1546
14
135 лет со дня рождения.
Александр Гриневский, известный читателям под псевдонимом Александр Грин, родился 23 августа 1880 года в уездном городке Вятской губернии под названием Слободской.
×
В 1896 году уехал в Одессу. Скитался по России, был матросом, рыбаком, золотоискателем на Урале, солдатом. В полку примкнул к эсерам. Бежал с военной службы. Вел революционную работу среди матросов и солдат Севастополя. Сидел в тюрьмах, три раза был в ссылке. С 1912 года жил в Петербурге. В 1924 году переехал в Феодосию, а в 1930 году — в Старый Крым — город цветов, тишины и развалин.
Грин прожил тяжелую жизнь. Все в ней, как нарочно, сложилось так, чтобы сделать из Грина преступника или злого обывателя. Было непонятно, как этот угрюмый человек пронес через мучительное существование дар могучего воображения, чистоту чувств и застенчивую улыбку.
Грин начал писать и создал в своих книгах мир веселых и смелых людей, прекрасную землю, полную душистых зарослей и солнца, землю, не нанесенную на карту, и удивительные события, от которых кружится голова.
Грин начал писать и создал в своих книгах мир веселых и смелых людей, прекрасную землю, полную душистых зарослей и солнца, землю, не нанесенную на карту, и удивительные события, от которых кружится голова.
Русская жизнь для писателя была ограничена обывательской Вяткой, грязной ремесленной школой, ночлежными домами, непосильным трудом, тюрьмой и хроническим голодом. Но где-то за чертой серого горизонта сверкали страны, созданные из света, морских ветров и цветущих трав. Там жили люди, коричневые от солнца, — золотоискатели, охотники, художники, неунывающие бродяги, самоотверженные женщины, веселые и нежные, как дети, но прежде всего — моряки.
Грин любил не столько море, сколько выдуманные им морские побережья, где соединялось все, что он считал самым привлекательным в мире: архипелаги легендарных островов, песчаные дюны, заросшие цветами, пенистая морская даль, теплые лагуны, сверкающие бронзой от обилия рыбы, вековые леса, смешавшие с запахом соленых бризов запах пышных зарослей, и, наконец, уютные приморские города.
Почти в каждом рассказе Грина встречаются описания этих несуществующих городов — Лисса, Зурбагана, Гель-Гью и Гертона. В облик этих вымышленных городов писатель вложил черты всех виденных им портов Черного моря.
Грин любил не столько море, сколько выдуманные им морские побережья, где соединялось все, что он считал самым привлекательным в мире: архипелаги легендарных островов, песчаные дюны, заросшие цветами, пенистая морская даль, теплые лагуны, сверкающие бронзой от обилия рыбы, вековые леса, смешавшие с запахом соленых бризов запах пышных зарослей, и, наконец, уютные приморские города.
Почти в каждом рассказе Грина встречаются описания этих несуществующих городов — Лисса, Зурбагана, Гель-Гью и Гертона. В облик этих вымышленных городов писатель вложил черты всех виденных им портов Черного моря.
«Опасность, риск, власть природы, свет далекой страны, чудесная неизвестность, мелькающая любовь, цветущая свиданием и разлукой; увлекательное кипение встреч, лиц, событий; безмерное разнообразие жизни, а высоко в небе — то Южный Крест, то Медведица, и все материки — в зорких глазах, хотя твоя каюта полна непокидающей родины с ее книгами, картинами, письмами и сухими цветами...»
Грин принадлежал к числу людей, не умеющих устраиваться в жизни. В несчастьях он терялся, прятался от людей, стыдился своей бедности. Богатая фантазия изменяла ему при первом же столкновении с тяжелой действительностью. Как все неудачники, Грин всегда надеялся на случай, на неожиданное счастье.
Мечтами об «ослепительном случае» и радости полны все рассказы писателя, но больше всего — его повесть «Алые паруса». Характерно, что эту пленительную и сказочную книгу Грин обдумывал и начал писать в Петрограде 1920 года, когда после сыпного тифа он бродил по обледенелому городу, искал каждую ночь нового ночлега у случайных, полузнакомых людей.
«Алые паруса» — поэма, утверждающая силу человеческого духа, просвеченная насквозь, как утренним солнцем, любовью к жизни, к душевной юности и верой в то, что человек в порыве к счастью способен своими же руками совершать чудеса.
«Алые паруса» — поэма, утверждающая силу человеческого духа, просвеченная насквозь, как утренним солнцем, любовью к жизни, к душевной юности и верой в то, что человек в порыве к счастью способен своими же руками совершать чудеса.
