев не смог (или же Берия не желал) подыскать достойного кандидата на должность старшего телохранителя Сталина. Старшими офицерами охраны, прикрепленными к Сталину, оставались Михаил Старостин и Иван Хрусталев, которые с 30 июля 1952 года подчинялись непосредственно заместителю начальника УО полковнику Н.П. Новику. По сути, обезглавленная группа охраны Сталина была предоставлена сама себе, а высшее руководство госбезопасности от вопросов охраны вождя самоустранилось.
Революционный прагматизм
Судьбу Власика, по мнению его дочери Надежды, решило одно обстоятельство: он «просто мешал Берии добраться до Сталина, потому что отец не дал бы ему умереть. Он не стал бы ждать сутки за дверями, как те охранники в ночь на 5 марта 1953 года, когда Сталин «проснется». Утверждение весьма спорное: едва ли у Берии была надобность смещать Власика для того, чтобы убить Сталина. Дело в том, что смерть престарелого вождя тогда уже была вопросом времени, причем ближайшего. В Кремле она не обсуждалась по понятным всем причинам, и в ее скором приходе никто не сомневался. Каждый готовился к ней, как мог. И вот этот день настал… Ну а присутствие рядом с заболевшим Сталиным Власика, который, надо полагать, и вправду «не стал бы ждать сутки за дверями», могло бы лишь отсрочить кончину.
По мнению Дмитрия Фонарева, Берия просто убрал неудобного ему Власика, потому что тот был его подчиненным, но не стал «его человеком». Чтобы разобраться в тогдашних событиях, нужно понимать роль и место Лаврентия Павловича в руководстве страной. В июле 1945 года при замене спецзваний госбезопасности на воинские Берии присваивается звание маршала СССР (Николаю Власику — генерал-лейтенанта). С марта 1946 года Берия как заместитель председателя Совета министров входит в «большую семерку» членов Политбюро, которая во главе со Сталиным решала практически все в государстве, в том числе и вопросы безопасности.
В октябре 1952 года решением XIX съезда уже КПСС Лаврентий Берия был включен в Бюро Президиума ЦК КПСС, которое трансформировало «большую семерку» в «руководящую пятерку» по предложению Сталина. То есть после безусловного успеха ядерного проекта, который он курировал, Берия взлетел на самые высоты государственной власти и только он мог расставить силы безопасности так, как считал нужным.
В системной иерархии госбезопасности СССР 1952 года должности Берии и Власика просто несопоставимы, не говоря даже об ответственности. Для Власика Берия был прямым и самым главным начальником, чье решение не мог оспорить никто.
Как отмечает Дмитрий Фонарев, Берия поэтапно снижал сферу влияния генерал-лейтенанта Власика и его службы, «отодвигал» его от власти. Как уже говорилось, в мае 1952 года ГУО было реорганизовано в УО — просто управление охраны, уже не главное. Таким образом, статус его был понижен. А управления охраны №1 и №2 были преобразованы в отделы УО — еще одно понижение во властной иерархии госбезопасности.
Ну а дальше Берии оставалось только найти, как это называют оперативные работники, «фактуру», или, попросту говоря, компромат на самого Власика. Это оказалось несложно. 17 января 1953 года Военная коллегия Верховного суда СССР под председательством полковника юстиции В.В. Борисоглебского и членов суда — полковников юстиции Д.А. Рыбкина и Н.Е. Коваленко — рассмотрела уголовное дело по обвинению бывшего начальника Главного управления охраны МГБ СССР генерал-лейтенанта Власика Николая Сидоровича и признала его виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 193-17, п. «б» УК РСФСР (злоупотребление служебным положением при особо отягчающих обстоятельствах). По сути, за финансово-организационные просчеты Власика лишили всего. Этим приговором он был уничтожен как влиятельный человек государственного уровня, просто не «вписавшийся» в орбиту интересов всемогущего Берии.
Но почему же Сталин не попытался спасти своего верного охранника? В декабре 1952 года, помимо Власика, был арестован еще один ближайший и давний помощник Сталина — Александр Николаевич Поскребышев, секретарь Президиума и Бюро Президиума ЦК КПСС. Исчезновения этих двух верных соратников Сталин не заметить никак не мог, но их судьбу решал Берия. Судя по всему, к подобным «эксцессам» вождь народов относился с революционной прагматичностью. Для него никогда не существовало «неприкасаемых».
Во всей истории его периода сложно найти статусную персону, которую Сталин реально защитил бы от «произвола» карательной системы. И это неудивительно, ведь еще в 1923 году Иосиф Виссарионович говорил: «Если бы моя жена, член партии, поступила неправильно и ее наказали бы, я не счел бы себя вправе вмешиваться в это дело». Своего сына Василия, который в 1943-м был ранен, но не в бою, а во время браконьерской ловли рыбы с помощью взрывчатки, он тоже выгораживать не стал… Ну а начальник охраны был для него таким же обыкновенным советским госслужащим, как и все остальные…
В марте 1954 года был создан КГБ СССР, который возглавил Иван Александрович Серов. Для государственной личной охраны наступил период реорганизации и становления новых методов и форм работы.
Ну а история генерала Власика — пример истинной профессиональной преданности прикрепленного своему охраняемому, которую Николай Сидорович сохранит даже после ареста и всех перенесенных страданий. В своих воспоминаниях он напишет, что, несмотря на жестокую обиду, нанесенную ему Сталиным, он ни минуты не имел на него зла в своей душе. Умер Власик в 1967 году, так и не будучи реабилитированным при жизни. Но традиции, заложенные им в охранное дело, оставались сильными еще долгие годы. Офицеры, прошедшие школу ГУО, в дальнейшем станут учителями для тех, кто придет охранять последующих лидеров страны.
Революционный прагматизм
Судьбу Власика, по мнению его дочери Надежды, решило одно обстоятельство: он «просто мешал Берии добраться до Сталина, потому что отец не дал бы ему умереть. Он не стал бы ждать сутки за дверями, как те охранники в ночь на 5 марта 1953 года, когда Сталин «проснется». Утверждение весьма спорное: едва ли у Берии была надобность смещать Власика для того, чтобы убить Сталина. Дело в том, что смерть престарелого вождя тогда уже была вопросом времени, причем ближайшего. В Кремле она не обсуждалась по понятным всем причинам, и в ее скором приходе никто не сомневался. Каждый готовился к ней, как мог. И вот этот день настал… Ну а присутствие рядом с заболевшим Сталиным Власика, который, надо полагать, и вправду «не стал бы ждать сутки за дверями», могло бы лишь отсрочить кончину.
По мнению Дмитрия Фонарева, Берия просто убрал неудобного ему Власика, потому что тот был его подчиненным, но не стал «его человеком». Чтобы разобраться в тогдашних событиях, нужно понимать роль и место Лаврентия Павловича в руководстве страной. В июле 1945 года при замене спецзваний госбезопасности на воинские Берии присваивается звание маршала СССР (Николаю Власику — генерал-лейтенанта). С марта 1946 года Берия как заместитель председателя Совета министров входит в «большую семерку» членов Политбюро, которая во главе со Сталиным решала практически все в государстве, в том числе и вопросы безопасности.
В октябре 1952 года решением XIX съезда уже КПСС Лаврентий Берия был включен в Бюро Президиума ЦК КПСС, которое трансформировало «большую семерку» в «руководящую пятерку» по предложению Сталина. То есть после безусловного успеха ядерного проекта, который он курировал, Берия взлетел на самые высоты государственной власти и только он мог расставить силы безопасности так, как считал нужным.
В системной иерархии госбезопасности СССР 1952 года должности Берии и Власика просто несопоставимы, не говоря даже об ответственности. Для Власика Берия был прямым и самым главным начальником, чье решение не мог оспорить никто.
Как отмечает Дмитрий Фонарев, Берия поэтапно снижал сферу влияния генерал-лейтенанта Власика и его службы, «отодвигал» его от власти. Как уже говорилось, в мае 1952 года ГУО было реорганизовано в УО — просто управление охраны, уже не главное. Таким образом, статус его был понижен. А управления охраны №1 и №2 были преобразованы в отделы УО — еще одно понижение во властной иерархии госбезопасности.
Ну а дальше Берии оставалось только найти, как это называют оперативные работники, «фактуру», или, попросту говоря, компромат на самого Власика. Это оказалось несложно. 17 января 1953 года Военная коллегия Верховного суда СССР под председательством полковника юстиции В.В. Борисоглебского и членов суда — полковников юстиции Д.А. Рыбкина и Н.Е. Коваленко — рассмотрела уголовное дело по обвинению бывшего начальника Главного управления охраны МГБ СССР генерал-лейтенанта Власика Николая Сидоровича и признала его виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 193-17, п. «б» УК РСФСР (злоупотребление служебным положением при особо отягчающих обстоятельствах). По сути, за финансово-организационные просчеты Власика лишили всего. Этим приговором он был уничтожен как влиятельный человек государственного уровня, просто не «вписавшийся» в орбиту интересов всемогущего Берии.
Но почему же Сталин не попытался спасти своего верного охранника? В декабре 1952 года, помимо Власика, был арестован еще один ближайший и давний помощник Сталина — Александр Николаевич Поскребышев, секретарь Президиума и Бюро Президиума ЦК КПСС. Исчезновения этих двух верных соратников Сталин не заметить никак не мог, но их судьбу решал Берия. Судя по всему, к подобным «эксцессам» вождь народов относился с революционной прагматичностью. Для него никогда не существовало «неприкасаемых».
Во всей истории его периода сложно найти статусную персону, которую Сталин реально защитил бы от «произвола» карательной системы. И это неудивительно, ведь еще в 1923 году Иосиф Виссарионович говорил: «Если бы моя жена, член партии, поступила неправильно и ее наказали бы, я не счел бы себя вправе вмешиваться в это дело». Своего сына Василия, который в 1943-м был ранен, но не в бою, а во время браконьерской ловли рыбы с помощью взрывчатки, он тоже выгораживать не стал… Ну а начальник охраны был для него таким же обыкновенным советским госслужащим, как и все остальные…
В марте 1954 года был создан КГБ СССР, который возглавил Иван Александрович Серов. Для государственной личной охраны наступил период реорганизации и становления новых методов и форм работы.
Ну а история генерала Власика — пример истинной профессиональной преданности прикрепленного своему охраняемому, которую Николай Сидорович сохранит даже после ареста и всех перенесенных страданий. В своих воспоминаниях он напишет, что, несмотря на жестокую обиду, нанесенную ему Сталиным, он ни минуты не имел на него зла в своей душе. Умер Власик в 1967 году, так и не будучи реабилитированным при жизни. Но традиции, заложенные им в охранное дело, оставались сильными еще долгие годы. Офицеры, прошедшие школу ГУО, в дальнейшем станут учителями для тех, кто придет охранять последующих лидеров страны.
реклама