Грин говорил, что «вся земля, со всем, что на ней есть, дана нам для жизни всюду, где она есть». Сказка нужна не только детям, но и взрослым. Она вызывает волнение — источник высоких человеческих страстей. Она не дает успокоиться и показывает всегда новые, сверкающие дали, иную жизнь, она тревожит и заставляет страстно желать этой жизни. В этом ее ценность, и в этом ценность ясного и могучего обаяния рассказов Грина.
Его боялись, даже демонизировали. «У стола появилась фигура длинного худого человека, одетого в наглухо застёгнутое чёрное пальто и чёрную широкополую шляпу. Он заявил, что наш «Дом литераторов» покрыт плесенью, что в нём душно, мерзко и что его пора закрыть. После чего разъярённо вышел. Это был Александр Грин - человек бешеный и опасный».
Более чуткие и талантливые собратья по литературному цеху отлично поняли, на что замахнулся Александр Степанович. Например, Паустовский объявил его смешным неудачником - этаким Дон Кихотом от русской словесности. Уверяли: он не общается с людьми, потому что занят у себя в комнате дрессировкой таракана, а в промежутках пишет повесть о какой-то дурочке. Между прочим, это были «Алые паруса»..
Грин, уже тяжелобольной, испытывал серьёзные материальные трудности и даже голодал, но Союз писателей постановил: «Не давать Грину ни единой копейки принципиально как идеологическому врагу». И остроумные коллеги запустили байку: выживший из ума романтик соорудил лук и стрелы, пытаясь таким «индейским» способом добыть пропитание.
Великий писатель скончался 8 июля 1932 года в городе Старый Крым от тяжелой болезни и был там же похоронен на городском кладбище.
Из дома творчества писателей, который располагался неподалеку, никто не пришел проводить его в последний путь, а его произведения после смерти стали печататься все реже и реже.
Возвращение его произведений к читателю произошло лишь после смерти Сталина, в 1956 году. В 1960-х годах, на волне нового романтического подъема в стране, Грин превратился в одного из самых издаваемых и почитаемых отечественных авторов, кумира молодого читателя (до этого, в разгар кампании против «безродных космополитов», книги писателя были вычеркнуты из планов издательств, не выдавались в библиотеках)... Теперь же были открыты библиотеки и школы его имени, основаны Дома-музеи Грина в Феодосии, Старом Крыму и Вятке. Произведения Александра Грина любимы и уже более ста лет тревожат сердца читателей... «Александр Грин — писатель солнечный и, несмотря на трудную судьбу, счастливый, потому что через все его произведения победно проходит глубокая и светлая вера в человека, в добрые начала человеческой души, вера в любовь, дружбу, верность и осуществимость мечты» - писала Вера Кетлинская.
Возвращение его произведений к читателю произошло лишь после смерти Сталина, в 1956 году. В 1960-х годах, на волне нового романтического подъема в стране, Грин превратился в одного из самых издаваемых и почитаемых отечественных авторов, кумира молодого читателя (до этого, в разгар кампании против «безродных космополитов», книги писателя были вычеркнуты из планов издательств, не выдавались в библиотеках)... Теперь же были открыты библиотеки и школы его имени, основаны Дома-музеи Грина в Феодосии, Старом Крыму и Вятке. Произведения Александра Грина любимы и уже более ста лет тревожат сердца читателей... «Александр Грин — писатель солнечный и, несмотря на трудную судьбу, счастливый, потому что через все его произведения победно проходит глубокая и светлая вера в человека, в добрые начала человеческой души, вера в любовь, дружбу, верность и осуществимость мечты» - писала Вера Кетлинская.
реклама
Между тем время проходит, и мы плывем мимо высоких, туманных берегов Несбывшегося, толкуя о делах дня."
Эхе-хех.
"Вы видите, как тесно сплетены здесь судьба, воля и свойство характеров; я прихожу к той, которая ждет и может ждать только меня, я же не хочу никого другого, кроме нее, может быть именно потому, что благодаря ей я понял одну нехитрую истину. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками. Когда для человека главное – получать дражайший пятак, легко дать этот пятак, но, когда душа таит зерно пламенного растения – чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии. Новая душа будет у него и новая у тебя. Когда начальник тюрьмы сам выпустит заключенного, когда миллиардер подарит писцу виллу, опереточную певицу и сейф, а жокей хоть раз попридержит лошадь ради другого коня, которому не везет, – тогда все поймут, как это приятно, как невыразимо чудесно. Но есть не меньшие чудеса: улыбка, веселье, прощение, и – вовремя сказанное, нужное слово. Владеть этим – значит владеть всем."